Юрий Кузнецов (1941-2003)

1.

Рождённый в феврале
под Водолеем
Юрию Кузнецову – 80 лет
(1941 – 2003)

2.

«В моей жизни много загадочного. Начать с того, что моё появление на
свет предсказала астраханская гадалка летом 1917 года, когда моей
матери было пять лет…»
ПАМЯТЬ
Снова память тащит санки по двору.
Безотцовщина. И нет воды.
Мать уходит в прошлое, как по воду,
А колодец на краю войны.
Он из снега чёрным солнцем светит,
Освещая скудным бликом дом.
И на санках вёдра, будто свечи,
Догорая, оплывают льдом.
Не ходи ты, ради бога, мама,
К этому колодцу за войной!
Как ты будешь жить на свете, мама,
Обмороженная сединой?
Ты в тепле, зажав лицо руками,
Станешь слёзы медленные лить…
Будет обмороженная память
Через годы с болью отходить.

3.

«…Я родился , вопреки всему, 11 февраля
1941 года, на Кубани.
В первые же дни войны отец ушёл на
фронт…Он погиб в 1944 году в Крыму. В
моём детстве образовалась брешь»
Возвращение
Шёл отец, шёл отец невредим
Через минное поле.
Превратился в клубящийся дым –
Ни могилы, ни боли.
Мама, мама, война не вернёт...
Не гляди на дорогу.
Столб крутящейся пыли идёт
Через поле к порогу.
Словно машет из пыли рука,
Светят очи живые.
Шевелятся открытки на дне сундука –
Фронтовые.
Всякий раз, когда мать его ждёт, –
Через поле и пашню
Столб клубящейся пыли бредёт,
Одинокий и страшный.

4.

«Свои первые стихи написал в девять лет. И долго писал просто так, не
задумываясь, что это такое, и не заметил, когда стихи стали для меня всем: и
матерью, и отцом, и родиной, и войной, и другом, и подругой, и светом , и
тьмой.»
ЗНАМЯ С КУЛИКОВА
Сажусь на коня вороного —
Проносится тысяча лет.
Копыт не догонят подковы,
Луна не настигнет рассвет.
Сокрыты святые обеты
Земным и небесным холмом.
Но рваное знамя победы
Я вынес на теле моём.
Я вынес пути и печали,
Чтоб поздние дети могли
Латать им великие дали
И дыры российской земли.
То не лето красное горит,
Не осенний пламень полыхает, То любовь со мною говорит,
И душа любви благоухает.
Пролетают где-то стороной
Городские грохоты и свисты.
И стоят в окне передо мной
Все мои желания и мысли.
Все они певучи и легки,
Все они цветны и ароматны,
Все они отсюда далеки,
Все передо мной — и невозвратны.
Я уже не знаю, сколько лет
Жизнь моя другую вспоминает.
За окном потусторонний свет
Говорит о том, что смерти нет,
Все живут, никто не умирает!

5.

«Моя поэзия – вопрос грешника. И за неё я отвечу не на земле»
Поэт
Спор держу ли в родимом краю,
С верной женщиной жизнь вспоминаю
Или думаю думу свою –
Слышу свист, а откуда – не знаю.
Соловей ли разбойник свистит,
Щель меж звёзд иль продрогший
бродяга?
На столе у меня шелестит,
Поднимается дыбом бумага.
Одинокий в столетье родном,
Я зову в собеседники время,
Свист свистит всё сильней за окном –
Вот уж буря ломает деревья.
И с тех пор я не помню себя:
Это он, это дух с небосклона!
Ночью вытащил я изо лба
Золотую стрелу Аполлона.
Поэзия есть свет, а мы пестры...
В день Пушкина я вижу ясно землю,
В ночь Лермонтова – звёздные миры.
Как жизнь одну, три времени приемлю.
Я знаю, где-то в сумерках святых
Горит моё разбитое оконце,
Где просияет мой последний стих,
И вместо точки я поставлю солнце.

6.

«Всё связано во Вселенной: малое и большое, близкое и
далёкое, старое и новое»
Предчувствие
Всё опасней в Москве, всё
несчастней в глуши,
Всюду рыщет нечистая сила.
В морду первому встречному дал
от души,
И заныла рука, и заныла.
Всё грозней небеса, всё темней
облака.
Ой, скаженная будет погода!
К перемене погоды заныла рука,
А душа — к перемене народа.
1998
В день рождения
Горит свеча в созвездье Водолея.
А на земле идут мои века,
Напоминая, что душа Кощея
От самого Кощея далека.
Я одинок, я жду освобожденья,
Как хвост кометы, жизнь свою влача.
Мне всё темней в день моего
рожденья,
Всё громче Богу молится свеча.
11 февраля 1995