Обращение с жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации

1.

«Обращение с жалобой в Конституционный Суд
Российской Федерации»
Герасимова Евгения Вячеславовна,
к.ю.н., доцент

2. Примерная структура жалобы

I.
СВЕДЕНИЯ ОБ ОБЖАЛУЕМОМ НОРМАТИВНОМ
АКТЕ И ОРГАНАХ, ИЗДАВШИХ ЕГО
II.
ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ
АНАЛОГИЧНЫМ ДЕЛАМ
ФЕДЕРАЦИИ
III.
ФАКТИЧЕСКИЕ
ЗАЯВИТЕЛЯ
ПРАКТИКА
ПО
В РОССИЙСКОЙ
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
ДЕЛА
IV. ПРАВОВАЯ ПОЗИЦИЯ ЗАЯВИТЕЛЯ И ЕЕ ПРАВОВОЕ
ОБОСНОВАНИЕ
V.
ТРЕБОВАНИЕ,
ОБРАЩЕННОЕ
КОНСТИТУЦИОННОМУ СУДУ РФ
К

3.

Работа с делом
Этап 1
1. Ознакомиться с фактами дела;
2. Определить, какие конституционные
права или принципы нарушены (ссылки
на статьи КРФ) и какой нормой закона;
3. Определить, соблюдены ли критерии
допустимости жалобы в КС РФ.

4. Этап 2

1. Проведение правового исследования:
• есть ли сложившаяся практика применения
нормы?
• правовые позиции Конституционного Суда
по смежным проблемам (поиск и анализ
решений)?
• дополнительные источники (МД, ЕСПЧ)
2. Формирование правовой позиции – требования
(что подлежит доказыванию).
3. Выработка аргументации.

5. Нарушение конституционных прав заявителя может включать:

1. Пропорциональность ограничения прав
(ст.55 часть 3):
Права и свободы человека и гражданина могут
быть ограничены:
• федеральным законом;
• только в той мере, в какой это необходимо;
• в целях защиты основ конституционного строя,
нравственности, здоровья, прав и законных
интересов других лиц, обеспечения обороны
страны и безопасности государства.

6. Статья 55 часть 3 КРФ

1. Определение цели ограничения права;
2. Определение
пригодности
(адекватности)
ограничения права (использование пригодного
средства приводит к цели и может оправдать
ограничение прав);
3. Определение необходимости ограничения права
(использование наименее обременительного
средства ограничения);
4. Определение пропорциональности в узком
смысле ограничения права (не является ли оно
избыточным вмешательством государства)

7. Согласно правовым позициям КС РФ (Постановления от 18.02.2000 г. № 3-П, от 14.11.2005 г. № 10-П, от 26.12.2005 г. № 14-П)

• Защита
конституционно
значимых
ценностей
предполагает, [что] соответствующие правоограничения
оправдываются поименованными в статье 55 (часть 3)
Конституции Российской Федерации публичными
интересами (цель), если они обусловлены именно такими
интересами (пригодность) и способны обеспечить
социально необходимый результат (достаточность); при
определении условий реализации фундаментальных прав
и их возможных ограничений федеральный законодатель
должен, исходя из принципа равенства и вытекающих из
него
критериев
разумности,
необходимости
и
соразмерности, обеспечивать баланс конституционных
ценностей, а также прав и законных интересов участников
конкретных правоотношений.

8. Пример из практики Конституционного Суда РФ

Статья 27 Конституции РФ и статья 55 (3):
Постановление КС РФ по делу о проверке конституционности
подпункта 3 пункта 5 постановления Губернатора Московской
области «О введении в Московской области режима
повышенной готовности для органов управления и сил
Московской областной системы предупреждения и ликвидации
чрезвычайных
ситуаций
и
некоторых
мерах
по
предотвращению распространения новой коронавирусной
инфекции (COVID-2019) на территории Московской области» в
связи с запросом Протвинского городского суда Московской
области от 25 декабря 2020 года № 49-П

9.

Предметом рассмотрения по настоящему делу является подпункт 3
пункта 5 постановления Губернатора Московской области «О введении в
Московской области режима повышенной готовности для органов
управления и сил Московской областной системы предупреждения и
ликвидации чрезвычайных ситуаций и некоторых мерах по
предотвращению распространения новой коронавирусной инфекции
(COVID-2019) на территории Московской области».
П. 2. Конституция Российской Федерации (статьи 2, 7 и 41) исходит из
того, что жизнь и здоровье человека – высшее благо, без которого
утрачивают свое значение многие другие блага и ценности, а потому
забота об их сохранении и укреплении образуют одну из
основополагающих конституционных обязанностей государства.
В связи с этим Российская Федерация возлагает на себя
ответственность за обеспечение санитарно-эпидемиологического
благополучия населения, в том числе путем принятия и исполнения
законов, направленных на предотвращение и устранение рисков для
жизни и здоровья граждан, возникающих в связи с эпидемическими
заболеваниями.

10.

При этом выбор правовых средств, направленных на защиту жизни и
здоровья граждан в целях предотвращения и ликвидации чрезвычайных
ситуаций, связанных с эпидемическими заболеваниями, относится, по
общему правилу, к дискреции законодателя, который, осуществляя
защиту прав и свобод человека и гражданина и устанавливая
соответствующее правовое регулирование, обязан предусмотреть
эффективные гарантии соблюдения иных прав и свобод граждан,
адекватные целям сохранения жизни граждан и их здоровья.
Вместе с тем необходимость защиты жизни и здоровья граждан при
возникновении чрезвычайных ситуаций или угрозе их возникновения и
осуществлении мер по борьбе с эпидемиями и ликвидацией их
последствий – учитывая, что жизнь человека является высшей
конституционной ценностью, без которой реализация гражданских,
экономических, социальных и иных прав становится во многом
бессмысленна, – предполагает принятие таких правовых актов, которые
не исключают возможности ограничения прав и свобод человека, в
том числе и свободы передвижения, но только в той мере, в какой это
соответствует поставленным целям при соблюдении требований
соразмерности и пропорциональности (статья 55, часть 3, Конституции
Российской Федерации).

11.

Согласно Конституции Российской Федерации (статья 27, часть 1)
каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации,
имеет право свободно передвигаться. Свобода передвижения
гарантирована также Международным пактом о гражданских и
политических правах (статья 12), другими международными и
международно-правовыми актами, в том числе Протоколом № 4
к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья
2).
Однако реализация гражданами индивидуального по своей
правовой природе права на свободу передвижения в условиях
возникновения реальной общественной угрозы предполагает
проявление с их стороны разумной сдержанности.
Принятие
государством
в
отношении
данного
права
конституционно допустимых и вынужденных временных
ограничительных мер прежде всего имеет направленность на
самоорганизацию общества перед возникновением общей угрозы и
тем самым является проявлением одной из форм социальной
солидарности, основанной на взаимном доверии государства и
общества, тем более что ограничение свободы передвижения по
своим
отличительным
конституционным
параметрам
не
тождественно ограничению личной свободы (статья 22, часть 1;
статья 75 1 Конституции)

12.

С учетом этого введение тех или иных ограничений прав граждан,
обусловленных распространением опасных – как для жизни и
здоровья граждан, так и по своим социально-экономическим
последствиям
–
эпидемических
заболеваний,
требует
обеспечения конституционно приемлемого баланса между
защитой жизни и здоровья граждан и правами и свободами
конкретного гражданина в целях поддержания приемлемых
условий жизнедеятельности общества, в том числе вызванных
уникальным
(экстраординарным)
характером
ситуации
распространения нового опасного заболевания.
При этом обеспечение при необходимости соблюдения
ограничений мерами юридической ответственности, в том числе
административной,
является
естественным
элементом
механизма правового регулирования.
Осуществление
же
соответствующего
регулирования
и
правоприменения представляет собой особую задачу, уклониться
от решения которой государство не вправе (статья 18 Конституции
Российской Федерации).

13.

3.1. Правовым актом, определяющим общие организационно-правовые нормы в области
защиты от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, является
Федеральный закон от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ «О защите населения и
территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», действие
которого распространяется на отношения, возникающие в процессе деятельности
органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной
власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, а также
предприятий, учреждений и организаций независимо от их организационно-правовой
формы и населения в области защиты населения и территорий от чрезвычайных
ситуаций (преамбула).
При этом динамика одновременного автономного развития нормативного
регулирования по данному вопросу на федеральном и региональном уровне
отчетливо отражает экстраординарность ситуации, в которой каждый из уровней
государственной власти в рамках конституционной обязанности по защите жизни и
здоровья граждан предпринимал усилия по минимизации ущерба для этих ценностей
регулятивными средствами, причем понимание необходимости этих средств было
общим и для федерального, и для регионального уровня публичной власти.
В этой связи то обстоятельство, что осуществленное в постановлении Губернатора
Московской области регулирование носило опережающий характер (особенно
принимая во внимание масштаб угрозы распространения коронавирусной инфекции), не
может служить основанием для вывода о признании его в конкретноисторической ситуации противоправным и противоречащим положениям
Конституции Российской Федерации даже в короткий период до принятия федеральных
актов, придавших ему формально-юридическую легитимацию.

14.

4. Как указывал Конституционный Суд Российской Федерации,
Конституция Российской Федерации, в том числе ее статьи 17 (часть 3),
19, 55 (части 2 и 3) и 56 (часть 3), допускает возможность ограничения
прав и свобод человека и гражданина лишь в целях защиты
конституционно
значимых
ценностей
при
справедливом
соотношении публичных и частных интересов, при этом
устанавливаемые федеральным законом средства и способы такой
защиты должны быть обусловлены ее целями и способны
обеспечить их достижение, исключая умаление и несоразмерное
ограничение соответствующих прав и свобод (постановления от 18
февраля 2000 года № 3-П, от 14 ноября 2005 года № 10-П, от 26 декабря
2005 года № 14-П, от 16 июля 2008 года № 9-П, от 7 июня 2012 года № 14П и от 17 февраля 2016 года № 5-П). Таким же критериям должны
соответствовать и подзаконные нормативные акты, принятые в том
числе в экстраординарной ситуации в порядке исполнения
Конституции Российской Федерации и федерального закона.
4.1. Ограничение свободы передвижения… имеет исключительный
характер и преследует конституционно закрепленные цели защиты
жизни и здоровья всех лиц, включая в первую очередь самих
граждан,
подвергнутых
временной
изоляции,
и
является
соразмерным.

15.

Соразмерность данного ограничения проявляется прежде всего в тех
разумных исключениях из общего правила о запрете покидать место
своего проживания (пребывания), которые содержались в самой норме.
Так, за гражданами сохранялась свобода передвижения в случаях:
обращения за экстренной (неотложной) медицинской помощью и
иной прямой угрозы жизни и здоровью (в том числе посещение
ближайшей станции переливания крови с целью переливания
крови); следования к месту (от места) осуществления деятельности
(в том числе работы), которая не приостановлена в соответствии с
данным постановлением, осуществления деятельности, связанной с
передвижением по территории Московской области, в случае если такое
передвижение непосредственно связано с осуществлением деятельности,
которая не приостановлена в соответствии с данным постановлением (в
том числе оказанием транспортных услуг и услуг доставки); следования к
ближайшему месту приобретения товаров (включая продуктовые
гипермаркеты), работ, услуг, реализация которых не ограничена в
соответствии с данным постановлением, выгула домашних животных
на расстоянии, не превышающем 100 метров от места проживания
(пребывания), выноса отходов до ближайшего места накопления отходов.
Эти исключения не содержат в себе признаков социальной и иной
дискриминации и основаны на рациональном понимании объективных
жизненных
потребностей
граждан
и
общества,
что
также
свидетельствует об их конституционно-правовой допустимости.

16. Нарушение конституционных прав заявителя может включать:

2. Нарушение принципа правовой определенности (ст.1
часть 1, ст. 15, ст.19):
• Точность и ясность законодательных предписаний;
• Защита правомерных ожиданий;
• Запрет обратной силы закона;
• Нет преступления, нет наказания без указания в законеnullum crimen, nullen poena sine lege;
• Non bis in idem – запрет двойной ответственности за одно и
то же деяние;
• Res judicata- требование неопровержимости судебных
актов;

17. Постановление 21-П/ 2021

Брат Романа Величенко, являясь государственным регистратором в
территориальном органе Росреестра, в 2016 году оформил сделку куплипродажи земельного участка в Калининградской области. Позже
выяснилось, что продавцом при подаче документов выступил не
собственник, а его полный тезка. Ущерб потерпевшему – реальному
собственнику, согласно экспертизе, составил около 630 тыс. руб. В 2018
году чиновник, обвиненный по статье «халатность» умер. В связи с этим
уголовное преследование было прекращено.
Роман Величенко, как близкий родственник и представитель умершего,
настаивал на реабилитации, однако суды его не поддержали.
Обратившись в КС РФ, заявитель указал на неконституционность
нормы, которая позволяет привлечь должностное лицо к уголовной
ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих
обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения
к службе в случае, когда деяние не повлекло крупного ущерба (менее 1,5
млн. руб.).

18.

Положения, содержащиеся в оспариваемой норме, дают больше
точности
условиям применения уголовного закона, повышают его
предсказуемость в тех случаях, когда последствия халатности можно
рассчитать материально, при помощи экспертизы, профессиональной
оценки и пр. Крупный ущерб (выраженный в утрате либо снижении стоимости
имущества или имущественных прав и превышающий 1,5 млн. руб.) образует
достаточное условие для привлечения к уголовной ответственности за халатность
и соответствующей квалификации этого деяния. Соответственно, причинение
вреда лишь правомочиям владения, пользования и распоряжения, образующим в
совокупности право собственности, притом что это не повлекло крупного ущерба
имуществу потерпевшего, само по себе не достаточно в качестве основания
уголовной ответственности за халатность. Иное понимание оспариваемого
законоположения приводило бы к неопределенности в уголовно-правовом
регулировании вопреки Конституции РФ.
В то же время причинение материального ущерба в размере, не
достигающем крупного, не исключает нарушения по халатности иных, помимо
экономически значимых, прав и законных интересов. Могут быть учтены и
признаны существенными неэкономические ценности: эстетическое, фамильное,
социально-статусное значение вещей и имущественных прав, использование
потерпевшим утраченного имущества как единственно возможного для жилья и
иные подобные обстоятельства. Привлечение к уголовной ответственности в этом
случае не обусловлено денежной оценкой причиненного вреда. Также не
исключается, что ответственное лицо одним деянием, подпадающим под
признаки халатности, причиняет ущерб разным правам.

19. Нарушение конституционных прав заявителя может включать:

4. Принцип юридического равенства и запрета
дискриминации
• Затрагивает ли неравное обращение какое-либо право из
КРФ;
• Имеется ли различие в обращении, и относятся ли лица к
одной категории;
• Обязательство одинакового обращения с лицами из одной
категории;
• Имело ли различие в обращении объективное и разумное
основание;

20. Нарушение конституционных прав заявителя может включать:

Нарушение баланса интересов равных участников
правоотношений (ч.3 ст.17 КРФ: Осуществление
прав и свобод человека и гражданина не должно
нарушать права и свободы других лиц)
• Доказывание, что регулирование
влечет
преимущественное положение одной стороны
правоотношений, в то время как интересы другой
стороны, не нарушившей закон ущемляются.

21. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 февраля 2016 г. N 6-П г. Санкт-Петербург по делу о проверке

конституционности пункта 1 части третьей статьи 31 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой
гражданки А.С. Лымарь
Алена Лымарь оспорила в КС РФ статью 31 УПК РФ как дискриминационную, и с ней
практически единогласно согласились и представители органов государственной
власти. Представитель президента РФ Михаил Барщевский подчеркнул, что "в целом
унизительна для женщин ситуация, когда их дела рассматриваются судьями более
низкой квалификации - в районном суде, а не областном".
- Я считаю, что право на суд присяжных, суд справедливости, должно принадлежать
каждому человеку, который обвиняется в тяжком преступлении, - подчеркнул
Барщевский.
Изучив все обстоятельства дела, КС счел оспоренную норму не соответствующей
Конституции. И постановил, что женщины, обвиняемые в убийстве по части 2 статьи
105 Уголовного кодекса, могут ходатайствовать о рассмотрении их дел судом
присяжных, если на момент провозглашения постановления КС РФ судебные заседания
по ним еще не назначены.

22.

Именно
конституционный
принцип
равенства,
носящий
универсальный характер, оказывает, как неоднократно отмечал
Конституционный Суд Российской Федерации, регулирующее
воздействие на все сферы общественных отношений и выступает
конституционным критерием оценки законодательного регулирования
не только прав и свобод, закрепленных непосредственно в
Конституции Российской Федерации, но и прав, приобретаемых на
основании закона;
соблюдение данного принципа, гарантирующего защиту от всех форм
дискриминации при осуществлении прав и свобод, означает, помимо
прочего, запрет вводить такие различия в правах лиц,
принадлежащих к одной и той же категории, которые не имеют
объективного и разумного оправдания (постановления от 16 июня
2006 года N 7-П, от 5 апреля 2007 года N 5-П, от 16 июля 2007 года N
12-П, от 25 марта 2008 года N 6-П, от 26 февраля 2010 года N 4-П и
др.).

23.

При этом не может рассматриваться как нарушающее закрепленный
статьей 19 (часть 1) Конституции Российской Федерации принцип равенства
всех перед законом и судом и не согласующееся с международно-правовыми
обязательствами Российской Федерации установление запрета на
назначение наказания в виде пожизненного лишения свободы или
смертной казни лицам определенных категорий, обусловленного
вытекающей
из
принципов
справедливости
и
гуманизма
необходимостью учета в уголовном законе социальных, возрастных и
физиологических особенностей таких лиц в целях более полного и
эффективного решения задач, которые стоят перед уголовным наказанием в
демократическом правовом государстве.
Такой запрет, согласно правовой позиции Конституционного Суда
Российской Федерации, не препятствует назначению иным категориям лиц
справедливого наказания, соответствующего общественной опасности
совершенного ими преступления, обстоятельствам его совершения и
личности виновного, не ущемляет их права и, следовательно, не является
дискриминационным по отношению к этим лицам (определения от 21 октября
2008 года N 638-О-О, от 23 июня 2009 года N 898-О-О, от 19 октября 2010
года N 1382-О-О, от 18 октября 2012 года N 1925-О, от 24 сентября 2013 года
N 1428-О и др.).

24.

….в сложившейся системе уголовно-правового и уголовнопроцессуального
регулирования
имеет
место
дифференциация
подсудности уголовных дел определенной категории в зависимости от
возможности назначения наиболее строгого вида наказания (каковым в
рамках действующего в России конституционно-правового режима
неприменения смертной казни является пожизненное лишение свободы).
Сама по себе такая дифференциация допустима, поскольку
используется федеральным законодателем с целью реализации
принципов гуманизма и справедливости в сфере соответствующих
правоотношений. Однако, чтобы достичь этой цели, федеральный
законодатель обязан соблюдать принцип юридического равенства,
закрепленный в том числе статьями 17 (часть 3), 19 и 55 (часть 3)
Конституции Российской Федерации, который гарантирует мужчинам и
женщинам равные возможности для осуществления права на
судебную защиту и, следовательно, права на рассмотрение их
уголовных дел судом с участием присяжных заседателей, - иное, а
именно
решение
вопроса
о
предоставлении
обвиняемым
возможности рассмотрения их уголовных дел судом с участием
присяжных заседателей в зависимости от гендерного фактора
(только женщинам или только мужчинам) приводило бы к нарушению
конституционных гарантий права на судебную защиту.

25. Особенности правового обоснования жалобы в КС РФ:

• Обращение к актам международного права и
практике органов международного правосудия;
• Задействование сравнительно-правового метода;
• Использование материалов законотворческого
процесса;
• Подготовка
обзора
правоприменительной
практики (демонстрация сложившейся практики
применения
нормы;
демонстрация
нестабильности в практике применения нормы);
• Обращение к доктринальным источникам.