Константин Коровин и Валентин Серов

1.

Константин Коровин и
Валентин Серов
«Серовин» — называл их Савва Мамонтов, чтобы не тратить понапрасну лишних
слов.

2.

• Дать представление о деятельности двух художников,
в чьем творчестве ярко отразились переломные
моменты искусства конца XIX – начала XX века.
• Рассказать о дружбе двух различных по темпераменту
художников, о связи с деятельностью мамонтовского
кружка, который был своеобразной кузницей идей и
форм нового русского искусства.

3.

Валентин Серов. Зима в Абрамцеве. Церковь. 1986.
е.
Константин Коровин. Речка Воря. Абрамцево. 1980-
Серов и Коровин познакомились в 1884 году в Школе живописи. Серову было тогда 19, Коровину — 23. В те
времена они часто встречались в поместье Мамонтова в Абрамцеве.

4.

Автопортрет
Валентин
Александрович
Серов
1901, 49×35 см

5.

• Серов был аскетом. По свидетельствам близких, он
был совершенно равнодушен к бытовым аспектам
жизни. Нужду он переносил стоически, а заработать
старался, лишь чтобы обеспечить семью. Коровин
любил роскошь, красивые жесты и красивые вещи,
покупал драгоценности, у него было великое
множество перстней и колец (для некоторых он сам
рисовал эскизы). Он искренне недоумевал по поводу
того, что его друг равнодушен к такого рода
побрякушкам.

6.

«Портрет художника Константина Алексеевича
Коровина»
Валентин Александрович Серов
1891, 111×89 см

7.

Серов одевался с иголочки, был всегда
опрятен, ухожен и свеж. Коровин обычно
выглядел так, словно его только что
разбудили: волосы в беспорядке, борода и
усы всклокочены, между брюками и жилетом
надувается парусом рубашка. Щегольскую
небрежность Коровин подсмотрел у своего
кумира — тенора Анджело Мазини. Однако в
его исполнении щегольская небрежность
плавно переходила в обыкновенную
неряшливость.
Серов слыл «великим молчальником»,
именно поэтому его слова всегда имели вес.
Кто-то однажды пошутил, что в компании
Серов бывал настолько тихим незаметным,
«что на него можно было сесть». Коровин
без умолку шутил, балагурил, пел. Он был
великолепным рассказчиком. «Блестящий
импровизатор» — говорили о нем те, кто не
хотел сказать прямо: «Не дурак приврать».
Случалось, он нес совершеннейшую дичь с
очень серьезным видом, к примеру,
утверждал, что в русско-японской войне
победят японцы, так как у них «кишки на
четырнадцать аршин длиннее».

8.

«Мария Федоровна
Морозова»
Валентин
Александрович
Серов
1897, 108×87.5 см

9.

• Серов был примерным
семьянином, образчиком
моногамии. Коровин был
несчастлив в браке, и
хотя он не афишировал
своих романов на
стороне, они не были
редкостью.
Серов писал медленно, мог превратить
работу над чьим-нибудь портретом в
нескончаемый марафон, одинаково
изнурительный и для модели, и для него
самого. За медлительность он ругал себя
«копуном», а еще почему-то «лошадью». Но
никогда не сдавался, работал до тех пор,
пока ему не удавалось точно ухватить самую
суть — будь то солнечные блики или
характер какой-нибудь купчихи. Серов был
патологически честным и прямым
человеком, он очень дорожил своей
правдой.

10.

Валентин Серов.
«Портрет итальянского
певца Анджело Мазини.»
1890.
Константин Коровин.
«Портрет итальянского
певца Анджело Мазини.»
1890.

11.

• Коровина не зря прозвали первым
русским импрессионистом — его
интересовала не суть, а настроение.
Еще в училище он объяснял
преподавателям: «Вы видите бревна,
стекла в окне, деревья. А для меня это
краски только. Мне все равно что —
пятна». Он старался рисовать так, «как
Мазини пел»: порывисто, эмоционально,
не ремеслом, а богоданным талантом.

12.

«Розы»
Константин
Алексеевич Коровин
1917, 88×67 см

13.

Само собой, между друзьями было куда
больше общего, чем казалось со стороны. У
сурового, совершенно несмешного Серова
было завидное чувство юмора. И если уж он
решал пошутить, получалось очень
эффектно. В то же время Коровин —
весельчак, балагур, человек-праздник — был
куда сложнее, чем старался казаться. На его
долю выпало немало испытаний. Его отец,
не сумев смириться с банкротством,
покончил с собой. Его первенец умер в
младенчестве — не в последнюю очередь
из-за нищеты (не хватало денег на еду и
лекарства). Коровин винил себя, чувство
вины не позволяло ему бросить жену,
которую он давно разлюбил.

14.

«В лодке»
Константин
Алексеевич Коровин
1888, 53.5×42.5 см

15.

Сохранять веселый легкий нрав стоило ему немалых усилий. Его
работы, казавшиеся современникам поверхностными и
легкомысленными, были своеобразной терапией — стеной, которой
художник отгораживался от горестей повседневной жизни. Обычно
открытый и разговорчивый Коровин не распространялся о своих
невзгодах. Такого Коровина — несчастливого, обиженного жизнью —
окружающие не знали. Серов знал. В отличие от Серова, Коровин легко
сходился с людьми, легко заводил друзей. Но ни Врубелю, ни Шаляпину,
ни своему учителю Поленову он на судьбу не жаловался. Выслушивать
жалобы было эксклюзивной привилегией Серова. В такие моменты
Коровин приходил к Серову с черного входа, вызывал друга на лестницу
— никто другой не должен был этого слышать.

16.

«Бумажные фонари»
Константин Коровин
1898

17.

Чуть ли не с момента знакомства Серов и
Коровин сделались неразлучны. Время от
времени, они вместе работали. Иногда
вместе путешествовали. А после того, как к
мастерской Коровина на Долгоруковской
улице в Москве пристроили отдельную
комнату — специально под мастерскую
Серова — практически вместе жили.
При столь тесном контакте не могло
обойтись без творческого влияния. Но — вот
сюрприз — оно было, скорее
односторонним, причем поддавался ему
обычно несгибаемый монолитный Серов.
Оно заметно в эскизах, сделанных во время
совместного северного путешествия
художников. И, разумеется, в знаменитом
портрете Коровина, написанного в той самой
мастерской на Долгоруковской. Рядом с
Коровиным Серов, случалось, давал
слабину, оттаивал, становился тоже чутьчуть импрессионистом. И иногда — нечасто
— бросив работу, тоже палил по дворовым
крысам из Костиного ружья.

18.

Валентин Серов.
«Зимой»
1898.
Константин Коровин. «Зимой» 1894.

19.

Легкость, с которой Коровин старался писать
и жить, его стремление к радости были
заразительны. Сумрачный Серов находил в
своем неунывающем друге то же
«отрадное», что и на полотнах итальянских
мастеров.
Что касается влияния, которое Серов
оказывал на Коровина, оно ограничивалось
записями в дневниках. Посмотрев на работы
друга, Коровин, бывало, писал что-нибудь
наподобие «нужно вернее ухватывать
натуру». Но вскоре его собственная натура
брала свое и вместо бревен и стекол в окне
снова загорались краски, пятна, настроение.

20.

«Художник К.А.
Коровин на берегу
реки»
Валентин
Александрович
Серов
1905, 36.1×51 см

21.

Соперничать с Серовым на равных Коровин
даже не пытался. Он отдавал себе отчет в
том, что в этой компании он всегда будет
вторым. И это был еще один важный аспект
этой непотопляемой дружбы. Зависть,
творческая ревность, соревновательный дух
— всего этого Коровин был напрочь лишен.
В свою очередь, суровый правдолюб Серов
прощал своему другу то, что не простил бы
другим — определенную ветреность,
некоторую безответственность,
мягкотелость, податливость политических
(или каких-либо еще) убеждений.

22.

Коровин пережил Серова почти
на 30 лет. В 1911-м — в год
смерти друга — ему исполнилось
50. Юбилей Коровин не отмечал
— без Серова праздновать было
незачем.
«Северная идиллия»
Константин Коровин
1886

23.

«Девочка с
персиками»
Портрет
В.С.Мамонтовой
Валентин Серов
1887

24.

«Портрет императора
Николая II»
Валентин Серов
1900

25.

«Петр I»
Валентин Серов
1907