Батальон четверых (диафильм, 1959 год)

1.

2.

Михаил Негрёба плыл в ночном небе, удивляясь его тишине.
Сюда, в высоту, стрельба едва доносилась, хотя огненное
кольцо залпов поблёскивало вокруг всей Одессы.

3.

С моря били корабли, поддерживая десант морского
полка, с которым должны были соединиться
парашютисты, пройдя с тыла ему навстречу.

4.

Негрёба приземлился и добрый час полз, не встречая
противника. Внезапно что-то схватило его за горло, и
он с размаху ударил в темноту кинжалом.

5.

Но это оказалось проволокой связи. Ему пришло в голову,
что проволока ведёт к вражеской части, где можно
устроить порядочный переполох огнём из автомата.

6.

Через час проволока привела его в бурьян, к погребу,
отдушина которого была закрыта одеялом. Там
слышался чужой говор.

7.

Очевидно, это был штаб полка. Офицеры сгрудились у
стола за картой.

8.

Негрёба швырнул в отдушину связку гранат и кубарем
покатился в бурьян. Часовой крикнул, но в подвале
грянуло и рвануло, и часовой исчез неизвестно куда.

9.

Уже рассвело, когда Негрёба вышел в тыл переднего края
врага и залёг в копне. Промчался одинокий всадник.

10.

Негрёба навёл автомат, но где-то близко простучала
очередь, и всадник свалился. Негрёба обрадовался:
видно, рядом прячется ещё один парашютист.

11.

В кустах он нашёл Леонтьева – моряка из их парашютного
отряда. Тот лежал подбитый миной. Леонтьев на миг
открыл глаза: «Миша… пристрели… не выбраться».

12.

Негрёба глянул в белое восковое лицо и вдруг отчётливо
понял, что тут и он найдёт свой конец: вынести
Леонтьева он не сможет, выполнить его просьбу – тоже.

13.

Но хотя всё в нём похолодело и заныло, он сказал так
весело, как сумел: «Это, друг, поспеется! Сперва
перевяжу. Ты за кинжальную батарею будешь. Лежи и
нажимай спуск. Отобьемся. Наши близко».

14.

- «Есть, - отозвался Леонтьев, примеряясь, сможет ли
он хоть немного водить автоматом. – Наложим их,
Миша, пока подойдут, а?» – «Факт, наложим».

15.

Бой приближался. Видимо, десантный полк атаковал
врага. Но скоро фашисты, выбитые из окопов, хлынут
назад, и моряки окажутся на пути их отступления. –
«Наши сзади, - сказал вдруг Леонтьев, - слышишь?»

16.

Негрёба и сам слышал, но боялся этому верить. Он
привстал, увидел в кукурузе бескозырку, вторую:
«Моряки! Перепелица, чертяка, право на борт!»

17.

Это были Перепелица и Котиков. Негрёба наскоро сообщил
им обстановку: «Тут нам не позиция. Надо податься в балку
и бить немцев с фланга. Тащите Леонтьева».

18.

До балки оставалось метров 80, когда из ложбинки
выскочило с десяток фашистов. Пришлось положить
Леонтьева и вступить в бой.

19.

Отбившись, они скатились в балку и там нашли
Литовченко. Он лежал, хозяйственно обложившись
гранатами. – «А я уж думал мне труба! Один, а их
сейчас попрёт – только считай…»

20.

- Попёрли гитлерюги, - негромко сказал Перепелица.

21.

Прямо на кусты, где недавно были моряки, выбежала первая
толпа отступающих. Им во фланг ударили пули из балки.

22.

Можно было и не стрелять. Фашисты не
заметили бы горсточки, спрятанной в балке.
Но моряки стреляли, открывая себя огнём.
Стреляли, потому что каждый выстрел
уничтожал ещё одного врага, стреляли,
помогая атаке моряков десантного полка.
Десятка два солдат двинулись на балку.
Это был уже настоящий бой. Моряки отбили
одну атаку, другую…
Наконец волна отступающих прошла,
оставив у балки неподвижные тела.

23.

- Порядком наложили! – сказал Перепелица
удовлетворённо. – А как у нас с патронами, ребятки? –
С патронами было плохо.

24.

Это было тем хуже, что с соседнего участка
надвигались новые толпы и неминуемо должны были
наскочить на балку.

25.

Перепелица вынул пистолет: «Шесть патронов. А нас
пятеро. Хватит. Разыграем, что ли, кому? Понятно?» –
«Понятно… Ясно… Точно…» – откликнулись моряки.

26.

- Коли ранят, с автоматом не управишься, а этим и лёжа
всех достанешь, - сказал Перепелица деловито, зажал в
кулак четыре травинки и протянул Литовченко.

27.

- «Не мне: длинная», - облегчённо выдохнул
Литовченко, вытащив травинку. – «Не мне», - через
секунду отозвался Котиков. Перепелица потянул
травинку сам: «Тоже длинная».

28.

- «Выходит, Миша, тебе… Только ты не торопись. Когда
уж вовсе конец будет». – «Ясно», - буркнул Негрёба.

29.

- Кажись, пошли, - сказал Котиков. – Ну, моряки, коли
ничего не будет, свидимся! – И моряки замолчали.
Только изредка стонал Леонтьев.

30.

Немцы выбегали из окопов, падали, отстреливаясь от
кого-то, кто наседал на них, снова вскакивали и с каждой
перебежкой всё ближе были к горсточке моряков.

31.

Они бежали молча и дружно, упрямо и скученно, как
стадо, которое всё сметает на своём пути. Уже видны были
их лица, небритые, вспотевшие, искажённые страхом.

32.

И тогда на их пути встал Негрёба, встал во весь рост,
крепкий и ладный. – «Эй, огребай матросский подарок!»
– крикнул он в исступлении и швырнул гранату.

33.

Вслед за ней из балки вылетели ещё гранаты. Взрывы
ахнули в толпе. Солдаты попадали. Другие отшатнулись
и, петляя, кинулись в стороны.

34.

Проход расширился. Перепелица крикнул: «Мишка, а
ведь прорвёмся! Хватай Леонтьева!»

35.

Моряки мгновенно подхватили раненого, ринулись в
образовавшийся проход и проскочили самую гущу.

36.

Леонтьев увидел, что немцы кинулись за ними:
«Бросьте меня. Пробивайтесь…» – Перепелица выругал
его на бегу, и он замолчал.

37.

Враги увидели, что моряков всего пятеро и решили взять
их живьём. Рослый солдат прыгнул на Перепелицу, но
Котиков выстрелом в упор свалил солдата.

38.

Перепелица подхватил немецкую винтовку и ударом
штыка повалил второго, за ним – третьего.

39.

Потом сорвал с пояса гранату и кинул в подбегавших
солдат. Граната взорвалась в самой толпе.

40.

Оставшиеся в живых гитлеровцы залегли и открыли
огонь. Перепелица упал, крикнув: «Тащите вдвоём, мы
с Котиковым задержим».

41.

Негрёба и Литовченко тащили ползком леонтьева.
Перепелица и Котиков ползли за ними, сдерживая
преследователей редким, но точным огнём.

42.

Спеша уйти в свой тыл, фашисты, наконец, отстали, а
моряки неожиданно для себя скатились в опустевший
окоп противника.

43.

Тут они опомнились и осмотрелись: Литовченко был
ранен, Котиков и перепелица тоже. Но немцы были
уже далеко, впереди – только свои.

44.

Моряки устроили Леонтьева поудобнее, напоили его,
положили возле него автомат. Он слабо улыбался, и глаза
его лучше слов говорили о том, что было в его душе.

45.

Взгляд этот, вероятно, смутил Негрёбу, и он сказал с
излишней деловитостью: «Полежи, больше трясти не
будем. Сейчас носилки пришлём. Идём своих искать».

46.

И они встали в рост – четыре человека в полосатых
тельняшках, окровавленные, перевязанные, но
готовые снова пробиваться сквозь сотни врагов. И,
видимо, сами поразились своей живучей силище.

47.

И Перепелица сказал: «Один моряк – моряк, два моряка
– взвод, три моряка – рота… Сколько нас? Четверо?..
Батальон, слушай мою команду: шагом… арш!!