«Неженский» путь в фармацию

1.

О. ГАБРИЛОВИЧ
первая женщина – магистр фармации

2.

«НЕЖЕНСКИЙ» ПУТЬ В
ФАРМАЦИЮ
В начале ХХ в. по российским уездам прокатилась волна загадочных отравлений. После
хлебной трапезы некоторые крестьяне начинали жаловаться на тошноту, рвоту, колики в
животе. Потом подступали сонливость и галлюцинации, пострадавшие мучились в «злых
корчах». Количество летальных исходов росло, порождая слухи один нелепее другого….
Черносотенцы обвиняли во всем инородцев-злоумышленников, решивших извести
русский народ. Пролить свет на причину отравлений удалось молодой женщине-ученому
Ольге Габрилович. Она смогла установить, что сущность ядовитого начала «пьяного
хлеба» — в разложении зерен различными грибками. Исследовательница определила, что
появляющийся в отсыревших зернах токсин является глюкозидом (но не алкалоидом),
содержащим азот и образующимся за счет некоторой доли белковых веществ в зерне.
Азотистый его компонент сам по себе ядовит.
Чтобы избежать отравлений, Ольга Габрилович предложила проверять рожь — особенно
в северных губерниях и после сырого лета — на наличие в ее зернах яда. Тем более что
мука, перенасыщенная азотом, сама по себе бедна белковыми веществами и менее
питательна.
Это научное исследование, которое спасло немало жизней, позволило Ольге Евгеньевне
получить ученую степень магистра фармации — первой среди женщин России!

3.

ОЛЬГА ЕВГЕНЬЕВНА ГАБРИЛОВИЧ
Ольга Габрилович — одна из наиболее значимых фигур в истории отечественной фармацевтики, ее
имя вошло во многие учебники. В начале 1907 г. она стала первой в России женщиной, получившей
ученую степень магистра фармации. Однако до сих пор о биографии, семье и окружении Ольги
Габрилович было известно немного. “ФВ” пытается восполнить этот пробел, впервые публикуя
уникальные архивные данные, рассказывающие о ее жизненном пути.
Ольга Габрилович родилась 17 сентября 1874 г. в Санкт-Петербурге в семье врача-акушера Евгения
Осиповича Габриловича, в будущем известного специалиста в области гомеопатии. Она была
четвертым ребенком в семье: самым старшим был брат Николай, также вписавший свое имя в
историю российской медицины. К сожалению, дети рано лишились матери, и отец женился во второй
раз. У Ольги появились младшие брат Леонид и сестра София.
К моменту окончания в 1891 г. полного курса гимназии при евангелическо-лютеранской церкви св.
Анны Ольге Габрилович было около 17 лет, поэтому в ближайшие годы у нее не было перспектив для
получения высшего образования в России. Ведь, например, бестужевкой можно было стать лишь по
достижении 21 года. Вероятно, учительницей Ольга быть не хотела и в 8-й класс гимназии, окончание
которого давало право преподавания, не пошла. Выбрала Ольга иной путь, на тот момент, в общем-то,
мало перспективный для женщины.

4.

СЕМЕЙНАЯ ТРАДИЦИЯ
ГАБРИЛОВИЧЕЙ
Возможно, здесь сказалось влияние ее дяди по отцу — магистра фармации Густава Габриловича, сына россиенского (Россиены — город в
Ковенской губернии, ныне Рассейняй, Литва) купца, прошедшего путь от аптекарского ученика до провизора (окончил фармацевтический курс
Императорской медико-хирургической академии).
Магистерскую диссертацию “О действии едкого кали на касторовое масло” Густав Габрилович готовил в химической лаборатории при
Императорской медико-хирургической академии, успешно защитился и в 1866 г. получил степень магистра фармации. Затем Густав содержал
аптеку в Ковенской губернии, а в конце 1869 г. приобрел аптеку в Минске. Несомненно, Густав Габрилович был знатоком своего дела и завоевал
уважение местного общества. В течение трех сроков он был гласным Минской городской думы и членом городской управы. Он широко занимался
благотворительностью, за что был отмечен нагрудным знаком Ведомства учреждений Императрицы Марии и знаком Красного Креста. Примерно
в 1901 г. Густав Осипович перебрался с женой в Москву, став владельцем Петровской аптеки в доме Коровина по адресу Петровка, 19.
Фармацевтикой занимался и сын Густава Габриловича Осип (Иосиф), родившийся в Минске в 1871 г. (по другим данным, в 1872 г.). Сначала Осип
учился в Минской гимназии, а затем в петербургской гимназии Гуревича, проживая в эти годы в семье своего дяди Евгения Осиповича.
Фармацевтическую карьеру он начал учеником в отцовской аптеке в Минске, успешно сдал экзамен на аптекарского помощника, затем выучился в
Дерптском университете на провизора и приступил к работе над диссертацией. В это время Иосиф Габрилович работал у профессоров
Драгендорфа, Тамана и Бубнова, специализируясь по судебной аналитической и гигиенической химии. Диссертацией по теме “К вопросу о
медицинских винах” занимался при Дерптском, а затем при Московском гигиеническом институтах, в Москве в 1898 г. и прошла защита. После
получения степени магистра фармации Осип работал около двух лет химиком, а затем управляющим маслобойным заводом в Воронеже. В 1900 г.
он стал управляющим воронежской Старо-Конной аптекой. В справочнике 1910 г. можно найти солидный рекламный модуль “Лаборатории
технохимических и санитарных анализов магистра О.Г. Габриловича”. Из этой лаборатории вышло сообщение “К вопросу об экстракционном
воске” (1909). Здесь, в Воронеже, в 1899 г. у Осипа и его жены Ольги родился сын Евгений. Он прервал фармацевтическую традицию семьи,
посвятив свою жизнь кинематографу.
В 1914 г. семья Осипа Габриловича перебралась в Москву. Судя по адресным книгам, он служил управляющим химико-фармацевтической
лаборатории “Блюменталь”. Его знания пригодились и большевистской власти. Известно, что в 1921 г. он входил в Научную комиссию
Фармподотдела Наркомздрава РСФСР; его анализ 7-го издания Российской фармакопеи можно видеть в “Сборнике по научной и практической
фармации” 1922 г. В 1920 — начале 1930-х гг., по данным адресных книг, Иосиф Густавович работал в НКВнуторге, затем в ВСНХ СССР.

5.

ДИССЕРТАЦИЯ НА “ПЬЯНОМ
ХЛЕБЕ”
Так или иначе, по окончании гимназии Ольга Габрилович решила пойти по стопам дяди и двоюродного брата, поступив ученицей в аптеку при Александровской больнице в Петербурге. Это было
время, когда фармацевтическая общественность с иронией воспринимала мысль даже о возможности появления в России женщин-провизоров, тем более утопией выглядело присуждение особе
дамского пола ученой степени по фармации. В 1897 г. Ольга выдержала экзамен на звание аптекарского помощника при Императорской военно-медицинской академии (ИВМА), после чего
продолжала службу в той же аптеке. Затем она некоторое время работала в аптеке Фридландера, а летом 1900 г. в Химической лаборатории доктора Биля.
Между тем в обществе постепенно менялось отношение к женскому образованию. В 1901 г. Ольга Габрилович выдержала при ИВМА экзамен на звание провизора. Она, вероятно, относилась к тем
людям, что получают удовольствие от процесса образования, любят и умеют учиться, это проявляется и в научно-исследовательской работе. Осенью 1901 гг. Габрилович прослушала курс
бактериологии в Институте экспериментальной медицины, а в 1902—1903 г. была приглашена в Женский медицинский институт в помощь при ведении практических занятий при кафедре
фармации.
Видимо, в это время Ольга Евгеньевна уже “созрела” для работы над диссертацией; по крайней мере, в декабре 1904 г. она закончила все испытания на степень магистра фармации при
Императорском Московском университете.
Так сложилось, что в 1904 г. в целом ряде северных земств было отмечено появление так называемого пьяного хлеба. Его употребление повлекло за собой несколько смертельных исходов. Земские
управы, обеспокоенные подобной ситуацией, обратились в Общество охранения народного здравия с просьбой выяснить причины этого явления, предоставив образцы зерен и муки. Председатель
биологической секции Общества акад. Александр Данилевский предложил Ольге Габрилович использовать их для диссертационных опытов. Исследование Ольги Габрилович проходило по двум
направлениям: ботаническому — в биологической лаборатории Санкт-Петербургского ботанического сада под руководством Ивана Сербинова, работавшего тогда приват-доцентом СПбУ, и
химическому — в физиолого-химической лаборатории ИВМА под руководством акад. Данилевского. Историография вопроса вообще-то была скудна, но химические опыты по изучению данной
проблемы впервые поставила именно Ольга Габрилович. В результате она смогла установить, что сущность образования ядовитого начала “пьяного хлеба” — в разложении зерен различными
грибками, как в отдельности, так и в совокупности. Исследовательница определила, что появляющийся в “пьяных” зернах токсин является глюкозидом (но не алкалоидом), содержащим азот и
образующимся за счет некоторой доли белковых веществ в зерне. Азотистый его компонент сам по себе ядовит. Частично нейтрализовать его можно аммиаком или известковой водой.
Чтобы избежать массовых отравлений, Ольга Габрилович предложила еще до съемки хлебов — особенно после сырого лета — проводить в северных губерниях обследование ржи на наличие в ее
зернах яда. Тем более что мука, перенасыщенная азотом, сама по себе бедна белковыми веществами и менее питательна.
Работа Ольги Габрилович “Действующее начало “пьяного хлеба” (Материалы для установки способа выделения его из муки и его химических свойств)” имела “не только научный, но и
общественный характер”. Неудивительно, что защита диссертации прошла блестяще. Таким образом, 21 декабря 1906 г. (3 января 1907 г. по новому стилю) Ольга Габрилович создала прецедент —
впервые в России женщине была присуждена ученая степень магистра фармации.
Характерно, что труд Ольги Габрилович был не просто узкоспециальной научной работой. В положениях своей диссертации она подняла и вопрос о современной постановке фармацевтического
дела в университетах, которая, “являясь пережитком большой старины, не отвечает элементарнейшим требованиям современной науки”.
В то же время Ольга Евгеньевна обратила внимание на проблемы производства лекарств в аптечных и фабричных условиях, призвала к обустройству лабораторий при аптеках для проведения
санитарно-гигиенических исследований питательных продуктов.

6.

ЗАГАДКА ОЛЬГИ ГАБРИЛОВИЧ
В истории фармации есть личности, чьи поступки,
совершенные когда-то, кажутся из сегодняшнего
далека странными и не самосогласованными. Чаще
всего этот налет иррациональности — результат
искажения биографической информации: случайного,
из-за разделяющих нас наслоений времени, либо
умышленного, совершенного по идеологическим
соображениям. Но иногда герои истории и в самом
деле поступали вопреки и здравому смыслу; им и
вправду сопутствовала тайна, не раскрытая и по сей
день.
23 декабря 1906 г. московский еженедельник
«Фармацевт» (№ 47–48), редактируемый магистром
фармации Э. А. Альтгаузеном, кратко сообщив о
весьма неординарном событии, анонсировал
изложение подробностей последнего:

7.

Действительно — интерес к предмету подогревался и тем, что мало
кому известная женщина-провизор сумела взять научную высоту, не
покорившуюся прославленной Антонине Лесневской (см. №№ 5,7,
2007), и токсикологической темой диссертации, странно
коррелировавшей с популярным черносотенным тезисом о
злоумышленном отравлении инородцами простодушного русского
люда. Читатели с нетерпением ждали подробностей и
комментариев, но... по злой воле рока следующий номер
еженедельника вышел лишь в конце мая 1907 г., уже под новым
названием «Фармацевтпрактик» и под редакцией кандидата химии,
провизора И. Р. Захаревича и магистра фармации К. С. Цомая.
Прежний редактор скончался 12 марта 1907 г., так и не сумев как
следует рассказать подписчикам о первой русской женщинемагистре.
В каком-то смысле статский советник Э. А. Альтгаузен тоже может
считаться «преждевременной жертвой «пьяного хлеба», хотя
некролог в «Фармацевтическом журнале» (№ 12, 1907) и приписывал
его кончину другим причинам:
Это же столичное издание, перехватив инициативу, в четырех номерах
(№№ 3–6, 1907) напечатало довольно полное изложение диссертации,
об авторе которой сообщило следующее:

8.

Итак, ее руководителем был сам Александр Яковлевич Данилевский
(1839–1920), биохимик, как раз в это время возглавивший ВМА, сын
харьковского часовых дел мастера и старший брат Василия
Данилевского (в 1860– 1870-е гг. Василий обучался в гимназии и в
университете, сначала в Казани, потом в Харькове, под личной
опекой Александра, тогда уже профессора: разница в возрасте между
братьями — 13 лет). А диссертантка (рис.) и вовсе годилась своему
руководителю во внучки [1]:
Эта скупая информация рождает больше
вопросов, чем дает ответов. Что за семья
подарила России первую женщину-магистра? В
стране было немало видных фармацевтов с
фамилией Габрилович (например, в Петербурге —
магистр Макс Леонович). В семье Иосифа
Густавовича Габриловича, владевшего аптеками в
Воронеже, а затем в Москве, родился знаменитый
киносценарист Евгений Габрилович (1899–1993).
Но ведь в автобиографии ясно сказано — дочь
врача!
А врач с подходящими именем и фамилией в
Петербурге был тогда всего один. О нем и его
сыне, тоже медике, рассказывает статья [2]. Семья
эта была необычная — оба Габриловича начинали
как правоверные врачи, но с возрастом вдруг
обращались в рьяных гомеопатов:

9.

Могла ли Ольга Евгеньевна быть поздним ребенком в такой
семье? По-видимому, могла. Вероятно, старший на 14 лет
брат Николай помогал ее восхождению по карьерной
лестнице не менее эффективно, чем профессор А. Я.
Данилевский вел по науке своего младшего брата Васю —
так принято в многодетных еврейских семьях. Но это —
лишь догадки: автор [2] ничего не говорит о магистре
фармации, воспитанном семьей Габриловичей-гомеопатов.
Следующий вопрос: почему магистерская работа
выполнялась в ВМА? Ведь Ольга уже работала ассистентом
на кафедре в ЖМИ, возглавлявшейся с 1898 г.
химикомфармацевтом Гинзбергом, больше подходившим
ей по возрасту, чем старик Данилевский — ровесник ее
отца.
Профессор Гинзберг вошел в историю тем, что основал
первый в СССР Химико-фармацевтический институт и
несколько лет его возглавлял. Кстати, биография
потомственного фармацевта также связана с Харьковом [3]:
Далее последовала защита магистерской диссертации [3] и назначение
профессором фармацевтической химии и фармакогнозии в ЖМИ;
одновременно Гинзберг стал приват-доцентом и в ВМА. Но Габрилович с ним
почему-то не сработалась; отсюда и сдача ею магистерских экзаменов в
Москве, и переход к А. Я. Данилевскому, предложившему Ольге остро
актуальную тему диссертации [1]:

10.

Общественное мнение начинало склоняться к тому, что
появление отравленного хлеба — дело рук врагов русского
народа, внешних и внутренних (к последним традиционно
причислялись социалисты и инородцы), усиливших подрывную
деятельность в связи с отвлечением сил государства на войну с
Японией. Поэтому будущей первой русской женщине-магистру
была поставлена задача — теоретически и экспериментально
доказать, что за отравление хлеба ответственны совсем другие,
микроскопические паразиты. И сделать это следовало очень
быстро — времена стояли горячие [1]: