Симон Львович Соловейчик

1.

Симон
Львович
Соловейчик
01.10.1930, Симферополь —
18.10.1996, Москва

2.

Си́ мон Льво́ вич Солове́ йчик
Советский и российский публицист и журналист,
теоретик педагогики.
Работал в педагогической журналистике с начала
1960-х годов и до конца своей жизни. В статьях,
книгах, коллективных манифестах он обобщил и
представил
ключевые
идеи
«педагогики
сотрудничества». В 1984—1988 годы был
(наряду с главным редактором В. Ф. Матвеевым)
идейным руководителем «Учительской газеты», в
1992 году создал газету «Первое сентября».
Автор книги «Педагогика для всех» (1977—1986),
в которой изложил взгляды на педагогику.

3.

В 1960-х годах в газете «Комсомольская
правда» основал рубрику «Алый парус», где
публиковал статьи по вопросам гуманизма и
нравственности. В середине 1980-х годов,
работая в «Учительской газете»,
инициировал новое научно-практическое
педагогическое движение — педагогику
сотрудничества, в рамках которой воспитание
рассматривалось не как воздействие на
ребенка, а как диалог педагога и ученика. В
1992 году основал и возглавил газету «Первое
сентября», осуществляя на ее страницах
пропаганду гуманистических педагогических
идей.

4.

Для того чтобы адекватно оценить такого
писателя, как Симон Львович Соловейчик,
нужно представлять себе социальные
процессы, происходившие в середине ХХ века
в СССР. Коммунистическое общество —
возможно, единственное или первое в своем
роде, насквозь пронизанное
воспитательными идеями, направленными к
общей цели — формированию нового,
коммунистического человека. Впрочем, к
концу сталинской эпохи эта социальная
«технология воспитания» начала
превращаться в систему жестких
предписаний, не имеющую никакого
отношения к реальной жизни.

5.

Все это касается и воспитания. Общинная
педагогика двора, где все друг друга знают (и
воспитывают), сменилась педагогикой отдельных
квартир, где ребенок предоставлен сам себе и
телевизору. Психологи заметили связь между
нарушениями психики и тотальным отчуждением
поколений и людей друг от друга. Постоянно
меняющийся мир не справляется со своими
детьми. Воспитания традиционного, «как у отцов
и дедов», больше не существует. Что же есть
вместо него?

6.

Симон Львович, еще будучи студентом, начал
работать пионервожатым, несколько лет преподавал в
школе, потом пришел в журналистику, занимаясь в
основном педагогической тематикой, вел молодежные
рубрики в детских и юношеских газетах и журналах,
был одним из основателей знаменитой Фрунзенской
коммуны.

7.

Имея педагогический опыт и уже работая
журналистом, он искал и находил самых
талантливых — и до сих пор самых интересных —
педагогов-новаторов, таких как Сухомлинский,
Амонашвили, Шаталов и многие другие. В 1992
году он основал известную каждому российскому
учителю газету «Первое сентября» (его старший
сын Артем сейчас возглавляет одноименный
Издательский дом

8.

Органичная
Соловейчику
«педагогика
сотрудничества»
была
противоположна
авторитарной
советской
педагогике
«по
циркуляру начальства»; даже и сейчас
некоторые
его
утверждения
выглядят
неожиданно («Детей нельзя упрекать», «В
школе нельзя публично обсуждать детские
поступки и слабое учение», «Своих детей надо
оставить в покое»…), а в советские времена его
книги годами лежали в редакциях.
Впрочем, и сейчас
они —
библиографическая
редкость, хотя могли
бы стать учебниками
во всех
педагогических вузах.

9.

Книги Соловейчика действительно
написаны как учебники. Правда, это
необычные учебники: в них есть не
только конкретные рекомендации,
но и весь ход размышлений автора,
иллюстрации из самых разных
источников, а иногда вопросы — к
нам, читателям.
«Подумаем!» — любимый призыв
Соловейчика. Иногда он пишет: «Не знаю…»
Но уж если правило найдено,
сформулировано — то этим правилом можно
пользоваться и в педагогике, и в других
сферах жизни.

10.

Учение и воспитание Симон Соловейчик — опять
же, опережая свое время, — не сопрягает так
жестко, как это было принято на протяжении ХХ
века, а рассматривает с разных позиций. Во
всяком случае, он склоняется к мысли, что не
образование автоматически влечет за собой
нравственный рост, а, наоборот, нравственность
определяет потребность человека в образовании.

11.

Но если в обучении можно дать более или
менее четкую схему успеха (и то — для
конкретного человека), то измерить
человеческие чувства нельзя. Сознание
современного цивилизованного человека
толкает его к мысли, что есть технологии,
позволяющие «быстро и комфортно»
избавляться от любых проблем — в том числе
педагогических. Масса книг рецептурного
типа для родителей удовлетворяет этот
спрос, однако Соловейчик даже в книгах о
воспитании редко дает советы по воспитанию:
он считает, что ответов на этом уровне («Что
делать, если ребенок…?») не существует. Они
лежат в другой сфере — этической.

12.

В книге «Учение с
увлечением» Соловейчик
пишет об отрицательных
целях: «Вынуждая себя
помнить о своих ошибках,
их держать в уме, ученик
все время будет
спотыкаться о них точно
так же, как неопытный
велосипедист наезжает на
дерево, стараясь объехать
его. Не лучше ли думать о
том, какие у нас есть
достоинства, и их
развивать и усиливать?
Тогда недостатки сами
собой потускнеют, и не
надо будет их
исправлять».

13.

ЦИТАТЫ
Дом должен быть норкой для маленького ребенка и
берлогой для большого, для подростка. Когда бы и
откуда ни вернулся сын домой, встретим его с
радостью.
Все дети, видимо, делятся на тех, кого встречают с
радостью, и на тех, кого встречают безразлично,
хмуро, сердито, с выговорами и нотациями.
Детным людям нельзя не верить в красоту
нравственного мира, иначе мы не воспитываем, а
развращаем детские души.
Хронической, неизлечимой болезнью несчастья
ребенок заболевает не от несчастных обстоятельств,
а от людей, его окружающих. Несчастные люди не
могут воспитывать счастливых, это невозможно.
Все счастливые семьи счастливы одинаково. Почему?
Да потому, что люди до ужаса изобретательны на
неправду.

14.

Последняя книга — та, в
которой человек продолжается.
У нее нет конца, пока вы
читаете и перечитываете ее,
есть только продолжение —
ваши глаза и ваши мысли. Она
писалась совсем не как
неторопливая рукопись, главы
создавались неделя за неделей,
спешили стать страницами
газеты «Первое сентября»,
попасть в руки читателей, пока
следующая глава только
намечалась. Но в ней нет
торопливых слов, потому что
каждое — итог долгой жизни,
долгого внимания и понимания.