Акмеизм: статус акмеизма, специфика образности, новая концепция слова

1.

Акмеизм:
статус акмеизма,
специфика образности,
новая концепция слова

2.

Статус акмеизма как новой
литературной группы
Акмеизм (от гр. akme – высшая степень чего-
либо, расцвет) заявил о себе статьями Н.
Гумилева (1886–1921) «Наследие символизма
и акмеизм» и С. Городецкого «Некоторые
течения в современной русской поэзии»,
опубликованными в первой книге журнала
«Аполлон» за 1913 г. Но к этому времени уже
вышли в свет и «самая акмеистская» книга
Гумилева «Чужое небо», первый сборник А.
Ахматовой «Вечер» (1912), и ранние
стихотворения 1906–1912 гг. О.
Мандельштама (первая его поэтическая книга
«Камень» датирована уже 1913 г.).

3.

Статус акмеизма как новой
литературной группы
Если символисты связь между земным
и трансцендентными мирами пытались
установить с помощью не
поддающихся расшифровке символов,
то акмеисты шли к этой цели другим
путем: они утверждали
фундаментальное единство
сакрального и реального миров.

4.

Статус акмеизма как новой
литературной группы
В пользу того, что акмеисты – это
группа, а не течение, говорит очень
краткий и нечеткий период
организационного единения. Их
первый «Цех поэтов» (1911–1914)
возник еще до того, как были
сформулированы принципы новой
поэзии, и включал в свой состав более
20 человек, не акмеистов.

5.

Статус акмеизма как новой
литературной группы
Разрыв Гумилева с Городецким, отход адамистов
Нарбута и Зенкевича от «Цеха поэтов» привели к
тому, что он перестал существовать.
Нежизнеспособным оказался и второй «Цех
поэтов». В третий «Цех», восстановленный
Гумилевым в 1920 г., вошли Г. Иванов, Г.
Адамович, Н. Оцуп, М. Лозинский; его заседания
одно время посещал В. Ходасевич. В основном же
он был представлен молодыми поэтами«гумилятами».
«Цеху поэтов» была свойственна замкнутость на
узко специальных интересах, против чего
возражал А. Блок в статье «Без божества, без
вдохновенья» (1921).

6.

Статус акмеизма как новой
литературной группы
Акмеизм же «Цеху поэтов» не
тождественен и был содружеством ярких
творческих индивидуальностей. Их
поэтические сборники и в пафосе
творчества, и в поэтике обнаруживают
некоторую общность.
В эту уже небольшую группу входили
Николай Гумилев, Анна Ахматова, Осип
Мандельштам, Сергей Городецкий,
Михаил Зенкевич, Владимир Нарбут.

7.

Статус акмеизма как новой
литературной группы
Платформой акмеистов стали журналы
«Гиперборей» и «Аполлон», в которых
печатались стихи и манифесты Н.С. Гумилева
«Наследие символизма и акмеизм» (1913), С.
Городецкого «Некоторые течения в
современной русской поэзии» (1913),
О.Мандельштама «Утро акмеизма» (1913), (в
«Аполлоне» опубликована не была).
Программа акмеизма в «Аполлоне» включала
два основных положения: 1) конкретность,
вещность, посюсторонность, 2)
совершенствование поэтического мастерства.

8.

Статус акмеизма как новой
литературной группы
Теоретико-литературный труд «О прекрасной
ясности» (1910) М. Кузмина, хотя он
акмеистом не был, укрепил теоретические
позиции нового течения. Его специфику
видели в том, что оно черпало детали из мира
предметного, конкретно-чувственного,
зачастую – обыденного. Эстетика Кузмина
вовсе не сводилась к суждениям о
«прекрасной ясности», но акмеистам оказался
близким именно этот тезис.
Выдвигая требования точной и прямой речи,
Кузмин высмеивал символистскую иллюзию,
будто за словами может скрываться какой-то
высший смысл.

9.

Статус акмеизма как новой
литературной группы
Связь с символизмом и в то же время
специфику акмеизма можно проследить
по страницам журнала «Аполлон»,
основанного Сергеем Маковским в 1909 г.
Еще до того, как стать органом
акмеистов, он обозначил движение к
«новой правде» и фактически заявил, что
наряду с символизмом уже формируется
новый тип искусства, который
воспринимался как постсимволизм.

10.

Статус акмеизма как новой
литературной группы
Говоря о связи акмеизма с символизмом,
надо разграничивать разные их этапы.
Органическая связь раннего творчества
акмеистов с символизмом никогда и не
оспаривалась: для раннего
Мандельштама образцом являлся Ф.
Сологуб; Городецкий до пребывания в
«Цехе поэтов» числился в арьергарде
Вяч. Иванова. Первые сборники Гумилева
– «Романтические цветы» (1908),
«Жемчуга» (1910) – принципиально не
отличались от символистских.

11.

Статус акмеизма как новой
литературной группы
С. Аверинцев считает, что главное, что
отличает акмеизм от символизма –
антиутопичность, антиэкстатичность.
«Эпоха утопий восстановила и возвела
в абсолют скрытый романтический
принцип, согласно которому поэт
обязан не выходить из экстаза
двадцать четыре часа в сутки, на
глазах у всех… и сгорая».

12.

Статус акмеизма как новой
литературной группы
Разное отношение поэтов к
социальной революции выражено и в
«звездном» мотиве. В стихах Гумилева
и Мандельштама начала 1920-х гг. идет
речь о жестоких звездах, о звездном
ужасе, подкрепленном, по мнению
современных исследователей,
реальной красноармейской
символикой.

13.

Статус акмеизма как новой
литературной группы
Образ храма, созидаемого героем
Гумилева, противоположен той стихии
разрушения, которую воспел Блок.
Мандельштам, как и Гумилев,
призывает к домовитости,
хозяйственности, рукотворности, о
чем свидетельствует его эссе
«Пшеница человеческая» (1922).
Преодоление хаоса – таким было
кредо акмеистов.

14.

Статус акмеизма как новой
литературной группы
Полемика с символистами на
художественно-интерпретационном
уровне означала смену поэтической
символики (даже вне прямой связи с
идеологическими подтекстами), уход
от зыбких и туманных символистских
образов и картин.

15.

Специфика образности
Акмеизм развивает и углубляет такой признак
литературного образа, как телесность, под
которой понимается особое качество
художественных образов: соединение
«отвлеченной мысли» со своей, говоря
словами А. Камю, «телесной опорой»,
создание художником собственной идеальной
вселенной во плоти.
В отличие от символистов, которые, как писал
Н. Гумилев, видели в образе только намек на
«великое безликое», на хаос, нирвану,
пустоту, акмеизм заставляет читателя
воспринимать его как реальность.

16.

Специфика образности
Городецкий сформулировал такой тезис: «У акмеистов
роза опять стала хороша сама по себе, своими
лепестками, запахом и цветом, а не своими мыслимыми
подобиями с мистической любовью или чем-нибудь
еще».
Отсюда и переосмысление цели творчества,
сформулированное Гумилевым:
Мы с тобою, Муза, быстроноги.
Любим ивы вдоль степной дороги,
Мерный скрип колес и вдалеке
Белый парус на большой реке.
Этот мир такой святой и строгий,
Что нет места в нем пустой тоске.
(«Открытие Америки»)

17.

Специфика образности
Если для символистов небо («верх»,
«там») было «своим» пространством, а
земля («низ», «здесь») «чужим»,
«ложным» 162, то для акмеистов –
напротив. Духовность в символизме
устремляла взгляд поэта ввысь, душа же
раскрывалась в соотнесенности с
запредельным, а у акмеистов она
представала без неземного ореола и
получала очертания четкие и твердые
(«архитектура души»).

18.

Специфика образности
Плотское начало образности
Мандельштама также самоочевидно.
Вот характерное признание поэта:
«Мы не хотим развлекать себя
прогулкой в «лесу символов», потому
что у нас есть более девственный,
более дремучий лес – божественная
физиология, бесконечная сложность
нашего темного организма».

19.

Специфика образности
Именно утверждение акмеистами
плотского начала жизни, ее телесности
является критерием разграничения
акмеизма и символизма. Например,
Блоку такая телесность была чужда, а
в конце жизни недоверие к плотскому
приняло у него особенно острые
формы.

20.

Специфика образности
Концепция телесности вносит
коррективы и в «вещность» поэтического
мира акмеистов. В ХХ в. в лирику
«вещественность цивилизованного
мира», экспансия вещей, но акмеисты, в
сравнении с символистами, выступают за
«самодостаточность реалий, которые
располагаются по принципу
эмоциональной сгущаемости от
состояния взволнованности к состоянию
аффекта»; они более внимательны к
деталям.

21.

Специфика образности
Акмеисты были
первыми постсимволистами,
придавшими такую значимость вещам в
художественной картине мира. Последующие
художественные открытия в этом плане
общепринятому тезису не противоречат.
Акмеизм, как отмечал Бахтин, ознаменовал
борьбу с символическим значением вещи, так
как вещь, ставшая символом, теряет свои
конкретные вещественные значения. У
акмеистов преобладает равновесие
эмоционального и предметного, они дали
вещи человечески интимное и жизненное
осмысление.

22.

Специфика образности
«Круг вещей» в акмеистической вещной поэтике
был у каждого поэта индивидуальным.
Предметная деталь у Гумилева подчеркивает его
мужественный мужской характер Так, оружие и
доспехи (в том числе меч, копье, кинжал, нож,
ятаган, сабля и т.д.) в его стихах встречаются 79
раз, морское судно – 32, вино – 20, плащ – 7, посох
– 6.
В ходе творческой эволюции поэта восприятие
большинства предметов меняется на пути от
романтического символа к философской
метафоре или от обобщенно-иносказательного
описания к конкретно-реалистичному.

23.

Специфика образности
«Вещность» и «предметность» образов
у Ахматовой, Гумилева, Мандельштама
и является признаком их
акмеистической «особости», отличия
от символизма в целом, для которого
эти особенности не были
принципиально характерны.

24.

Новая концепция слова
Придание слову сакрального смысла,
расширение семантических
возможностей слова, смысловых его
граней, сближало акмеистов с
символистами. Но эта
общемодернистская тенденция
распространялась акмеистами на сферу
явных прозаизмов при сохранении
повышенной суггестивности (лат.
suggestio – намек, внушение).

25.

Новая концепция слова
Различия очевидны в теоретическом
понимании сути словесного искусства.
Символисты, прежде всего А. Белый,
делали акцент на звучании слова.
Мандельштам, напротив, подчеркивал,
что поэтическая речь лишь условно
может быть названа «звучащей».

26.

Новая концепция слова
Для символистов (и не только русских)
слово было единственной поэтической
реальностью, звуковой и смысловой
сущностью, которая «парит над
предметом, как душа над оставленным
телом».
Акмеистская концепция слова была
направлена против издержек
символистской поэтики, но не
вершинных ее проявлений.

27.

Новая концепция слова
В акмеизме значение слова стало
оплотьняться и суживаться. Отвлеченные
имена в своеобразных условиях «единства и
тесноты стихового ряда» (ритма и синтаксиса)
стали «овеществляться».
Принципиально иным у акмеистов
становилось само семантическое поле.
Символистский канон с его «звездами»,
«зарей» и т.д. их не привлекал, казался
фальшивым. Главной для акмеистов была
«бесстрастность» материала – мрамора,
металла, камня (ср. названия сборников:
«Кормчие звезды» Вяч. Иванова и «Камень»
О. Мандельштама).

28.

Новая концепция слова
У Ахматовой тоже превалировали образы,
почерпнутые из архитектуры. Уже
современники отмечали ее любовь к сводам
соборов, гулким и крутым мостам, надводным
колоннам на Неве. Но основная сфера
поэтической лексики Ахматовой – бытовая:
хлыстик, перчатки, шаль – все было исполнено
глубокого смысла, связанного с человеческой
жизнью, душевными переживаниями.
У Мандельштама это уже интерес не к быту, а
к первоосновам бытия, предстающего в его
нагой простоте и точном слове.

29.

Новая концепция слова
Акмеисты не только отказались от
обилия высоких слов, но порой те же
самые слова у них выступают в иной
функции, чем у символистов.
Если для символистов слово – символ
неисчерпаемый, по определению Вяч.
Иванова, в своей глубине, то у акмеистов
оно приближалось к обыденной речи.
Символистской магии слова, его музыке
акмеисты противопоставили его
конкретный смысл.

30.

Новая концепция слова
Акмеисты видели в слове материал искусства, а
не цель, выходящую за его. Особую позицию в
акмеистской концепции слова занимали
суждения Мандельштама. Он не признавал
абсолютной слиянности слова и вещи, которая
наблюдалась у остальных акмеистов:
«…Зачем отождествлять слово с вещью, с травою,
с предметом, который оно обозначает? Разве
вещь хозяин слова? Слово – Психея. Живое слово
не означает предметы, а свободно выбирает, как
бы для жилья ту или иную предметную
значимость. Вещность, милое тело, и вокруг вещи
слово блуждает свободно, как душа вокруг
брошенного ныне забытого тела» («Слово и
культура»).

31.

Новая концепция слова
Бахтин иронически замечал, что слово у
символистов не изображает, не выражает, а
знаменует; акмеисты же ценили прежде всего
«свежесть слов и мыслей простоту»
(Ахматова). «Реальность в поэзии – слово как
таковое», утверждал Мандельштам.
Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог
И в Евангельи от Иоанна
Сказано, что Слово это Бог.
Н. Гумилев «Слово»

32.

Новая концепция слова
Возвращение языку изначальных девственных
наименований – именно такую задачу ставили
перед собой акмеисты: «Лишь девственные
наименования Поэтам разрешаются отсель»
(Н. Гумилев).
Поэтическое творчество понималось как
«благочестивое творчество», «смиренное
знание», неразрывно связанное с
повседневным трудом, свободное от
экзальтации, действенное, а не
созерцательное, противостоящее хаосу и
разрушению.

33.

Новая концепция слова
Творческий труд предполагал овладение
ремеслом (отсюда название объединения
«Цех поэтов»). Слегка перефразируя
одного из критиков, нужно сказать, что
даже сакральность слова у Гумилева
никогда не застывает в
созерцательности, он не монах, а
строитель:
Я угрюмый и упрямый зодчий
Храма, восстающего во мгле…
(«Память»)

34.

Новая концепция слова
Акмеисты, говоря словами Гумилева,
воспринимали слово во всем его объеме: не
только в музыкальном, но и в живописном, и в
предметно- логическом; у них не было
гладкости стиха, его сменило «высокое
косноязычие». Даже в идущей от символизма
«магии слова» характер заклинаний особый.
Он проявляется в естественной обстановке в
словах простых и порой шутливых, как в
стихотворении «Жираф» из символистского
еще сборника Гумилева «Романтические
цветы».

35.

Новая концепция слова
Еще одна свойственная акмеистам
особенность поэтического языка – разработка
интонации живой речи: «У символистов ритм,
синтаксис и оркестровка подчинены
музыкальному принципу», у акмеистов –
«принципу интонационному». Разумеется,
музыкальность стиха не расценивалась как
недостаток. В данном случае речь идет о
многообразии поэтического слова, его как
напевности, так и разговорности, ибо
однотонность притупляет восприятие поэзии
и, в конечном счете, ослабляет ее
воздейственность.

36.

Новая концепция слова
При этом надо иметь в виду
естественную для каждого большого
поэта эволюцию творчества, что вовсе
не свидетельствует об отказе от
акмеистических установок в целом.

37.

Новая концепция слова
Акмеизм существенно отличается от
символизма именно оригинальной
трактовкой роли мистицизма в
художественном постижении мира,
магические и сновидческие мотивы
направлялись на уяснение сложности
реальной жизни.
Акмеисты тяготели к живописности
образа. Как заметил Брюсов, в стихах
Гумилева больше дано глазу, чем слуху.

38.

Новая концепция слова
М. Бахтин видел еще одно различие: у
символистов скитальчество заносило их в
потусторонние миры, а фактически все
происходило в Петербурге, Гумилев же
«проповедовал реальное географическое
расширение». Мотив странствий
сочетался у него с мотивом сильной
личности, которая всегда была
авантюристична, и это придает стихам
романтический характер.

39.

Основные черты акмеизма
Стремление к объективному видению
мира, рассеянье атмосферы
иррационального, освобождение поэзии
от мистического тумана.
Эстетизация «домашней атмосферы»,
поэтика вещи, предмета.
Эстетизация культуры, сохранение
культурных ценностей: обращение к
мифологическим, библейским сюжетам,
живописание словом, создание
архитектурных образов.

40.

Основные черты акмеизма
Эстетизация прошлого: декоративно-
пасторальная атмосфера, гедонистические
настроения как преодоление ощущения «заката
истории» – важная черта поэтики акмеизма.
Основной художественный прием акмеистов –
метонимический перенос.
Новый человек – это Адам. Однако поэты посвоему понимали этот образ: у Гумилева и
Городецкого это природный, естественный
человек, исполненный детской
непосредственности и бессознательной
мудрости; у Мандельштама – это первый человек,
точка отсчета культурного процесса.

41.

Основные черты акмеизма
Постигается плоть мира. Мир создан
богом. Художник – Адам – должен дать
имена, чтобы соединились дух и плоть,
т.е. миру в тексте надо дать настоящее
слово, которое бы обнажало связь
духа и плоти. Миру надо вернуть
конкретные очертания. Произведение
акмеистов – результат творчества
(гармония), космически
упорядоченный художественный мир.

42.

Выводы
Отрицание статуса акмеизма как
крупномасштабного течения не должно
трактоваться как умаление вклада акмеистов
в историю русской поэзии; каждый из них
сохранил свой стиль, свою манеру письма,
отличную от символистской линии в поэзии, и
оказал большое влияние на судьбы русской
литературы. Поскольку акмеизм – это не
течение, подобное символизму, то в его
характеристике в гораздо большей мере
учитываются творческие и индивидуальные
особенности каждого писателя.

43.

Выводы
Акмеисты, особенно Гумилев, Ахматова,
Мандельштам, оказали мощное влияние
на русскую поэзию, которое в нашем
литературоведении пока раскрыто
недостаточно глубоко, лишь на уровне
отдельных примеров. К. Мочульский
справедливо писал: «Все молодые поэты
учились у Гумилева». Учились
действительно многие, в том числе такие
известные советские поэты, как Н.
Тихонов, Э. Багрицкий, В. Луговской, Я.
Смеляков.

44.

Николай Гумилев
(1886-1921)
Сборники:
«Путь
конквистадоров»
(1905),
«Романтические
цветы» (1908),
«Жемчуга» (1910),
«Чужое небо» (1912),
«Колчан» (1916),
«Костер» (1918),
«Огненный столп»
(1921),
«Шатер» (1921).

45.

Николай Гумилев
(1886-1921)
Гумилев, как и символисты, не
проводил грани между жизнью и
творчеством.
Превозносил героизм и жил как герой,
постоянно подвергая свою жизнь
опасности: он был и «коллекционером
жизненного опыта» и «поборником
духовности» (Е.Г. Эткинд)

46.

Николай Гумилев
(1886-1921)
Гумилев был лидером школы, которая
преодолела символизм, но при этом
оставался «самым символистским
акмеистом». Написал один из
манифестов «Наследие символизма и
акмеизм» (1913), публиковался в близких
по духу изданиях «Аполлон» и
«Гиперборей», создал литературные
мастерские по изучению стихотворного
ремесла, в конце жизни выступал в роли
литературного наставника.

47.

Николай Гумилев
(1886-1921)
Для лирики Гумилева характерна
поэтизация истории, географическая
экзотика. В качестве истоков его
интереса к экзотике исследователи
отмечают юношеское увлечение
фантастикой (Ж. Верн, Брэм Стокер);
философией Ницше о
«сверхчеловеке»; увлечение
оккультизмом, желание изменить мир.

48.

Николай Гумилев
(1886-1921)
В стихотворениях Гумилева частотен сюжет о
«рождении» человека, о пребывании его в
земных пределах до момента осознания
своего пресыщения этим миром и
необходимости продвижения к сверхмиру.
Человечество – странники во Вселенной. Путь
на свою небесную прародину пролегает через
врата смерти. Так реализуется в творчестве
поэта идея вечного возвращения. Первый
человек Адам , постигший ценность
потерянного рая, стремится вновь его обрести
(см. ст. «Адам», 1910). Поэт благоговеет перед
прошлым, надеется на будущее и скептически
относится к настоящему («Молитва», 1910).

49.

Николай Гумилев
(1886-1921)
Тема Африки – особая в творчестве Н.С.
Гумилева. Поэт четыре раза совершал поездку
на континент, что нашло отражение в его
произведениях. Первая поездка состоялась в
1908 году в Египет, вторая – на рубеже 19091910 годов в Сомали, в 1910-1911 гг. – в
Абиссинию, в 1913 году по заданию Академии
наук – в Абиссинию.
До поездки изображение Африки носило по
преимуществу экзотический характер с
элементами эстетского любования («Жираф»,
«Носорог», «Озеро Чад»). В сборнике «Чужое
небо» (1912) звучит мотив противостояния
Африки и Европы.

50.

Анна Ахматова
(1889-1966)
Сборники стихов:
«Вечер» 1912 г.
«Чётки» 1914 г.
«Белая стая» 1917 г.
«Подорожник» 1921 г.
«Anno Domini
MCMXXI» (лат. «В лето
господне 1921») 1921 г.
«Из шести книг» 1940 г.
«Стихотворения» 1958
г.
«Бег времени» 1965 г.

51.

Анна Ахматова
(1889-1966)
В своих поэтических сборниках А.А.
Ахматова погружалась в прошлые
эпохи, остро переживала мгновения
своей реальной жизни, описывала
тайны поэтического ремесла,
поддерживала своих
соотечественников в трагические годы
Первой мировой войны, революции,
Великой Отечественной войны, в годы
сталинских репрессий.

52.

Анна Ахматова
(1889-1966)
Она затронула все грани женской судьбы
(возлюбленная, невеста, мать, жена,
вдова) и запечатлела роль женщины в
обществе (поэт и гражданин). В своих
«личных» стихах она
продемонстрировала трагический путь
женщины-поэта, на котором не могут
объединиться женское счастье и судьба
творца. Любовная лирика (это по
преимуществу ранние циклы «Вечер» и
«Четки») глубоко психологична.

53.

Анна Ахматова
(1889-1966)
Героями лирики А.А. Ахматовой стали и
библейские персонажи (Мария Магдалина,
Лотова жена, царь Давид, Иаков), и герои
античных мифов (Эней, Дидона), и литературные
персонажи (Гамлет, Настасья Филипповна), и
поэты-предшественники (Данте, Лермонтов,
Анненский), и друзья-современники (Гумилев,
Мандельштам, Брюсов). На недосягаемую высоту
она подняла А.С. Пушкина и А.А. Блока. Пушкина
она рассматривает как часть своего духовного
мира, как отправную точку для размышления о
роли поэта в истории, о бессмертии искусства, а
Блок стал для нее олицетворением
мужественности.

54.

Анна Ахматова
(1889-1966)
Тема России, ее прошлое и настоящее, –
ведущая в сборниках «Белая стая» (1916),
«Подорожник» (1921), «Anno Domini»
(1923), в цикле «Ветер войны» (1941-1945),
поэме «Реквием» (1938-1940).
Лирическое, интимное «я» уступает
место гражданственному «мы». Видя
себя частью поколения, Ахматова
выступает от имени поэта Земли русской
(«Все расчищено, предано, продано…»,
1921; «Мужество», 1942).

55.

Анна Ахматова
(1889-1966)
Поэма «Реквием», опубликованная при жизни
автора в 1963 году в Мюнхене, является
памятником трагических событий русской
истории. В сюжете органично переплелись
биографический (арест сына), культурноисторический ( стрелецкий бунт, пушкинский
«железный век», некрасовская «убитая Русь»)
и религиозный планы. Евангельская тема
завершается утверждением высшего
христианского смысла страдания как
искупления и спасения души. В эпилоге
реализуется идея воскресения героев в
памяти потомков и вечная жизнь в творчестве.