Великие русские писатели во время карантина

1.

Великие русские
писатели во время
карантина
НАУЧНАЯ БИБЛИОТЕКА БГТУ

2.

Сегодня, когда во многих странах мира в
связи с пандемией коронавируса объявлен
карантин и люди вынуждены сидеть по
домам, особенно актуально будет вспомнить
наших предшественников. Они также, как и
мы, в свое время переживали затяжной
период
эпидемий
и
самоизоляции.
Свидетелями
бушующих
заболеваний
становились и известные нам поэты и
писатели.

3.

Александр Сергеевич Пушкин
В 1830 году обе российские столицы Москва и
Петербург были закрыты на карантин из-за
эпидемии холеры. Всю осень Александр
Пушкин просидел в Большом Болдино, где
написал половину своего собрания сочинений.
За это время он успел сочинить большую часть и
закончить «Евгения Онегина», все сказки, циклы
«Маленькие трагедии», поэму «Домик в
Коломне», 32 небольших стихотворения и
«прозою пять повестей, от которых Баратынский
ржет и бьется» («Повести Белкина»). Находясь 3
месяца в изоляции, поэт также писал письма
своей невесте Наталье Гончаровой, свадьбу с
которой пришлось перенести на 6 месяцев.

4.

Письмо Александра Пушкина
Наталье Гончаровой
Въезд в Москву запрещен, и вот я заперт в Болдине. Во имя
неба, дорогая Наталья Николаевна, напишите мне,
несмотря на то, что вам этого не хочется. Скажите мне, где
вы? Уехали ли вы из Москвы? Нет ли окольного пути, который
привел бы меня к вашим ногам? Я совершенно пал духом и
право не знаю, что предпринять. Ясно, что в этом году (будь
он проклят) нашей свадьбе не бывать. Но не правда ли, вы
уехали из Москвы? Добровольно подвергать себя опасности
заразы было бы непростительно. Я знаю, что всегда
преувеличивают картину опустошений и число жертв; одна
молодая женщина из Константинополя говорила мне когдато, что от чумы умирает только простонародье все это
прекрасно, но все же порядочные люди тоже должны
принимать меры предосторожности, так как именно это
спасет их, а не их изящество и хороший тон. 11 октября, 1830
год, Болдино.

5.

Александр Сергеевич Грибоедов
В 1820-е годы поэт и драматург
пребывал с дипломатической
миссией на Востоке, окруженный
карантинами, которые следовали
один за другим: то тиф, то чума,
то холера. Грибоедов только и
успевал, что хоронить своих
друзей.

6.

Письмо Александра Грибоедова
Вильгельму Кюхельбекеру
Пожалей обо мне, добрый мой друг! Помяни Амлиха, верного моего
спутника в течение 15 лет. Его уже нет на свете. Потом Щербаков приехал
из Персии и страдал на руках у меня; вышел я на несколько часов,
вернулся, его уже в гроб клали. Кого еще скосит смерть из приятелей и
знакомых? А весною, конечно, привлечется сюда cholera morbus, которую
прошлого года зимний холод остановил на нашей границе. Трезвые умы,
Коцебу, например, обвиняют меня в малодушии, как будто сам я боюсь в
землю лечь; других жаль сторично пуще себя. Ах, эти избалованные дети
тучности и пищеварения, которые заботятся только о разогретых
кастрюльках etc. etc. Пересилил бы я их в сокровенность моей души, для
нее нет ничего чужого, страдает болезнию ближнего, кипит при слухе о
чьем-нибудь бедствии; чтоб раз потрясло их сильно, не от одних только
собственных зол. Сокращу печальные мои выходки, а все легче, когда этак
распишешься. Объявляю тебе отъезд мой за тридевять земель, словно на
мне отягчело пророчество. И будет ти всякое место в предвижение. Пиши ко
мне в Москву, на Новинской площади, в мой дом. А там, авось ли еще хуже
будет. . Прощай, мой друг. 1 октября 1822 конец января 1823 года, Тифлис.

7.

Василий Андреевич Жуковский
Во время эпидемии холеры двор укрылся в
Царском Cеле, разместив Жуковского в
Александровском дворце. По соседству на
Колпинской улице в 1831 году жил Пушкин.
Поэты тесно общались и обменивались
новыми творениями. 3 сентября Александр
Сергеевич написал Вяземскому: «…так его
и несет. Редкой день не прочтет мне чего
нового. Нынешний год он верно написал
целый том». И это правда. Практически
одновременно с Пушкиным Василий
Жуковский сочинил сказку «О царе
Берендее», «Спящую царевну» и «Войну
мышей и лягушек».

8.

Письмо Василия Жуковского
Луизе Прусской
Мы в Петергофе, в достаточной безопасности от заразы. Все тихо
вокруг нас. Погода великолепная; природа обычно-прекрасная,
блистающая и спокойная, как будто с людьми и не совершается
никакой беды. И посреди этой всеобщей тишины беспрестанно
узнаем мы о кончине кого-либо из знакомых людей. Здесь, на
морском берегу, есть пленительный уголок, называемый
Монплезиром, это небольшой дворец в нормандском стиле,
построенный Петром Великим. Возле него терраса, осененная
ветвистыми липами, которые теперь цветут. Море расстилается
перед этою уединенною террасою; тут любуются прекрасною
картиною заходящего солнца. Но, право, совестно наслаждаться
даже красотами природы. С этой террасы видны на небосклоне
с одной стороны Петербург, с другой Кронштадт: оба заражены
холерою, и воображение невольно переносится к
многочисленным сценам страданий и горя; и прекрасная
картина тишины, находящаяся перед взорами, тотчас утрачивает
свою прелесть: тоска точит сердце как червь. сентябрь, 1830 год.

9.

Николай Васильевич Гоголь
Живя в Петербурге, Николай
Васильевич сблизился с
Пушкиным и Жуковским. Во
время эпидемии холеры
писатель работал учителем в
семье Васильчиковых и
подготовил к печати первую часть
«Вечеров на хуторе близ
Диканьки». Находясь на
карантине, Гоголь скучал по
своим друзьям.

10.

Письмо Николая Гоголя Василию
бы, часто думаю себе, появился в окрестностях
Жуковскому Если
Петербурга какой-нибудь бродяга ночной разбойник и украл
этот несносный кусок земли, эти 24 версты от Петербурга до
Царского Cела и с ними дал бы тягу на край света или какойнибудь проголодавшийся медведь упрятал их вместо завтрака в
свой медвежий желудок. О, с каким бы я тогда восторгом
стряхнул власами головы моей прах сапогов ваших, возлег у ног
вашего поэтического превосходительства и ловил бы жадным
ухом сладчайший нектар из уст ваших Но не такова досадная
действительность или существенность; карантины превратили
эти 24 версты в дорогу от Петербурга до Камчатки. Знаете ли,
что я узнал на днях только? Но вы не поверите мне, назовете
меня суевером. Что всему этому виною никто другой, как враг
честного креста церквей господних и всего огражденного
святым знамением. Это черт надел на себя зеленый мундир с
гербовыми пуговицами, привесил к боку остроконечную шпагу
и стал карантинным надзирателем. Но Пушкин, как ангел
святой, не побоялся сего рогатого чиновника, как дух пронесся
его мимо и в мгновение ока очутился в Петербурге на
Вознесенском проспекте и воззвал голосом трубным ко мне,
лепившемуся по низменному тротуару под высокими домами.
Это была радостная минута. Она уже прошла. Это случилось 8
августа. И к вечеру того же дня стало все снова скучно, темно,
как в доме опустелом.

11.

Федор Иванович Тютчев
Постоянные карантины так надоели
русским писателям, что они
принялись их игнорировать. В числе
прочих и Федор Тютчев,
пожаловавшийся родителям из
охваченного эпидемией Мюнхена
на отсутствие развлечений во время
карантина.

12.

Письмо Федора Тютчева родным
Болезнь, досаждающая нам вот уже три месяца, правда, в
значительной мере утратила силу, но по какой-то
непонятной причуде последними ее избранниками
оказались большей частью люди из общества. Конечно, в
большинстве это были пожилые или немощные люди, все
же смертные случаи, столь частые и столь внезапные, не
могли не вызывать тягостного ощущения, и траур охватил
все общество. К этому присоединился и придворный
траур, так что мы по уши в черном. Вот в какой мрачной
обстановке вступили мы в католический новый год и
завершаем наш. Поистине сейчас, как никогда, уместно
выразить добрые пожелания на наступающий год, и я от
всего сердца шлю вам свои. На моем здоровье, равно
как на здоровье Нелли и детей, окружающая обстановка
никак не отразилась, не убавила она и бодрости нашего
духа. Холера, несмотря на частые случаи заболевания, не
произвела на нас ни малейшего впечатления. За
последние шесть лет разговоры о ней прожужжали мне
уши, и ее присутствие в Мюнхене не прибавило ей в моих
глазах ничего нового. Я более чувствителен к ее косвенным
последствиям. В Мюнхене, где никогда не было слишком
много развлечений, теперь так уныло и так скучно, что
трудно себе представить. Как если бы человек, и так-то
тупой и угрюмый, да еще стал бы страдать мигренью. 31
декабря 1836/12 января 1837 года, Мюнхен.

13.

Гончаров Иван Александрович
Во время эпидемии
холеры писатель и
литературный критик
жил обычной жизнью.

14.

Письмо Ивана Гончарова Ивану
было я в Булони, от крайней скуки, пописать, чтобы
Тургеневу Хотел
обмануть время и себя, но это не удалось по причине той
же скуки. Да еще от купанья и от осеннего равноденствия у
меня делались приливы крови к голове. Была там и холера,
и в иные дни умирало человек 12, а большей частью не
более 6-4 человек в день. Я слышал что-то об этом, но не
обращал внимания, пока в моей отели у горничной не
умерла мать. А до тех пор я никак понять не мог, отчего на
меня с таким ужасом смотрят прохожие, когда я
возвращаюсь с рынка с ежедневной своей порцией
винограда и двух больших груш, несомых мною в руках
открыто. Я думал, что им странно, что барин сам ходит с
фруктами по улицам. Узнавши о холере, я стал
завертывать груши в бумагу, совестно стало. Погода была
такая, что по утрам 3-4 человека только приходило купаться
конечно, англичане и я. А в одно утро один я, ей-богу. 15/29
сентября 1866 год, Париж.

15.

Антон Павлович Чехов
Больше всего от эпидемии
досталось Антону Павловичу,
которого осенью 1890 года
назначили холерным врачом без
жалования от уездного земства. В
письмах, написанных на карантине,
он жаловался на отсутствие денег и
времени на литературное
творчество.

16.

Письмо Антона Чехова Лике
Уехать я никуда не могу, так как уже назначен
Мизиновой
холерным врачом от уездного земства (без
жалования). Работы у меня больше, чем по горло.
Разъезжаю по деревням и фабрикам и проповедую
там холеру. Завтра санитарный съезд в Серпухове.
Холеру я презираю, но почему-то обязан ее бояться
вместе с другими. Конечно, о литературе и подумать
некогда. Утомлен и раздражен я адски. Денег нет, и
зарабатывать их нет ни времени, ни настроения.
Собаки неистово воют. Это значит, что я умру от
холеры или получу страховую премию. Первое
вернее, так как тараканы еще не ушли. Дано мне 25
деревень, и я разыграю большого дурака.
Приезжайте к нам, будете бить меня вместе с
мужиками. 16 июля, 1892 год, Мелихово.

17.

СПАСИБО
ЗА ВНИМАНИЕ!
НБ БГТУ
2020