Феноменология и психотерапия

1. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ И ПСИХОТЕРАПИЯ к.ф.н., доцент Института философии СПбГУ Артёменко Н.А.

2.

Среди многих заблуждений, которые придется
откорректировать, есть идея, согласно которой
существует некая система или школа, называемая
"феноменологией", имеющая твердый корпус учений,
позволяющих давать точные ответы на вопрос "Что
такое феноменология?" Вопрос более чем правомерен.
Однако на него невозможно ответить, поскольку,
плохо это или хорошо, но исходное допущение о
единой философии, под которой подпишутся все так
называемые феноменологи, является иллюзией.
Шпигельберг Г. Феноменологическое движение. Историческое введение. М., 2002.

3.

Феноменология (от греч. φαινόμενον и λόγος – "феномен" и
"логос" - учение о феноменах/явлениях) - это обозначение
философского движения, а также своеобразной практики
осмысления, пытающейся проникнуть к истокам
человеческого опыта и познания.

4.

Отличительными чертами феноменологической практики
являются:
1. нацеленность на вскрытие и приведение к
непосредственной очевидности тех пластов нашего опыта,
которые в обыденной жизни остаются незримыми,
зачастую будучи основанием зримых;
2. экспликация и истолкование смыслового содержания
этого опыта и его сущностных структур;
3. преимущественно описательный (а не объяснительный,
каузальный)
характер
исследования;
наличие
определенных методологических правил и принципов
организации исследовательской работы.

5.

Основоположником
феноменологической
философии
и
феноменологического движения является Эдмунд Гуссерль (1859-1938), критически
развивший основные идеи “дескриптивной психологии” Ф. Брентано.
Первый этап.
Начало формирования феноменологического учения было положено
Гуссерлем в “Логических исследованиях” (1900/01), где феноменология мыслилась
как необходимая подготовительная работа к созданию “чистой логики”.
Гуссерль пытался воплотить в феноменологии идеал философии как строгой
науки, отстаивая в полемике с натурализмом, историцизмом и др. видами
релятивизма концепцию аподиктического знания. Радикализм феноменологии
заключается в проведении ею принципа беспредпосылочности, в соответствии с
которым феноменологический опыт должен быть огражден от любых привносимых
извне допущений, какими бы самопонятными они не казались. Все само-собойразумеющееся, в том числе предпосылки самого феноменологического
исследования, подлежат прояснению, приведению к самоочевидности. Согласно
феноменологии, только самоочевидный опыт, т. е. опыт непосредственной
самоданности “вещей”, свидетельствует об истине и является законным источником
познания. Таким образом, феноменология, по замыслу своего создателя, претендует
на статус универсально и аподиктически обосновывающей науки, науки о
“первоистоках” знания, выступающей в роли наукоучения по отношению ко всем
частным наукам.

6.

Разработанная Гуссерлем феноменология – это феноменология
сознания. По Гуссерлю, именно опыт сознания является тем первичным
опытом, в котором нам даны “сами вещи”, опытом, всегда уже
опосредствующим любой “объективный” опыт. Возвращаясь к
непосредственному опыту, феноменология рассматривает мир в его
данности сознанию, т.е. в качестве феномена. Сказанное отнюдь не
означает, что феноменология отвергает внешний мир или каким-либо
образом сомневается в его существовании,– феноменология вообще
ничего не утверждает о реальном бытии и в этом состоит ее
принципиальная
позиция:
исследование
феноменов
в
феноменологической установке свободно от “метафизической”
предпосылки полагания бытия, которая господствует в нашей естетсвенной
установке, не позволяя нам встать на путь нейтрально-теоретического
анализа. Основу гуссерлевского учения о сознании составляет идея
интенциональности, т.е. предметной соотнесенности сознания. Всякое
сознание чего-либо предстает в феноменологии как “переживание”,
интенциональное по своей структуре. В свою очередь познание
понимается как интенциональная деятельность сознания по установлению
смысла – конституирование.

7.

Второй этап.
Следующий этап гуссерлевского учения о сознании связан с
переходом на трансцендентальные позиции, закрепленные в первой
книге “Идей к чистой феноменологии и феноменологической
философии” (1913). Здесь ставится задача исследовать структуры
“чистого сознания”, т.е. сознания, свободного от всякого
фактического содержания. Раскрытие сферы чистого сознания
осуществляется путем выполнения трансцендентальной редукции.
Исследуя смыслообразующую деятельность сознания и двигаясь по
пути методического субъективизма, феноменология осуществляет
действительную работу самоистолкования. Только на этом пути,
полагает
Гуссерль,
возможно
уяснение
смысла
интерсубъективности. В тот же период происходит оформление
всех важнейших принципов феноменологического метода,
составляющего существо феноменологической философии.

8.

Третий этап.
Поздний период феноменологии Гуссерля отмечен
обращением к новым темам исследования: истории, ее
телеологии, жизненному миру,– которые особенно ярко
представлены в неоконченном произведении “Кризис
европейских наук и трансцендентальная феноменология”.

9.

Феноменологическое движение с самого начала не отличалось
однородностью и единством в понимании возможных путей развития
феноменологии. М. Хайдеггер, наиболее способный из учеников Гуссерля,
отходит от феноменологии сознания и разрабатывает в “Бытии и
времени” фундаментальную онтологию как феноменологию человеческого
Dasein. Хайдеггер и независимо от него Г.Г. Шпет создают варианты
герменевтической феноменологии. М. Шелер избирает в качестве тем
феноменологических исследований антропологию, этику и религию, Р.
Ингарден – эстетику. А. Шюц разрабатывает феноменологическую социологию. В
области феноменологической психологии большое значение имеют работы
Ж.-П. Сартра и М. Мерло-Понти. Феноменология оказала значительное
влияние на такие современные философские течения, как
экзистенциализм, герменевтика, персонализм и структурализм. Главными
темами творчества Левинаса были проблемы этики и отношения с Другим
(проблема интерсубъективности), а также воспринятые у Хайдеггера темы
личного и безличного бытия.
Феноменология оказала большое влияние на развитие психиатрии в 20 веке.
Проводниками этого влияния стали, в частности, Карл Ясперс, Людвиг
Бинсвангер и Медард Босс.

10.

Знаем ли мы, что такое наше сознание, можем ли мы
понять другого человека, наделенного таким же сознанием
(или не таким?); и если мы не понимаем другого, то что
именно мы не понимаем, что не можем осознать нашим
сознанием и, наконец, умеем ли мы им пользоваться?

11.

Исходным пунктом феноменологии (как философского движения,
так и особого рода исследовательской практики) является максима:
Прочь от всех свободнопарящих конструкций, изощренных
спекуляций и словесной эквилибристики, назад к изначальному
опыту, “к самим вещам! ” (zu den Sachen selbst!).
“Феноменология есть не менее, чем целостное самовоспитание
человека, совершаемое во имя универсального разума” (Гуссерль Э.
Феноменология (статья в Британской энциклопедии)// Логос. - № 1.
– 1991. С.20).

12.

Феноменология выдвигает требование радикальной беспредпосылочности.
Беспредпосылочность здесь означает принципиальную возможность
рефлексии на предпосылки, а не требование уничтожить все
предпосылки познания. “Таким образом, — пишет Г.Шпигельберг,
— это не свобода от всех предпосылок, но лишь свобода от
непроясненных, неверифицированных и неверифицируемых
предпосылок” (Spiegelberg H. The phenomenological movement. A
historical introduction. Vol. 1-2. – The Hague, 1969. С.83).

13.

В феноменологии Гуссерля стремление к беспредпосылочности
оборачивается требованием опираться исключительно на
самоочевидный опыт, в котором даны “сами вещи”. В “Идеях к
чистой феноменологии и феноменологической философии” (1913)
принцип самоочевидного опыта провозглашается в качестве
исходного и самообосновывающегося “принципа всех принципов”:
“Всякое подлинно данное созерцание есть законный источник
познания; все, что обнаруживает себя посредством “интуиции” (так
сказать в своей подлинной действительности), должно приниматься
так, как оно себя обнаруживает, и лишь в тех пределах, в которых
оно себя обнаруживает”.

14.

Обыкновенно мы, по выражению Гуссерля, находимся в “объективной”
установке, т.е. предметом нашего интереса выступают различного рода
“объекты”, к которым мы относимся в соответствии с их “объективным”
смыслом: существующий дом, истинное высказывание, сказочный кентавр,
имеющиеся у меня ценности и т.д. Феноменология предлагает понять все
эти вещи “изнутри”, в процессе их конституирования сознанием, для чего
необходимо обратиться к изучению конституирующих актов, т.е. тех
переживаний сознания, в которых эти вещи впервые полагаются в
качестве таковых: дом, например, если мы его воспринимаем, является
воспринимаемым домом, если вспоминаем — вспоминаемым домом, то же
относится и к воображаемому кентавру и к акту полагания ценности.
Обращая свое внимание от растущего за окном дерева на свое восприятие
дерева, мы производим акт рефлексии на восприятие, делая темой, так
сказать, “изнанку” перцептуального сознания — ту латентно протекавшую
“жизнь”, “в” которой формуется “вещь”. Феноменологическая рефлексия
претендует исключительно на схватывание чистых структур опыта, т.е. его
сущностного содержания, оставляя “за бортом” феноменологического
исследования психическую эмпирию того или иного человека.

15.

Феномен не есть некая “субстанция”, наделенная реальными частями
или свойствами, он лишь целостно схваченная “единица”
подвижной структуры актуальных и потенциальных переживаний,
сплетающихся в “гераклитов поток” сознания. По Гуссерлю,
феномен — это то самое сознание (переживание), которое “являет
себя” в феноменологической рефлексии.
Важнейшей особенностью феноменологического анализа сознания
является рассмотрение его в качестве смыслоучреждающей
активности (“продуктивности”).
Феноменология впервые отчетливо вскрывает смысловой характер
данности мира. Все предметы нашего опыта, как внешнего, так и
внутреннего всегда присутствуют для нас сообразно своему смыслу и
своей значимости, присутствуют осмысленно. Феноменологическая
работа есть работа осмысления и изучения специфических
механизмов конституирования смысла тех реальностей, с которыми
мы имеем дело.

16.

Эдвин Боринг: «Феноменология – это описание непосредственного переживания с наименьшим научным
пристрастием». (цит. по: Spiegelberg H., Phenomenology in psychology and psychiatry: A historical introduction. Northwestern University
Press, 1972, p. XXI)
Герберт Шпигельберг: «Под «феноменологией» я буду понимать то, что называл ранее «феноменологией в
широком смысле», то есть подход …понимающий девиз «назад к самим вещам» как правдивое описание того, что
дано интуитивно, включая не только сами индивидуальные феномены, но и их сущностные структуры». (Ibid., p.
XXXII)
Эдмунд Гуссерль: «Феноменология означает новый, дескриптивный, философский метод, на основе которого в
конце прошлого столетия была создана: 1. Априорная психологическая наука, способная обеспечить единственно
надежную основу, на которой может быть построена строгая эмпирическая психология, 2) универсальная
философия, которая может снабдить нас инструментарием для систематического пересмотра всех наук». (Гуссерль Э.
Феноменология (Статья в Британской энциклопедии) // Логос. 1991. №1)
Ролло Мэй: «Феноменология пытается принимать феномен как данное. Это дисциплинирующая попытка очистить
мысли от предположений, которые так часто являются причиной восприятия нами в пациенте только собственных
теорий и догм собственных систем, попытка взамен этого испытать феномен в своей реальной целостности. Это
установка открытости и готовности слушать - аспекты искусства слушать в психотерапии, которое считается
обычно само собой разумеющимся и кажется очень простым, но является чрезвычайно сложным». (Мэй Р.
Происхождение экзистенциальной психологии // Экзистенциальная психология. Экзистенция. М.: Апрель Пресс; ЭКСМО-Пресс,
2001, с.21)
Рональд Лэйнг: «Под феноменологией я понимаю науку описания. Для того чтобы описать вещь, процесс,
событие, действие или некий ряд вещей, событий, действий, следует избегать смешения понятий, если
предполагается корректность описания, или, в более общем выражении, если описывающему ясна сфера, к которой
принадлежит описываемое…. Феноменология, таким образом, подводит нас к вопросу о том, что именно
описывается…Феноменология – дисциплина, необходимая любой науке». (Лэйнг Р. Использование экзистенциальной
феноменологии в психотерапии // Эволюция психотерапии. Т. 3. «Let it be…»: Экзистенциально-гуманистическая психотерапия.
М.: Класс, 1998, с. 56)
(Улановский А.М. Феноменологическая психология: качественные исследования и работа с переживаниями. М.: Смысл, 2012).

17.

18.

«Граждане! Не поддадимся
происходящего!»
чувству
естественности
всего
Дм. Пригов
«Керосин — это жидкость такая Хлеб — это еда такая Человек —
это существо такое Переделкино — это поселок такой Коля —
это из моего детства мальчик такой Смерть — это состояние тела
такое Пупырышки — это штучки такие Самурай — это японец
такой Дождь — это влага такая Правда — это категория такая
<…>» (Дм. Пригов «Такое», 1999)

19.

Что такое естественный опыт?
Тезисно: опыт, совершающийся в естественной установке, не даёт
оснований для идентичности субъекта, или: во внешнем опыте «я» как
постоянное «становление себя другим» не может быть обосновано как
тождественное. В постижении внешнего, «я» либо всегда уже потеряно,
либо вовсе ещё не найдено. Это не значит, однако: естественный опыт не
субъективен, но: так совершающийся, то есть ещё не модифицированный,
он не может быть опрошен о своей идентичности, как субъективной, так и
объективной. Вопрос о «как» моего опыта вырастает из разрыва, но он же
его и создаёт, поскольку модифицирует моё направленное во вне
переживание и тем самым впервые ставит меня «под вопрос».
Как психолог и феноменолог, я спрашиваю о собственном своего опыта, о
его внутренней связи и структуре. Так мотивированное исследование
исключает для чистоты описания всё, что не относится к сущности
психических переживаний. Психическая жизнь как всегда моя и мне данная
должна быть описана из себя самой так, как она есть. Первым шагом тогда
должно стать феноменологическое очищение или редукция и, тем самым
очерчивание «всеобщей и необходимой сущностной формы
психического».

20.

«Тотальная феноменологическая установка и соответствующее ей эпохэ прежде
всего по своему существу призваны произвести в личности полную перемену,
которую можно было бы сравнить с религиозным обращением, но в которой
помимо этого скрыто значение величайшей экзистенциальной перемены, которая в
качестве задачи предстоит человечеству как таковому» (Гуссрель Э. Кризис европейский
наук и трансцендентальная философия. Введение в феноменологическую философию. СПб, 2004.
С. 187).
«Я как обычный человек живу в мире, я имею определенные убеждения, верования,
практические интересы; я вовлечен в мир, я увлечен миром…. Нужно остановиться,
опомниться и увидеть самого себя как погруженного в мир и его проблемы; нужно
приостановить свою заинтересованность миром и заинтересоваться тем, как я этот
мир вижу, как я в нем живу. В простом, цельном опыте мира возникает трещинка: я
думаю о чем-то, я делаю то и это, я преследую свои жизненные цели, испытываю
тревогу или радость – но к тому же я замечаю, как я это делаю, как я мыслю,
чувствую, переживаю, как я к этому стремлюсь. В лекциях о «Первой философии»
Гуссерль описывал появление «незаинтересованного», «невовлечнного» наблюдателя
в терминах рефлексивного удвоения; действительно, в акте эпохэ возникает ещё
одно Я, Я-наблюдатель, бесстрастно наблюдающий за Я-наблюдаемым, однако
обнаружение трансцендентальной жизни – это не рефлексия. Несносный
«беспристрастный наблюдатель» не просто «подсматривает» за мной самим; он
превращает меня, мою жизнь, мои смыслопридающие акты в объект своего
собственного взгляда». (Ямпольская А. Искусство феноменологии. М., 2018. С. 20).

21.

22.

«В качестве метода,
феноменология представляет
собой процесс прояснения, т.е.
процесс, который заставляет нечто
увидеть или усмотреть, процесс
приведения к очевидности»
(Мишель Анри)

23.

Возможность рефлексии — это возможность поворота
постигающего взгляда с непосредственной занятости чем-то на саму
эту занятость. Интенциональность, составляющая сущность всякого
переживания как переживания, имеющего свой предмет, своё «что»
и тем самым определяющая характер такой во вне направленности
естественного опыта, сама же и таит в себе возможность
модификации, то есть изменения направленности на сами дающие
акты, а значит, и радикального изменения установки с
естественной на феноменологическую.
Рефлексия, будучи интенциональным переживанием, есть
переживание особого рода, поскольку она изначально есть
активность и самоопределение. Будучи включенной в связи
сознания или определённым образом протекающего опыта,
рефлексия «свободна» постигать сам этот опыт, обращать внимание
(или исследующий взгляд) на «как» его протекания, в самом
естественном опыте остающееся латентным (однако, всякий раз уже
заключающее в себе возможность быть отрефлектированным).

24.

«Феноменологический опыт — это, естественно, не что иное, как та
рефлексия, в которой нам становится доступным психическое в его
собственной сущности, причём рефлексия, которая мыслится в
качестве осуществляемой в теоретических интересах и которая
последовательно
проводится,
так,
что
подвижно-текучая
специфическая жизнь «я», жизнь сознания не только поверхностно
осматривается, но эксплицируется в созерцании в соответствии со
своими собственными существенными составными частями и во всех
горизонтах». (Гуссерль Э. Амстердамские доклады. Ч.1 / «Логос», 1993,
№3).
У меня есть опыт, — гласит одна из первых записей Кафки, — так что я не
шучу, когда говорю, что опыт — это морская болезнь на суше.

25.

26.

Blankenburg W. Der Verlust der natürlichen Selbstverständlichkeit. Ein
Beitrag zur Psychopathologie symptomarmer Schizophrenien,
Stuttgart: Enke, 1971.
Blumenberg H. Lebenswelt und Technisierung unter Aspekten der
Phänomenologie (1963). In: Wirklichkeiten, in denen wir leben. Aufsätze und
eine Rede, Stuttgart: Reclam, 1981, pp. 7-54.
Garfinkel H. Passing and the managed achievement of sex status in an
intersexed person. In: Garfinkel H. Studies in Ethnomethodology, Englewood
Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1967, pp. 116-185.
Georgy Chernavin. The Entselbstverständlichung: on the Phenomenological
Practice of Self-Transformation / Gdańsk, September 8-10, 2016,
“Phenomenology
and
Practice”.
Traditions and Perspectives of the Phenomenological Movement in
Central and Eastern Europe

27.

Анна Рау - 20-летняя пациентка психиатрической клиники.
«Картина, которая у меня есть о мире, то, каким образом жизнь течет
и продолжается, не достаточна для меня. ...Другие ограничивают
себя правильными вопросами, естественными проблемами. ...Чего
мне не хватает – это то, чем они просто владеют. Только в этом
случае можно понять вещи. Тогда проблемы не существует. Можно
строить отношения с другими и с измерением, в котором все
понятно без слов. Только так все естественно и само собой
разумеющееся ... Вы делаете все это легко и хорошо. Только вы не
осознаете этого, потому что это слишком очевидно и просто для вас.
...Кажется, что мне не хватает естественного понимания, понимания
того, что естественно и очевидно для других. Я не знаю, как назвать
это... это не знание... каждый ребенок знает эти вещи! Это то, что вы
просто естественно имеете.»

28.

19-летняя Агнес.
«...есть мужчины от природы, женщины от природы, и лица, которые
стоят в нравственном контрасте с ними, то есть …. преступники,
больные и грешные. Агнес соглашалась с определением реального
мира, в котором есть люди с закрепленным секс-статусом, и
относилась к этому... как к объективному, узаконенному факту, так
сказать, моральному факту. Агнес решительно настаивала на том, что
она была, и будет, и должна рассматриваться как естественная
женщина. ...<Она настаивала: я всегда хотел быть девочкой, я всегда
чувствовала себя девочкой, и я всегда была девочкой, но ошибочное
отношение среды заставило меня быть другой. Для нее то, что она
родилась мальчиком было «по природе своей чем-то неподходящим,
ошибочным.> Она относилась к своим мужским гениталиям как к
аномальному наросту. Иногда она будет говорить о них, как об
опухоли.»

29.

Роман Осипович Якобсон (1896-1982) отмечает, что кубизм и футуризм широко
пользуются приемом затрудненного восприятия, чтобы сбить авторитарность
нашего привычного восприятия.
Виктор Борисович Шкловский (1893-1984) вводит термин «остранение» - термин,
производный от существительного остранение, означающего художественный
прием, при помощи которого достигается эффект нарушения автоматизма
восприятия путем нового — «странного» — взгляда на знакомые вещи и
явления.
«Если мы станем разбираться в общих законах восприятия, - пишет
он, - то увидим, что, становясь привычными, действия делаются
автоматическими… При процессе… обавтоматизации вещи,
получается наибольшая экономия воспринимающих сил: вещи или
даются одной только чертой своей… или выполняются как бы по
формуле, даже не появляясь в сознании. Так пропадает, в ничто
вменяясь, жизнь. Автоматизация съедает вещи, платье, мебель, жену и
страх…».
Остранение вещи (от «странно») и, следовательно, ее восприятия, напротив, представляет собой
такой метод, с помощью которого человек высвобождается из оков автоматизированного
существования, в которые он заключен. Развивая свою мысль, Шкловский определяет цель
искусства: «дать ощущение вещи». Таким образом, познание начинается с того, что человек
удивляется всему, что есть. «Остранененный взгляд на мир, порожденный удивлением, есть то, что
делает осознание возможным. Остранение заставляет нас еще больше удивляться и вопрошать,
оно подвигает человека к тому, чтобы мыслить. Так оно ведет нас к осознанию и пониманию».

30.

Владимир Бибихин (1938-2004)
«Нет ничего лучше потерянности и растерянности».
Почему? Что теряешь в потерянности? Теряешь
дорогу, теряешь себя – какого «себя»? Того,
который и так был потерян в своих слишком
четко поставленных целях, на своих слишком
ровных путях. Потерять этого потерянного,
потерять дорогу, которая сама – потеря… Такая
потерянность – выход в открытость, где всё
непрерывно начинается заново…
«Чтобы найти себя, надо себя бросить».
Бросить себя-потерянного и обрести себяпотерявшегося, идущего в пространстве без
указателей и заранее проложенных путей…

31.

Сергей Сергеевич Аверинцев (1937-2004)
«Для того, чтобы найти себя в нравственном
смысле этого слова, нужно преодолеть себя.
Чтобы найти себя в интеллектуальном
смысле слова, то есть познать себя, нужно
уметь забыть себя, и в самом глубоком,
самом серьезном смысле "присматриваться",
"прислушиваться" к другим, отрешаясь от
всех готовых представлений о каждом из
них и проявляя честную волю к
непредвзятому пониманию. Иного пути к
себе нет. Как сказал философ Генрих
Якоби, без "ты" невозможно "я".»
(«Похвальное слово филологии»)

32.

М. Мерло-Понти:
Мой мир принадлежит не только мне - он общий для меня и Другого; Другой
включён в изначальное отношение к миру. Возникая в моём мире, Другой
присоединяет к нему собственный опыт мира, благодаря чему возникают
такие аспекты мира, к которым без него я не имел бы доступа; Другой
расширяет восприятие мира, превращая его в мир культуры; он вводит меня в
ранее не видимый для меня мир, он показывает мне то, что без него я не увижу.
Э. Левинас так же строит такую концепцию субъективности, которая не
покоится замкнутой на себя, а существует для Другого. В своем одиночестве
субъект не способен к внутреннему обновлению. Важно: невозможно ставить
вопрос о том, предшествует ли самоидентификация Я принятию Иного, или,
напротив, обращенность к Другому дает возможность для становления
сознания и субъективности: это не разные процессы, а две стороны одного и того
же события.

33.

«Зоны внимания» феноменологически-ориентированной психотерапии:
Проблема мотивации – «потерять себя,
чтобы стать собой». Потерянность как выход в
открытость. Заглянуть в собственный нрав.
Проблема языка – баланс между зоркой
феноменологической
наивностью
и
профессиональным знанием. Психотерапевт
допускает в мир скрытые возможности
пациента, которыми он чреват, он его ничему
не учит, но помогает своими вопросами
обрести собственное понимание. Вопросы
обращают пациента к себе, снова и снова
заставляют слушать себя, искать собственные
тихие ответы, различать свой голос среди чужих
голосов.
Проблема Другого – «Без Ты невозможно Я».
Другой вводит меня в ранее не видимый для меня мир, он
показывает мне то, что без него я не увижу.
Сопереживание возможно тогда и только тогда,
когда я готов к принятию Другого в качестве
некоторого радикального нового опыта.

34.

СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!