1930-й год как пролог «большого террора»

1. 1930-й ГОД КАК ПРОЛОГ «БОЛЬШОГО ТЕРРОРА»

Сергей Александрович КРАСИЛЬНИКОВ
д.и.н., профессор
Национальный исследовательский
Новосибирский государственный университет

2. 1930-й год и его трактовки в концепции «Краткого курса…»

это год перехода к «политике ликвидации кулачества
как класса, на основе сплошной коллективизации»;
это «глубочайший революционный переворот,
равнозначный по своим последствиям октябрю 1917 г.
Его своеобразие: произведен сверху по инициативе
власти при прямой поддержке снизу со стороны
многомиллионных масс крестьянства.
Цели, достигнутые «революцией 1930 г.»:
- ликвидация класса «кулаков» / «уничтожены
последние источники реставрации капитализма»;
- перевод крестьянского единоличного хозяйства на
путь колхозного, социалистического хозяйства;
- создана социалистическая база в сельском хозяйстве

3. В концепциях современных исследователей Трактовка А.Н. Сахарова (Вопросы истории, 2008, № 9)

1930-й - год «коренного перелома» и начала
Большого террора: страна вступила в состояние
скрытой гражданской войны – не между
кулачеством и беднотой, а между государством
и основной массой крестьянства;
характер и итоги войны «города против
деревни»:
– жестоко подавлено государством
сопротивление крестьян колхозной системе;
– это апробирование сталинским руководством
модели, перенесенной в 1936–1938 гг. на город

4. Трактовка Н. Верта (Франция) (Террор и беспорядок. Сталинизм как система, 2010)

1930-й год как широкомасштабная антикрестьянская
война, в которой переплелись социальное насилие
«снизу» и политическое насилие «сверху».
У социально-политического насилия имелись своя
динамика, акторы/субъекты, механизмы мобилизации.
Диапазон реакции крестьянского социума на насилие:
активизм участия – конформизм – активизм протеста;
1930-й год положил начало утверждению сталинизма
как репрессивной системы, с чем связаны дальнейший
«Великий голод» 1932–1933 гг. и «Большой Террор»
1937–1938 гг.

5. Наша трактовка

1930-й год как феномен государственного
террора и решающий пункт в практической
реализации политики репрессивного
раскрестьянивания
По масштабам, ходу и последствиям для власти
и социума – это новое издание Гражданской войны
в невоенный период.
Типологически можно допустить, что
государственный террор есть
«управляемая социально-политическая война»,
или квази-Гражданская война.
Война режима против основы социума –
крестьян с последующим охватом всех основных
страт социума:
лидерных – базисных – маргинальных

6. «Режимная война» Дж. Оруэлл. «Война – это мир», «Мир – это война»

Война с преобладанием социально-мобилизационных и
террористических методов, точечно направленных на группы
социума.
Объект воздействия – деревня;
вектор воздействия – Центр – периферия.
Фактически:
– нормативная сторона – секретность, директивность;
– атмосфера «осажденной крепости» (информационнопропагандистская война)
Инструменты и технологии:
– кадровые мобилизации – рабочие «25-тысячники»,
партийные кадры;
– формирование управленческой надстройки в деревне
(колхозные кадры, сельский актив);
– чекистская составляющая – политотделы 1933–1934 гг.

7. «Режимная война»

Индикаторы «чрезвычайщины»:
дефицит товаров и предметов первой
необходимости (нормированное снабжение).
Голод 1932–1933 гг. как следствие «режимной
войны».
Слом социальной структуры – принудительные,
плановые миграции и беженство в колоссальных
масштабах.
Формы и методы протестного движения:
активные (волнения, восстания, мятежи) и
пассивные (колхозные «отливы», беженство).
Цель – контроль над деревней, ее
производственным и ресурсным потенциалом.
Методы – репрессивно-террористические.
Цена – колоссальные социальные потери и
материальные издержки.

8. Террор и сопротивление в деревне в 1930 г.

Масштаб сопротивления – более 14 тыс. волнений, бунтов,
мятежей в 1930 г. с участием до 3 млн крестьян и крестьянок.
Аресты: в 1929 г. – до 100 тыс. чел. («к-р актив»);
в 1930 г. – 280 тыс. чел.
Жертвы со стороны власти: до 10 тыс. представителей власти,
активистов и др. категорий, в т. ч. 1,2 тыс. убито, 1,1 тыс. ранено,
7 тыс. подверглись другим видам насилия (оскорблениям,
побоям и т. д.).
Жертвы со стороны крестьян: в 1,5 млн хозяйств
экспроприировано имущество, 600 тыс. чел. депортировано,
280 тыс. чел. арестовано, 20 тыс. чел. расстреляно во
внесудебном порядке.
Предположительно до 10 тыс. крестьян было убито при
подавлении вооруженных выступлений.

9. Динамика категорий учета обвиняемых по линии ОГПУ–НКВД (1930–1938), %

Репрессии в стране в 1930-е гг.
Динамика категорий учета обвиняемых
по линии ОГПУ–НКВД (1930–1938), %
100%
90%
80%
70%
другие группы
60%
колхозники
50%
бедняки, батраки
середняки/единоличники
40%
"кулаки"
30%
20%
10%
0%
1930
1932
1933
1934
I 1935 IX1936
X 1936 VII 1938

10.

«Свои» и «чужие».
Лики репрессий в социально-политическом измерении
(1930–1935 гг.), тыс. чел .
1930
1931
1932
Всего арестовано
ОГПУ/НКВД
400
443
550
340
300
Из них по ст. 58
240
242
300
90
100
за преступления против
порядка управления
80
117
150
80
100
за должностные
преступления
50
50
22
71
55
12,5
25,5
20,1
22,0
34,7
Членов ВКП(б) и ВЛКСМ
в числе арестованных
1934 1935

11. «Свои», ставшие «чужими»

Трансформация форм и методов сопротивления: отказ части
деревенского актива (в т.ч. председателей колхозов) от
сотрудничества с властью при выполнении гособязательств.
Более 1/3 председателей снято с должностей и осуждено за
«срыв госпоставок» в 1932–1933 гг. (Н.А. Ивницкий).
Превращение мобилизаторов-активистов в осужденных.
В 1936–1938 гг. проходила амнистиционная кампания по
снятию судимостей с колхозных активистов (ок. 500 тыс.),
осужденных в 1934–1937 гг., в т. ч. за вполне уголовные
деяния (кражи, хищения и т. д.).
Гипотеза: одним из факторов, обусловивших гостеррор, была
устойчивая обеспокоенность «верхов» нараставшими
масштабами «социального отсева» в деревне, в т. ч. из числа
активистов, становившихся «социально-чуждыми»,
«социально-опасными» и иными «элементами»

12.

Последствия.
Система как заложник своей победы
Сталинский «успех» в 1930–1931 гг. как
предпосылка «Большого Террора», а «кулацкая
операция» как его доминанта.
«Большой Террор» – очередная фаза войны
внутренней для консолидации к подготовке войны
внешней.
«Долгая война» 1930-х гг. с ее волнообразной
динамикой смены фаз террора ординарными
репрессиями. Опасности и фобии.
Фазы экстремального порядка:
– 1930 г. (террор в деревне),
– 1933 г. («чистки» тотальные),
– 1937–1938 гг. (террор и «чистки» тотальные)

13. Спасибо за внимание!

Контактная информация:
Красильников Сергей Александрович, д.и.н.,
профессор
Национальный исследовательский Новосибирский
государственный университет;
Институт истории Сибирского отделения РАН