Голоса в ночи. Коты-Воители

1.

2.

Annotation
После жестокой битвы между Грозовым племенем и племенем Теней,
Трое, в чьих лапах должна сосредоточиться сила звезд для решающей
битвы со Злом, узнают, что под влияние Сумрачного леса попали даже те,
кому они всегда доверяли. Племена отдаляются друг от друга еще больше,
и в трудную минуту вражда мешает им прийти друг другу на помощь.
Голоса Тьмы звучат все отчетливей, и Щербатая предупреждает Воробья о
приближающейся беде.
Эрин Хантер
Пролог
Глава I
Глава II
Глава III
Глава IV
Глава V
Глава VI
Глава VII
Глава VIII
Глава IX
Глава X
Глава XI
Глава XII
Глава XIII
Глава XIV
Глава XV
Глава XVI
Глава XVII
Глава XVIII
Глава XIX
Глава XX
Глава XXI
Глава XXII
Глава XXIII
Глава XXIV
Глава XXV

3.

4.

Эрин Хантер
Ночные шорохи
Особая благодарность Кейт Керри

5.

Пролог
Клочья рваных туч спрятали звезды. Черные ветви царапали ночное
небо, засыпая листвой утопающую в тени прогалину. В неглубокой
лощинке пронзительно завывал ветер, кусты шуршали и колыхались, будто
стая голодных волков неслась сквозь них на злую ночную охоту.
На узкой прогалине, уныло сгорбившись, словно обессилев под
тяжестью пасмурного неба, стояла старая кошка. На ее грязной
всклокоченной шкуре искрился звездный свет. Прижав уши, старуха
недовольно следила за двумя соплеменницами, спешившими к ней по
склону.
— Здравствуй, Щербатая, — первой поздоровалась белоснежная
кошка. — Мы как раз тебя разыскиваем!
— Львиногрив мне сказал, — буркнула старуха, вызывающе
вскидывая голову. Капли дождя пятнали ее плоскую серую морду.
Щербатая опустила веки и отвернулась, не желая встречаться взглядом со
своей бывшей наставницей. — В чем дело, Полынница?
— Мы приняли решение! — резко бросила та.
— Звездное племя только об этом и говорит, — подхватила пестрая
спутница Полынницы. — Все считают, что ты должна была это
предотвратить!
— Что это? — ощерилась Щербатая. — Уж не битву ли между
Грозовым племенем и племенем Теней? С чего ты решила, будто у меня
была такая возможность?
Полынница решительно шагнула вперед.

6.

— Но ты же могла послать весточку Грозовому племени!
— Если бы ты это сделала, Ржавница осталась бы жива, —
прошептала Пестротень, делая робкий шажок в сторону вздыбившей
шерсть старухи. В ее мягком голосе слышался плохо скрытый упрек,
похожий на кончик острого коготка, показавшийся из бархатной кошачьей
лапки. — Ведь я была ее наставницей, как ты знаешь.
— Спасибо, на память пока не жалуюсь, — огрызнулась Щербатая.
Пестротень прикрыла глаза.
— А теперь мне придется проводить ее в Звездное племя, — еле
слышно прошептала она.
Щербатая сгорбилась еще сильнее.
— Она была стара, — проскрипела целительница. — Может, она и
сама рада переселиться к нам.
Полынница сердито хлестнула себя хвостом.
— Никому не хочется умирать! — воскликнула она. — Тем более, в
битве, которой не должно было быть!
Пестротень оскалила зубы.
— Тебе известно, что замышляют коты из Сумрачного леса! Огнезвезд
не должен был затевать свару из-за никому не нужного клочка травы! Я не
узнаю тебя, Щербатая! Неужели ты хочешь, чтобы наши сородичи
погибали в бесславных битвах?
Ветер с новой силой завыл над ложбиной и обрушился на кошек,
трепля их за уши и хвосты, но вопль, раздавшийся с вершины склона,
оказался громче стонов непогоды.
— ДОВОЛЬНО!
Бывшая предводительница Грозовых котов легко сбежала на поляну и
поздоровалась с остальными.
Пестротень и Полынница сухо кивнули ей в ответ.
— Я не меньше вас страдаю из-за этой злосчастной битвы, — заявила
Синяя Звезда, — но всем нам был необходим урок, и мы его получили!
Полынница с вызовом взглянула в глаза Синей Звезде.
— Урок? И в чем же он заключался?
Синяя Звезда, встретила ее взгляд, не дрогнув. Высоко подняв голову,
она твердо стояла посреди стелящейся от ветра травы.
— Теперь мы знаем, какой враг противостоит нам! Коты из
Сумрачного леса обладают властью воздействовать на умы воителей. Если
бы не они, эта битва никогда не разразилась бы!
Щербатая невольно поежилась.
— А я, старая бестолочь, поздно спохватилась! Мне бы насторожиться

7.

сразу, как только я увидела Звездолома в Сумрачном лесу!
Полынница распушила загривок.
— А чья вина, что этот негодяй там оказался? Кто виноват, что он
вообще появился на свет? — Глаза ее воинственно сверкнули. — Ты
нарушила Воинский закон, родив Звездолома! Чего же ты ожидала? От
преступления не могло родиться ничего, кроме преступника!
Щербатая вжала голову в плечи, словно ее ударили.
— Прекрати! — рыкнула Синяя Звезда на Полынницу. — Обвиняя
друг друга, мы делу не поможем! — Синяя Звезда подошла к Щербатой и
погладила ее хвостом по всклокоченной шерсти. — Кто из нас не совершил
ошибок в прежней жизни?
Пестротень возмущенно распушила усы.
— Ошибка ошибке рознь! — воскликнула она. — Никто из нас не
нарушал Воинский закон!
Но Синюю Звезду было не так-то просто смутить.
— На ошибках учатся, — спокойно ответила она. — И мы должны
извлечь урок из этой злополучной битвы. А чтобы сделать это, следует
оставить в стороне старые счеты и обиды. Сейчас все племена должны
объединиться против общего врага.
— Если вы жаждете мести, то не трудитесь искать слова побольнее, —
тихо проронила Щербатая. — Звездолом наказал страшнее, чем я того
заслуживала. А теперь он пытается причинить мне еще большую боль,
уничтожив племя, которое я когда-то считала своим.
— Ты думаешь только о себе! — воскликнула Полынница. — Как
можно быть такой эгоистичной? Зло, поднявшее голову в Сумрачном лесу,
угрожает всем нам! Нужно остановить его прежде, чем оно принесет еще
больше бедствий племени Теней.
Низкое рычание забурлило в горле у Синей Звезды.
— Не только племени Теней! Неужели вы забыли о том, что Огнезвезд
тоже потерял жизнь в этой мерзкой битве?
Полыхнула молния. Кошки испуганно припали к земле и зажмурились,
вздыбив мокрую шерсть. Вдалеке прогромыхал гром, и с последним его
раскатом целая стая котов ринулась вниз по склону на поляну.
— Львиногрив! — громко воскликнула Синяя Звезда. В голосе ее
звучало явное облегчение: было ясно, что она была рада увидеть старого
друга, спешащего к ней вместе с Пачкуном и Желудем.
— О чем шумите? — поинтересовался Львиногрив, останавливаясь
возле Синей Звезды.
— Мы узнали, что недавнюю битву между Грозовым племенем и

8.

племенем Теней подстроили коты из Сумрачного леса, — кратко объяснила
Синяя Звезда.
— Битву начало Грозовое племя! — проворчала Пестротень.
— Ее начали разбойники из Сумрачного леса! — перебила ее Синяя
Звезда, покосившись на Щербатую. — И это был не только Звездолом. Ему
помогали Звездоцап и Коршун.
Желудь сощурил глаза.
— Удалось выяснить, кого тренируют по ночам эти преступники? —
спросил он. Его гладкая густая шерсть настоящего Речного воителя была
усеяна каплями дождя, ярко сверкавшими под звездами.
— Что если им удалось склонить на свою сторону кого-то из
предводителей? — простонала Полынница, закатывая глаза.
Пачкун, бывший целитель Речного племени, покачал головой.
— Отныне мы не можем доверять ни одному коту, — прошептал он.
— И ни одному племени, — хмуро добавила Полынница.
Вдруг Пачкун напрягся всем телом и принюхался, насторожив уши.
— Что это? Кто здесь? Чернохват? Вот уж тебя мы совсем не ожидали
увидеть!
Все обернулись, уставившись на бывшего воина Ветра, неторопливо
спускавшегося вниз по склону.
— Я пришел, как только услышал о случившемся! Какой у нас план?
Что нам делать с котами из Сумрачного леса?
Трава зашуршала под лапами Синей Звезды: она выпустила когти.
— Нужно убедить лесные племена объединиться против общего врага!
Полынница прижала уши к макушке.
— Но как они узнают, с кем им предстоит сражаться?
— Я не понимаю, почему неприкаянные души из Сумрачного леса не
обратятся против нас? — прошептала Пестротень. — Если им так хочется
сразиться, пусть приходят сюда и вызовут нас на бой!
Львиногрив задумчиво посмотрел на стелящуюся под ветром траву.
— Это было бы слишком просто, — мрачно ответил он. — Они знают,
что сделают нам больнее, уничтожив наши племена.
— Неужели нет никакого способа остановить их? — спросил Желудь,
пристально посмотрев в глаза Синей Звезды.
Она на мгновение застыла, словно пыталась проникнуть в мысли
рыжего кота. Потом медленно опустила глаза.
— Звездоцап всегда понимал только язык силы. Не думаю, что он
изменился после смерти.
Желудь резко отвернулся.

9.

— Все коты из Сумрачного леса понимают только такой язык, —
убежденно повторила Синяя Звезда. — Если мы попытаемся
воздействовать на них доводами разума, они воспримут это как проявление
слабости!
Полынница недовольно фыркнула и взмахнула хвостом.
— Это все потому, что никому не хватает смелости возложить на
племя Теней ответственность за преступления Звездолома, — прошипела
она, с вызовом покосившись на Щербатую.
— Насколько я могу судить, на этот раз племя Теней пострадало
сильнее прочих, — негромко напомнила Пестротень.
Новый раскат грома разорвал небо над головами собравшихся.
Полынница подтолкнула носом Пестротень.
— Иди, тебе нужно привести сюда душу Ржавницы.
Она не успела договорить, как небеса разверзлись. Дождь стеной
хлынул на поляну, и коты бросились врассыпную, торопясь спрятаться под
деревьями.
— Пестротень! — прокричала Щербатая вслед убегавшей пестрой
кошке.
Та остановилась и обернулась.
— Чего тебе?
Дождь хлестал по морде Щербатой, мешая ей смотреть.
— Доброго пути, — с усилием выдавила из себя старуха. — И передай
Ржавнице, что я горько скорблю о ее смерти.

10.

Глава I
Из хаоса боевых кличей вдруг вырвался пронзительный вой, в котором
боль заглушала ярость. Голубичка увернулась от Жабника и стремительно
обернулась.
«Огнезвезд!»
Обмякшее тело предводителя Грозового племени волокли прочь с поля
битвы. Зловещий алый след тянулся за ним по траве.
Коренастый Березовик крепче сжал челюсти на загривке Огнезвезда,
рывком взвалил его на плечи Долголапа и помог товарищу отнести
предводителя в безопасное место под деревьями.
Лапы Голубички приросли к траве от страха. Воины, только что
свирепо сражавшиеся друг с другом, замирали, втягивали когти и со
страхом оглядывались по сторонам. Ежевика, плечистый глашатай
Огнезвезда, весь покрытый кровью от свежих ран, медленно направился к
Чернозвезду. Но предводитель котов племени Теней даже не поднял
головы. Он не мог отвести глаз от рыжей кошки, распростертой у его лап.
Ежевика почтительно опустил голову.
— Мы победили, — сказал он. — Поляна теперь наша. Ты признаешь
это или продолжим сражение?
Чернозвезд обернулся и обжег Ежевику ненавидящим взглядом.

11.

— Забирайте поляну, — прошипел он. — Она не стоила крови,
пролитой здесь сегодня.
Когда Ежевика отошел, Голубичка узнала рыжую кошку, неподвижно
лежавшую у ног Чернозвезда.
«Ржавница! Неужели она погибла?»
Глашатая племени Теней не шевелилась, кровь тонкой струйкой
сбегала из уголка ее рта. Ее соплеменники, понурив головы, стали
удаляться в сторону сосен, обходя Грозовых воинов как можно дальше.
Когтегрив, Углехвост и Враноклюв подошли к своему предводителю и
остановились рядом. Углехвост подставил бок Чернозвезду и бережно
повел его в чащу, а Когтегрив, подхватив с земли Ржавницу, очень
медленно положил ее на плечи Враноклюва. По-прежнему не говоря ни
слова, они последовали за своими израненными товарищами в подернутое
туманом редколесье.
Голубичка молча смотрела им вслед, чувствуя, как силы оставляют ее,
по мере того, как полосатый хвост Когтегрива скрывается за деревьями.
Она поискала глазами Искролапку. Сестра поддерживала Пестроцветик,
тяжело припадавшую на раненую лапу.
— Давай же, Пестроцветик, — ласково ворковала Искролапка. —
Идем, Воробей непременно вылечит твою лапу.
В заботливом голосе Искролапки не слышалось и следа былой
резкости; все ссоры и взаимные обиды между этими кошками остались в
прошлом, отступив перед настоящей болью.
Белка осматривала Листвичку, а та по привычке обводила глазами
поляну, ища раненых.
— Львиносвет цел и невредим, — негромко успокоила сестру Белка.
Яролика, тяжело дыша, лежала на траве, ее единственный глаз
закатился, так что был виден лишь белок.
Белохвост беспомощно топтался рядом с подругой, прижимаясь
головой к ее макушке.
— Ну, пойдем, пойдем, — бормотал он. — Вот увидишь, тебе сразу
станет лучше, как только ты встанешь.
Яролика с громким стоном приподнялась с травы.
Шмель, подергивая кровоточащим ухом, мрачно смотрел на
притоптанную траву.
— И все же сегодня мы им показали! — пробурчал он.
Орешница обожгла его сердитым взглядом и пододвинулась поближе к
Мышеусу, чтобы было удобнее вылизывать его перепачканную в крови
шерсть.

12.

— Что мы им показали? — прошипела она, энергично работая
языком. — Сколько крови можно пролить в бессмысленном сражении? О
да, тут мы постарались на славу!
Только Львиносвет вышел из битвы без единой царапинки. Алые
потеки темнели на его золотистом боку, но Голубичка знала, что это была
чужая кровь. Она нахмурилась. Сомнения стаей потревоженных скворцов
запорхали в ее голове. Львиносвет, как и она сама, был исполнителем
давнего пророчества. Его сила заключалась в возможности выходить
победителем из любой схватки без единой раны.
«Но почему тогда Львиносвет не спас Огнезвезда? Какой смысл иметь
такой дар, если не можешь сохранить жизнь своему предводителю?» —
растерянно подумала Голубичка.
Полосатый Ежевика прошел по окровавленной траве к тому месту, где
недавно лежало тело Ржавницы, и дотронулся кончиком хвоста до плеча
Львиносвета.
— Ржавница была слишком стара для битвы, — негромко сказал он. —
В ее смерти нет твоей вины.
Львиносвет еще ниже опустил голову.
«Великое Звездное племя! — Голубичка съежилась, в животе у нее все
сплелось в тугой узел. — Значит, Ржавницу убил Львиносвет?»
Ее наставник выглядел помертвевшим, его глаза были пусты, как два
провала.
Не помня себя, Голубичка бросилась к Львиносвету и всем туловищем
прижалась к его боку. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой
беспомощной. Ее дар заключался в способности слышать и видеть то, что
свершалось далеко за пределами территории Грозового племени, она
должна была заранее узнать, что затевают коты племени Теней! Но в этот
раз не она, а Искролапка сообщила Огнезвезду о том, что Чернозвезд
планирует вторгнуться на территорию Грозового племени и отхватить у
соседей щедрый кус охотничьих угодий вместе с делянкой лекарственных
трав, которые растил Воробей.
Почему Звездные предки послали свой вещий сон не Голубичке, а
Искролапке? Может, они разгневались на Голубичку за то, что она
отказалась шпионить за соседями? Возможно, если бы она согласилась
подслушивать и подглядывать, как просил ее Львиносвет, то заранее узнала
бы о коварных планах котов племени Теней! Тогда она смогла бы
предупредить Огнезвезда, и этой проклятой битвы не произошло!
Что если она могла предотвратить этот кошмар?
Но тогда вся пролитая кровь лежит на ее совести!

13.

Голубичка почувствовала на макушке теплое дыхание Львиносвета.
— Идем, — глухо и устало выдавил он. — Идем домой.
Голубичка крепче прижалась к наставнику, и они побрели домой под
тихо перешептывающимися деревьями.

14.

Глава II
Воробей пошарил лапой в дальнем углу кладовой. Сквозь узкую щель
в каменной стене до него доносился затхлый запах увядшей календулы —
последние запасы подходили к концу, и Воробей сильно сомневался в том,
что в сухих листьях сохранилось достаточно целебной силы, чтобы
предотвратить заражение рваной раны Медуницы. Тем не менее, он
выскреб когтями жалкие остатки травы и старательно смешал вялые листья
с перетертой дубовой корой.
— Будет щипать, — хмуро предупредил он.
Пестрая кошка с белой грудкой терпеливо сидела возле подстилки
Иглогривки.
— Ничего страшного, — отмахнулась она, и звук ее голоса подсказал
Воробью, что воительница наблюдает за уснувшей. — Мне кажется,
Иглогривка стала похрипывать, — встревоженно заметила воительница.
Иглогривка уснула еще до заката, и даже безостановочный поток
раненых воинов и оруженосцев, до поздней ночи толпившихся в палатке
целителя, не заставил ее проснуться. Сейчас в пещере целителя осталась
только Медуница, мужественно пропустившая вперед остальных раненых,
несмотря на свою кровоточащую рваную рану на плече.
Воробей нанес целебную кашицу и прижал к краям раны паутину.
— У нее все-таки началось воспаление, — проворчал он, обматывая

15.

плечо раненой липкими белыми нитями. — Просто не знаю, что и делать!
То ли заставить ее побольше упражняться, чтобы прочистить грудь, то ли
дать отдохнуть и подождать, пока хворь сама пройдет.
Медуница потерлась щекой о плечо целителя.
— Ты с Листвичкой советовался?
Воробей сердито махнул хвостом в сторону окровавленных клочков
мха и целебных трав, сплошным ковром усеявших пол его маленькой
пещеры.
— Ты думаешь, у меня было на это время? — огрызнулся он.
— Да я просто спросила, — поспешила успокоить его Медуница.
— И вообще, — пробурчал Воробей, — Листвичка сейчас занимается
ранеными.
— Конечно, — кивнула Медуница, вставая. — Спасибо за травы.
Воробью стало стыдно за свою грубость. Он дотронулся хвостом до
пушистого бока воительницы и спросил:
— Хочешь, дам тебе маковых зерен для крепкого сна?
— Нет, спасибо, — отказалась Медуница, направляясь к выходу. —
Честно признаться, храп Бурого убаюкивает меня лучше всяких лекарств!
Воробей невольно фыркнул. Золотисто-бурого воина он осматривал
чуть раньше и, вправив ему вывихнутое плечо, отправил в палатку, строгонастрого наказав не покидать ее до восхода. Остальные Грозовые воители
отделались более легкими повреждениями. Опасения внушал только
Огнезвезд.
Воробей как следует стянул края рваной раны на горле предводителя и
туго обмотал его шею паутиной. Со временем рана, конечно, заживет, но
вытекшую через нее жизнь уже не вернешь. Воробей невольно представил
себе звездный призрак своего предводителя: после сегодняшней битвы он
стал еще чуть менее прозрачным, огненно-рыжая шерсть сделалась темнее,
еще ярче засияла на фоне вечной зелени охотничьих угодий Звездного
племени…
Когда Медуница прохромала к выходу из пещеры, Иглогривка
беспокойно зашевелилась на своей подстилке.
— Сколько шума! — прохрипела она.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Воробей. Он быстро обнюхал
больную и с облегчением отметил, что ее ушки стали чуть менее горячими.
— Спать хочется. Как Огнезвезд? — сонно спросила больная.
— Спит в своей палатке, — ответил Воробей. — Песчаная Буря
присматривает за ним. Ничего, через несколько дней поправится.
— И зачем только эта бешеная Ржавница напала на него! —

16.

прошептала Иглогривка. От раненых она уже знала обо всем, что
произошло на поляне. — Если бы не она, наш Огнезвезд был бы цел и
невредим, а бедному Львиносвету не пришлось бы ее убивать!
Воробей напрягся.
— Ржавница была слишком стара для битвы, — начал он, но осекся.
Зашуршала ежевика, и Воробья обдало знакомым запахом брата.
Тяжело передвигая лапы, Львиносвет вошел в палатку.
— Мне следовало понять это до того, как я напал на Ржавницу, —
глухо проронил он.
— Что тебе оставалось делать? — горячо воскликнул Воробей. —
Ржавница убивала Огнезвезда, не мог же ты спокойно стоять в сторонке! —
Он возмущенно отряхнулся и подбежал к брату. — Как ты? Как Голубичка?
— С ней все в порядке, — успокоил его Львиносвет. — Только
притихла, ни слова не говорит.
Воробей и сам это знал. Голубичка вернулась домой дрожащая и
молчаливая, глубоко потрясенная случившимся. Воробей предложил ей
тимьян, но она отказалась, сказав, что просто устала. В отличие от своих
товарищей, без устали обсуждавших все подробности битвы, Голубичка не
проронила ни слова, пока Воробей осматривал ее царапины, а в ответ на
его расспросы нехотя выдавила, что Львиносвет спас ее от когтей
Светлоспинки.
«И зачем нужно позволять ученикам сражаться наравне с взрослыми
воителями? — раздраженно подумал Воробей. — Это несправедливо!»
Тревога за Голубичку когтила ему живот. Порой серая ученица
казалась целителю слишком юной для испытаний, выпавших на ее долю.
Зато Искролапка чувствовала себя превосходно. Более того, она, похоже,
была очень довольна как битвой, так и самой собой. Особенно тем, что
вышла из схватки со свирепыми котами племени Теней с единственной
пустяковой царапинкой на хвосте.
Однако Искролапка почему-то перестала упоминать о своем вещем
сне. О том самом, который она с таким чувством пересказала Огнезвезду —
о страшном видении, где коварные коты племени Теней вторгаются на
территорию Грозового племени, превращая прозрачные лесные ручьи в
реки крови! Воробей специально пробрался в мысли Искролапки, и с
изумлением убедился, что роковой сон испарился из сознания ученицы.
Как это могло произойти? Разве возможно так быстро забыть видение столь
ужасное, что его одного оказалось достаточно для разжигания кровавого
побоища между племенами?
Качая головой, Воробей обратил невидящий взгляд своих голубых глаз

17.

на Львиносвета.
— Как думаешь, это было нужно?
— Что? — напрягся воин. — Битва? Еще бы!
— Но разве никчемная полоса травы стоит потери двух жизней?
— Как ты можешь так рассуждать? — рассердился брат. — Мы
преподали котам племени Теней урок, который они еще долго не забудут.
— Да, но какой ценой? — со вздохом покачал головой Воробей.
— Время сейчас суровое, не до нежностей, — понизив голос, буркнул
Львиносвет. — Кто знает, откуда обрушится следующий удар?
Воробей беспомощно сгорбился, услышав, как Иглогривка зашлась в
приступе лающего кашля.
Львиносвет подтолкнул брата к больной.
— Давай, займись своим делом. Ты же знаешь, мы не можем упускать
из виду знаки, — горячо шепнул он. — Иди, позаботься об Иглогривке.
Поговорим позже.
Когда брат вышел из пещеры, Воробей присел возле Иглогривки и
принялся растирать лапами ее бока. Вскоре кашель стих, и больная,
вытянувшись, уронила подбородок на подстилку. Постепенно ее дыхание
замедлилось, пришел сон.
— Как она? — раздался со стороны входа тихий голос Листвички.
Бывшая целительница бесшумно приблизилась к подстилке.
— Жар немного спал, — ответил Воробей. Он слышал, как Листвичка
соскребает паутину с подушечек на лапах. Судя по запаху, она только что
заново обработала раны Белохвоста. — Как плечо Бурого? — Воробей
немного волновался, правильно ли он вправил вывих, не повредил ли
что. — Ты его осмотрела?
— Д-да, — запнувшись, ответила Листвичка. — А ты что думаешь?
У Воробья екнуло в животе. Раньше он воспринял бы такой вопрос как
очередной экзамен наставницы. Но сейчас Листвичка спрашивала таким
тоном, как будто искренне нуждалась в его ответе. Что с ней такое? С каких
пор она стала нерешительной, как пугливая ученица? Воробей невольно
вспомнил те времена, когда наставница доводила его до бешенства своими
бесконечными советами и наставлениями. Мог ли он подумать, что когданибудь будет искреннее жалеть о тех золотых деньках! Листвичка, бывало,
ему слово — он ей пять в ответ. Казалось, воздух в пещере искрился, когда
Воробей огрызался на советы своей чрезмерно заботливой наставницы. Он
не стал отвечать на заданный вопрос, пропустив его мимо ушей.
— Ты не могла бы проведать Огнезвезда? — попросил он, поднимая
лапу, чтобы вылизать ее.

18.

— Конечно, конечно!
«Да прекрати ты пищать, как мышь!» — с раздражением подумал
Воробей, вытаскивая зубами обрывок тимьяна, застрявший у него под
когтем. Зашуршала ежевика, тихие шаги Листвички стали удаляться в
сторону поляны.
Воробей оторвался от умывания и прислушался к звукам,
доносившимся из лагеря. Его соплеменники готовились ко сну. Маковка
умывала Кротика и Вишенку на пороге детской. Бурый раскатисто храпел,
как и предсказывала Медуница. Пестроцветик устраивала себе подстилку в
воинской палатке под упавшим буком: должно быть, старалась сделать все
в точности, как было в старом жилище, до падения дерева.
Воробей поежился, вспомнив тот страшный день. Затяжные ливни
размыли землю под корнями бука, и огромное дерево, уже несколько дней
медленно сползавшее по склону оврага, неожиданно обрушилось на лагерь
Грозового племени. Палатка старейшин и куст боярышника, в котором
спали воители, оказались погребены под тяжестью ствола и ветвей.
Долгохвост погиб на месте. Иглогривку придавило тяжелой веткой.
Впоследствии выяснилось, что у нее сломан позвоночник, и молодая кошка
больше никогда не сможет ходить. Страшно подумать, сколько котов было
бы убито и искалечено, если бы не Голубичка! Благодаря своим
сверхъестественным способностям слышать и видеть, происходящее вдали
от глаз обычных котов, она сумела в последний момент предупредить
племя о грозящей беде и выгнать большую часть котов из лагеря.
Почти пол-луны Грозовые коты, не щадя сил и лап, восстанавливали
свой разгромленный лагерь: расчищали завалы веток, убирали листья,
растаскивали в стороны сучья. Они выстроили старейшинам новую
палатку, заплетя побегами жимолости остатки расщепленного ствола.
Рухнувший ствол бука по-прежнему перегораживал лагерь,
передвинуть его котам было не под силу, поэтому сухие сучья дерева, как
голые ребра, торчали посреди поляны, а его корни, подобно хищным
когтям, впились в стены детской. Каждую ночь в лагере слышался шорох
сухой листвы и треск веток — это усталые коты устраивали себе
гнездышки, обживая новую палатку, устроенную под самыми крепкими
ветками упавшего дерева.
Слепому Воробью оказалось труднее других привыкнуть к переменам,
он до сих пор с трудом передвигался по изуродованному лагерю,
спотыкаясь то о ветку, то о груду обломков, еще не вынесенных за его
пределы. Несчастный Долгохвост, наверное, вообще не смог бы к этому
приноровиться! Возможно, слепому коту, отправившемуся в Звездное

19.

племя, повезло больше, чем Иглогривке. Мало того, что она на всю жизнь
осталась калекой, так теперь ее одолела грудная болезнь, в любой момент
грозящая перерасти в смертельный кашель. А все из-за того, что она не
могла двигаться и работать легкими, как остальные коты. Бедняга только
выползала на поляну и обратно, волоча за собой безжизненные задние
лапы. Разве это жизнь?
Воробей резко тряхнул головой. Что за мысли? Сколько можно
сокрушаться: охами, да вздохами делу не поможешь. Он подошел к лужице
в углу пещеры, ежась от холода, пополоскал лапы в ледяной воде и
направился к куче сухих папоротников возле подстилки Иглогривки.
Но стоило ему свернуться клубочком на мягких листьях и в
изнеможении закрыть глаза, как мысли его вновь вернулись к загадочному
сну Искролапки. Зачем Звездному племени понадобилось подталкивать
котов к этой ужасной битве? Воробей никак не мог отделаться от
леденящих душу подозрений, в которых он боялся признаться даже самому
себе.
Что если Звездное племя не посылало Искролапке никакого вещего
сна? Почему предки решили сообщить свою волю безвестной ученице, а не
целителю, предводителю или, на худой конец, одному из Троицы?
«Утром я непременно потолкую об этом с Львиносветом», — решил
Воробей. Сейчас он слишком устал. Лапы его налились каменной
тяжестью, перед глазами заколыхалась тьма, и Воробей провалился в сон.
И тут же сморщился от отвратительного запаха гнили. Резко открыв
глаза, он понял, что очутился в Сумрачном лесу. Тени, похожие на мелких
черных тварей, обступили его со всех сторон. Воробей с испугом покосился
через плечо. Почему он здесь очутился? Неужели Звездоцап решил
заманить его на свою сторону?
Нет. Звездоцап не так глуп.
Воробей втянул в себя воздух. Знакомый запах прокатился по его
языку. Оцепенев от страха, маленький целитель впился глазами во мрак.
— Привет! — раздался звонкий голосок с дальнего края поляны.
Искролапка?
— Прости, если напугал тебя вчера, — ответил басовитый голос.
Кто это? Кто разговаривает с Искролапкой?
— Ни капельки ты меня не напугал, — отозвалась юная кошка. Судя
по голосу, присутствие в Сумрачном лесу ее не только не пугало, но даже
не удивляло. — Я знала, что ты меня не поранишь! Ты же из нашего
племени, верно?
Из нашегоплемени?!

20.

Припав к земле, Воробей нырнул в клубящийся туман и пополз на звук
голосов. Искролапка стояла в нескольких хвостах от него, высоко задрав
хвост и насторожив ушки. А рядом с ней сидел широкоплечий молодой кот
с круглой лобастой головой.
Когтегрив!
Молодой воитель Теней наклонился к юной Грозовой ученице.
— Я видел тебя с Коршуном в ту ночь, когда тренировался со
Звездоломом. Ты не представляешь, как я удивился! Никогда бы не
подумал, что ты одна из нас!
Одна из нас?
Воробей подполз еще ближе.
Когтегрив неторопливо обошел вокруг Искролапки.
Ты отлично показала себя в бою, я просто залюбовался. — Искролапка
распушила грудку, глаза ее засияли. — И все-таки, мне до сих пор стыдно
за эту битву, — продолжал Когтегрив. — С какой стати наши племена
набросились друг на друга? Как такое могло случиться?
«Ну, что ж ты молчишь, Искролапка? — со злобой подумал про себя
Воробей. — Расскажи ему о своем видении, ясновидящая ты наша!»
Из темноты послышался шорох шагов, и Воробья обдало ледяным
холодом, когда знакомый рокочущий голос перебил болтовню глупых
оруженосцев.
— За дело, Искролапка! Нечего зря время терять!
Воробей подавил испуганный вопль. Это был Коршун!Сын Звездоцапа,
исполненный вечной ненависти к своему сводному брату Ежевике, который
убил его за попытку отнять оставшиеся жизни у Огнезвезда, и оставить
Грозовое племя беззащитным перед злодейскими планами Звездоцапа.
— Сегодня ты неплохо сражалась, — снисходительно пробасил
черный воитель, обращаясь к Искролапке. — Но мне не понравилось, что
ты промахнулась, атакуя Углехвоста. Никогда не замахивайся двумя
лапами, если можешь справиться одной! — Коршун поманил Искролапку
хвостом. Та послушно потрусила за ним и вскоре скрылась в тумане. Из
густых сумерек донеслось басовитое рычание Коршуна: — А ты жди здесь,
Когтегрив. Звездолом скоро придет.
Воробей с ужасом смотрел в ту сторону, где скрылась маленькая
Искролапка со своим страшным наставником. Он не мог пошевелиться,
словно его лапы приросли к ледяной земле.
Вскоре туман всколыхнулся вновь, и из темноты начали доноситься
вопли и крики. Юные голоса наперебой задавали вопросы или спрашивали
советов, а более зрелые рычали в ответ, отчитывая своих учеников или

21.

подзадоривая их. Это были звуки, которые можно услышать на
тренировочных площадках любого племени, живущего возле озера —
только здесь было не озеро, а страшный лес, куда не заглядывают звезды.
Воробей увидел пушистые, лоснящиеся шкуры бойцов, сражавшихся в
темноте, и узнал едкий запах Речного племени. Чуть поодаль, позади серых
папоротников, мелькали более худые, поджарые фигуры.
Значит, племя Ветра тоже здесь?
— Выпусти когти, не трусь!
— Сражайся, как воитель, а не как молокосос!
Гнилостный запах падали ударил в нос Воробью, тошнота комком
подкатила к его горлу.
И тут из сумрака донесся бешеный вопль Ветерка:
— Как жаль, что мне не довелось принять участие в сегодняшнем
побоище! — Казалось, молодой воин Ветра был готов рычать от
отчаяния. — О, как бы я хотел сразиться на твоей стороне, мой наставник!
Воробей втянул в себя воздух, отсеивая гнилостное зловоние
Беззвездного края, и невольно вздрогнул, узнав запах племени Теней.
Значит, Ветерок клялся в верности какому-то коту из этого племени!
Еще один силуэт мелькнул за деревьями. Воробей замер, увидев
длинную темную фигуру, рассекавшую туман, как гадюка рассекает
высокую траву. В последний раз, когда Воробей был в Сумрачном лесу
вместе со Щербатой, старая целительница окликнула этого кота по имени
— она сплюнула это имя, как выплевывают яд из пасти.
Звездолом.
— Не огорчайся, Ветерок, — прорычал черный воитель. — Впереди у
нас еще много битв. Мы сокрушим Воинский закон. А когда он перестанет
существовать, уже ничто не сможет нас остановить!
Ветерок радостно замурлыкал, а Звездолом добавил:
— Отбросив прочь трусливые мышиные запреты, мешающие храбрым
котам поступать по своему усмотрению, мы заново возродим наши
племена, сделаем их еще сильнее, чем прежде!
Воробей содрогнулся, смертельный ужас холодом растекся по его
животу. Со всех сторон его окружали коты-воители — обычные коты,
которые днем жили в своих племенах на берегах озера! Он чувствовал, как
колотятся их теплые живые сердца, обманутые ложью зловещих мертвецов.
Воробей больше не мог закрывать глаза на правду: коты из всех четырех
лесных племен собирались в Сумрачном лесу и тренировались под началом
мертвых воителей, готовясь восстать против своих соплеменников и
уничтожить Воинский закон, который так долго берегли и защищали их

22.

предки.

23.

Глава III
— Мышиный помет! — выругался Львиносвет, когда Березовик в
третий раз с сопением лягнул его лапами в живот.
«Великое Звездное племя, разве тут уснешь?» — сердито подумал
золотистый воин, грубо сталкивая с себя храпевшего товарища. Потом
встал с подстилки и повернулся к выходу.
— Ой!
Острая ветка царапнула его между ушей. Крыша у новой палатки
получилась низкой и колючей, в ней было полным-полно шипов, которыми
котам еще предстояло заняться.
«Да тут всей палаткой нужно как следует заняться!» — с досадой
подумал Львиносвет.
Он сморщил нос. В тесной палатке нечем было дышать от вони
изнуренных после боя воителей. Стоило Львиносвету вспомнить о битве,
как у него снова заныло в животе. Ржавница не должна была погибнуть!
Это было просто немыслимо. Война есть война, но не такая, как вчера.
Коты-воители крайне редко убивали друг друга из-за территории, за клочок
земли можно и нужно платить кровью, но не жизнью!
Львиносвет протиснулся мимо Милли, свернувшейся клубочком возле
выхода, и выбрался из палатки. Холодный воздух щипнул его за нос.

24.

Львиносвет моргнул и отряхнулся, торопясь избавиться от мелких веточек,
запутавшихся в его шкуре. Поляна сияла, умытая прозрачным лунным
светом. Иней серебрил склоны оврага, скованная заморозками земля была
тверда, как камень. Он остановился и прислушался. В палатке целителей
Воробей негромко успокаивал заходившуюся кашлем Иглогривку. Из
детской доносилось довольное мурчание Кротика — должно быть, малыш
согревался материнским молоком. Утренняя битва казалась далекой,
словно случилась давным-давно и в другом мире.
И тут на самой вершине оврага раздался негромкий шорох. Задрав
голову, Львиносвет увидел, как кусок глины, падая, сверкнул под луной.
Миг спустя он с глухим стуком ударился о мерзлую землю.
Наверху кто-то был!
Львиносвет бросился к выходу из лагеря. После того, как Воробей
предупредил его о кознях Сумрачного леса, нельзя было закрывать глаза на
малейшую опасность.
— Львиносвет? — Пеплогривка протиснулась через узкий лаз в
воинской палатке и подбежала к нему. — С тобой все в порядке?
Львиносвет быстро обернулся. Мягкая серая шерстка Пеплогривки
вихрами торчала во все стороны.
— Ты что-нибудь слышала?
Зашуршали колючки, и в овраг вбежала Орешница.
— Что случилось?
Этой ночью Огнезвезд поручил ей охранять лагерь вместе с
Крутобоком. После сражений предводитель Грозовых котов всегда
удваивал дозоры.
— Ты не заметила ничего подозрительного ночью? — вопросом на
вопрос ответил Львиносвет, глядя на вершину склона.
Орешница проследила за его взглядом.
— Нет.
— А Крутобок?
— Кто меня звал?
Серый воин высунул голову из зарослей. Его густая шерсть стояла
дыбом от холода.
— Вы не заметили ничего необычного во время дежурства? —
спросил Львиносвет.
— Ничего.
Орешница потянулась и подавила зевок.
— Весь вечер кругом было тихо, — подтвердила она. — А в чем дело?
Упавший кусок глины морозно поблескивал посреди поляны.

25.

— Наверное, мне показалось, — пробормотал Львиносвет. — Должно
быть, дичь возилась.
— М-мм, дичь, — Крутобок облизнулся и убрал голову. Орешница
отряхнула шерсть и направилась к нему.
И только Пеплогривка продолжала внимательно рассматривать
Львиносвета.
— Может, сходим и проверим? — предложила она.
Львиносвет задумался.
— В лесу сейчас мороз, — напомнил он.
Пеплогривка беспечно повела плечом.
— Хорошая пробежка поможет согреться.
Да куда мы пойдем, на ночь глядя, — пробормотал Львиносвет. Ему не
хотелось делиться своими опасениями с Пеплогривкой. А вдруг там, в
самом деле, притаилась какая-то опасность? В груди у него стало тесно от
желания защитить Пеплогривку. — Оставайся в лагере, я сам все проверю.
Но Пеплогривка лишь возмущенно распушила загривок.
— Я не котенок!
Львиносвет в отчаянии взмахнул хвостом.
— Я и не думал…
— А я не думаю торчать здесь, пока лапы к земле не примерзнут! —
оборвала его Пеплогривка, решительно направляясь к выходу.
Львиносвет со вздохом поплелся следом. Он давно понял, что когда на
Пеплогривку накатывало упрямство, спорить с ней было бесполезно.
Они вместе приблизились к колючей стене, огораживавшей лагерь.
— Держи ушки на макушке и остерегайся воинов Теней, —
предупредил Львиносвет возле выхода. — Я не удивлюсь, если они до сих
пор жаждут нашей крови.
— Куда это вы направляетесь? — крикнул Крутобок, когда они
выскочили из лагеря.
— Что-то не спится, — коротко объяснила Пеплогривка.
— Будьте осторожнее, — предупредила Орешница.
— Мы ненадолго, — пообещал Львиносвет. Дыхание облачками пара
вырывалось из его пасти. — Сегодня слишком холодно для прогулок!
Обогнав Пеплогривку, он бросился бежать по узкой тропке, вившейся
через заросли прихваченного морозом папоротника в чащу леса.
Добравшись до вершины оврага, коты вынырнули из темного леса и
окунулись в лунный свет. Львиносвет обнюхал заиндевевшую траву на
краю склона, но не учуял ничего, кроме водянистого запаха обожженных
морозом листьев.

26.

— Как ты? — неожиданно спросила Пеплогривка, в ее приглушенном
голосе отчетливо прозвучала тревога. — Ты перестал переживать из-за
Ржавницы? Из-за ее смерти?
Львиносвет замер.
— Точнее, из-за того, что я ее убил? — резко переспросил он.
— Ты должен был спасти Огнезвезда!
— Я не хочу об этом говорить, — отрезал Львиносвет. Повернувшись
спиной к Пеплогривке, он зашагал по сверкающей от инея траве в сторону
упавшей ветки. Странно, кругом не было никаких подозрительных запахов!
Ни нарушителей, ни дичи, ничего.
— Но ты должен с кем-нибудь поговорить об этом! — с мольбой в
голосе воскликнула Пеплогривка. — Нельзя делать вид, будто ничего не
случилось!
— Но это не должно было случиться! — прорычал Львиносвет. Едва
эти слова сорвались у него с языка, как он оказался во власти своего гнева.
Вскочив на упавшую ветку, он в бешенстве обернулся к Пеплогривке,
словно она была виновата во всех его муках. — Что ты ко мне лезешь?
Хочешь знать, что я чувствую? Тогда знай, что у меня и в мыслях не было
убивать Ржавницу! — Он полоснул когтями по коре. — Я не хотел ее
смерти! Я просто хотел спасти Огнезвезда! Но не сумел. Он все равно
потерял жизнь!
— Неправда, ты спас Огнезвезда, — твердо сказала Пеплогривка. —
Кто знает, что бы сделала Ржавница дальше? Возможно, она не
успокоилась бы до тех пор, пока не выпустила бы из нашего предводителя
все его жизни!
Львиносвет зажмурился. Зачем, зачем она заставляет его вспоминать
то, что он старается забыть? Внезапно он вновь очутился в гуще этой
проклятой битвы, пытаясь оторвать Ржавницу от Огнезвезда. И вновь
похолодел, почувствовав, как мускулистое тело глашатой обмякло в его
когтях. Почему Звездное племя это допустило? Зачем оно позволило ему
убить Ржавницу?
Но Пеплогривка, похоже, твердо решила вывернуть ему всю душу
наизнанку.
— Любой воитель знает, что может не вернуться из боя. Так почему ты
так переживаешь? Боишься, что коты племени Теней захотят отомстить? —
Ее голубые глаза сверкнули, поймав свет далеких звезд. — Но с какой
стати? Все мы смертны. И у всех племен есть дела поважнее, чем
переживать из-за смерти одного воителя!
Львиносвет, не веря своим ушам, уставился на Пеплогривку.

27.

— Но Ржавница была их глашатой! — воскликнул он.
— Она была старая, — отрезала Пеплогривка, спокойно выдержав его
взгляд.
Гнев отпустил Львиносвета. Ему вдруг стало стыдно за то, что он
позволил себе сорваться и разоткровенничался с Пеплогривкой. Зачем?
— Истинный воин не должен убивать для того, чтобы победить, —
тихо сказал он и отвернулся. — Ты не забыла, чему учит нас Воинский
закон? С каких это пор старость стала оправданием убийства?
Пеплогривка
растерянно
моргнула,
опустила
воинственно
распушившуюся шерстку и втянула голову в плечи. Несколько мгновений
она задумчиво смотрела куда-то в сторону, словно следила за мыслью,
убегавшей в лес.
— Возможно, времена изменились, — еле слышно прошептала она.
Львиносвет похолодел.
— Нет!
Пеплогривка неловко переступила с лапы на лапу.
— Что ты хочешь сказать? — впился в нее глазами Львиносвет. —
Воинский закон остался таким, каким он был. Как может измениться то,
что определяет всю жизнь наших племен?
Пеплогривка пожала плечами.
— Значит, ты ничего не чувствуешь?
— Что я должен чувствовать? — с досадой прошипел Львиносвет. Ему
до смерти надоела эта игра в кошки мышки. Внезапно у него зашевелилась
шерсть на лопатках. Неужели Голубичка все-таки проболталась?
— Что-то… — пробормотала Пеплогривка, мучительно подыскивая
слова. — Что-то изменилось, я это чувствую. Последняя битва была такой
жестокой — мне показалось, будто это было начало чего-то… чего-то
ужасного…
Ее глаза превратились в два круглых темных озера.
Интересно знать, одинока ли Пеплогривка в своих предчувствиях?
Может, другие коты тоже ощущают что-то? Львиносвет давно свыкся с
пророчеством Троицы: «Придут трое, и сила звезд будет у них в лапах». Он
уже несколько месяцев знал о пробуждении древних врагов котов-воителей.
Четыре племени стояли на пороге тьмы. Львиносвет знал об этом, он
привык засыпать и просыпаться с этим предчувствием, привык в любой
миг ждать удара. Это знание пронизало всю его жизнь, определяло каждую
мысль и каждый поступок. Но до сих пор он был уверен в том, что его
соплеменники избавлены от этого кошмара, что черная тень будущего не
омрачает их жизнь. Зачем им знать о том, чего они все равно не могут ни

28.

понять, ни предотвратить, как бы беззаветно они не служили своему
племени, как бы яростно не верили в Воинский закон?
— У тебя был сон? Ты получила какое-то предостережение? — резко
спросил Львиносвет. — Если это так, то тебе следует рассказать обо всем
не мне, а Огнезвезду!
Пеплогривка устало покачала головой.
— Нет. Просто мне кажется необычным то, что Ржавница вчера хотела
убить Огнезвезда. Она всегда была благородной. Почему она пыталась
убить нашего предводителя? Разве она не знала, что Звездное племя осудит
ее за такой поступок?
Львиносвет подался вперед, дрожа всем телом. А Пеплогривка
продолжала:
— Мне показалось, будто в племя Теней вселилась какая-то тьма…
Пронзительный визг, раздавшийся из гущи деревьев, заставил обоих
котов обернуться, распушив шерсть и выпустив когти.
Из-за стволов вылетела белая сова. Она ринулась на воителей, волна
воздуха, взбаламученного взмахами ее широких крыльев, подняла дыбом
шерсть на кошачьих спинах.
— Великое Звездное племя, да что же это такое? — выдохнул
Львиносвет.
Кончик крыла хлестнул его по глазам, и Львиносвет с трудом
удержался на ветке, а огромная сова, издав еще один пронзительный крик,
спиралью взмыла над оврагом. Обезумевшая от страха Пеплогривка с
отчаянным визгом бросилась в чашу, Львиносвет помчался следом.
Сначала он звал Пеплогривку, надеясь успокоить ее, но потом сдался и
замолчал. Пусть сама справиться со своим страхом. Пробежка успокоит ее,
рано или поздно, она придет в себя и остановится. Холодный ветерок
пробежал по шерсти Львиносвета, приятно остужая его разгоряченное
тело.
Он услышал, как Пеплогривка негромко выругалась, выбравшись из
зарослей. Сразу за папоротниками лесная земля резко уходила вниз,
спускаясь в неглубокий овраг, и Пеплогривка, спрыгнув туда, взбежала
наверх по противоположному склону. Не останавливаясь, она ловко
обогнула облетевший ежевичный куст. С каждым шагом деревья все
плотнее смыкались вокруг, лес становился все гуще, все темнее.
Львиносвет мерно трусил за Пеплогривкой, ему было приятно бежать по ее
теплому следу, не думая ни о чем, кроме земли под лапами.
Когда Пеплогривка стала выдыхаться, он тоже сбавил скорость.
Наконец, они остановились. Дыхание с хрипом вырывалось из кошачьих

29.

глоток, растрепанные бока тяжело вздымались и опадали. Впервые
оглядевшись, Львиносвет с удивлением увидел впереди заброшенное
гнездо Двуногих, мрачно темневшее за стволами.
Коты молча потрусили вперед, устало поднялись на склон, на вершине
которого росла шеренга молодых дубков. Заросли ежевики преградили им
путь, но Пеплогривка упрямо продиралась сквозь колючки на полянку.
Внезапно Львиносвет, молча шедший за ней, резко остановился.
— Что с тобой? — обернулась Пеплогривка.
Львиносвет изумленно вытаращил глаза. Он узнал это место! Только
тогда вместо склона здесь был плоский клочок земли, поросший мягкой
зеленой травой, а посередине зияла дыра. Сейчас дыра исчезла, а вместо
травы появились россыпи камней и глиняных комьев, похожих на
безобразные струпья, поганившие лесную землю.
— Что такое? — выдохнула Пеплогривка.
Львиносвет помотал головой. Они с Воробьем были единственными,
кто знал правду об исчезновении Остролистой. Только им было известно,
что она сбежала из племени не от стыда и гнева на Листвичку, а из-за мук
совести, терзавшей ее после убийства Уголька. В Грозовом племени ничего
этого не знали. Грозовые коты полагали, что Остролистая погибла в
результате несчастного случая в туннелях, а Уголек пал жертвой какого —
то случайного бродяги.
Забыв о Пеплогривке, Львиносвет погрузился в воспоминания. Это
было тайное место, где он мог встречаться с Верескоглазкой и веселиться
от души. Разве он мог знать, какой бедой обернутся их игры? Теперь, глядя
на комья разрытой земли, Львиносвет испытывал лишь горечь раскаяния.
Хриплое рычание забулькало у него в горле. Если бы красавица
Верескоглазка не нашла этот проклятый лаз в туннели, Остролистая,
возможно, была бы жива!
— Львиносвет? — испуганный голос Пеплогривки вернул его к
действительности. Он почувствовал боль в лапах и понял, что все это время
неистово скреб когтями мерзлую землю.
— Что с тобой? — Пеплогривка рассматривала его, склонив голову к
плечу. — Сова напугала?
— Наверное, — буркнул Львиносвет. — Раз уж мы забежали сюда,
давай пройдемся вдоль границы племени Теней, — предложил он. —
Сделаем работу рассветного патруля и доложим Огнезвезду.
Пеплогривка пришла в восторг от этого предложения.
— Вот это слова настоящего воителя! — воскликнула она, потершись
боком о бок Львиносвета. — А то я уже стала беспокоиться за тебя!

30.

Львиносвет замер.
— За меня? — переспросил он. — С какой стати?
— Почему тебя это удивляет? — Пеплогривка остановилась и серьезно
посмотрела в глаза Львиносвету. — Ты же мой друг.
«Только друг? — подумал про себя Львиносвет. — И все?»
Но прежде чем он набрался храбрости задать этот вопрос вслух,
Пеплогривка сорвалась с места и бросилась в чащу.
— Не догонишь! — донесся из-за стволов ее звонкий голосок.
Львиносвет пустился в погоню, легко петляя среди деревьев. Неужели
он никогда не осмелится признаться, что мечтает стать для нее не просто
другом?! Львиносвет был, вероятно, самым храбрым котом-воителем во
всех четырех племенах, но при одной мысли об откровенном разговоре с
Пеплогривкой у него язык присыхал к гортани, а вся храбрость испарялась,
как роса под солнцем!
Звезды засверкали в просветах между стволами деревьев. Они
приближались к опушке леса.
Львиносвет понесся быстрее.
— Поднажми, улитка!
Он с напускной игривостью обогнал Пеплогривку и взмахнул хвостом.
На самом деле ему хотелось первым добраться до спорного участка
территории на краю леса. Грозовые коты пролили кровь за эту полосу
травы и победили, но Львиносвет не верил в честность котов племени
Теней и был готов к любым пакостям с их стороны. Он не допустит, чтобы
Пеплогривка угодила в ловушку, подстроенную вероломными соседями!
Остановившись на опушке, он взмахнул хвостом, призывая
Пеплогривку держаться подальше. Разумеется, она и не подумала
послушаться и подбежала к нему, внимательно всматриваясь в заросли
кустов на дальней стороне поляны.
— Зачем только Огнезвезд потребовал вернуть эту дурацкую
поляну! — еле слышно вздохнула серая кошка.
Львиносвет в немом изумлении уставился на нее.
Пеплогривка смущенно поскребла лапкой по мерзлой земле.
— Я… я просто хочу сказать, что эту территорию невозможно
патрулировать, — пробормотала она извиняющимся тоном, явно
раскаиваясь в своей горячности. — Стоит нам выйти из леса, как коты
племени Теней тут же заметят наши патрули, так какой тогда смысл в
дозорах? А что касается дичи, то ее здесь отродясь не было, по крайне мере
для Грозовых котов. Мы же ящериц не едим! К тому же, в пору Зеленых
листьев сюда приходят Двуногие со своими палатками, — Пеплогривка

31.

смущенно замолчала.
Львиносвет готов был признать, что давешняя битва вызвала у него
больше вопросов, чем ответов. Стоила ли эта жалкая полоса травы
пролитой за нее крови? Пожалуй, что нет… Но воитель не имел права так
рассуждать. Львиносвет расправил плечи и прикусил язык. Земля лишней
не бывает, кроме того, сейчас Грозовое племя, как никогда, должно было
оставаться сильным и единым.
Львиносвет подавил невольную дрожь. Вопли и стоны минувшей
битвы вновь зазвучали в его ушах. Тошнота горечью подкатила к горлу, и
Львиносвет, стиснув зубы, крепче прижался животом к холодной земле.
— Ой, за нами кто-то следит! — прошипела Пеплогривка за его
спиной.
— Где?
Пеплогривка кивнула подбородком куда-то в сторону, и Львиносвет
увидел два круглых глаза, горевших из-за деревьев на дальней стороне
поляны.
В мгновение ока он сорвался с места и помчался по траве. Он никому
не позволит ступать на новую территорию Грозового племени!
Распушившись от гнева, Львиносвет остановился в хвосте от границы,
прижав уши и бешено размахивая хвостом.
Два круглых глаза невозмутимо мигнули, затем в темноте что-то
всколыхнулось, и кот неторопливо вышел из-за деревьев.
Огнехвост!
Целитель племени Теней дерзко выдержал взгляд Львиносвета.
— Пришел убить меня, как Ржавницу? — прошипел он.
Львиносвет услышал за спиной шаги Пеплогривки.
— Теперь это наша территория, — напомнила она. — Постарайся
запомнить это!
Огнехвост презрительно фыркнул и сделал еще один шаг, переступив
через границу с такой вызывающей небрежностью, словно расхаживал не
по чужой территории, а по своему лагерю!
— Я целитель, — высокомерно бросил он. — Постарайтесь это
запомнить. Могу ходить, где хочу, ясно?
Львиносвет сглотнул, подавив подступающую ярость. Ох уж эта
сумрачная надменность племени Теней!
— Разве целитель не должен сейчас находиться в своем лагере, врачуя
боевые раны соплеменников? — с издевкой спросил он.
— Мои соплеменники здоровы, спасибо, — тихо ответил Огнехвост,
прямо глядя в глаза Львиносвета. — Кроме Ржавницы, разумеется. Но ей

32.

уже не нужен целитель.
Львиносвет едва сдержался, неужели этот рыжий собиратель трав не
понимает значения вчерашней битвы? Неужели не видит, каких жертв она
стоила обеим сторонам?
Он почувствовал, как пушистый хвост Пеплогривки коснулся его бока.
— Хватит, — еле слышно шепнула она, приглаживая вздыбленную
шерсть Львиносвета. — Ты же видишь, он нарочно выводит тебя из себя.
Не поддавайся!
Успокоенный ее тихим мурлыканьем, Львиносвет втянул когти.
— Лучше тебе сегодня держаться подальше от Грозовых котов, —
громко посоветовала Пеплогривка Огнехвосту. — Наши патрульные скоро
придут сюда размечать новую границу, и хотелось бы избежать стычек.
Между прочим, не только в племени Теней есть раненые.
Но Огнехвост даже ухом не повел, его взгляд был прикован к
Львиносвету.
— Когда-то я считал тебя почти братом, — негромко прорычал он. —
Но теперь я счастлив, что это не так! Слава Звездному племени, что в моих
жилах не течет кровь убийцы.
Львиносвет испустил грозный рык, но Огнехвост неторопливо
повернулся к нему хвостом и направился в лес.
— Трус! Лисье сердце! — в бессильной ярости завизжал Львиносвет
ему в спину. Он хотел сорваться с места, догнать Огнехвоста, повалить на
землю и разорвать на части, чтобы этого надменный выскочка обмяк в его
когтях, как Ржавница!
— Идем, — с испугом шепнула Пелогривка, оттесняя его подальше от
границы. — Мы ничего не можем поделать, только беду накличем.
Рыча от бешенства, Львиносвет повернулся и поплелся прочь.
Добравшись до леса Грозового племени, он бросился бегом через ежевику,
не чувствуя, как острые колючки немилосердно рвут его шерсть, хлещут по
морде и царапают бока. Ярость и горечь слепили его, подгоняя
вперед… Колючие стены туннеля просвистели по бокам от него, и
Львиносвет птицей вылетел на поляну.
Ягодник, сидевший перед входом в детскую, вскочил и вытаращил
глаза.
— Что? — крикнул он. — Нападение? Племя Теней?
— Нет, — огрызнулся Львиносвет. — Все в порядке.
Ягодник прищурился, потом нехотя кивнул и скрылся в ежевике. Из
глубины куста донеслось радостное мяуканье — это Кротик и Вишенка
приветствовали отца.

33.

— Львиносвет?
Обернувшись, он увидел Воробья, стоящего возле воинской палатки.
— Ты что встал в такую рань? — задыхаясь от быстрого бега, спросил
Львиносвет. — Еще даже не рассвело!
— Обходил раненых.
— Все в порядке?
Воробей как-то странно кивнул и направился к колючей стене лагеря.
— Иди за мной, — шепотом велел он. — Нам нужно поговорить.
Львиносвет подавил стон. Только сейчас он почувствовал, как страшно
устал после ночной пробежки — не удивительно, если вспомнить, что он
не ложился спать после битвы!
— О чем еще? — глухо проворчал он.
Воробей сощурил незрячие глаза.
— Об Искролапке, — тихо бросил он.

34.

Глава IV
«Искролапка?»
Голубичка села, растерянно хлопая глазами. Изумленное мяуканье
Львиносвета разбудило ее. Голубичка покрутила головой, ища своего
наставника, но в палатке оруженосцев его не оказалось. Искролапка крепко
спала, Пестроцветик и Шмель сопели в своих гнездышках. Новая воинская
палатка была еще не готова, поэтому пока молодые воины спали вместе с
оруженосцами. Когда работы будут закончены, Искролапка с Голубичкой
останутся одни, по крайней мере, до тех пор, пока не подрастут Кротик с
Вишенкой.
«Да, Искролапка», — послышался голос Воробья.
Голубичка потрясла головой. Должно быть, она слышит разговор за
стеной палатки! Поднявшись, она выбралась из тепла на промерзлую
поляну и насторожила все чувства, ища, откуда доносятся голоса,
разбудившие ее ни свет, ни заря.
«Ты уверен?» — сдавленно переспросил Львиносвет.
О чем это они говорят? Что они узнали об Искролапке? И почему
Львиносвет так перепугался? Не в силах унять дрожь, Голубичка сделала
несколько шагов по поляне.
«Я — одна из Трех! Они не имеют права говорить о моей сестре за
моей спиной! С каких это пор у Львиносвета и Воробья появились от меня

35.

секреты?» — возмущенно думала она, направляясь к выходу из лагеря.
Ледяная земля холодом обжигала ее лапы.
До выхода оставалось не больше кошачьего хвоста, когда ее громко
окликнули со стороны детской.
— Голубичка!
Она замерла, едва сдержавшись, чтобы не зашипеть от досады.
Ягодник внимательно смотрел на нее.
— Ты куда собралась?
Бежевая шерстка молодого воина сияла в тусклых предрассветных
сумерках. Кротик и Вишенка жались к отцовским бокам, дыхание едва
заметными облачками вырывалось из их маленьких ротиков.
— На поганое место, — процедила Голубичка.
— Так иди через туннель, зачем обходить лесом?
И тут Голубичка вновь услышала голос Львиносвета, и на этот раз у
нее вся шерсть встала дыбом.
«Значит, она его знает?!»
О ком они говорят? Кого знает Искролапка?
Голубичка непременно должна была это узнать! Повернувшись спиной
к Ягоднику, она бросилась в туннель, ведущий на поганое место. Ничего,
оттуда она незаметно юркнет в лес и доберется до Львиносвета и Воробья!
И тут за спиной у нее раздались торопливые шаги.
— Ой, а ты тоже идешь на поганое место? — сонно промяукала
Искролапка, поравнявшись с сестрой. Ее мягкая шерстка стояла дыбом
после сна, усы топорщились в стороны. — И я с тобой!
Голубичка поджала когти, подавив стон. Теперь она никак не могла
незаметно отделаться от сестры. Искролапка непременно захотела бы
узнать, куда она идет и зачем. Голубичка повела ушками, пытаясь вновь
услышать голос Львиносвета, и вдруг заметила, что ее сестра
прихрамывает.
— Что это с тобой? — Она мгновенно забыла о своих волнениях,
увидев, что Искролапка приволакивает заднюю лапу. — Мне показалось, из
боя ты вышла без единой царапинки!
— Я… Наверное, я отлежала лапу во сне, — пробормотала
Искролапка. Голубичка заметила, что она напрягается, пытаясь скрыть
свою хромоту. — Ах, какая чудесная была вчера битва, правда? — громко
воскликнула Искролапка, явно пытаясь сменить тему.
— Чудесная? — переспросила Голубичка, остолбенело глядя на
сестру. — Но Огнезвезд потерял жизнь!
— Да, это, конечно, плохо, и Ржавницу тоже немного жалко. Но это же

36.

война, на войне без потерь не бывает! Главное, мы смогли применить на
деле все навыки, которым нас обучают!
Голубичка молча протиснулась сквозь ветки туннеля.
— Знаешь, я бы с большим удовольствием применила охотничьи
навыки, а боевые приберегла бы для защиты племени, — буркнула она.
— А что мы, по-твоему, делали? — переспросила Искролапка, догоняя
ее. — Мы как раз защищали свое племя! Коты племени Теней хотели
украсть нашу территорию! Ты что, забыла мой вещий сон?
Голубичка промолчала. Она до сих пор не понимала, почему Звездное
племя послало такой важный сон Искролапке, а не ей. Быстро сделав свои
дела она, не говоря ни слова, отправилась обратно в лагерь.
Там уже кипела жизнь. Крутобок, широко зевая, брел через поляну в
сторону воинской палатки. Запрокинув голову, он недовольно покосился на
ясное морозное небо.
— Похоже, холода задержатся. Значит, дичи будет мало.
Орешница, трусившая позади него, тяжело вздохнула.
— Ох, ну и холодная же выдалась ночка! — пожаловалась она. — И
такая долгая!
Крутобок остановился, чтобы потереться щекой о щеку Милли,
вылезавшей из воинской палатки.
— Иди спать, отдохни немного, — посоветовала она. — Внутри тепло.
А когда проснешься, я принесу тебе что-нибудь вкусненькое.
Первые косые лучи солнца упали на поляну из-за стен оврага, затопив
лагерь прозрачным оранжевым светом. Голубичка попыталась снова
настроиться на разговор, разбудивший ее, но Львиносвет и Воробей уже
уходили прочь от лагеря, лишь заиндевелые листья сухо похрустывали у
них под лапами.
«О чем они говорили? — с тревогой подумала Голубичка. — И почему
такая секретность?»
— Эй, Голубичка! — раздался из туннеля обиженный вопль
Искролапки. — Ты почему меня не подождала?
Голубичка заставила себя выглядеть беспечной.
— Тебя это удивляет? — с напускной веселостью мяукнула она,
брезгливо сморщив нос.
— Что-о? — завизжала Искролапка. — Уж не хочешь ли ты сказать,
что от меня воняет? — Вскочив на задние лапы, она замахнулась,
приготовившись легонько шлепнуть сестру по уху, но вдруг пискнула от
боли и опустилась на землю.
— Мне кажется, тебе лучше показать свою лапу Воробью, — с

37.

тревогой заметила Голубичка.
— Да пустяки, не стоит, — отмахнулась Искролапка. — Смотри, все
уже в сборе! — Она повернулась к скале, где Ежевика и Огнезвезд
распределяли утренние обязанности. — У нас полно более важных дел!
— Сегодня мы отправляем два патруля к границе племени Теней, —
распорядился Огнезвезд, но от Голубички не укрылась тень усталости,
поселившаяся в зеленых глазах предводителя. Рыжая шерсть на горле
Огнезвезда слиплась от спекшейся крови в том месте, куда впились зубы
обезумевшей Ржавницы.
Прыгунец, Ледосветик, Пеплогривка и Шиповница тесной кучкой
стояли у скалы. Терновник, Песчаная Буря и Дым сидели чуть поодаль, а
Листвичка и Белка нервно мерили шагами поляну.
— Ну, что решили? — спросил заспанный Белохвост, подбегая к
сестрам.
— Два патруля к племени Теней, — ответила Белка.
Огнезвезд продолжал:
— Ежевика возглавит патруль к озеру, а Дым поведет второй.
Терновник, Белолапа и Белка, вы пойдете с Ежевикой.
Терновник опустил голову. Белолапа быстро кивнула. Белка робко
посмотрела на Ежевику, и быстро отвела глаза, натолкнувшись на его
холодный взгляд.
— Белохвост, Медуница и Долголап! Вас поведет Дым.
Белохвост распушился, как маленькое облако, и побежал к выходу.
Медуница и Долголап засеменили следом и вскоре скрылись в туннеле.
Голубичка заметила, что хвосты у всех патрульных подняты дыбом, словно
Грозовые воины отправлялись не в дозор, а на битву.
— Пеплогривка, — продолжал Огнезвезд, поворачиваясь к серой
кошке. — Настала пора Голых деревьев. Нашему племени, как никогда,
нужны опытные охотники, поэтому я прошу тебя сегодня как следует
позаниматься с Искролапкой. Я не хочу, чтобы вчерашняя битва заставила
наших оруженосцев забыть об охоте и тренировках. Львиносвет! Это
относится и к вам с Голубичкой.
Голубичка оцепенела, поймав внимательный взгляд предводителя.
— Где Львиносвет? — спросил Огнезвезд.
Ягодник выскочил вперед:
— Они с Воробьем ушли в лес еще до рассвета!
Огнезвезд перевел глаза на Голубичку. Она готова была поклясться,
что предводителю тоже очень хотелось узнать, какая нужда выгнала
братьев из лагеря в такую странную пору. Но у нее не было ответа на этот

38.

вопрос, поэтому она только пожала плечами.
Огнезвезд помрачнел.
— В таком случае, Голубичке придется сегодня тренироваться с
Пеплогривкой и Искролапкой, — решил он и повернулся к Ягоднику. — Ты
тоже иди с ними. Будешь вместо Львиносвета.
Искролапка незаметно склонилась к уху сестры и тихо шепнула:
— Вот радость-то! Мало нам охоты, так еще и вместе с Ягодником!
Голубичка понимающе вздохнула. Только вчера они с Искролапкой
сражались бок о бок со взрослыми воителями, а теперь снова
превращались в обычных учениц.
— Вперед! — важно скомандовал Ягодник, направляясь к выходу.
Когда они пробегали мимо детской, Кротик и Вишенка, улизнув от
Маковки, бросились под ноги отцу, так что тот чудом не растянулся на
земле.
— А мы тоже хотим с вами! — хором запищали малыши.
Ласковое мурлыканье забулькало в горле у Ягодника.
— Очень скоро вы станете настоящими воителями, — пообещал он. —
И тогда коты племени Теней не посмеют даже когтем царапнуть нашу
территорию!
Искролапка закатила глаза и прошептала на ухо Голубичке:
— Вечно он воображает!
Но Голубичка ее не слушала. Она жадно перебирала густой поток
звуков и запахов, выискивая следы Воробья и Львиносвета. Где же они?
Толчок в бок заставил ее вернуться с небес на землю.
— Хватит ворон считать, — засмеялась Пеплогривка. — Огнезвезд
совершенно прав. В пору Голых деревьев нет ничего, важнее охоты. Прошу
тебя, соберись.
Голубичика кивнула и бросилась догонять Искролапку и Ягодника.
— Принесите нам землеройку! — пропищал им вслед Кротик.
Петляя среди деревьев, Голубичка продолжала терзаться мыслями о
загадочном разговоре между Львиносветом и Воробьем. Почему они вдруг
заговорили об Искролапке? Ей вдруг припомнился странный взгляд,
которым ее сестра обменялась с Когтегривом во время сражения. Враги так
не смотрят друг на друга! Голубичка нахмурилась. Может быть,
Львиносвет тоже заметил это? Что если он усомнился в преданности
Искролапки? Нет, это невозможно!
— Голубичка! — рявкнул Ягодник у нее над ухом. — Когда ты
перестанешь витать в облаках?
Оказывается, они уже добрались до оврага и остановились посреди

39.

песчаной площадки.
— Что я только что сказал? — не отставал Ягодник.
Голубичку бросило в жар, но она упрямо вскинула подбородок и
уставилась в глаза молодому воину.
Испустив оглушительный вздох, которым можно было распугать всю
дичь до самого озера, Ягодник принялся расхаживать взад-вперед перед
нерадивой ученицей.
— Я сказал, что даже самые опытные воители должны постоянно, не
щадя сил и времени, работать над своей охотничьей стойкой, — затянул он.
Потом остановился и взмахнул хвостом, подняв холодный ветерок. —
Покажи-ка мне свою стойку!
Голубичка послушно присела.
— Сильнее согни задние лапы, иначе прыжок получится слабым, —
скомандовал Ягодник, пихнув ее носом в бок. Потом он расправил ей лапой
хвост. — Держи его над землей, это тебе не палка! И прекрати крутиться на
месте! Ты так шуршишь шерстью по листьям, что всю дичь распугаешь.
Голубичка опустила голову и напряглась всем телом.
— Не вытягивай шею, как утка! — тут же набросился на нее
Ягодник. — Ты должна свернуться, как изготовившаяся к броску гадюка, а
не вытягиваться, как червяк! Ишь, растянулась, ну просто куница,
вынюхивающая птичьи гнезда!
Голубичка впилась когтями в ледяную землю.
— Что ты оцепенела, как пень! Больше жизни! — набросился на нее
Ягодник.
Не выдержав, Пеплогривка пришла ей на помощь.
— А мне кажется, сейчас все просто замечательно, — мягко сказала
она.
— Спорим, не допрыгнешь до каштана? — задорно выкрикнула
Искролапка.
— Спорим, что допрыгну! — загорелась Голубичка. Затаив дыхание,
она уперлась взглядом в колючий плод, валявшийся в трех хвостах от нее.
Напружинившись всем телом, она направила энергию в задние лапы,
собралась и…
Приземлилась прямо на каштан.
— О-ой-ой! — оглушительный визг разнесся по всему лесу, до самых
границ племени Теней. Колючие шипы впились в нежные подушечки на
кошачьих лапах, причиняя невыносимую боль. Голубичка отскочила назад,
подняв загривок.
Искролапка со смехом смотрела на сестру.

40.

— Прости, Голубичка! Честно говоря, я не думала, что у тебя это так
хорошо получится!
— Ладно, дождешься ты у меня! — Голубичка села на задние лапки и
принялась вылизывать горящие огнем подушечки передних. — Да уж, я
совсем мышеголовая, — со смехом промурлыкала она.
Искролапка подскочила к ней.
— И не говори! У тебя мозгов меньше, чем у полевки!
Голубичка обиженно надулась, но только для того, чтобы в следующий
миг ловко извернуться и прыгнуть на сестру, сбив ее с лап.
— Хватит, глупышки! — ласково воскликнула Пеплогривка. —
Повеселились немного, а теперь пора за работу. — Она подтолкнула носом
Искролапку. — Ну-ка, теперь ты покажи свое мастерство!
Искролапка с готовностью присела, прижавшись белым животиком к
земле.
— Слегка заваливаешься набок, — критически заметил Ягодник.
Искролапка, в самом деле, сидела немного криво, щадя больную лапу.
Пока Ягодник и Пеплогривка помогали ученице советами, Голубичка вновь
насторожила уши и на этот раз, наконец-то, поймала отзвук голоса
Львиносвета. Она напрягла слух и мысленно вобрала в себя все
пространство до самого берега озера, пока не услышала, как волны с
шуршанием перекатывают гальку у берега. Знакомые запахи защекотали ей
нос. Воробей и Львиносвет были где-то у воды, тесно прижавшись друг к
другу.
«Ты уверен, что Искролапка ходит туда добровольно?»
Голубичка оцепенела. Куда ходит? Она зажмурилась. Теперь фигуры
Воробья и Львиносвета сами собой возникли из сочетания звуков и
запахов, так что оба кота ясно проступили перед взором маленькой
ученицы — они сидели на берегу, волны плескались перед их лапами,
ледяной ветер ерошил золотую и серую шерсть.
«Она вела себя так, словно это ее родное племя!» — шептал Воробей.
Львиносвет стиснул зубы и с шумом втянул в себя воздух.
«Значит, дело серьезное».
«Серьезное?! — ахнул Воробей. — Да это самое ужасное из всего, что
когда-либо случалось с нашими племенами! Неужели ты не понимаешь?
Сумрачный лес кишит котами. Их уже так много, что роковая битва ними
может стереть с лица земли саму память о воителях!»
Шерсть зашевелилась на спине у Голубички, когда до нее дошел смысл
слов Воробья. Она знала, что Звездоцап и Коршун уже давно охотятся за
душами котов-воителей, но до сих пор не допускала и мысли о том, что

41.

Грозовые воины могут поддаться на уловки этих кровавых лжецов.
И тут что-то с силой врезалось ей в бок так, что Голубичка кубарем
покатилась по мерзлой земле.
— Ага! — торжествующе завизжал Ягодник, возвышаясь над
оглушенной ученицей. — Получила? Я же тебя предупреждал — соберись
и перестань ворон считать!
Голубичка молча поднялась и выплюнула изо рта холодный песок.
— Между прочим, Голые деревья уже наступили, — нравоучительно
заметил Ягодник. — Как ты полагаешь, много ли дичи можно поймать,
если спать целыми днями?
Голубичка моргнула, рассеянно глядя куда-то мимо него.
«Искролапку обучают мертвые воины из Сумрачного леса!» — стучало
у нее в голове.
А в это время, на другой стороне поляны, ее сестра с трудом поднялась
на ноги, ее мягкая шерстка стояла дыбом после возни на промерзшем
песке. Искролапка вдруг показалась Голубичке совсем щуплой и почему-то
усталой, ее всегда веселые глаза потускнели, плечи сгорбились.
«Это неправда! Этого не может быть! — в отчаянии думала
Голубичка. — Почему они избрали ее? Ведь у нее нет никаких особых
способностей!»
Голубичка затрясла головой. О чем она думает? Мысли вихрем
проносились у нее в голове, и ей никак не удавалось удержать хотя бы одну.
Голубичка стиснула зубы, судорожно вдохнула и попыталась успокоиться.
Возможно, она волнуется напрасно. Воробей легко мог обознаться!
Возможно, Звездоцап обманул его, а совсем не Искролапку!
— Голубичка! — свирепый окрик Ягодника вновь вывел ее из
задумчивости. — Скажи мне, на тренировках с Львиносветом ты тоже так
отвлекаешься?
Голубичка судорожно помотала головой.
— П-прости, — пролепетала она, опуская глаза. — Я еще не совсем
пришла в себя после вчерашней битвы… — Она нарочно запнулась,
изображая смущение, и была вознаграждена за обман мгновенно
потеплевшим голосом Ягодника.
— Ты еще очень юна, — мягко промурлыкал воитель. — Разумеется,
эта битва нелегко тебе далась. — Ягодник с грубоватой лаской погладил ее
хвостом по боку. — Что говорить, вчера и взрослые коты вернулись домой,
сами не свои. И все-таки, давай не будем забывать о нашем долге. Мы —
воители, а значит, должны кормить свое племя. Это не менее важно, чем
сражаться. И я хочу научить тебя приемам, которые помогут нам всем

42.

пережить суровые деньки Голых деревьев. — Он отбежал на середину
поляны. — Искролапка, ты тоже смотри!
Голубичка метнула быстрый взгляд на сестру.
Та невозмутимо встретила ее взгляд.
— Что? — спросила Искролапка. — Ты в порядке?
— Смотрите на меня! — воскликнул Ягодник, принимая идеальную
стойку. Его взгляд был прикован к маленькой кучке сухой листвы,
темневшей в двух хвостах впереди. — Когда земля прихвачена морозом,
как сейчас, каждый ваш шаг будет слышен дичи так же отчетливо, как
дробь дятла по пустому стволу! Поэтому берегите движения, не суетитесь.
Ягодник медленно пополз вперед, бесшумно скользя лапами по
мерзлой листве.
— Ты похож на змею! — взвизгнула Искролапка.
Пеплогривка обернулась к молодым ученицам.
— Вся дичь на слух действительно воспринимает его, как змею, —
пояснила она. — А что это значит? Она будет вынюхивать
несуществующую змею и слишком поздно заметит вполне реального кота!
Она не успела договорить, как Ягодник сорвался с места и коршуном
приземлился на кучку листвы. Здесь он сел и обернулся.
— Теперь попробуй ты, Голубичка.
Голубичка поползла вперед, ее замерзшие лапки легко и бесшумно
скользили по ледяной земле. Затем она прыгнула.
— Великолепно! — одобрил Ягодник, когда она приземлилась на
листву.
Голубичка распушила хвостик. Пожалуй, сейчас было разумнее
сосредоточиться на тренировке. Чем лучше она выполнит все упражнения,
тем быстрее они закончат, и она получит возможность потолковать с
сестрой по душам.
— Твоя очередь! — подозвал Ягодник Искролапку.
Голубичка выпрямилась и посмотрела на Ягодника.
— Может быть, мы с Искролапкой попробуем применить эти уроки на
деле? — невинно предложила она. — Дни сейчас короткие, оглянуться не
успеешь, как стемнеет. — Она запрокинула голову к бледному небу. Лучи
солнца устало теплились на верхних ветках деревьев. Близился вечер. —
Ты так прекрасно нам все объяснил и показал, что мы теперь точно сумеем
повторить этот прием!
Ягодник смущенно распушил грудку.
— Что ж, полагаю, это разумно.
Пеплогривка сощурилась и склонила голову набок.

43.

— Ты уверена, что все хорошо запомнила? — спросила она.
— Еще бы! — горячо воскликнула Голубичка. — А если Искролапка
что-нибудь упустила, то мы вернемся к вам и повторим еще разок!
Пеплогривка пошевелила усами.
— Ты согласна, Искролапка?
Та молча кивнула.
— Держитесь подальше от границы племени Теней! — предупредила
Пеплогривка.
— Непременно! — пискнула Голубичка, со всех лап бросаясь прочь с
поляны. Юркнув в просвет между двумя кустиками утесника, она
помчалась по тропинке, ведущей на вершину холма.
Искролапка бежала за ней по пятам. Голубичка чувствовала сзади ее
теплое дыхание.
— Здорово ты придумала! — пропыхтела Искролапка. — Не знаю, как
долго я бы еще выдержала кривляния этого зазнайки Ягодника!
Невыносимый кот, правда?
Голубичка промолчала. Она думала, как лучше спросить сестру о том,
что происходит. Зачем ты это делаешь? Или: как ты можешь быть такой
дурой?
Они добрались до края скалы. Голубичка решительно зашагала вдоль
кромки обрыва, стараясь не обращать внимания на звуки, доносившиеся из
лежавшего внизу лагеря.
— Эй, Шиповница! — голосил Прыгунец, подзывая сестру. — Не
хочешь пойти поохотиться со мной и Мышеусом?
— Опять охотиться? Патруль Листвички только что принес дрозда!
— Дроздом племя не накормишь! Кто знает, когда закончатся эти
холода! Сейчас всем нужно побольше есть, а значит, куча должна быть
полна доверху.
Голубичка почувствовала, как ее дергают за хвост.
— Мы вообще охотиться будем? — сердито спросила Искролапка.
Голубичка опять промолчала. Упрямо опустив голову, она зашагала
через редкую буковую рощицу в сторону границы с племенем Ветра. Она
слышала, как белка стрекочет в траве чуть поодаль, но даже не обернулась.
Не станет она терять время на охоту! Ей нужно было увести Искролапку
как можно дальше от лагеря и прямо спросить, правду ли говорил Воробей.
Внезапно она поняла, что Искролапка больше не идет за ней следом.
Голубичка резко остановилась, проехавшись лапами по скользкой листве, и
обернулась. Искролапка присела в стойку и ползла к мышке, беспечно
лакомившейся буковым орешком у корней дерева. Искролапка шажок за

44.

шажком приближалась к дичи.
«Как она может охотиться, как будто ничего не происходит?» — в
бессильной ярости подумала Голубичка. Гнев ослепил ее, она больше не
могла сдерживаться.
— А ну, прекрати! — завизжала она.
Мышка застыла, потом выронила орешек и прыснула в корни дерева.
— Это правда? — прорычала Голубичка, грозно наступая на сестру.
Шерсть у нее стояла дыбом, глаза метали молнии, страх и бешенство
бушевали в душе.
Искролапка уставилась на нее и моргнула.
Голубичка впилась когтями в землю и собралась с духом.
— Ты бываешь в Сумрачном лесу?
— Ч-что? — отшатнулась Искролапка.
— Что слышала! — прошипела Голубичка, испепеляя сестру
возмущенным взглядом. — Ты бываешь в Сумрачном лесу?
— Нет, конечно, — огрызнулась Искролапка. Она тоже распушилась,
ее зеленые глаза стали круглыми, как у совы. — С какой стати ты
спрашиваешь?
— Воробей выследил тебя во сне, — выпалила Голубичка и с ужасом
увидела, как Искролапка испуганно сглотнула.
— Я… я…
— Значит, это правда? — Сердце у Голубички колотилось так сильно,
что ее трясло.
Внезапно растерянность ушла из глаз Искролапки, сменившись
холодом.
— И что, если правда? Да, только там я могу научиться настоящему
воинскому искусству и стать лучшей воительницей в лесу! А я хочу стать
такой, понятно? В нашем племени все только и делают, что носятся с
тобой, Голубичка! На меня всем плевать. Кто я? Всего лишь глупая сестра
великой Голубички!
Голубичка больше не могла этого выносить.
— Ты что, спятила? — выдавила она. — Как ты можешь быть такой
дурой? Ведь в Сумрачном лесу все коты — злые!
— Ты-то откуда знаешь? — надменно процедила Искролапка. — Ты
ведь с ними не встречалась!
Голубичка, не веря своим глазам, смотрела на сестру.
— Опомнись, Искролапка! Мне не надо с ними встречаться, чтобы
знать — они само зло. Иначе они бы не попали в Сумрачный лес! Неужели
ты думаешь, что Звездоцап отправился туда за добрые дела?

45.

— А ты его видела, Звездоцапа?
— Нет! — в отчаянии простонала Голубичка. — Но я с детства
слышала рассказы о его злодеяниях! И ты тоже, Искролапка! Вспомни,
Звездоцап не раз пытался убить Огнезвезда, он привел в лес Кровавое
племя, он…
— А теперь он стал другим! — перебила ее Искролапка. Дрожа от
злости, она вытянула шею, почти касаясь усами носа Голубички. — Ясно
тебе? Время, проведенное в Сумрачном лесу, образумило Звездоцапа, и он
понял, что такое истинная преданность!
Голубичка отшатнулась. Послышалось ей, или в голосе сестры, в
самом деле, звучал вызов?
— Ты обманываешь себя, — тихо, но твердо, ответила она. —
Звездоцап не мог измениться. Он и сейчас хочет только одного — погубить
Огнезвезда. Его интересует только власть, и ради нее он готов на все.
Искролапка скривила губы, оскалив острые зубы.
— Ты с ним не разговаривала, а значит, не можешь судить! А я его
знаю! Я говорила с ним! И он мне все рассказал. Ты до сих пор веришь
сказочкам, которые рассказывают старухи в детской? Ха-ха! — Искролапка
рассмеялась чужим, незнакомым смехом. — Между прочим, Звездоцап
рассказал мне, что ему пришлось возглавить котов племени Теней после
того, как Синяя Звезда выгнала его из родного племени! Но он все равно
остался верен Грозовым котам и всегда считал себя сыном родного лагеря.
Вот он какой, поняла? Звездоцап великодушен, он сумел сохранить
преданность Грозовому племени, несмотря на зло, которое причинили ему
соплеменники.
— Ты сошла с ума, — ахнула Голубичка. — Зло, которое они ему
причинили?
Ей казалось, будто земля уходит у нее из-под лап.
— Как ты думаешь, кто выиграл вчерашнюю битву?
— А… при чем тут вчерашняя битва?
— А при том, что это все придумал Звездоцап! Это он подсказал мне
уговорить Огнезвезда объявить войну племени Теней! Он предупредил
меня о том, что коты племени Теней готовятся захватить нашу территорию.
Так что мы все должны сказать спасибо Звездоцапу за то, что наши враги
остались с носом, и мы не только не уступили им ни когтя нашей земли, но
забрали добрый ломоть их территории! Ну, теперь поняла? Вот что такое
настоящая преданность!
— Но ведь Звездоцап живет в Сумрачном лесу! Ему нельзя доверять!
Неужели ты не понимаешь, что вчерашняя битва не принесла нам ничего,

46.

кроме крови и беды? — в отчаянии промяукала Голубичка. — Опомнись,
Искролапка! Что мы получили? Клочок никому не нужно территории ценой
жизней Огнезвезда и Ржавницы! А самое главное — кровь разделила наши
племена, между нами и племенем Теней отныне лежит ненависть. Раскрой
глаза, Искролапка, подумай, кому это могло быть выгодно? Только нашим
врагам!
Искролапка надменно сощурила глаза.
— Можешь говорить, что угодно, но я точно знаю — Звездоцап предан
Грозовому племени! А ты — ты просто завидуешь. И ревнуешь. Да-да,
думаешь, я не догадалась? Ты ревнуешь, что он приходит ко мне, а не к
тебе! Боишься, что я отниму у тебя твою славу и стану лучшей
воительницей в племени! Тебе тошно думать, что я тоже оказалась
особенная, и что Огнезвезд теперь будет прислушиваться ко мне, а не к
тебе!
— Опомнись, мышеголовая! — простонала Голубичка. — Ты же моя
сестра, какая тут может быть ревность?
Но эти слова были произнесены в пустоту. Не дослушав, Искролапка
повернулась к сестре хвостом и бросилась в папоротники. Голубичка
осталась совсем одна в промозглом пустом лесу, и ее охватила дрожь.
Ее сестра обучалась в Сумрачном лесу. Ее сестра попала под влияние
извечных врагов котов-воителей.
Как Звездное племя могло допустить такое?

47.

Глава V
— Мне кажется, нам остается только ждать и быть ко всему
готовыми, — сказал Воробей, отворачивая морду от режущего ветра. —
Ладно, я иду домой.
Львиносвет не тронулся с места. Воробей подождал, чувствуя, как его
брат тщетно борется с тревогой, удерживающей его на берегу.
— Ладно, оставайся, если хочешь! — решил он, наконец. — Поохоться
на обратном пути, сам знаешь, после битвы у всех разыгрался аппетит!
Хрустнула галька — это Львиносвет вскочил и помчался в сторону
леса. Воробей трусцой взбежал на склон и поспешил в лагерь. Но стоило
ему вдохнуть запах палой листвы, как мысли его вновь вернулись в
Сумрачный лес. У Воробья не укладывалось в голове, что Звездоцап всетаки сумел найти себе сторонницу в Грозовом племени. Странно, что ею
оказалась именно Искролапка! Возможно, Голубичка была не единственной
сестрой с роковой судьбой?
Воробей содрогнулся. Тряхнув головой, он со всех лап помчался по
узкой тропке, ведущей в родной овраг. Морозный воздух стеной стоял возле
колючей ограды, но стоило Воробью протиснуться внутрь и выбраться из
туннеля, как он сразу же окунулся в тепло. Его соплеменники сновали по
лагерю, занятые привычными дневными заботами.
— Давайте поднимем эту ветку и подопрем ее суком, — говорила

48.

Листвичка, стоя возле воинской палатки. — Если оплести ее ветками и
возвести вокруг новые стены, появится место для трех дополнительных
подстилок.
Воробей побрел через поляну, сопровождаемый треском веток и
сучьев.
— Осторожнее! — предупредила его Милли, когда он поравнялся с
кучей дичи. — Березовик роет яму для хранения дичи.
Когда земля промерзала, коты закапывали дичь в землю, где она
оставалась свежей несколько дней.
Воробей остановился на краю ямы.
— Думаешь, морозы продляться долго? — спросил он у Милли.
— Не знаю, но лучше подготовиться, как следует, — ответила она. —
Дичи становится все меньше, нужно постараться сохранить хотя бы ту, что
есть.
— Воробей! — раздался со стороны палатки целителя оглушительный
визг Шмеля.
Воробей обернулся и тут же почувствовал волну страха,
прокатившуюся по телу Милли. Неужели Иглогривке стало хуже? Он со
всех лап бросился в свою пещеру, протиснулся сквозь переплетенные ветви
ежевики и ворвался внутрь.
Шмель стоял посреди пещеры, от его шерсти пахло корой и мокрыми
зелеными листьями.
— Смотри, что мы тебе принесли! — радостно воскликнул он.
Среди свежих лесных запахов Воробей уловил тусклый и пыльный
аромат сухой паутины.
— Ох, ну ты меня напугал! — выдохнул он. — Я уж решил, будто чтото стряслось.
Милли вихрем влетела в палатку.
— Иглогривка! Она здорова?
— Все в порядке, — отозвалась Яролика, подходя к ним. — Шмель
отыскал огромные клочья паутины в зарослях плюща на Великом дубе, — в
голосе одноглазой воительницы звучала неподдельная гордость. — Он
забрался очень высоко, чтобы достать ее!
Иглогривка завозилась на своей подстилке.
— Он такой смелый, правда?
Воробей наскоро обнюхал Яролику и нахмурился, почувствовав
кисловатый запах нагноения.
— Как твои раны? Где болит?
— Немного дергает, — призналась воительница. — Но ничего, это

49.

всего лишь царапины. Все пройдет.
— Смотри, не вздумай ковырять затянувшиеся раны, — строго
предупредил Воробей. — Я дам тебе мазь от воспаления. — Он повернулся
к Шмелю. — Ухо болит?
— Щиплет немного, но это от холода, сегодня у всех кончики ушей
зудят.
Воробей подошел к подстилке Иглогривки и наклонился, чтобы
выслушать ее дыхание. Кажется, хрипы стали менее отчетливыми.
— Сегодня непременно сделай упражнения, — сказал он.
— Она уже выползала к куче с добычей, — выпалил Шмель, спеша
похвастаться успехами сестры.
— Яролика, ты не могла бы захватить в детскую немного мха? Котятам
нужно сменить подстилки. — Воробей почувствовал, как одноглазая кошка
изумленно уставилась на него. — Я знаю, что это забота оруженосцев, —
поспешно добавил он, виновато склонив голову. — Но наш молодняк
сейчас на тренировке, а у меня не хватает лап, чтобы всюду успеть.
— Конечно, — легко согласилась Яролика. — Я возьму с собой
Шмеля, он поможет мне донести мох.
Когда они ушли, Воробей обернулся к Милли.
— Березовику, наверное, нужна помощь в устройстве ледника? —
хмуро поинтересовался он.
— Выгоняешь меня? — усмехнулась Милли. — Ладно, уже ухожу.
Скажи только — с Иглогривкой все в порядке?
— Ей лучше с каждым днем, — честно ответил Воробей.
— Ты не боишься переутомить ее своими упражнениями? — не
унималась хлопотливая мать. Воробей услышал, как она гладит хвостом
худой бок дочери. — Она выглядит очень усталой, бедняжка!
Воробей стиснул зубы и медленно выдохнул.
— Поверь, я не дам ей перетрудиться. Она делает только то, что ей по
силам.
— Не волнуйся, мама, — подала голос Иглогривка. — Я люблю делать
упражнения, без них я бы со скуки умерла!
Воробей шкурой чувствовал сомнения, одолевавшие Милли.
— Иди, работай, — поторопил он. — От того, что ты волнуешься,
лучше никому не станет!
Когда воительница нехотя вышла из палатки, Иглогривка заворочалась
на своей подстилке.
— Между прочим, мог бы сказать Шмелю и Яролике спасибо за
паутину! — ворчливо заметила она. — Они принесли ее столько, что хватит

50.

до самых Зеленых листьев!
Воробей открыл пасть, чтобы огрызнуться, но тут ежевика зашуршала
снова.
— Воробей! — раздался дрожащий голосок Голубички.
Иглогривка мгновенно приподняла голову.
— Что случилось?
— Ничего страшного, — поспешно ответил Воробей, хотя сразу же
догадался о том, что могло так напугать маленькую ученицу. — Выйдем
отсюда, — прошипел он, выталкивая Голубичку из пещеры. — Поговорим
снаружи! — Он обернулся к Иглогривке и сказал, стараясь не выдать своей
тревоги: — Схожу, проведаю Огнезвезда. Мне кажется, нужно заново
наложить мазь на его рану.
— Я все знаю об Искролапке, — горячо зашептала Голубичка, когда
они отошли подальше от палатки целителя. — Ее обучают мертвые коты из
Сумрачного леса!
— Тише ты, не надо орать на весь лагерь! — прошипел Воробей.
— Но мы должны что-то сделать!
Воробей поморщился, наступив на сухую ветку бука.
— Что, например? — рявкнул он. — Приказать ей больше не ходить
туда? Ты думаешь, она нас послушает?
— Но почему ты думаешь, что нет? — В голосе Голубички звучал
неподдельный страх.
Воробей повел ее в дальний конец лагеря.
— Слушай, — зашептал он. — Твоя сестра сделала свой выбор. Я
думаю, теперь мы можем только следить за ней, чтобы знать, чем она
занимается. Возможно, через нее мы сможем больше узнать о своих врагах.
— Но Искролапка нам не враг! — в отчаянии простонала
Голубичка. — Она моя сестра! Я не могу допустить, чтобы она стала такой!
Звездное племя знает, что Звездоцап хочет с ней сделать, оно спасет ее!
— Я не собираюсь до ночи стоять здесь и спорить с тобой, — буркнул
Воробей и быстро обернулся, услышав, как всколыхнулась колючая стена
лагеря. Мышеус, Прыгунец и Шиповница возвращались в лагерь, наполняя
морозный воздух теплым ароматом свежей дичи. — Не здесь и не сейчас.
Нас могут услышать. — С этими словами он направился в сторону
воинской палатки. — А ты, вместо того, чтобы стенать и причитать, лучше
помогла бы своим товарищам. У них работы невпроворот, каждые лапы на
счету.
Воробей ушел, оставив Голубичку в страхе и отчаянии. Ему было
немного стыдно за свою черствость, но он дал себе слово, что поговорит с

51.

ней позже. Где-нибудь в лесу, подальше от настороженных ушей и
любопытных глаз.
Судя по запахам, доносившимся от кучи дичи, патрульные принесли
дрозда, полевку и голубя.
— Нужно вырыть ледник поглубже, — говорила Милли.
— Ну уж нет, сначала я как следует подкреплюсь, — раздался откудато из-под земли приглушенный голос Березовика. Комья земли вылетели на
поверхность, следом из ямы показался воитель. — Умираю, есть хочу!
— Мышеус! — донесся со стороны входа тоненький писк Вишенки. —
Ой, ты уронил!
Воробей услышал, как шерсть прошуршала по мерзлой земле возле
колючей ограды — это малыши волокли что-то тяжелое через поляну.
— О, какая жирная белочка! — воскликнул Березовик, жадно
облизывая губы. Сорвавшись с места, он помчался к котятам. — Неужели
сами поймали? — пошутил он.
— Нет, мы ее нашли снаружи, возле изгороди, — честно ответил
Кротик, не поняв шутки. — Наверное, патрульные Мышеуса ее обронили.
— Нет, мы не ловили белку, — донесся со стороны кучи дичи
озадаченный голос Мышеуса.
Из туннеля, ведущего к поганому месту, выскочила взъерошенная
Маковка.
— Что я слышу? — завопила она. — Вы выходили из лагеря?! Да кто
же вам разрешил такое безобразие? Да в такую-то погоду!
— Теперь нам понадобятся два ледника, — заметила Милли, когда
Березовик принес белку в кучу.
Когда Воробей взобрался по каменной осыпи на карниз, Песчаная Буря
тут же высунула голову из палатки Огнезвезда.
— Как он? — спросил Воробей, устало переводя дух.
— Чувствует себя очень усталым, но жалуется на то, что мы
удерживаем его в палатке, — ответила кошка.
Воробей протиснулся в тесную пещерку. Предводитель Грозового
племени сел и широко зевнул. Рана на его горле быстро подживала, от нее
не пахло ни заражением, ни грязью.
— Болит? — спросил Воробей, осторожно дотрагиваясь носом до
безобразного шрама, чтобы окончательно убедиться в отсутствии
воспаления. Шерсть вокруг раны слиплась от крови, но кожа под ней была
здоровой и мягкой, без малейшего признака опухоли.
Огнезвезд отстранился.
— Я скажу тебе, если будет болеть, — пообещал он, отряхивая свою

52.

свалявшуюся после сна шерсть. — Ежевика уже вернулся?
— Еще нет, — отозвалась Песчаная Буря.
— Надеюсь, они как следует разметили границу, — проворчал
Огнезвезд. — Пусть коты племени Теней знают — что наше, то наше.
Воробей с досадой дернул хвостом. Неужели предводитель до сих пор
верит, что это была обычная стычка из-за куска приграничной территории?
— Воробей!
Целитель вздрогнул, застигнутый врасплох этим окриком. Голос
Огнезвезда звучал настороженно, словно тот о чем-то догадывался, но
боялся спросить.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать?
«Рассказать ему об Искролапке? — подумал Воробей. — О том, что
кошка, которая втянула его в бессмысленную битву за кусок поляны
Двуногих, на самом деле была слепым орудием в лапах Сумрачного леса?
Разве предводитель племени не должен знать о том, что теперь не одно
Звездное племя посылает сны и знаки его воинам?»
Но Воробей быстро отмел эту мысль. Не стоит посвящать
предводителя в эту историю. Они справятся с бедой своими силами.
— Они вернулись! — воскликнула Песчаная Буря, бросаясь прочь из
пещеры. — Ежевика и Дым!
Камни застучали под ее быстрыми лапами. Воробей и Огнезвезд
вышли следом. Остановившись на карнизе, Воробей стал слушать, как
Ежевика, Дым и остальные патрульные подходят к осыпи. От их шкур
пахло лесом и морозом, а на лапах держался едкий смрад племени Теней.
— Вы расставили метки? — спросил Огнезвезд у своего глашатая.
— Мы — да, — коротко ответил Ежевика.
Дым вышел вперед.
— Племя Теней до сих пор не пометило свою сторону границы!
Раздались торопливые шаги Милли.
— Они отказываются признавать новую границу! — возмущенно
воскликнула она.
— Но они обязаны ее признать! — подала голос Листвичка,
оторвавшись от работы над воинской палаткой.
— Вообще-то, они не обязаны этого делать, — резонно заметил
Березовик.
Шерсть у Милли встала дыбом от гнева.
— Но ведь вчера они потерпели поражение!
Воробей узнал медленную, степенную поступь старого Пурди,
выбравшегося из палатки старейшин.

53.

— А вы уверены, что они знают об этом?
— Конечно, знают, как же им не знать! — запальчиво выкрикнула
Кисточка, подходя к своему товарищу. — Ведь Львиносвет вчера убил их
глашатаю! Дело ясное, ясней не бывает.
Повисла тишина, но Воробей слышал, как застыли кошачьи лапы, а
хвосты в волнении метут твердую землю. Наконец, Огнезвезд сделал шаг
вперед.
— Мы вместе с племенем Теней скорбим о смерти Ржавницы, —
тяжело выговорил он.
«Где Львиносвет? — подумал Воробей, переступая с лапы на лапу. —
Он даже не может защитить себя от этих упреков!»
— Львиносвету следовало быть осторожнее, — пробурчал Ежевика.
Воробей с трудом проглотил комок ярости. Куда запропастился
Львиносвет? Он должен сам защитить свою честь! Если Воробей вступится
за него сейчас, это будет выглядеть так, словно Львиносвет прячется от
ответственности. И тут он услышал, как кто-то вылезает из колючего
туннеля.
Искролапка.
Она бесшумно вошла в лагерь и пробралась сквозь толпу своих
соплеменников.
— Что случилось?
Воробья обдало холодом. Он пошатнулся. Неожиданный свет хлынул в
его слепые глаза, и он вдруг увидел Искролапку — так же ясно, как во сне.
Ее серебристая шерстка сияла на фоне голой холодной поляны. Леденящее
предчувствие неотвратимой беды когтями стиснуло сердце Воробья, но
видение еще не закончилось. Вот тени всколыхнулись на вершине оврага,
упали вниз, накрыли собой палатки, поглощая Грозовых воинов. Коты
Сумрачного леса потоком ринулись вниз, скользя по камням, как ящерицы.
Глаза их пылали багровым огнем, зубы и клыки сверкали, как кристаллы,
вспыхивая в темноте.
С дружным ревом Грозовое племя поднялось на защиту своего лагеря.
Крутобок полоснул когтями бурого кота, но тот схватил его клыками за
горло, и стал трясти, пока смерть не закрыла желтые глаза бывшего
глашатая. Милли с истошным воплем бросилась на убийцу своего друга, но
сразу двое врагов навалились на нее и потащили во тьму.
Грозовое племя оказалось подавлено огромной армией врага.
Березовик, визжа от боли и ярости, умирал под безжалостными
когтями убийц. Вот упал с распоротой глоткой бурый Дым. Один за другим,
Грозовые воители валились на поляну, обагряя землю своего лагеря алой

54.

кровью. Вскоре вся поляна была усеяна мертвыми телами. Кровь лилась из
застывших в вопле ртов, алые потоки сливались в реки, зловещей тенью
расползавшиеся по земле. Багровые струи выбегали из палаток, текли изпод стен оврага; алая капель падала с ежевичных колючек, преграждавших
вход в опустевшую детскую, где навек поселилась тишина.
И только Искролапка осталась цела и невредима.
Воины Сумрачного леса окружили ее со всех сторон, жесткая радость
победы сияла в их глазах. Искролапка стояла неподвижно, как скала,
облитая лунным светом — невредимая, неустрашимая и неустрашившаяся.
Сердце у Воробья запнулось, когда Искролапка вскинула голову и в упор
посмотрела на него — ее голубые глаза были черны, как ночь, а взгляд
равнодушен, как смерть.
Срывающееся шипение, раздавшееся за спиной у Воробья, заставило
его обернуться.
Перед ним сидела Пестролистая, немое отчаяние застыло у нее в
глазах.
«Прости меня, — прошептала она. — Я не смогла это предотвратить».

55.

Глава VI
Огнехвост бежал в лагерь, то и дело, поскальзываясь на обледеневшем
ковре сосновой хвои, укутывавшей голую землю племени Теней. Выпустив
когти, чтобы лучше держаться на лапах, он зашипел, снова вспомнив о
Львиносвете.
«Ишь, распушил грудку, воображает себя любимчиком Звездного
племени! Все они, Грозовые коты, такие — хвастуны и разбойники!»
Черный дрозд пронзительно закричал в кронах сосен, и взъерошенный
Жабник выскочил на тропинку перед Огнехвостом.
— Осторожнее! — взвизгнул Огнехвост, резко останавливаясь.
— Да вот, решил проверить твою реакцию! — засмеялся Жабник,
отходя в сторону. — Ничего еще, в дело годишься.
— Я тебе сейчас проверю! — буркнул Огнехвост и без лишних слов
бросился на Жабника, повалив его на землю.
Тот высвободился и с веселым урчанием вскочил на лапы.
— Ни в одном племени нет такого целителя, как ты! — с гордостью
воскликнул он. — Ты у нас и лечишь лучше всех, и сражаешься не хуже
любого воителя. — Жабник отряхнул свою бурую шерстку и спросил: —
Где ты был?
— У новой границы.

56.

Жабник недовольно фыркнул.
— Они ее уже разметили?
— Ежевика как раз этим занимался, когда я уходил.
— У Грозовых котов мозгов еще меньше, чем я думал! — оскалился
Жабник. — Неужели они поверили, что мы так просто отдадим им нашу
землю?
Огнехвост согласно закивал.
— Я сам удивляюсь! Им следовало бы догадаться, что битва еще не
закончена.
Послышался тихий шорох. Огнехвост повернул голову и сморщил нос,
вдохнув запах смерти.
Жабник тоже оглянулся.
— Ржавницу хоронят.
— Давай им поможем.
Они подошли к Крысобою и Рябиннику, волочившим мертвое тело
бывшей глашатой по обледенелой земле мимо позолоченных солнцем
сосен. Рябинник, отец Огнехвоста, вчера ночью был назначен новым
глашатаем племени Теней.
Поджарые фигуры замелькали между стволов деревьев, все племя
высыпало из лагеря, обступив могилу.
— Нам будет не хватать ее мудрости, — прошептала Алоцветик,
занимая свое место в рядах старейшин. Ее глаза блестели от слез.
Кедровник и Белопенная посторонились, освобождая ей место.
Змеехвост стоял, высоко вскинув свою крапчатую серую голову, и
провожал глазами тело Ржавницы.
— Много воинских приемов, отточенных долгими лунами тренировок,
и еще больше добрых воспоминаний унесла с собой наша добрая
подруга, — проскрипел он.
Крысобой и Рябинник остановились у края могилы и бережно
опустили Ржавницу рядом с ней. Огнехвост почувствовал запах соснового
сока, который он сам втер в шкуру мертвой глашатой, когда помогал
Перышку готовить ее тело для ночного бдения.
— Тяжкое выдалось прощание, — прошептал Совокрыл.
Выдролапа скорбно покачала головой.
— Да разве оно бывает легким?
Чернозвезд подошел к телу Ржавницы.
— Она погибла в бою, как подобает воительнице. Она умерла смертью
храбрых. — Он поднял голову и обвел глазами свое племя. — Именно этого
наше племя ждет от своих воинов!

57.

Глаза Кедровника ярко заблестели.
— Она была моей наставницей и научила меня всему, что я знаю!
Рябинник склонил голову.
— Она пришла в племя Теней бродягой, а пала воительницей!
Чернозвезд посмотрел на солнце, неспешно взбиравшееся по веткам
сосен.
— Звездное племя с радостью примет ее. Наши предки сберегут то,
что мы потеряли. Пусть же воспоминания Ржавницы станут нашими
воспоминаниями, а ее искусство — нашим искусством. — Он кивнул
Рябиннику, и рыжий глашатай взял мертвую глашатаю зубами за шкирку. В
полном молчании он приподнял ее тело над краем могилы и бросил вниз.
Чернозвезд отвернулся, мрачно сверкнув глазами, и повел свое племя
обратно в лагерь. Возле входа Огнехвост поравнялся с отцом.
— Где Перышко? Почему его не было на прощании?
— Он очень устал, ведь ему всю ночь пришлось врачевать раненых.
Чернозвезд приказал ему отправляться в свою палатку и поспать. Ничего,
он поговорит с Ржавницей возле Лунного озера. Там он сможет
попрощаться с ней и выслушать ее напутствие. — Отец покосился на
Огнехвоста. — Ты, наверное, тоже с лап валишься? Ты ведь до самого
рассвета помогал старику.
Огнехвост, в самом деле, пошатывался от усталости, но не хотел этого
признавать.
— Ничего, потом отдохну, — сказал он. — Не смог удержаться, сходил
еще раз взглянуть на поле битвы.
— Это правильно, — кивнул его отец. — Земля, которую мы потеряли,
должна саднить в твоем сердце до тех пор, пока мы не возвратим ее
себе! — Он ласково коснулся носом рыжей макушки Огнехвоста, а затем
вошел в лагерь. Когда Огнехвост протиснулся сквозь заросли ежевики, он
увидел, что его отец входит в палатку Чернозвезда.
— Прости, если побеспокоил, — остановила целителя серая
Выдролапа, сунув свою широкую черную лапу ему под нос. — Ты не
посмотришь, что тут у меня, — попросила она и виновато прибавила: — А
то Перышко спит.
Огнехвост осмотрел лапу. Подушечка сильно опухла, шерсть была
теплой на ощупь, однако Выдролапа лишь мельком поморщилась, когда
Огнехвост ощупал лапу носом.
— По-моему, ничего страшного, обычное растяжение, — успокоил
он. — Я дам тебе маковых зерен, чтобы успокоить боль. — Он провел
Выдролапу сквозь узкий лаз, оплетенный колючками, в центр большого

58.

куста, где была устроена палатка целителей. В песчаной земле под кустом
виднелась неглубокая ямка, устланная мягкой хвоей, где целители
отдыхали от своих трудов. Сейчас там спал Перышко. Заслышав шаги, он
потянулся и сел, сонно хлопая глазами. Щуплый старый целитель сейчас
выглядел особенно маленьким и хрупким, его тонкая шерсть стояла дыбом
после сна.
Огнехвост нахмурился.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, подходя к целителю и с
тревогой обнюхав его. Так и есть — шкура старика показалась ему
подозрительно горячей.
— Ох, замечательно! — поспешно заверил его Перышко. — Просто
притомился немножко.
— Полежи, не вставай, — попросил Огнехвост.
Перышко не стал спорить, и перевел взгляд на Выдролапу, робко
переминавшуюся у входа.
— Что с ней? Что-то серьезное?
— Лапу потянула, — ответил Огнехвост. — Хочу дать ей маковых
зерен.
Перышко покачал головой.
— Не стоит, — возразил он. — Просто оберни ее лапу крапивой и
календулой. — Старик кивнул на кучу измельченных листьев. —
Выдролапа слишком крепко спит от мака, лучше ей его не давать.
— Ты сможешь потерпеть, если я просто наложу мазь и попрошу тебя
подождать? — спросил Огнехвост у раненой.
Та кивнула, приподняв больную лапку. Огнехвост разжевал
измельченные листья в кашу, тщательно обмазал опухшее место и обвязал
лапу листом лопуха, чтобы мазь осталась на месте.
Когда он закончил, Выдролапа с облегчением вздохнула.
— Мне кажется, уже стало меньше болеть!
— Сегодня не утруждай лапу, а с завтрашнего дня потихоньку начни
разрабатывать, — посоветовал Огнехвост.
Выдролапа кивнула и бесшумно вышла из палатки. Огнехвост
обернулся, чтобы предупредить старого целителя о своем уходе, но увидел,
что Перышко уже уснул. Огнехвост подавил зевок. Его лапы гудели от
усталости, больше всего на свете ему хотелось свернуться клубочком на
мягкой хвое и закрыть глаза, но он не мог этого себе позволить. Его ждали
раненые.
Выбравшись из палатки, Огнехвост зажмурился от солнца, горевшего
на широкой плоской поляне, со всех сторон окруженной высокими

59.

соснами. Несколько его товарищей растянулись на земле, наслаждаясь
редким зимним теплом. Снежинка, потягиваясь, с мурлыканьем
перекатывалась с боку на бок. Огнехвост невольно сморщился, увидев на
ее белом животе зловещие отметины когтей, хотя знал, что эти раны не
представляют никакой опасности для воительницы, поскольку он вчера
собственными лапами как следует промыл их и смазал календулой.
Углехвост лежал, уткнувшись носом в лапы, не проявляя никакого интереса
к полуобглоданному дрозду, валявшемуся на песке рядом с ним. Оливка и
Совокрыл придвинулись друг к дружке, морды у обоих были расцарапаны,
шерсть всклокочена. Краснохвост растянулся у входа в воинскую палатку,
клочья пестрой бурой шерсти дыбом торчали у него на лопатках. Повернув
голову, он некоторое время вылизывал слипшиеся от крови колтуны, потом
снова лег, тяжело переводя дыхание.
Ежевичная стена разошлась в стороны, и Когтегрив вихрем ворвался в
лагерь. В пасти у него болталась упитанная белка, и он с гордостью бросил
ее в кучи дичи. Следом за ним показалась Светлоспинка с голубем.
Огнехвост поспешил к брату с сестрой и торопливо обнюхал обоих.
— Надеюсь, вы берегли себя, — проворчал он. — Раны не открылись?
— Мы были очень осторожны, — заверила его Светлоспинка,
изогнувшись, чтобы брат мог осмотреть глубокий укус у нее на спине,
между лопаток. Огнехвост удовлетворенно кивнул: паутина, которой была
заткнута рана, осталась сухой, значит, укус не кровоточил.
Из воинской палатки вышла Рыжинка. Ее зеленые глаза просияли от
радости при виде детей, и она поспешила ласково лизнуть каждого в
шерстяную щеку.
Светлоспинка с досадой оттолкнула мать.
— Фу, отстань! Мы уже большие для таких нежностей!
Рыжинка только весело замурлыкала, оглядывая поляну.
— Где ваш отец?
— Беседует с Чернозвездом, — ответил Огнехвост, обходя раненых. —
Представляю, сколько у него теперь будет хлопот!
Когтегрив выпустил когти.
— Эх, скорей бы он стал предводителем!
— Тише ты, — пихнула его в бок Светлоспинка.
Но Когтегрив лишь беспечно повел широкими плечами.
— А что, разве неправда? Чернозвезд уже старый, не будет же он жить
вечно!
Рыжинка с притворной строгостью шлепнула сына хвостом по губам.
— Не смей говорить такие слова!

60.

— По крайней мере, у Когтегрива что на уме, то и на языке, —
хмыкнул Огнехвост, пощекотав брата хвостом.
Когтегрив гордо задрал нос.
— Спорим, вы ни за что не узнаете, о чем я сейчас думаю! — пробасил
он.
Светлоспинка пошевелила усами, пряча улыбку.
— А мы и гадать не станем, — бросила она. — Сам не вытерпишь и
все расскажешь!
В ответ Когтегрив выгнул спину, воинственно сверкая глазами.
Светлоспинка сделала вид, будто очень испугалась.
— Ой, спасите! — тоненьким голоском пропищала она. — Ой,
помогите! — Повернувшись хвостом к брату, она со всех лап бросилась к
матери и спряталась за ее спиной.
— Прекратите, оба! — давясь смехом, пригрозила Рыжинка. — Как
вам не стыдно, бессовестные! Все племя оплакивает Ржавницу, а вы возню
затеяли.
Как раз в этот момент Рябинник вышел из палатки Чернозвезда и
направился к своей семье. Но Когтегрив и Светлоспинка даже не заметили
его — они уже гонялись друг за другом вокруг матери.
Наконец, Когтегриву удалось поймать Светлоспинку и опрокинуть ее
на землю.
— Когда-нибудь я сам стану глашатаем, и вот тогда ты не посмеешь
надо мной насмехаться!
— А вот и не станешь, никогда не станешь! — пропищала его сестра,
пытаясь вырваться из лап Когтегрива. — Потому что это я буду глашатой!
Рябинник подошел к своим дерущимся детям.
— Я смотрю, у меня уже появились соперники? — промурлыкал он.
Когтегрив и Светлоспинка поспешно вскочили на ноги.
— Да мы просто играли, — выпалила Светлоспинка.
— Что ж, я рад, что у меня такие честолюбивые детишки, —
промурлыкал Рябинник. — Но хочу вас предупредить, что намерен побыть
глашатаем хотя бы пару лун, прежде чем позволю вам занять свое место. —
Он посмотрел на Огнехвоста. — Ты тоже собираешься стать глашатаем?
— Нет, я вполне доволен местом целителя, — со смехом ответил тот.
Веселые искорки заплясали в глазах Рябинника.
— Ну, просто гора с плеч! Честно говоря, я опасался, что с тремя сразу
мне не справиться!
Рыжинка потерлась щекой о грудь Рябинника.
— Я так горжусь всеми вами, — прошептала она.

61.

Предводитель котов племени Теней вышел из своей палатки на поляну.
Его глаза сияли, как звезды, гладко вылизанная черная шерсть лоснилась
под солнцем.
— Воины и оруженосцы! — прогремел над лагерем зычный голос
Чернозвезда. — Я дал вам достаточно времени, чтобы прийти в себя после
вчерашней битвы. А теперь все на поляну. Я хочу обсудить с вами уроки,
которые нам предстоит извлечь из вчерашнего поражения.
Когда все коты собрались вокруг предводителя, Чернозвезд сказал:
— Вы храбро сражались. Но мы потеряли часть своей территории.
Если мы хотим вернуть ее, то должны не допустить вчерашних ошибок.
Пусть вчерашнее поражение сделает нас сильнее и мудрее.
«Сначала позволь мне вылечить всех раненых, а потом затевай новую
битву», — недовольно подумал Огнехвост. Он повел носом и нахмурился.
Пахло гноем. Раны, которые они с Перышком вчера врачевали до самой
ночи, уже успели воспалиться и нуждались в срочной перевязке. Он
посмотрел на Плющехвостую, выбиравшуюся из детской. Ее бока уже
округлились в ожидании первого выводка, следовательно, эта молодая
кошка вряд ли примет участие в ближайшей битве. Пожалуй, стоит
попросить ее о помощи.
— Плющехвостая! — окликнул Огнехвост, со всех бросаясь к
красивой длинношерстной королеве. — Ты не могла бы помочь мне
перевязать раненых?
— Конечно, буду рада, — кивнула та.
Огнехвост вернулся в свою палатку, тихонько, стараясь не разбудить
спящего Перышко, набрал полную пасть целебных трав и вернулся с ними
на поляну.
Крысобой яростно расхаживал взад-вперед по поляне, его бурая
шерсть лоснилась в лучах солнца, косо падавших сквозь кроны сосен.
— Как, скажите на милость, мы можем сражаться с котами, которые
прыгают на нас с деревьев, как совы? — рычал он.
Огнехвост положил охапку трав перед Оливкой.
— Я должен заново смазать твои раны, — предупредил он, обнюхивая
длинные вспухшие царапины на боку у кошки. — Ты пока слушай
Крысобоя, а я займусь своим делом. — Он повернулся к Плющехвостой. —
Смотри, как я делаю, и запоминай.
С этими словами он стал слизывать подсохшую мазь с царапин на боку
у Оливки. Та крепче впилась когтями в землю, стараясь сосредоточиться на
обсуждении.
Вперед вышел Дымопят.

62.

— Может быть, попробуем обратить их силу в слабость? — предложил
он.
Чернозвезд сощурил глаза, так что они превратились в две узкие
щелки, и благосклонно кивнул.
— Как это сделать?
— Грозовые коты плохо прыгают, они приземлялись на землю очень
неуклюже, — робко начал Дымопят. — Я видел, что им требовалось
несколько мгновений, чтобы прийти в себя и крепко встать на лапы. Может
быть, попробуем воспользоваться этой заминкой, чтобы атаковать их?
Яблочница нетерпеливо отпихнула его в сторону и повернулась к
предводителю.
— Вот еще! Не для нас это — сидеть и ждать удобного момента для
нападения! В следующий раз мы будем заранее готовы к их совиным
хитростям! Будем просто смотреть вверх, чего проще? Тогда они не смогут
застать нас врасплох.
Глаза Враноклюва радостно засверкали.
— Послушайте, ведь для того, чтобы забраться на дерево и спрыгнуть
вниз, нужно время! — воскликнул он. — Грозовые воины, похоже, забыли,
что они коты, а не птицы.
Плющехвостая на миг отвела взгляд от лап Огнехвоста и согласно
закивала.
— Пока они будут тратить время и силы на лазанье по веткам, мы
подготовимся достойно встретить их на земле!
Светлоспинке тоже не терпелось высказать свое мнение.
— Яблочница права, теперь нам будет проще отразить их хитрости! —
Она посмотрела на ветку орешника, склонившуюся над лагерем. —
Давайте начнем тренироваться прямо сейчас!
Когтегрив уже мчался к стволу орешника, торчавшему из зарослей
ежевики на краю поляны. В мгновение ока он вскарабкался по нему вверх и
пополз по ветке. Светлоспинка с гордостью следила за братом,
приплясывая на месте и покачивая хвостом.
Когтегрив напружинился и прыгнул.
Светлоспинка во весь дух бросилась к нему. Она играючи опрокинула
брата на землю и вскочила ему на грудь, прижав к песку.
Глаза Чернозвезда просияли.
— Грозовые коты считают себя самыми умными во всем лесу, но
мозгов у них не больше, чем у лесного голубя, — довольно проворчал он.
Совокрыл вышел вперед.
— Но мы дали слабину не только в лесной схватке, — мрачно

63.

напомнил он. — Во время битвы на поляне им удалось разделить наш
отряд.
— Может быть, попробуем по-другому выстроить свою цепь? —
задумался Рябинник. — Пусть старшие, более опытные воители сражаются
рядом с молодыми, менее обученными. В этом случае даже в том случае,
если врагу удастся нас разъединить, каждая часть отряда будет сильна и
боеспособна.
— Отличная мысль, Рябинник, — в восторге воскликнул
Чернозвезд. — Перед следующей битвой мы так и поступим: рядом с
каждым новичком поставим по опытному воину!
Огнехвост испытал прилив гордости за своих товарищей. Нет, племя
Теней не сломаешь поражением! Неудачи лишь делают его сильнее,
закаляют и ведут вперед, к новым битвам. Его товарищи не предаются
горестным стенаниям и не расчесывают свои раны — нет, все их помыслы
направлены только на то, чтобы исправить допущенные ошибки и сделать
все для будущей победы.
Враноклюв вскочил со своего места.
— Я думаю, нескольких сильных воинов нужно держать в запасе, —
горячо выкрикнул он. — Тогда, когда наши враги будут праздновать победу,
мы напустим на них свежий отряд и сомнем, как траву!
— Вот это дельно! — медленно промяукал Рябинник. — Что ж, мы
выработали отличную стратегию, но не забывайте о том, что в конечном
итоге исход каждой битвы решают боевая подготовка и храбрость
бойцов. — Он обернулся к Соснолапке. — Я видел, как Орешница сбила
тебя с ног, — сурово напомнил он.
— Она в два раза крупнее меня, к тому же застала меня врасплох, —
распушилась молодая кошка. — И вообще, я сражалась не с ней, а с
Терновником!
— Это верно, — кивнул Рябинник. — И все-таки мне кажется, ты
могла бы успешнее отразить ее нападение.
— И как же? — с любопытством спросила Соснолапка.
— Подойдите-ка сюда, — Рябинник поманил хвостом Дубравника и
Хорьколапа.
Нанося свежую мазь на раны Углехвоста, Огнехвост одним гладом
глазом следил за происходящим на поляне. От опытного взгляда целителя
не укрылось, что Дубравник до сих пор сильно хромал, но его шерсть
стояла дыбом от возбуждения.
— Хорьколап, — Рябинник подозвал к себе юркого оруженосца. — Ты
у нас будешь Терновником. Приготовься.

64.

Хорьколап злобно оскалился и распушил шерсть.
— А ты, Дубравник, будешь Орешницей.
Хмурый воин кивнул и припал к земле, изготовившись к прыжку.
Рябинник повернулся к Соснолапке.
— Нападай на Хорьколапа, как ты вчера атаковала Терновника. Но
когда Дубравник прыгнет на тебя, падай на землю и подкатись к нему, так,
чтобы вся сила его прыжка обратилась в тяжесть, которую придется
принять не тебе, а ему самому!
Соснолапка нахмурилась, соображая, потом резко развернулась и
прыгнула на Хорьколапа. Когда тот забился под ударами противницы,
Дубравник прыгнул в бой, обхватив Соснолапку передними лапами, чтобы
оторвать ее от Хорьколапа. В тот же миг Соснолапка обмякла всем телом, и
Дубравник пошатнулся, согнувшись пополам от внезапной тяжести,
оттянувшей его лапы. Почувствовав его слабость, Соснолапка обернулась,
куснула Дубравника за шею и с легкостью вырвалась из его хватки.
Дубравник поспешно вскочил, но шустрая ученица уже взлетела ему на
спину и впилась зубами в загривок, от души молотя задними лапами по
хребту.
— Великолепно! — ахнул Чернозвезд, в волнении вскакивая со своего
места. — Это отличный прием, мы все должны разучить его!
— Молодец, Соснолапка! — завопил Крысобой.
Соснолапка с гордостью кивнул своему наставнику, ее черная шерстка
распушилась от счастья, когда все племя одобрительно загудело, кивая ей.
Огнехвост втер последние капли мази в рану Углехвоста.
— Ну как, сильно щиплет?
— Да нет, ни капельки, — пробурчал серый кот. — Даже, будто,
полегче стало.
Чернозвезд посмотрел на кучу дичи.
— Рябинник! — крикнул он глашатаю. — Будь добр, отправь
охотничьи патрули в лес.
Рябинник выпустил когти.
— Что будем делать с новой границей? — спросил он.
Чернозвезд ощетинился.
— Мы не будем переносить метки, по крайней мере сейчас, когда дух
Ржавницы еще не покинул наш лагерь! — Его глаза потемнели от
горечи. — Огнезвезд ступил на темный путь, потребовав от нас эту землю.
Разве благородный воитель способен сначала от души сделать подарок, а
затем пойти на убийство, чтобы вернуть дареное?
— Змеиные языки!

65.

— Лисьи сердца!
— Гадюки в траве!
Оскорбления так и сыпались в прохладные небеса над поляной.
Наконец, Чернозвезд взмахом хвоста велел племени замолчать.
— Огнехвост!
Маленький целитель изумленно вскинул голову.
— Разбуди Перышко, я жду вас в своей палатке. Хочу переговорить со
своими целителями, — сказал Чернозвезд, многозначительно посмотрев на
Огнехвоста. Затем он перевел взгляд на Рябинника. — А ты отправь
охотничьи патрули, — повторил он. — Но предупреди, чтобы держались
подальше от поляны Двуногих. Никаких стычек, никаких битв до тех пор,
пока мое племя не залечит раны и не подготовиться к отмщению.
Огнехвост со всех лап бросился в палатку и растолкал Перышко. И
вновь ему показалось, будто у старого целителя жар. Перышко проснулся с
трудом и долго не мог понять, где он и что происходит.
— В чем дело? — прохрипел он.
— Чернозвезд хочет с нами поговорить у себя.
Перышко тут же выбрался из своего гнездышка и заторопился к
выходу. Огнехвост с облегчением отметил, что целитель твердо держится
на лапах и выглядит довольно бодро. Догнав его возле палатки
Чернозвезда, он вежливо пропустил Перышко вперед. Затем, низко пригнув
голову, он вполз в узкий лаз.
Глаза Чернозвезда ярко светились в темноте.
— Звездное племя посылало вам какие-либо предостережения по
поводу вчерашней битвы?
Огнехвост отрицательно покачал головой и посмотрел на Перышко.
— Ничего не посылало, — с хрипом ответил старик, и Огнехвост
внезапно заметил, что целитель сильно осип.
Чернозвезд насупился.
— Никаких предостережений? Совсем никаких знаков? —
переспросил он.
Оба целителя покачали головами.
— Я полагал, наши предки больше ценят жизнь Ржавницы, — мрачно
процедил предводитель.
— Возможно, они не знали, — вступился за Звездное племя
Огнехвост. — Или ее смерть никак нельзя было предотвратить.
Чернозвезд в ярости прижал уши.
— Для Звездного племени нет ничего невозможного! — прошипел он.
Потом повернулся к Перышку. — Поговори со звездными предками. Узнай

66.

у них, почему это произошло. Я хочу знать, что еще задумало Грозовое
племя. Возможно, они собираются продолжить продвижение вглубь нашей
территории, а кусок поляны был только первым шагом. Меня беспокоит то,
что они уже ступили на нашу территорию и придвинулись к моему лагерю.
Перышко опустил веки.
— Со времен Великого путешествия Грозовые коты никогда не
накладывали лапу на чужую территорию.
Огнехвост напрягся, ему было неприятно слышать, что его старый
наставник выгораживает соседей. Он уже не раз замечал, что Перышко
относится к Грозовым котам скорее как к друзьям, чем как к соперникам и
заклятым врагам.
Но старик продолжал.
— Я верил, что предводительство Огнезвезда положит конец алчности
Грозовых котов.
— Но не их настырности, — фыркнул Чернозвезд. — Сколько себя
помню, Грозовые выскочки вечно пытались вмешиваться в дела соседних
племен, раздавая непрошенные советы о том, что делать, да как себя вести.
Возможно, сейчас они почувствовали, что напрасно тратят время на
убеждения, и решили перейти от слов к делу. — Он выпустил свои
длинные когти. — Иди к Лунному озеру, Перышко. Поговори со звездными
предками. Выясни все, что сможешь!
Перышко судорожно вздохнул и кивнул.
— Я пойду! — выпалил Огнехвост, бросаясь вперед. Неужели
Чернозвезд не видит, что старику ни в коем случае нельзя провести ночь
под открытым небом, да еще в такой холод?
Чернозвезд внимательно посмотрел на Перышко. Глаза старика
помутнели, хвост мелко подрагивал. Но даже если предводитель котов
племени Теней и был поражен, догадавшись о болезни своего целителя, то
не подал виду.
— Хорошо, — коротко сказал он и отвернулся.
Огнехвост помог старику выбраться из палатки.
Выйдя наружу, Перышко стал дрожать еще сильнее.
— Ты справишься, Огнехвост? — с тревогой спросил он.
— Я с радостью отправлюсь на край света, если буду знать, что ты
отдыхаешь в тепле и сытости, — заверил его Огнехвост. — Не волнуйся,
прошу тебя. И ни в коем случае не переутомляйся.
Перышко открыл рот, словно хотел что-то возразить, но вдруг
разразился кашлем. Огнехвост похолодел. Старик, определенно, был болен
намного серьезнее, чем он думал.

67.

— Береги себя, — просипел Перышко, с трудом волоча ноги в сторону
палатки.
— Чего хотел от вас Чернозвезд? — промяукала Плющехвостая,
подбегая к ним. Ее тяжелый живот колыхался на ходу.
— Я отправляюсь к Лунному озеру, чтобы побеседовать с предками, —
сказал ей Огнехвост, когда целитель скрылся в палатке. — Прошу тебя,
присмотри за Перышком? Он что-то совсем сдал. Ему нужен покой.
— Ни о чем не беспокойся, я ему лапой пошевелить не позволю, —
горячо заверила его белоснежная черепаховая королева. — И буду следить
за ранеными, пока ты не вернешься.
— Ты хорошо запомнила, что нужно делать? — спросил Огнехвост.
— Если от раны пахнет кислятиной, нужно вылизать остатки старой
мази и нажевать свежих трав! — выпалила Плющехвостая.
Огнехвост довольно замурлыкал.
— Умница. Перышко скажет тебе, какие травы взять из кладовой. Я
вернусь завтра к полудню.
— Береги себя, — напутствовала его королева.
Огнехвост выбрался из лаза в ежевике и опустил голову, прячась от
режущего ветра. Лес встретил его стужей. Молодой целитель бегом
припустил по старой барсучьей тропе, ведущей к берегу озера. Хвоя летела
у него из-под лап, дыхание облачками пара вырывалось из пасти.
Он опрометью сбежал вниз по склону, и озеро заблестело сквозь
просветы между серебристыми стволами деревьев. Огнехвост рысью
выбежал из леса и зажмурился, ослепленный солнцем, горевшем на волнах.
Галька захрустела у него под лапами, когда он припустил вдоль берега.
Мускулы упруго и сильно работали под его шкурой. Горячая кровь
перекатывалась по телу, стучала в ушах, сердце билось быстро и ровно.
Племя Теней не уступит наглому натиску Грозовых котов! Племя
Теней не позволит соседям попирать свои права. Надменным Грозовым
котам следует преподать хороший урок, и племя Теней позаботится о том,
чтобы они его получили!

68.

69.

Глава VII
— Что случилось?
Искролапка, прихрамывая, спустилась в овраг. Задняя лапа у нее ныла
после ночной тренировки с Коршуном. Но сейчас маленькую ученицу
беспокоила не боль, а недавний разговор с Голубичкой.
«Какое она имеет право осуждать меня?»
Выбравшись из туннеля, Искролапка напряглась всем телом, пытаясь
скрыть свою хромоту. Но никто даже головы не повернул в ее сторону. Ее
соплеменники обступили Огнезвезда, глаза их сверкали, шерсть стояла
дыбом.
— Что случилось? — повторила Искролапка.
Внезапно она заметила Воробья, в упор смотревшего на нее с
вершины каменного карниза. В слепых глазах целителя застыло такое
изумление, словно у Искролапки вдруг выросли крылья за спиной.
Неприятный холодок пробежал по спине маленькой ученицы, когда она
поймала незрячий взгляд целителя. Неужели он ее видит?
«Он знает, что я обучаюсь в Сумрачном лесу! — ахнула про себя
Искролапка, но поспешила отогнать тревогу. — Ну и что тут такого? Когда
я стану лучшей воительницей в племени, он поймет, зачем я это делаю!»
Взволнованное мяуканье Пестроцветик обожгло ей ухо.

70.

— Племя Теней не поставило новые пограничные метки!
Искролапка обернулась, не в силах скрыть своего облегчения.
— И это все? Ох, а я уж подумала, вы получили новое
предзнаменование от Звездного племени! — Искролапка украдкой
покосилась на Воробья, но его цепкий, как ежевичные колючки, взгляд
исчез, вновь превратившись в привычный рассеянный взор слепца. Может
быть, ей все только почудилось?
— Это все?! — ахнула Пестроцветик, в изумлении вытаращив глаза на
ученицу. — Ты соображаешь, что говоришь? Это означает, что коты
племени Теней не признают отвоеванную территорию за нами! Все очень
серьезно, мышеголовая!
Искролапка наступила на больную лапу и сморщилась от резкой боли.
— А, ну да… Конечно. Но до тех пор, пока они не переступают наши
метки…
— Пусть только попробуют! — процедила Пестроцветик, направляясь
к воинской палатке, представлявшей собой бесформенную кучу веток,
частично оплетенных с одной стороны. — Ты вообще работать
собираешься? Кто будет помогать делать палатку?
Голубичка была уже там, помогая Листвичке пропускать одну ветку
под другой.
— Потом, — огрызнулась Искролапка, с досадой глядя вслед
Пестроцветик.
— Где ты была? — раздался удивленный возглас Пеплогривки,
заставивший Искролапку подпрыгнуть от неожиданности. Она
насторожилась. Ей показалось, будто в тоне наставницы сквозило
подозрение. — Голубичка давным-давно вернулась.
— Я… я хотела потренировать умение выслеживать дичь, —
пролепетала Искролапка. Не могла же она признаться в том, что все это
время просидела на хвосте у берега озера, злясь на сестру! В конце концов,
она такая же преданная Грозовая кошка, как все остальные. И даже более
преданная, чем большинство Грозовых воителей! Ведь только она,
единственная из всего племени, даже во сне продолжает тренироваться на
благо своих сородичей.
— Бедняжка, — посочувствовала Пеплогривка. — Ты, наверное,
страшно проголодалась? Иди, возьми себе какой-нибудь лакомый кусочек.
А потом помоги Листвичке и Голубичке строить воинскую палатку.
Искролапка потупила взор.
— Может, для меня найдется какая-нибудь другая работа?
Взгляд Пеплогривки посерьезнел.

71.

— Опять поругалась с сестрой? — строго спросила она, наклоняясь к
своей ученице и щекоча усами ее щеку. — Перестань завидовать ей,
глупышка! Ты охотишься и сражаешься ничуть не хуже ее, и все это знают!
«Еще бы, ведь меня обучают лучшие из лучших!» — надменно
подумала Искролапка.
— Я очень гордилась тобой вчера, — продолжала Пеплогривка. — Ты
сражалась, как истинная воительница!
— Спасибо, — буркнула Искролапка. Похвалы наставницы были ей
неприятны. Коршун никогда не тратил время на лесть. Он тоже наблюдал за
ее успехами в бою, но когда они встретились в Сумрачном лесу, он вместо
пустых похвал показал ей, как лучше действовать в следующий раз. И
ничего, что во время этого урока она растянула лапу, зато сколько поняла,
сколько усвоила! Вот что значит настоящий наставник, а не бестолковая
Пеплогривка!
— Иди, поешь, — повторила Пеплогривка, подталкивая ученицу к
куче дичи. В животе у Искролапки заурчало от восхитительного запаха.
— Выбирай, что хочешь, — мяукнул Березовик, перекидывавший дичь
из кучи в недавно вырытый ледник. — А что не съешь, мы закопаем на
будущее.
Искролапка вытащила из кучи упитанную землеройку и в несколько
укусов расправилась с ней. Она как раз облизывала усы, когда к ней
подошли Листвичка и Лисохвост.
— Пеплогривка сказала, что ты готова помочь нам закончить стену
воинской палатки, — сказала Листвичка.
Лисохвост нетерпеливо приплясывал на месте, словно никак не мог
устоять на ногах.
— Какая палатка получается, просто загляденье! — воскликнул он. —
Там хватит места и для Пестроцветик со Шмелем!
— Ладно, помогу, — вздохнула Искролапка. Ничего не поделаешь, не
могла же она вечно избегать встречи с сестрой! Схватив в пасть кучу веток,
она повернулась в сторону палатки.
— Я тоже с вами! — предложила Шиповница, подбегая к ним.
— Я заделываю вот эту прореху, — сказал Лисохвост, кивая на дыру в
стене палатки, где длинные ветви бука были уже согнуты и врыты в
землю. — Сейчас даже не скажешь, что это когда-то было поваленное
дерево!
Шиповница кивнула.
— Теперь оно стало частью лагеря.
— Да вы посмотрите, тут даже щелочки не осталось, — процедил

72.

Лисохвост, зажав в зубах очередную ветку.
— Да уймись ты, и так все хорошо, — засмеялась Шиповница. — И в
лагере стало гораздо чище!
Искролапка выплюнула свои ветки возле Голубички.
— Вот, — буркнула она. Не дожидаясь благодарности сестры, она
бросилась к ближайшей стене и стала деловито вплетать прутики в
просветы между ветвями.
— Да ты шустра! — похвалила ее Пестроцветик, усаживаясь рядом. —
Я и не думала, что у тебя будет так хорошо получаться. Вот, держи, — она
просунула в просвет длинную ивовую ветку. — Ты подавай, а я буду
протаскивать.
Искролапка воткнула еще одну ветку в просвет в стене.
— Почему никто в племени не говорит о вчерашней битве? —
вырвалось у нее. — Такое впечатление, что все о ней забыли!
— А зачем о ней говорить? — искренне удивилась Пестроцветик,
ловко подхватив лапами конец прута и втыкая его между ветками со своей
стороны. — Мы победили. Чего еще надо?
— Как что? — поразилась Искролапка. — Нужно учиться, как воевать
еще лучше! Какие приемы применить в следующий раз.
Пестроцветик с сомнением покосилась на нее.
— Зачем? Мы же победили!
— Но это не значит, что мы победим в следующей битве! — теряя
терпение, заметила Искролапка. — Вот скажи, разве мы можем быть
уверены в том, что коты племени Теней сейчас не лезут вон из шкуры,
обдумывая, как бы победить нас в следующем бою?
— А ты откуда знаешь, что они это делают?
Искролапка отвернулась.
— Ну, это же племя Теней, — пробормотала она.
Пестроцветик громко фыркнула.
— А мы — Грозовое племя! А в лесу сейчас пора Голых деревьев, и у
нас полно забот посерьезнее вчерашней битвы.
Искролапка презрительно поджала губы. «Не удивительно, что
Коршун не посещает твои пустые сны!» — подумала она.
Искролапка с усталым вздохом свернулась на своей подстилке. Она
поужинала вместе с Пестроцветик, но не осталась умываться и болтать на
поляне, а украдкой вползла в палатку, надеясь уснуть до возвращения
Голубички. После того, как Шмель и Пестроцветик переселились в
воинскую палатку, избегать единственную соседку стало весьма

73.

затруднительно.
Искролапка спрятала нос под лапу и закрыла глаза.
— Искролапка? — Голубичка протиснулась сквозь папоротники и
завозилась на своей подстилке. — Искролапка?
Искролапка постаралась дышать как можно ровнее, притворяясь
спящей. День выдался тяжелый, и даже ноющая боль в растянутой лапе не
могла помешать ей уснуть.
Она открыла глаза — и очутилась во сне. Привычный туман клубился
под ее лапами, в стылом студеном воздухе разносились вопли ярости и
боли. Впервые у Искролапки тревожно заныло сердце, когда она поняла,
что очутилась в Сумрачном лесу. Ей вдруг захотелось вернуться обратно в
свою теплую палатку и проспать до утра, без сновидений. Она плохо себя
чувствовала, ныли полученные в бою шрамы, мучительно болела лапа.
Ежедневные хлопоты и изнурительные ночные тренировки стали
сказываться на здоровье Искролапки. Она впервые почувствовала, что
смертельно устала. В отчаянии она закрыла глаза, надеясь прогнать сон, но
сырой холодный туман лишь крепче впился в ее лапы.
С тяжким вздохом Искролапка открыла глаза. Перед ней простиралась
полоска редкой чахлой травы, над головой висело низкое беззвездное небо,
глухое и черное, как омут. Искролапка потянулась, готовясь к очередной
изнурительной тренировке. По крайней мере, коты из этого мрачного леса
не сравнивают ее с Голубичкой!
Трава зашуршала у нее за спиной, и на поляну вышел бурый кот с
черным ухом — щуплый, поджарый и мускулистый, с первого взгляда
видно, что из племени Ветра. Увидев Искролапку, кот остановился и
вежливо кивнул. Искролапка нахмурилась, пытаясь вспомнить, как его
зовут. Кажется, она видела этого бурого воина на Совете. Но Искролапка
так и не успела вытащить из памяти имя молодого кота, потому что в этот
момент с вершины склона громко прозвучал громкий голос:
— Эй, Муравьятник!
Ну конечно, этого мелкого воина звали Муравьятник!
Когда бурый кот со всех лап бросился на голос, Искролапка
приподнялась на задние лапы, чтобы посмотреть, кто же его окликнул. В
тот же миг острая боль пронзила ее больную лапу, и Искролапка
беспомощно растянулась на земле, ударившись животом.
Громкий голос, раздавшийся откуда-то сверху, заставил ее вздрогнуть.
— Вид у тебя неважный. Устала?
— П-привет, Когтегрив, — пролепетала Искролапка, обрадованная

74.

тем, что видит перед собой знакомого кота. Она внимательно посмотрела
на Когтегрива. Его густая полосатая шерсть воинственно топорщилась на
широких плечах, но круглые янтарные глаза потускнели и будто
погасли. — Ты тоже выглядишь усталым, — заметила она.
— Я бы не отказался провести спокойную ночь в своей палатке, — с
зевком признался Когтегрив.
— Наверное, наши наставники хотят закалить нас, — поспешно
сказала Искролапка.
Но Когтегрив, казалось, не слушал ее.
— Голубичка, значит, сегодня с тобой не пришла? — спросил он.
Искролапка мгновенно ощетинилась.
— Наши наставники выбрали меня, а не ее! — рявкнула она. Не
дожидаясь ответа, она помчалась вверх по склону к деревьям, следуя по
полоске травы, примятой лапами Муравьятника. Промчавшись через рощу,
Искролапка метнулась в густую тень. Кровь гневно пульсировала у нее в
ушах. Неужели даже здесь она не может избавиться от своей докучливой
сестрицы?
И вообще, почему Когтегрив так хочет увидеть Голубичку? Влюбился
он в нее, что ли?
Искролапка презрительно фыркнула. Бедняга напрасно теряет время!
Ее добродетельная сестричка никогда не посмеет поднять глаза на кота из
другого племени. Львиносвет своими неумеренными похвалами настолько
вскружил ей голову, что Голубичке ни за что не хватит духу переступить
через глупый Воинский закон!
Рыча от злости, Искролапка петляла среди голых стволов деревьев.
Гнев и обида застилали ей глаза, поэтому она слишком поздно заметила
впереди чью-то рыже-белую шерсть, не успела остановиться, и с размаху
врезалась в пушистую кошку. С трудом устояв на ногах, Искролапка в
бешенстве посмотрела на воительницу, преградившую ей дорогу.
— Нашла, где сидеть, растяпа! — рявкнула она вместо извинений.
Она не успела даже дух перевести, как рыже-белая кошка бросилась на
нее. Острые когти впились в шею Искролапки, воздух с шумом вышел у
нее из груди, когда мускулистая кошка опрокинула ее на землю и вскочила
сверху. Цепенея от страха, Искролапка судорожно разинула рот, пытаясь
вздохнуть. И похолодела, когда рыжая воительница приблизила к ней свою
свирепую морду.
Она раздвинула губы и прорычала, обдав Искролапку нечистым
дыханием.
— Я научу тебя уважению, детка. — Кошка изогнула когти, так что

75.

острые, как шипы, кончики впились в шкуру Искролапки. — Ты ведь не
хочешь расстаться с жизнью в таком неподходящем месте, как этот лес? В
этом небе нет звезд, и ты это знаешь. Здесь только тьма… Вечная тьма.
Темный силуэт вырос за плечами кошки.
— Довольно, Кленовница!
Искролапка обмякла от счастья, узнав повелительный голос Коршуна.
— Отпусти ее, — с тихой угрозой прошипел Коршун, и Кленовница
разжала когти.
Искролапка судорожно втянула в себя воздух и закашлялась. Вся
дрожа, она кое-как поднялась, но ноги у нее подкосились, и она больно
шлепнулась животом о землю. Какое-то время она лежала неподвижно,
пытаясь справиться с дыханием. Крупная дрожь сотрясала все ее тело.
— Соберись! — презрительно рявкнул Коршун.
Кленовница взмахнула рыжим хвостом.
— Небольшой совет на будущее: присматривай за своими гостями,
Коршун, — процедила она, прежде чем неторопливо удалиться в чащу. —
Этот лес нравился мне гораздо больше, пока вы не наводнили его земными
пустоглазыми недотепами!
Искролапка виновато подняла глаза на Коршуна.
— Прости.
— Не обращай внимания на нашу Кленовницу, — весело воскликнул
он. — Она прожила здесь довольно долго. Но ее срок подходит к концу.
Искролапка робко посмотрела вслед удаляющейся воительнице. Ей
показалось, будто густые тени поглотили злую кошку, и ее рыжий силуэт
повис в воздухе, словно облачко тумана. Искролапка отчетливо видела
деревья, просвечивавшие сквозь бок Кленовницы.
— Она… растаяла? — пролепетала Искролапка. — Здесь все коты
тают?
— Рано или поздно, — проворчал Коршун. — Если доживут.
Не прибавив больше ни слова, он зашагал в чащу. Искролапка
помедлила, борясь с непонятным страхом, поселившемся в животе. Ей
совсем не хотелось растаять. Пересилив себя, она встряхнулась и
бросилась за Коршуном.
— Как себя чувствуешь? — спросил тот, хмуро покосившись на
заднюю лапу, которую Искролапка поджимала при ходьбе.
— Замечательно, спасибо, — выпалила Искролапка, только сейчас
вспомнившая о своем растяжении.
Коршун перепрыгнул через узкий ручеек.
— Если не чувствуешь в себе силы для тренировки, возвращайся

76.

домой.
Искролапка тоже прыгнула и стиснула зубы, чтобы не взвыть от боли
при приземлении.
— Скажи спасибо, что я пришла! Воробей все знает!
Слова сами собой сорвались у нее с языка. Искролапка не собиралась
рассказывать Коршуну об этом, но не смогла удержаться.
Черный кот повернул голову.
— Что он знает?
— Что я хожу сюда, — призналась Искролапка. — Мне Голубичка
рассказала.
— Значит, она тоже знает, — протянул Коршун. Он остановился и в
упор посмотрел на Искролапку. — И?
«Что я должна сказать?» — лихорадочно подумала Искролапка.
— И… И ничего.
Коршун кивнул и продолжил путь.
— В конце концов, я же не делаю ничего плохого, правда? —
залепетала Искролапка, бросаясь догонять его. — Они должны мне спасибо
сказать за то, что я тренируюсь даже по ночам! Грозовые коты совсем
обленились, они и думать забыли о тренировках! Представляешь, вчера я
целый день занималась починкой палатки. Это с моими-то способностями!
По-моему, выполнять скучную работу должны те, кто попроще, а
настоящих воителей нужно беречь.
Коршун подошел к дереву и потерся боком о кору.
— Разумеется, ты не делаешь ничего плохого, — заверил он. —
Неужели я бы не предупредил тебя, если бы ты поступала дурно? —
промурлыкал он, шевеля усами.
Он привел Искролапку на поляну, посреди которой торчала темносерая скала, похожая на горбатую спину древнего барсука. Вокруг скалы
сидели коты, среди которых Искролапка узнала Муравьятника и
Когтегрива. Полосатый воин дружески кивнул ей, но Искролапка даже не
посмотрела в его сторону. Она разглядывала собрание, ища знакомых
котов. Прежде она никогда не видела в Сумрачном лесу такого скопления
воителей. Искролапка заметила в толпе гладкую, темно-серую шерсть
Речной воительницы Карпозубки, а чуть дальше, возле расщепленной
молнией сосны, сидел нахохлившийся Ветерок из племени Ветра.
Искролапка устроилась рядом с щуплым белым котиком. Она невольно
поежилась, заметив длинный алый шрам, рассекавший его белое брюхо, и
алой змеей поднимавшийся вверх по тощему боку, до самого кончика уха.
Коршун склонил голову и шепнул ей на ухо:

77.

— Знакомься, это Снегоухий.
Искролапка робко кивнула, стараясь не смотреть на ужасный шрам.
— А это — Бесхвостый, рядом с ним сидит Скопа. — Коршун махнул
хвостом в сторону двух воителей Сумрачного леса. Темную шкуру
Бесхвостого испещряли следы старых шрамов, а у щуплой крапчатой
Скопы морда выглядела так, словно только что побывала в собачьей пасти.
Искролапка поджала когти и решительно подняла подбородок. Нельзя
показывать своим новым товарищам, что ей неприятен их вид.
— Остролап!
Приветственное мяуканье Коршуна заставило Искролапку подскочить
от неожиданности. В детстве она не раз слышала леденящие кровь
рассказы об Остролапе. Старики рассказывали, что тот был наставником
Звездоцапа, и будто бы именно от него будущий убийца получил первые
уроки жестокости.
Покрутив головой, Искролапка увидела крупного кота, медленно
выходившего на поляну. Неровные серые пятна украшали его белую морду.
Широкие плечи слегка горбились, словно под тяжестью распиравшей их
силы, длинный серый хвост со свистом рассекал воздух.
— Добрый вечер, Коршун, — пророкотал Остролап, сверкнув глазами
на своего товарища по лесу. — Как много нас сегодня!
— Здесь только лучшие, — почтительно склонил голову Коршун.
Остролап медленно обошел вокруг скалы. Искролапка затаила
дыхание. Какой же урок ждет их сегодня? Она переступила лапами, щадя
больную ногу, и всей душой взмолилась, чтобы у нее хватило сил
выдержать грядущее испытание.
— Эй, ты, — бросил Остролап, кивая Бесхвостому. — Иди сюда.
Бесхвостый ловко взобрался на гладкий серый камень.
Глаза Остролапа снова сверкнули в темноте. Теперь он смотрел на всех
собравшихся.
— Я хочу, чтобы вы действовали все вместе. Вы должны столкнуть его
со скалы, не дав выцарапать вам глаза. — Он молча уставился на
Бесхвостого. — Ты все понял?
Испещренный шрамами воин кивнул.
— Тогда начинайте, — бросил Остролап, отступая в сторону.
Первым из толпы выскочил выскочила Скопа. Для своего маленького
роста она оказалась неожиданно сильной, и сумела сбить Бесхвостого с лап
первым же прямым ударом в морду. Искролапка невольно распушилась.
Струйка крови потекла по щеке Бесхвостого. Неужели от них требуют
тренироваться с выпущенными когтями? Но думать об этом было некогда.

78.

Оттолкнувшись от земли, Искролапка бросилась на Бесхвостого, но
Муравьятник сшиб ее с лап и первым подскочил к камню.
— Я сказал — действовать сообща! — прогремел над мглистой
поляной рык Остролапа. Размахнувшись, он отвесил Муравьятнику
тяжелую оплеуху. Что-то капнуло на шею Искролапки, она почувствовала
соленый запах крови. Она отвернулась, стараясь не смотреть на
Муравьятника, так жестоко наказанного за то, что помешал ей первой
подбежать к скале. Сорвавшись с места, Искролапка подскочила к камню,
возле которого уже стоял на задних лапах Когтегрив, пытавшийся достать
передними уворачивавшегося Бесхвостого. При этом Когтегриву
приходилось все время крутить головой, уклоняясь от разящих ударов
покрытого шрамами воина. Искролапка вытянулась на задних лапах рядом
с Когтегривом и тоже бросилась в бой.
Бесхвостый словно обезумел, когда коты окружили его со всех сторон.
Вертясь, как белка, он наносил удары то направо, то налево, то назад.
Искролапка едва успела втянуть голову в плечи, спасаясь от разящей лапы,
летевшей ей в голову. Сощурившись, она дождалась, когда Бесхвостый
повернется к ней спиной, пытаясь защитить себя от нападения сбоку. Тогда
Искролапка бросилась вперед и ударила его обеими лапами, с восторгом
почувствовав, как воин пошатнулся.
Получил!
Но Бесхвостый стремительно повернулся к ней, грозное рычание
вырвалось из его оскаленной пасти. Не успела Искролапка опомниться, как
сильная лапа с выпущенными когтями полетела ей прямо ей в глаза. Слава
Звездному племени Бесхвостый слегка промахнулся, но его когти
просвистели так близко, что Искролапка почувствовала холодок на веках.
Лапы у нее приросли к земле от страха. Он же мог ее ослепить! Вся
дрожа, Искролапка упала на четыре лапы. Внезапно злые глаза Бесхвостого
изумленно округлились, и он рухнул на живот, подсеченный под задние
лапы чьим-то ловким ударом. Повернув голову, Искролапка увидела, как
Скопа с рычанием тащит Бесхвостого со скалы, впившись зубами в его
шкуру. Бесхвостый отчаянно завизжал, беспомощно царапая когтями по
скале. Кровь брызнула на камень.
— Нет! — приказал Остролап, ударом лапы опрокинув Скопу на
землю. С диким воплем та покатилась по траве и застыла.
Искролапка оцепенела. Скопа не шевелилась!
Даже не глядя в сторону поверженной, могучий Остролап обвел
глазами дрожащих котов.
— Я велел вам сбросить его со скалы, — с ужасающей вкрадчивостью

79.

пророкотал он. — Разве я говорил стаскивать его? — Он посмотрел в
сторону распростертой на земле Скопы. Та с трудом приподняла бурую
голову. — Довольно притворяться, — презрительно бросил Остролап. —
Вставай и за работу.
— П-прости меня, — с усилием выдавила кошка.
Остролап медленно обошел вокруг него нее и грубо пнул лапой.
— Встань, я сказал, — повторил он. — Твоя очередь.
Несчастная, шатаясь, поднялся поднялась на лапы и полезла на скалу.
— И не вздумай притворяться на этот раз!

80.

Глава VIII
Огнехвост смертельно устал.
С трудом перевалив через край оврага, он поплелся вниз по
каменистой тропке, вившейся среди камней, к Лунному озеру. Огнехвост не
спал уже две ночи подряд, поэтому, добравшись до воды, растянулся на
земле, как мертвый, не чувствуя боли в замерзших и стертых в кровь лапах.
Иней искрился на каменных стенах оврага. Колючий ветер гонял рябь
по усыпанному звездами озеру. Огнехвост закрыл глаза, положил голову на
лапы и коснулся воды замерзшим кончиком носа. И тотчас же вокруг него
вспыхнуло пламя. Лед, покрывавший стены оврага, зашипел под языками
огня.
Забыв об усталости, Огнехвост вскочил, в ужасе глядя вокруг.
«Великое Звездное племя, помоги мне!» — беззвучно взмолился он,
бросаясь к воде.
— Не туда, глупец! — остановил его громкий вопль.
Обернувшись, Огнехвост увидел темную кошачью фигуру, отчетливо
выступавшую на фоне стены огня.
— Кто ты? — выдохнул он.
Фигура сделала шаг вперед, и Огнехвост увидел серого полосатого

81.

кота. Молодой целитель никогда не встречал его раньше, от шерсти
незнакомца слабо пахло сыростью и сосновой хвоей — запахами племени
Теней.
— Держись подальше от воды, — негромко промолвил он.
— Не бойся! Светлопят хочет тебе помочь, — раздался другой голос, и
их темноты соткалась фигура стройной кошки. Пламя бросало трепещущие
тени на ее белоснежную шерсть. На этот раз Огнехвост сразу узнал
Полынницу, бывшую целительницу племени Теней.
Звездные воители сочувственно смотрели на него.
— Разве вы не видите огонь? — жалобно спросил Огнехвост.
— Оглянись, Огнехвост, — негромко попросила Полынница.
Он послушно обвел глазами пылающий овраг. И ахнул.
Сотни усыпанных звездами котов сидели на каменных выступах
оврага. Отсветы пожара играли на их шерсти, но ни единый язык огня не
смел коснуться звездных воителей. Огнехвост разинул пасть и втянул
воздух. Значит, пожар ему только привиделся. Языки пламени на самом
деле были игрой холодного света, озарявшего морозный овраг.
Страх оставил Огнехвоста. Переведя дух, он обвел глазами ряды
звездного воинства, с радостью узнав Мокроуса, Пестротень и Ночную
Звезду. Сердце его ликующе затрепетало, когда он увидел Ржавницу.
Глашатая выглядела юной и полной сил, какой, должно быть, она была до
рождения Огнехвоста. Ее темнорыжая шерсть сияла, пушистый хвост
аккуратно обвивал лапы. Свет огня отражался во внимательных темных
глазах.
— Кого ты видишь? — мягко спросила Полынница.
— Мокроуса, Пестротень… — начал перечислять Огнехвост. Он
замолчал. Зачем Полынница спрашивает? Неужели сама не видит? —
Ржавницу, Вранохвоста… — Чем дольше он смотрел, тем больше воинов
казались ему знакомыми. — Камнезуба, Лисохвостку… — Все это были
давно умершие воители, Огнехвост не раз встречал их возле Лунного
озера. — Это все наши предки, — добавил маленький целитель. Он никак
не мог взять в толк, почему Полынница так пристально смотрит на него.
— Кто еще?
Огнехвост еще раз оглядел ряды собравшихся.
— Остроцветик, Кремнеклык… — Он нахмурился. — Здесь все наши
предки, — повторил Огнехвост, и его вдруг бросило в жар. Только сейчас
он понял, что перед ним сидели только коты племени Теней. — Нашему
племени суждено погибнуть в огне? — пролепетал он. Сердце екнуло,
провалилось куда-то в лапы. — Вы предупреждаете меня об этом?

82.

Полынница покачала головой.
— Боюсь, наше послание гораздо сложнее.
— Где остальные воители Звездного племени? — выпалил Огнехвост,
переступая с лапы на лапу.
— Со своими племенами.
— Но ведь в смерти все соплеменники! — непонимающе пролепетал
Огнехвост, склоняя голову к плечу. — Смерть стирает племенные границы,
все умершие вступают в единое Звездное воинство.
Темная тень метнулась в сердце огня, и огромный кот выпрыгнул из
пламени на плоский камень. Это был Клок Кометы, в прошлом
легендарный и доблестный предводитель племени Теней.
— Ты прав, раньше в Звездном племени не существовало границ, —
его глубокий, звучный голос эхом облетел заиндевевшие стены оврага. —
Но теперь все изменилось.
Когти Огнехвоста испуганно поджались.
— Что изменилось? Почему?
— Ваша недавняя битва с Грозовым племенем была несправедливой и
не оправданной никакими соображениями. Ее не должно было быть!
Однако предки Грозовых котов даже когтем не шевельнули, чтобы
предотвратить ее. В результате Ржавница пала в бою, — бывший
предводитель почтительно поклонился глашатой.
— Великая беда грядет, — прошептала Полынница, и Огнехвост,
словно завороженный, перевел на нее глаза. — Отныне ни одному племени
нельзя доверять. Чтобы выжить, нужно держаться в одиночку.
Шерсть у Огнехвоста встала дыбом.
— Что за беда грядет?
Полынница наклонилась к нему.
— Нельзя допустить, чтобы предательство других племен погубило
нас.
Безумный страх полоснул когтями по животу Огнехвоста.
— Почему вы не можете объяснить мне, что за беда нам грозит?
Скажите, чего нам ждать?
Но Полынница лишь скорбно покачала головой, поэтому Огнехвост
обернулся к Клоку Кометы.
— Что нас ждет? — взмолился он.
Бывший предводитель с тоской посмотрел на Полынницу.
— Почему мы не можем открыться ему?
— Да потому, что если он все узнает, то никому не сможет доверять!
Подозрения хуже пожара, они в миг охватят все племя и спалят его

83.

дотла, — промолвила воительница.
Клок Кометы мрачно уставился на свои огромные лапы.
— Мы бессильны это предотвратить, — прошептал он.
— Что? — не веря своим ушам, воскликнул Огнехвост. — Что же это
за беда, которую не можете предотвратить даже вы? Вы же Звездное племя!
— Мы наставляем вас, — вздохнула Полынница. — Даем советы. Но
мы не можем остановить события, которым назначено случиться.
— И это все? — теряя терпение, взвизгнул Огнехвост. — Вы хоть чтонибудь можете мне сказать или нет? Где ваш совет? Дайте мне хоть какоенибудь наставление, я слушаю!
Клок Кометы кивнул на стену огня.
— Если ты хочешь защитить свое племя, то должен гореть так же ярко,
как это пламя. Выживание племени важнее закона целителей. Ты должен
забыть о преданности другим целителям, ради спасения собственного
племени. Отныне заботься только о своих соплеменниках. У племени Теней
больше нет союзников! Запомни крепко-накрепко: близится время большой
войны, и в этой войне ваши предки будут сражаться рядом с вами. Мы
будем вашими единственными союзниками, все остальные отныне враги
вам!
«Близится время большой войны», — прогремело в ушах у
Огнехвоста. Пламя начало гаснуть, вместе с ним начали таять и воители.
«Если ты хочешь защитить свое племя, то должен гореть так же ярко,
как это пламя».
Весь дрожа, Огнехвост открыл глаза. Он лежал возле Лунного озера, в
овраге было темно и тихо, лишь ветер стонал над водой. Запах Звездного
племени еще держался в воздухе.
«Я все запомню, — молча поклялся себе Огнехвост. — Я буду
защищать свое племя, чего бы это мне не стоило».

84.

85.

Глава IX
Голубичка проснулась, клацая зубами от холода. Папоротниковые
стены палатки шуршали вокруг нее, содрогаясь под порывами ледяного
ветра. После ухода Шмеля и Пестроцветик в палатке стало еще холоднее,
чем раньше. Голубичка насторожила уши. Искролапка тоненько
всхлипывала во сне. Что с ней такое?
— Проснись! — мяукнула Голубичка, толкнув сестру лапой. Неужели
коты из Сумрачного леса терзают Искролапку во сне?
Зашуршали папоротники, в палатку просунулась круглая морда
Белолапы.
— Что тут у вас?
Голубичка быстро повернулась к матери, загородив собой Искролапку.
— Искролапке приснился плохой сон, — сказала она. — Я просто хочу
ее разбудить.
Белолапа шире раздвинула папоротники своей белоснежной лапой, и
утренний свет хлынул в сумрак палатки.
— Я услышала, как она плачет…
— Не волнуйся, с ней все в порядке, — перебила мать Голубичка.
Белолапа недовольно повела плечом.
— Если это всего лишь дурной сон, то буди сестру и выходите на
поляну. Ежевика собирает охотничьи патрули.

86.

С этими словами она убрала голову из палатки, и папоротники с
шорохом встали на место.
Голубичка принялась двумя лапами раскачивать Искролапку.
— Да проснись же ты!
— Ч-что? — взвизгнула ее сестра, испуганно хлопая глазами.
Голубичка увидела, что одно веко у Искролапки опухло, почти скрыв
глаз.
— Ты ранена!
Искролапка поспешно отвернулась, пряча глаз.
— Пустяки.
— Это случилось во сне? — не отставала Голубичка. Отчаяние
когтями впилось в ее сердце. — Ты опять сражалась в Беззвездном краю?
Искролапка со злобой уставилась на сестру.
— Неужели ты не понимаешь, насколько это опасно? — с мукой
воскликнула Голубичка.
Но Искролапка уже вышла из палатки.
«Помоги ей, Звездное племя! Открой ей глаза, пусть она увидит, к
какой пропасти подошла, — молилась Голубичика, закрыв глаза. — Прошу
тебя, пожалуйста, смилуйся над ней». Она сделала глубокий вдох, чтобы
успокоиться, и вышла из палатки.
Орешница, Бурый и Прыгунец окружили Ежевику. Шмель и
Пестроцветик приплясывали от нетерпения, а Белохвост и Яролика нервно
расхаживали по поляне. Только Дым, Песчаная Буря и Терновник
терпеливо сидели и ждали распоряжений.
Толпа так плотно обступила Ежевику, что видны были только кончики
его пушистых ушей.
— Дым! — пробасил Ежевика. — Возьми с собой Песчаную Бурю и
проверьте, установили ли коты племени Теней свои метки. — Он обернулся
к Белохвосту. — А ты отправляйся охотиться вместе с Пестроцветик и
Шмелем, а то они у нас тут сейчас всю землю в лагере перекопают! Бурый,
вы с Орешницей и Прыгунцом тоже идите за дичью, постарайтесь
принести, сколько сможете. До заката куча дичи должна быть полна.
Где же Искролапка? Голубичка обвела глазами лагерь. Серебристой
шерстки сестры нигде не было видно, зато она заметила Львиносвета,
стоявшего в дальнем конце поляны. Золотистый воитель о чем-то беседовал
с Белкой и Долголапом, они разговаривали, сблизив головы и понизив
голоса так, чтобы их не было слышно посторонним. Голубичке стало
любопытно, и она напрягла свой слух.
— И большие следы? — с тревогой спрашивал Львиносвет.

87.

— Довольно крупные, — отвечал Долголап. — Судя по запаху лисица,
самка.
— Самое неприятное, что она уже не раз пользовалась этой тропой, —
добавила Белка.
Львиносвет насупился.
— Значит, она не просто прошла мимо. Где-то поблизости у нее
логово!
Белка выпустила когти.
— Нужно выследить ее и выгнать!
— Не думаю, возможно, лучше подождать, — возразил Львиносвет. —
Сами знаете, в пору Голых деревьев в лесу никому не сладко. Она может
пойти куда угодно. Когда охотиться становится труднее, лисы обычно
предпочитают падаль свежатине. — Внезапно он вскинул голову,
посмотрел прямо в глаза Голубичке и коротко приказал: — Отправляйся на
охоту вместе с патрулем Бурого.
Голубичка смущенно потупилась, раздосадованная тем, что наставник
поймал ее за подслушиванием.
— А как же тренировки?
— Тренировки подождут, — ответил Львиносвет, отворачиваясь к
Долголапу.
Прыгунец и Орешница уже мчались сквозь туннель за Бурым.
Голубичка бросилась за ними.
— Львиносвет сказал мне идти с вами, — крикнула она Бурому.
— Отлично, — кивнул тот, принюхавшись. — Чем больше когтей, тем
лучше. Сегодня охота будет трудной, в такой холод все запахи замерзают!
— Да еще ты, Бурый, со своей рыжей шкурой, сияешь на весь лес, как
лисица в сугробе, — поддразнила его Орешница и забежала вперед, так что
палая листва захрустела под ее серо-белыми лапами.
Бурый обиженно фыркнул.
— Тогда иди первая!
Орешница повела патруль вверх по склону, ее светлая шерстка
казалась не более чем бледным пятном на фоне выбеленного морозом леса.
Голубичка плелась в конце. Она изо всех сил напрягала слух, выискивая
Искролапку.
— Стойте! — Орешница резко остановилась на гребне холма. Потом
припала к земле, не сводя глаз с чего-то впереди. Черный дрозд скакал по
мерзлой листве. Голубичка затаила дыхание, Бурый и Прыгунец окаменели.
Орешница принялась медленно раскачиваться перед прыжком.
Хрусть!

88.

Ветка громко щелкнула под неосторожной лапой Голубички. Дрозд в
панике взлетел на ветку.
— П-простите, — пролепетала Голубичка, втягивая голову в плечи.
Бурый пожал плечами и вздохнул.
— Ты не виновата. От мороза ветки становятся очень хрупкими.
— Может, нам лучше разделиться? — предложила Орешница.
Бурый склонил голову набок.
— Что скажешь? — спросил он у Прыгунца.
— По-моему, здравая мысль, — согласился черно-белый кот. — По
крайней мере, если мы вернемся с пустыми лапами, нам будем некого
винить, кроме самих себя.
Бурый утвердительно кивнул.
— Ладно, давайте разделимся, — решил он, обводя глазами свой
отряд. — Никто не возражает, если я отправлюсь к озеру?
Голубичка энергично замотала головой. Ей хотелось остаться в лесу,
под защитой знакомых деревьев.
— Я пойду к ручью, — сказала она.
Орешница, не слушая их пересудов, уже бежала вдоль гребя холма.
— Увидимся в лагере! — промяукала она, оборачиваясь через плечо.
— Пожалуй, я попытаю счастья на краю пустоши, — решил
Прыгунец. — Вдруг какой-нибудь голодный кролик забежит на нашу
территорию.
Бурый обернулся к Голубичке, уже собравшейся уходить.
— Ты справишься одна?
Она горячо закивала.
— Конечно, не беспокойся! Заодно потренируюсь выслеживать дичь.
Когда рыжий воин скрылся за гребнем холма, Голубичка устремилась в
чащу леса. По дороге она изо всех сил напрягала слух, ища Искролапку.
Неожиданная мысль заставила ее остановиться. Какой смысл следить за
ней днем, когда сестра бодрствует? За ней следует присматривать ночью,
когда Искролапка спит.
Голубичка с облегчением вздохнула, вскинула голову и помчалась
через лес до тех пор, пока впереди не заблестела водная рябь.
Приблизившись к ручью, Голубичка наклонилась, чтобы напиться. Лед
хрустнул под ее лапой. Голубичка отпрянула. В этом месте мелкая стоячая
вода уже начала замерзать возле берегов! Зато на другом берегу тянулась
узкая полоска песка, с которой будет гораздо проще напиться. Голубичка
перепрыгнула через ручей и долго пила. Громкий щебет скворца эхом
разнесся в неподвижном воздухе.

89.

Дичь!
Дрожа от волнения, Голубичка повернулась на звук и как можно тише
зашагала в чащу. Громкий шорох в папоротниках заставил ее обернуться.
Скворец в траве? Странно, очень странно. Но раздумывать было уже
поздно. Голубчика нырнула в заросли, возбужденно помахивая хвостом.
— Эй!
Изумленный возглас застал ее врасплох. Что такое? Откуда взялась
шерсть у нее под лапами? Это был никакой не скворец! Грозно вздыбив
шерсть, Голубичка отшатнулась.
— Кто это? — сдавленным от страха голосом спросила она. Потом
принюхалась.
Племя Теней!
Кислый запах оглушил ее, Голубчика напружинилась, готовясь
сражаться насмерть. Что делает племя Теней на территории Грозового?
Папоротники зашуршали снова, и из зарослей высочил Когтегрив.
— Как ты посмел сюда прийти? — зашипела она, подавив непонятную
радость, горячей волной прокатившуюся по ее телу.
— Это якак посмел? — невинно округлил глаза Когтегрив. — Это
тычто делаешь на территории племени Теней?
— На территории племени Теней? — переспросила Голубичка, мрачно
глядя на него. — Это Грозовая земля! — Она быстро огляделась. Сосны
здесь росли вперемешку с дубами и буками. Голубичка принюхалась.
Запахи Грозовых котов смешивались с запахами воителей Теней. Где же
граница? Она снова втянула в себя воздух.
Ну конечно, вот же она! Как раз за спиной у Когтегрива.
Он покрутил головой и растерянно уставился на полосу помеченных
деревьев, словно только сейчас заметил, что граница осталась позади.
Потом повернулся к Голубичике.
— Ой, прости, — с подкупающей искренностью пробормотал
Когтегрив, виновато потупив круглые янтарные глаза. — Это все мороз
виноват, все запахи пропали! Я чувствую только холод, все остальное
замерзло.
Голубичка снисходительно замурлыкала.
— Еще бы! — сочувственно вздохнула она. — Я сама все утро бегаю,
но до сих пор не учуяла даже следа дичи!
Когтегрив с видимым облегчением закивал.
— Я так рад, что я не один такой невезучий, — пробасил он, косясь на
границу. — Ты ведь не собираешься меня прогонять, правда? — весело
замурлыкал он.

90.

— Нет, что ты, — замотала головой Голубичка. — Хватит с меня того,
что нам пришлось сражаться в бою! — Она поймала пристальный взгляд
его янтарных глаз, и вдруг почувствовала, что ей стало жарко.
— Вообще, от этих границ больше хлопот, чем проку, — доверительно
проурчал Когтегрив.
— Что ты такое говоришь? — ахнула Голубичка, не поверив своим
ушам. Но уже через мгновение она усомнилась в своей правоте. В самом
деле, в словах Когтегрива был определенный смысл. Не будь границ, они
могли бы встречаться, когда им захочется! От этой мысли ее снова бросило
в жар.
Когтегрив смущенно откашлялся.
— Нет, я ничего не хочу сказать против закона. Границы есть
границы, — пробурчал он и замолчал. Его взгляд смягчился, стал нежным.
— Даже если ты их не чувствуешь? — пошутила Голубичка. Почему
он так на нее смотрит?
Топот лап раздался у нее за спиной.
— Патруль! — испуганно воскликнула Голубичка.
Когтегрив тоже насторожил уши.
— Возвращайся на свою сторону, — взмолилась Голубичка. — Я
задержу их! — Видя, что Когтегрив все еще медлит, она горячо
воскликнула: — Уходи!
Шаги приближались. Когтегрив с явной неохотой перепрыгнул на
свою сторону границы. Потом остановился.
— Я хочу увидеть тебя снова!
Голубичка растерянно захлопала глазами.
— Что?.. Когда?
— Здесь! Сегодня ночью. Договорились?
— Д-договорились, — пролепетала Голубичка, сама не веря тому, что
говорит. Потом она повернулась на задних лапах и бросилась бежать.
Львиносвет, Долголап и Белка выскочили ей навстречу. Их яркая
шерсть сверкала среди голых деревьев. Голубичка побежала к ним,
загораживая собой тропу.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Львиносвет, неловко
останавливаясь на бегу.
— Охочусь, — невинно ответила Голубичка.
Белка и Долголап тоже подбежали к ней. Долголап подозрительно
повел носом.
— И что поймала?
— Пока ничего, — грустно потупилась Голубичка.

91.

— Где Бурый? — спросил Львиносвет.
— Он пошел к озеру, — ответила Голубичка. — Мы решили
разделиться.
Львиносвет разрыл лапой слежавшиеся мерзлые листья.
— Вот что, Голубичка. Поскольку вся дичь попряталась под землю от
холода, я не вижу никакого проку в твоих блужданиях по лесу, да еще в
одиночестве. Лучше возвращайся в лагерь и помоги залатать стену
воинской палатки.
— А Бурый не будет волноваться, что я пропала? — спросила
Голубичка в надежде оттянуть возвращение в овраг. Ей хотелось подольше
побыть в лесу, побродить одной, вспоминая янтарный взгляд Когтегрива и
его слова.
— Мы найдем его и предупредим, — сказал Львиносвет, грубо
разрушив ее надежды. — После того, как выследим эту проклятую лисицу.
— Она была здесь? — с внезапным испугом спросила Голубичка.
Белка озадаченно посмотрела на нее.
— Разве ты не чувствуешь?
Голубичка принюхалась, каждая шерстинка на ее шкуре встала дыбом.
Как же она сразу не заметила? В этом месте лес просто вонял удушливым
лисьим духом.
— Я… я так старалась найти дичь, что упустила лису, — беспомощно
пролепетала она.
Львиносвет недобро сощурил глаза.
— Возвращайся в лагерь, — коротко повторил он.
Голубичка покорно кивнула, радуясь тому, что ей не стали задавать
лишние вопросы. Когда она бросилась бежать. Белка громко крикнула ей
вслед:
— Будь осторожна!
— Буду, буду, — пообещала Голубичка на бегу.
Она решила, что дала Когтегриву достаточно времени, чтобы убраться
восвояси. К тому же, она увидит его сегодня вечером. Голубичка бежала, не
чуя под собой лап, не разбирая дорогу. С бешено бьющимся сердцем она
вбежала в колючий туннель, ведущий в лагерь.
И резко остановилась. Ромашка и Маковка стояли перед детской,
прижав уши и выгнув спины. Ягодник застыл возле кучи дичи с зажатым в
пасти воробьем. У Листвички, трудившейся над воинской палаткой,
высыпались листья из лап.
Все взоры были прикованы к Милли и Воробью. Они замерли друг
против друга, воинственно вздыбив загривки.

92.

— Ты слишком сильно ее утруждаешь! — шипела Милли, ее голубые
глаза метали молнии.
Воробей хлестнул хвостом.
— Да пойми же ты, ее нужно утруждать! Иначе она заболеет.
— Моя детка устает!
— Это лучше, чем она будет лежать, медленно задыхаясь от отека в
груди!
— А ты… ты уверен, что это лучше? — с дрожью в голосе спросила
Милли.
Воробей вытаращил слепые глаза.
— Что ты такое говоришь?
— Я… может быть, для нее лучше было бы… перестать страдать, —
выдавила Милли, глядя в сторону.
— Ты что, хочешь дать ей умереть? — громко выкрикнул Воробей.
— Я хочу, чтобы моя малышка была здорова! — гневно прошипела
Милли. — Я хочу, чтобы она бегала по лесу, как все здоровые кошки! Хочу,
чтобы она охотилась и сражалась. Хочу, чтобы она познала счастье быть
воительницей!
— Этого никогда не будет, — глухо, но мягко сказал Воробей.
— Тогда зачем издеваться над бедняжкой? — рявкнула Милли.
— Да потому, что быть живой лучше, чем умереть! — теряя терпение,
завопил Воробей. — Потому, что жить — это уже счастье!
— Счастье? — с угрозой прорычала Милли.
Воробей упрямо вскинул голову.
— Я не сдамся, Милли. Иглогривка будет жить.
Тоскливое рычание забулькало в горле у Милли.
— Ты не спасаешь ее, ты лишь умножаешь ее страдания!
Листвичка, не выдержав, бросилась к ним от воинской палатки.
— Опомнись, Милли! — горячо воскликнула она. — Иглогривка
совсем не страдает, у нее ничего не болит. Воробей следит за этим.
— Но лучше-то ей все равно не становится, — огрызнулась
разъяренная мать.
— Путь целительства — это путь веры, а не только врачевания, —
заметила Листвичка, робко дотрагиваясь хвостом до взъерошенного бока
Воробья.
Тот отдернулся.
— Я сам справлюсь, Листвичка, — холодно процедил он.
Но Милли было уже не остановить. Подскочив к бывшей
целительнице, она приблизила морду к ее носу.

93.

— Вера, говоришь? — прошипела разъяренная кошка. — Если твои
предки-воители настолько могущественны, почему они не исцелят мою
дочь?
— Опомнись, Милли! — прошептал Крутобок, замерев у туннеля,
через который он только что вошел в лагерь. — Неужели ты, в самом деле,
так думаешь?
Милли смущенно отстранилась от Листвички.
— Сама не знаю, что я думаю, — пробурчала она. — Я только вижу
свою деточку, искалеченную и беспомощную, которая каждый свой день с
трудом отвоевывает у смерти, а та караулит ее у палатки, как голодная
лиса… — голос ее оборвался, она замолчала.
— Но ведь Иглогривка жива, — непонимающе мигнул Крутобок. —
Она с нами, Милли! Мы не потеряли ее.
Мили судорожно вздохнула.
— Много ли ей радости в этой жизни? — устало спросила она. —
Каждый день она видит, как ее брат с сестрой охотятся и сражаются, а она,
бедняжка, только стонет, да кашляет, да ползет, как червяк, к куче с
добычей! Уж лучше совсем не жить, чем так мучиться.
Этот разговор был прерван шорохом ежевики перед входом в палатку
целителя. Меж колючих плетей показались передние лапы Иглогривки, с
усилием выползавшей наружу. Мертвая тишина воцарилась в овраге, было
слышно только, как живот Иглогривки шуршал по мерзлой земле. Калека
подняла голову и посмотрела на мать. Глаза ее сияли.
— Я уже лучше ползу, правда?
Мили бросилась к дочери и принялась лихорадочно вылизывать ее
щеки.
— Конечно, конечно, гораздо лучше, милая.
— Сегодня я сделаю все упражнения, — пообещала Иглогривка.
— Я знаю, умница моя, — ворковала Милли. — Я знаю, и буду
помогать тебе.
— От упражнений я устаю, но мне совсем не больно, — продолжала
Иглогривка.
— Слава Звездному племени, что Шмель и Пестроцветик не слышали
всего этого!
Голубичка подскочила от неожиданности, когда Маковка горячо
зашептала ей на ухо. Закрыв глаза, Голубичка послала свои чувства в лес, и
вскоре отыскала брата с сестрой на берегу озера — они весело мурлыкали,
гоняясь друг за другом возле кромки воды.
Они были счастливы. Ничто не угрожало их маленькому мирку, ведь

94.

они не были наделены даром видеть и слышать все, что происходит вокруг.
Голубичка обвела взглядом овраг. Листвичка снова вернулась к работе.
Ягодник отнес воробья подальше от кучи и с аппетитом набросился на еду.
Только Крутобок продолжал в оцепенении стоять посреди поляны. Повалил
снег, мелкие снежинки падали на густую серую шерсть славного воина, но
он не шевелился.
Голубичке вдруг стало стыдно за свое счастье. Кругом столько горя, а у
нее душа поет, словно жаворонок в пору Юных листьев! Но разве она
могла быть несчастна, если сегодня ночью Когтегрив будет ждать ее в лесу?

95.

Глава X
Заходящее солнце уже бросало косые лучи сквозь редкие облака, когда
Огнехвост добрел до лагеря племени Теней. Плющехвостая, умывающаяся
возле воинской палатки, с любопытством посмотрела на него. Огнехвост
кивнул и молча прошел мимо. Он решил первым делом доложить обо всем
своему наставнику, и только после этого отправиться к предводителю.
Раздвинув колючую стену палатки, он с облегчением увидел, что
Перышко сидит на своем обычном месте и перебирает травы. Сухие
растения от времени покрылись пылью, и старик громко кашлял, роясь в
них.
— Нужно пополнить запасы, пока морозом все не пожгло, — просипел
Перышко, не поворачивая головы к Огнехвосту.
— Мне кажется, тебе стоит принять немного мать-и-мачехи, — с
беспокойством сказал Огнехвост. — Не нравится мне твой кашель.
— Это все от пыли, — отмахнулся старик.
Огнехвост присел возле наставника.
— Как ты себя чувствуешь?
Ему показалось, что от шерсти Перышка больше не пышет жаром,
однако глаза старка по-прежнему были подернуты мутной пеленой.
— Гораздо лучше, — заверил Перышко. — Мне нужно было лишь как
следует выспаться, и всю хворь будто лапой сняло! Ну, рассказывай, что

96.

было у Лунного озера? Мы уж тебя заждались.
Огнехвост посмотрел на свои лапы.
— Прости… Я уснул на берегу.
— И правильно сделал, — кивнул старик. — Путь до Лунного озера
долог, а ты и до этого не спал. Виданное ли дело, столько работать!
— Ах, если бы ты только знал, какое видение послали мне предки, ты
бы так не говорил! — воскликнул Огнехвост. — Я должен был со всех лап
броситься предупредить вас!
Перышко обернулся и приблизил голову к Огнехвосту.
— Что ты увидел?
— Звездное племя предупредило меня о грядущих бедствиях!
— Каких еще бедствиях? — помрачнел старый целитель.
— Они точно не сказали, но дело очень серьезное, — Огнехвост
невольно поежился. — Я увидел пожар в овраге. Огонь был повсюду, целая
стена пламени! Клок Кометы сказал, что близится война.
— Война? — Перышко пошевелил ушами. — А что он еще сказал?
— Что мы должны забыть все старые союзы и союзников, думать
только о своем племени.
— Забыть все союзы? — забил хвостом Перышко.
— Да, все, даже древний союз целителей! — выпалил Огнехвост.
Перышко растерянно захлопал глазами.
— Такого никогда не бывало.
Огнехвост с отчаянием посмотрел на старика. Неужели он не
понимает?
— Настали новые времена! Сейчас даже Звездное племя перестало
быть единым. Отныне доверять можно только себе, да своим предкам.
Перышко бросил травы и заторопился к выходу.
— Нужно немедленно сообщить Чернозвезду!
Предводителя они нашли посреди поляны, где он распределял патрули
вместе с Рябинником. Дубравник со всех лап мчался к выходу из лагеря,
Снежинка и Крысобой едва поспевали за ним следом. Враноклюв и
Углехвост ждали приказаний, а Оливка и Совокрыл нетерпеливо
расхаживали по поляне.
Перышко откашлялся, чтобы привлечь внимание Чернозвезда.
Тот благосклонно кивнул старому целителю и обернулся к воителям.
— Враноклюв!
Черно-белый кот вытянул шею.
— Слушаю?
— Закончи распределять охотничьи патрули. Я хочу, чтобы до заката

97.

куча с добычей была полна. Рябинник, ты пойдешь со мной.
Жадные взгляды собравшихся немедленно обратились на Враноклюва,
а предводитель спокойно вышел из толпы и направился в свою палатку.
Рябинник почтительно шел чуть позади Чернозвезда, Перышко шагал
следом. Огнехвост нетерпеливо дождался, пока старшие войдут в сумрак
палатки, затем протиснулся следом.
Глаза Чернозвезда ярко вспыхнули в темноте, обратившись к
вошедшему Огнехвосту.
— Ты получил вещий сон возле Лунного озера?
Молодой целитель кивнул.
— Близится время большой войны. Звездное воинство распалось на
четыре племени, отныне на небесах все так же, как на земле. Звездные
предки велели нам расторгнуть все союзы и заботиться только о себе.
Чернозвезд озадаченно смотрел на него.
— Но у нас нет никаких союзов, — заметил он.
Огнехвост переглянулся с Перышком.
— Согласно закону, союз целителей стоит превыше племенных
границ, — жестко напомнил предводитель.
— Ты вообще уверен, что правильно истолковал свой сон? — фыркнул
Перышко, взволнованно глядя на Огнехвоста.
Тот почувствовал, как шерсть зашевелилась у него на лопатках.
— Я в точности передал вам слова Полынницы! — заверил он. — Она
сказала именно это.
— Мы не можем просто взять, и ни с того, ни с сего, повернуться
хвостами к нашим собратьям-целителям, — продолжал Перышко. — Тем
более после долгих лун, когда мы делились друг с другом советом и
помощью!
Огнехвост выпустил когти в усыпанный хвоей пол палатки, и с трудом
заставил себя придержать язык. Неужели Перышко не слышал, что он
сказал? Предки велели разорвать союз с целителями, так о чем тут
рассуждать? При чем тут помощь, оказанная в прошлом? Былое быльем
поросло, настали новые времена!
— Сдается мне, — прокряхтел старый целитель, — что мы должны с
особой осторожностью истолковать твое видение. Звездное племя
предупреждает нас о грядущих бедствиях, значит, нужно серьезно
отнестись к этому совету. Будем готовиться к войне, делать нечего. Но
ответь мне, почему для этого мы должны разрушить дружбу, которую
пронесли через самые тяжкие времена? Ради чего должны мы забыть
братство Великого путешествия или то, как целители самоотверженно

98.

помогали друг другу и соседям во время злых поветрий зеленого кашля
или других напастей?
Чернозвезд сощурил глаза.
— Я доверяю твоей мудрости, Перышко, — прогудел он и повернулся
к Огнехвосту. — Спасибо, что сходил к Лунному озеру и принес нам
предостережение предков. Мы не настолько глупы, чтобы жертвовать собой
ради чужого племени, однако и не настолько горды, чтобы отказываться от
помощи, предложенной в суровую пору. Племя Теней всегда следовало
этому правилу, и я не вижу причины отказываться от него сейчас.
Перышко зашелся в приступе кашля.
— Иди в свою палатку и отдохни, — приказал Чернозвезд.
Перышко с усилием подавил кашель и, пошатываясь, вышел из
палатки.
— Еще раз благодарю тебя, Огнехвост, — повторил Чернозвезд,
махнув хвостом, и молодой целитель понял, что его выставляют прочь.
Сгорая от отчаяния, он поплелся к выходу и вышел на слепящий свет.
— Тебе тоже нужно отдохнуть.
Огнехвост вздрогнул, услышав голос отца. Обернувшись, он молча
посмотрел на Рябинника.
— Ты выглядишь усталым, — продолжал глашатай. — Что с тобой?
Огнехвост с горечью фыркнул и отвернулся.
— Ты хочешь что-то сказать, я правильно понял? — не отставал отец.
— Я знаю, что видел и слышал возле Лунного озера! — проворчал
Огнехвост. — Я принес в племя послание, которое мне передали. Перышко
просто слишком крепко связан дружбой с Грозовым племенем, вот и не
хочет меня слушать!
— Перышко был нашим целителем много дольше, чем ты, — строго
заметил Рябинник. — И все это время он не щадил сил ради защиты своего
племени. Разумеется, он многим обязан своим друзьям в соседних
племенах и не привык забывать добро. Разве не этого мы ждем от каждого
благородного воителя?
— Но сейчас былая дружба затуманивает его рассудок! — взорвался
Огнехвост. — Близится война! Вы вообще слышите, что я говорю? Клок
Кометы ясно сказал, что мы должны делать — порвать со всеми чужаками
и заботиться только о себе. И это разумно! Почему Перышко и Чернозвезд
не понимают, что если дело дойдет до выживания, ни одно соседское племя
не протянет нам лапу помощи! На войне каждый стоит за себя.
— Не следует недооценивать Чернозвезда, — рявкнул отец, и глаза его
посуровели. — Он далеко не так глуп, как ты думаешь.

99.

— Тогда почему он меня не слушает? — взвизгнул Огнехвост, хлеща
себя хвостом. — Он слушает Перышко, а тот только и думает, как бы не
поссориться со своими друзьями-целителями!
— Не беспокойся, — ласково сказал Рябинник, погладив сына хвостом
по взъерошенной спине. — Племя Теней всегда шло своей дорогой, не
свернет оно с этой тропы и сейчас.
— Возможно, воины так и сделают, — буркнул Огнехвост, с досадой
отстраняясь от отцовского хвоста. — Но целители… я не уверен.
Понимаешь, что-то стряслось в самом Звездном племени, — выпалил он,
чувствуя, как каждая мышца его тела наполняется свирепой
решимостью. — И беда затронет каждое племя, живущее возле озера!
Когда это случиться, мы сможем рассчитывать только на самих себя.

100.

Глава XI
Голубичка переступила с лапы на лапу. В такой холод было
невозможно устоять на месте. Мерзлая земля была припорошена тонким
слоем снега. Небо прояснилось, звезды рассыпались над лесом.
Продрогшая до костей Голубичка нервно расхаживала вдоль границы,
чутко ловя малейшие звуки. Где же Когтегрив? Придет он или нет? Не
выдержав, Голубичка отправила свои чувства за буки, мимо сосен, вглубь
территории племени Теней, к самому лагерю соседей.
— Подвинься, Соснолапка! Смотри, ты растоптала всю мою
подстилку!
— Прими можжевельник перед сном, Перышко. Мне не нравятся
хрипы у тебя в груди.
Другие голоса гудели за пределами слуха Голубички. Она
сосредоточилась и устремилась глубже.
— Стрижехвостая!
Ветер, гулявший по пустоши, относил в даль голоса воинов Ветра.
— Где Белогрудка?
— Она сегодня спит в палатке Однозвезда.
Волны тихо плескались о берег в лагере Речного племени.
— Ивушка? — звонко звала свою ученицу Мотылинка. — Ты
проверила подстилку у Прыткохвоста?

101.

Возле пастбища громко залаяла собака. Ее тявканье напомнило
Голубичке о лисице, поэтому она вернула свои чувства обратно в лес и
тщательно обшарила окрестности, чтобы морозный воздух не одурачил ее,
как в прошлый раз.
Тихие шаги зашуршали по снегу в нескольких хвостах от Голубички.
Шаги приближавшегося были тяжки, но крадущаяся поступь легка и
осторожна. Голубичка насторожилась, всматриваясь во тьму между
деревьями. Шаги ускорились. Голубичка припала к земле, услышав, как
когти царапнули по земле.
— Голубичка?
Когтегрив!
— Ты меня напугал!
— Я думал, ты слышала, что я иду, — басовито проурчал полосатый
кот. — Ведь у тебя самый острый слух из всех, кого я знаю!
«Даже слишком острый», — грустно подумала Голубичка. Она так
старательно прислушивалась, что едва не упустила того, кого ждала! Ей
следовало бы помнить, что порой слушать всебывает гораздо менее
полезно, чем услышать кое-что.
Высоко над их головами коготь луны сиял в бескрайнем небе, черном,
как соболья шкура, заливая морозный лес тихим печальным светом.
Полосатая шерсть Когтегрива сияла под луной, слепила Голубичке глаза.
— Идем, — шепнул он, маня ее за собой.
— Куда мы идем?
— В одно место, где нас никто не найдет.
Когтегрив вел ее прочь от озера, вдоль границы племени Теней. Земля
начала плавно подниматься, деревья редели.
— Тебе там понравится, — прошептал Когтегрив, оборачиваясь к
ней. — Об этом месте не знает никто, кроме нас с Огнехвостом.
Запахи Грозового племени и племен Теней становились все слабее.
Голубичка обернулась назад. С высоты озеро казалось плоской лужей,
блестевшей вдали за деревьями.
— Мы вышли с племенной земли? — спросила она, чувствуя холодок
возбуждения в животе. Неужели она сейчас дышит настоящим горным
воздухом? Но откуда тогда доносится эта горчинка? Шерсть у Голубички
зашевелилась, стоило знакомому запаху коснуться ее языка.
Воробей!
Она остановилась и обнюхала куст боярышника. Отчетливый запах
Воробья держался на кончиках ветвей. И запах Львиносвета тоже. Что они
здесь делали? Голубичка дотронулась до ветки кончиком языка. Запах был

102.

старый. Судя по вкусу, его оставили здесь несколько лун тому назад.
— Быстрее! — крикнул Когтегрив, остановившись выше нее на
склоне. Когда он стоял так в лунном свете — коренастый, с гордо
вскинутой головой и широко расставленными лапами, то казался похожим
на предводителя.
Голубичка поспешила прогнать эту мысль.
— Бегу!
Она поспешила вверх по склону. Впереди, похожее на огромный
трухлявый пень, высилось полуразрушенное каменное гнездо Двуногих.
Голубичка сразу заметила, что это гнездо было заметно меньше
брошенного жилища Двуногих на территории Грозового племени, да и
разрушено гораздо сильнее. Стены на половину обвалились, крыши почти
не осталось.
— Ух ты! — взвизгнула она и, обогнав Когтегрива, припустила по
заросшей каменной тропке, ведущей к входу в гнездо. Но очутившись на
пороге тьмы, притаившейся внутри, Голубичка остановилась и обернулась
к Когтегриву.
— Там безопасно?
Он кивнул.
Голубичка перешагнула через гладкий камень, лежавший у входа, и
вошла в палатку. Озеро лунного света стояло на каменном полу. Задрав
голову, она увидела над собой усыпанное звездами небо, перечеркнутое
прямыми длинными бревнами. Должно быть, когда-то эти деревяшки
придерживали крышу.
— Как ты узнал об этом месте? — спросила Голубичка у Когтегрива,
вошедшего следом за ней.
— Мы с Огнехвостом нашли его, когда были оруженосцами. — Он
легко вскочил на камень, торчавший над дырой в стене. — С тех пор мы
приходили сюда играть. — Еще один прыжок — и вот уже Когтегрив стоит
на одном из бревен. Это странное бревно было плоским со всех сторон, а
судя по тому, с какой уверенностью Когтегрив шагал по нему, он не раз
проделывал этот трюк в прошлом.
Не слушая бешено колотящееся сердце, Голубичка крепче впилась
когтями в балку и с опаской посмотрела вниз.
— Тут не очень высоко, — сказал Когтегрив с другого конца балки. —
Не бойся.
Он взмахнул хвостом и вдруг прыгнул. Красивым длинным прыжком
он, словно птица, перелетел на соседнюю балку, мягко приземлился и
обернулся к Голубичке.

103.

— А теперь смотри! — В тот же миг он оттолкнулся и перепрыгнул
через все пространство каменного гнезда на самую дальнюю балку, потом
развернулся и полетел обратно, с такой же легкостью, с какой коты
прыгают с валуна на валун на речной переправе.
— Осторожнее! — прошептала Голубичка. Сердце у нее прыгало с
каждым прыжком Когтегрива.
— Для меня это пустяки! — мяукнул полосатый кот, приземляясь на
балку рядом с ней. Он посмотрел вверх, туда, где встречались две балки. Не
говоря ни слова, Когтегрив поднялся на задние лапы, подпрыгнул,
уцепился когтями за наклонную балку и, подтянувшись, вскарабкался на
самую вершину.
— Перестань, прошу тебя! — еле слышно выдохнула Голубичка. Она
была едва жива от страха и восхищения. Никогда в жизни она не видела
такого сильного, ловкого и смелого кота!
Когтегрив сполз вниз по наклонной балке и снова запрыгал по
стропилам к Голубичке. Когда он вскочил на соседнюю с нею балку,
раздался скрип. Этот звук перенес Голубичку в овраг, когда во время
падения большого бука, когда огромный ствол со стоном и скрипом
обрушился на лагерь.
— Берегись! — испуганный визг сам собой вырвался у нее из горла.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Голубичка перепрыгнула на
соседнюю балку, обхватила Когтегрива лапами — и они вместе рухнули на
пол. Слава Звездному племени, они приземлились прямо на мягкую
моховую кочку. Облако пыли взвилось к черным потолочным балкам.
Глаза у Голубички слезились, в горле першило. Она с трудом
пошевелила лапами.
— Ты цел?
Когтегрив не отозвался.
«Великое Звездное племя, не дай ему разбиться!»
— Когтегрив!
— Кажется, цел, — послышался сдавленный голос откуда-то из-под
нее. — Но тебе придется встать с меня, чтобы я мог точно убедиться.
Голубичка в ужасе вскочила.
— Ой, прости меня, пожалуйста! — пискнула она. — Я не хотела тебя
раздавить!
Когтегрив сел. Медленно поднял одну лапу, потом другую. Потряс
головой.
— Я жив! — объявил он, наконец. Его круглые глаза смотрели
добродушно, но растеряно.

104.

Голубичка подавила желание отвернуться.
— Что случилось? — спросил Когтегрив. — Зачем ты это сделала?
Она подняла глаза и посмотрела на балку. Та была цела.
— Я услышала скрип, — виновато пролепетала Голубичка. — Мне
показалось, балка сейчас переломится.
Когтегрив посмотрел наверх и прищурился.
— Ничего себе, — негромко охнул он.
— Что — ничего себе?
— Видишь вон ту маленькую трещинку?
Голубичка присмотрелась и, действительно, заметила в лунном свете
едва заметное расщепление в древесине.
— Выходит, слух у тебя еще острее, чем я думал, — пошевелил усами
Когтегрив. — Ты спасла мне жизнь! Ты — моя героиня! Как я могу
отблагодарить тебя, моя несравненная спасительница?
Голубичка мгновенно приняла игру.
— Ты должен будешь ежедневно приносить мне по мыши, —
высокомерно отчеканила она. — И по свежей белке каждый день в течение
луны. И не забудь о свежем мхе для постилки. И еще… — Она подперла
подбородок кончиком хвоста. — Ты должен будешь целый день
сопровождать меня и вытаскивать колючки у меня из шерсти!
Шутливость исчезла из глаз Когтегрива, и Голубичка замерла,
испугавшись, что зашла слишком далеко в своих шутках.
— Я с радостью сделаю это все для тебя, — голос полосатого кота был
так же тверд, как его взгляд. — И для этого тебе не нужно было спасать мне
жизнь.
Голубичка смущенно посмотрела ему в глаза.
— Но ведь я не спасала тебе жизнь, — прошептала она. — Там всего
лишь крошечная трещинка. Бревно запросто выдержало бы твой вес.
— Возможно, — согласился Когтегрив. — Но ты беспокоилась обо
мне. Значит, я тебе не безразличен, верно? — Голубичка увидела, как тень
тревоги промелькнула в янтарном взгляде воина племени Теней. — Я значу
для тебя больше, чем просто друг? — настойчиво спросил он.
Голубичка сглотнула. Впервые в жизни она действительно
почувствовала силу звезд в своих лапах.
— Да, — выдохнула она. — Да, больше. — У нее защемило сердце,
радость и боль переполняли его. — Так не должно быть, но это так.
Глубокое мурлыканье пробудилось у нее в груди, когда Когтегрив
вытянул шею и прижался щекой к ее щеке. Их дыхание слилось в единое
белое облачко. Он обвил хвостом ее хвост, и Голубичку бросило в жар.

105.

— Нам пора возвращаться, пока нас не хватились, — вздохнул
Когтегрив. — Он слегка отстранился от Голубички. Вместе, касаясь друг
друга боками, они побрели к выходу из гнезда.
Возле гладкого камня они оба остановились, и Голубичка задумчиво
посмотрела на простиравшийся внизу лес с блестящей лужицей озера
посередине.
— У нас все получится, правда? — прошептала она.
— Да, — пообещал Когтегрив. — Никакие границы не смогут
разлучить нас.
Голубичка доверчиво подняла на него глаза.
— Правда? — Ей хотелось в это верить. Она должна была в это
поверить! Сейчас это было для нее важнее всего, что есть и будет на свете.
— Давай встретимся снова, — предложил Когтегрив.
— Завтра! — не задумываясь, выпалила Голубичка.
— Ты думаешь, мы сможем тайком уходить из своих лагерей две ночи
подряд? — округлил глаза Когтегрив. — Ты готова пойти на такой риск?
— Ради этого — да, — осмелев, шепнула Голубичка и потерлась носом
о его щеку. Его теплый запах ласкал ее язык. Теперь Когтегрив был ее. Он
больше не принадлежал племени Теней. Он принадлежал только ей — так
же, как она ему.
— А наши соседи по палатке? — продолжал сомневаться
Когтегрив. — Они заметят, что мы куда-то уходим.
— Я теперь сплю только с Искролапкой, — ответила Голубичка,
стряхнув когтем клочок мха со шкуры Когтегрива. — Она никому не
расскажет.
Она почувствовала, как Когтегрив на миг оцепенел.
— С Искролапкой?
Голубичке показалось, будто кусок льда с размаху шлепнулся ей в
живот. Внезапно она вспомнила взгляд, которым ее сестра обменялась с
Когтегривом во время битвы.
— Т-ты знаешь Искролапку?
Когтегрив с неуклюжей заботой стряхнул сухую травинку с ее плеча.
— Видел на Совете.
— И это все? — резко спросила Голубичка.
Когтегрив отстранился и твердо посмотрел ей в глаза.
— Ты хочешь спросить, не встречаюсь ли я с ней по ночам, не
привожу ли сюда и не рискую ли для нее жизнью на гнилых балках? —
спросил он, склонив голову набок. — Дай-ка подумать…
Голубичка с трудом сдержала желание броситься на него и как следует

106.

встряхнуть.
— … Нет, пожалуй, я этого не делаю. Скажу больше, я совершенно в
этом уверен. — Когтегрив потерся носом об ухо Голубички. — Из двух
сестер меня интересует только одна.
Его дыхание было таким теплым. Как она могла сомневаться в нем?
Он стольким рисковал, придя сюда и признавшись ей в своих чувствах!
Наверное, она просто придумала себе тот дурацкий взгляд, и ей должно
быть стыдно за свои подозрения.
Ведь она доверяет ему.
Верит ему.
— Идем.
Голубичка первой пошла вниз по склону, а когда они добрались до
леса, Когтегрив зашагал рядом с ней, убирая плети ежевики с ее пути.
Когда запахи племен стали сильнее, Голубичка затосковала, а когда впереди
показались знакомые пограничные деревья, у нее заныло сердце.
Завтрашняя ночь стала казаться далекой, как горы. Когда они подошли к
букам, возле которых встретились, оба замедлили шаг.
— Ты и опомниться не успеешь, как наступит завтрашняя ночь, и я
буду ждать тебя здесь, — ласково прошептал Когтегрив.
«Даже мысли у нас общие», — с умилением подумала Голубичка.
Она прижалась щекой к его щеке.
— До встречи, — прошептала она на прощание.
— До встречи, — отозвался он. — Сладких снов тебе, Голубичка.

107.

Глава XII
Утро выдалось ясным, Львиносвет отчетливо видел Огнезвезда и
Ежевику, стоящих на каменном карнизе, над головами своих
соплеменников, нетерпеливо ждущих внизу.
— Дым, Прыгунец и Лисохвост, — вызвал Огнезвезд. — Вы будете
охотиться возле Древнего дуба. Песчаная Буря, Белолапа и Березовик
попробуют выгнать какую-нибудь дичь с пустошей, не переступая границу
с племенем Ветра.
Голубичка зевнула.
— Мы сегодня будем тренироваться или охотиться?
— И то, и другое, — ответил Львиносвет, отметив про себя, что его
ученица отчего-то выглядит невыспавшейся. — Сегодня мы отправимся в
лес вместе с Пеплогривкой и Искролапкой. — Они с Пеплогривкой
задумали провести совместное занятие вчера вечером, когда гуляли возле
озера. — Хотим посмотреть, как вы сумеете охотиться по снегу.
Его мысли вновь вернулись к прошлой ночи. Серая шерсть
Пеплогривки сияла в лунном свете, звезды сверкали так ярко, словно небо
подернулось инеем, как холмы.
«Значит, мы с тобой больше, чем друзья?» — осмелился шепнуть он на
ухо Пеплогривке.
Та прижалась щекой к его щеке.

108.

«Как ты догадался?»
«Я надеялся».
Она замурлыкала и переплела свой хвост с его хвостом.
«Ах ты, мышеголовый…»
— Крутобок! — окрик Огнезвезда резко ворвался в воспоминания
Львиносвета. — Возьми с собой Милли, Яролику и Пестроцветик,
поохотьтесь сегодня возле озера.
На другом конце поляны Искролапка возбужденно кружила перед
Пеплогривкой. Львиносвет отметил, что за последнюю луну серенькая
ученица заметно подросла. Он сощурил глаза. Сегодняшняя охота должна
показать не только охотничьи способности Голубички. Львиносвету
хотелось понаблюдать за Искролапкой. Воробей убедил его подождать и
приглядеться к молодой ученице, чтобы понять, как изменило ее
посещение Сумрачного леса. Львиносвет согласился с доводами брата и
пообещал ему до поры до времени не разоблачать Искролапку. Но в
глубине души Львиносвет не был уверен в том, что они поступают
правильно. Пеплогривка постоянно беспокоилась по поводу свежих ран,
которые чуть ли не каждое утро невесть откуда появлялись у ее ученицы.
Искролапка говорила наставнице, что падает во сне из своего гнездышка
или царапается о ежевику на охоте, но как долго это будет продолжаться?
Пока ясно было одно — в Сумрачном лесу за Искролапку взялись всерьез.
Тем временем Огнезвезд продолжал раздавать указания.
— Белка, Бурый и Мышеус, вы попытаете счастья у ручья. Там могут
быть полевки.
Когда воины устремились к выходу, на поляну выбежала взъерошенная
Ромашка. Кротик и Вишенка семенили за ней.
— Куда же ты разослал всех воителей, — истошно заверещала
королева, испуганно глядя на предводителя, — кто же останется защищать
лагерь? Ты погляди, в овраге одни старики, да котята! Что если племя
Теней надумает отомстить нам за победу?
Вишенка приподнялась на задние лапки и замахала в воздухе
передними.
— Я порву их на кусочки!
Кротик на всякий случай плотнее прижался к пушистому боку
Ромашки и храбро пискнул оттуда:
— А я откушу им хвосты!
— Спасибо, малыши, что бы мы без вас делали! — фыркнула
Ромашка, переводя потемневшие от тревоги глаза на Огнезвезда. — Ну, что
скажешь?

109.

Огнезвезд покачал головой.
— Коты племени Теней никогда не поднимут лапу на беззащитных
стариков и котят.
— Мы идем?
Львиносвет повернул голову, удивленный неожиданным вопросом
Искролапки. Она стояла в усе от его морды. Когда только успела?
«Она стала гораздо проворнее, чем раньше», — мрачно отметил он про
себя.
Пеплогривка, зевая во всю пасть, присоединилась к ним.
— Идем, пока не замерзли.
За стеной лагеря Шиповница, Медуница и Бурый пробовали воздух,
шевеля усами.
— Мне кажется, на берегу мы только понапрасну потеряем время, —
сказал Бурый, обращаясь к своей подруге.
Медуница кивнула.
— Я тоже думаю, что чем глубже в лес, тем больше дичи.
Шиповница вопросительно посмотрела на них.
— В какую сторону бежим?
— Туда, — Медуница махнула хвостом на склон, густо поросший
ежевикой.
Шиповница, не раздумывая, бросилась в кусты, сбивая снег с веток, а
Медуница со вздохом покачала головой.
— Если она будет так носиться, то распугает больше дичи, чем
поймает!
Бурый весело замурлыкал и поспешил вдогонку за молодой
воительницей, Медуница пошла следом. Они шли бок о бок, как единое
восьминогое существо.
Львиносвет долго смотрел им вслед. Он мечтал когда-нибудь вот так
же идти рядом с Пеплогривкой. У него зашевелились усы при мысли о
котятах, весело семенящих у них под лапами, норовя сбить с ног. Мягкая
щека коснулась его щеки, и Львиносвет увидел перед собой Пеплогривку.
— Я тоже этого хочу, — прошептала она.
Сердце у него радостно забилось, он растворился в нежных глазах
Пеплогривки. От ее шерсти до сих пор пахло ветром вчерашней ночи.
— Как ты догадалась, о чем я думаю?
— Эй, ты! — громкий вопль Голубички заставил Львиносвета
обернуться.
Ученица недовольно отряхивала снег со своей дымчатой шерстки.
Искролапка сидела на заснеженной ветке над головой у сестры. Небрежно

110.

взмахнув серебристым хвостом, она обрушила целый сугроб на голову
Голубички.
Та бросилась к дереву и полезла вверх по стволу.
— Сейчас я тебе задам!
— Немедленно спускайтесь, обе! — рявкнул Львиносвет, распушив
шерсть. — Веселиться будем после охоты.
Искролапка с легкостью спрыгнула на землю.
— В какую сторону пойдем? — спросила она, сверкая глазами.
У Львиносвета зачесались лапы. Теперь он ясно видел, насколько
увереннее стала держаться прежде робкая и застенчивая ученица.
— К соснам, — предложила Пеплогривка. — Там места более
укромные.
Искролапка немедленно сорвалась с места.
— Я тебя обгоню, Голубичка! — завизжала она, обернувшись через
плечо.
Голубичка спрыгнула с дерева и, подняв тучи снега, припустила
вдогонку за сестрой. Львиносвет насупился.
— В чем дело? — спросила Пеплогривка, наклоняя к нему голову. —
Ты хочешь охотиться в другом месте?
— Лиса бродит как раз в сосняке, — мрачно напомнил он.
— В таком случае, нужно поскорее догнать наших проказниц, —
охнула Пеплогривка, устремляясь за ученицами.
Львиносвет побежал за ней. Они догнали учениц в том месте, где буки
сменялись соснами. Здесь уже чувствовался запах границы с племенем
Теней.
— Смотрите! — Искролапка кружила под деревом, уткнувшись носом
в снег. — Это ведь лисьи следы? — взволнованно спросила она, подняв
глаза на Львиносвета.
«А она наблюдательна», — отметил он, поспешив к дереву. На снегу
темнели отчетливые отпечатки лап.
— Лиса, — мрачно подтвердил Львиносвет.
Голубичка насторожила уши.
— Но я ничего не слышу.
— Давайте выследим ее! — предложила Искролапка.
Пеплогривка уже устремилась по следу. Львиносвет обогнал ее, не
обращая внимания на возмущенное фырканье серой кошки. Он не позволит
Пеплогривке рисковать жизнью, даже если для этого придется наступить на
хвост ее гордости! Если они наткнутся на лису, то он один сможет без
ущерба выдержать битву с хищницей.

111.

Глубокие следы вели под густой и низкий куст бузины.
— Стойте здесь, — прошипел Львиносвет через плечо. Медленно,
чутко втягивая носом запахи, он пополз под ветки. Под кустом зияла нора.
Из-под земли доносился удушливый лисий запах, к счастью, старый.
— Закопаем ее?
Голос Пеплогривки заставил Львиносвета подскочить.
— Кажется, я сказал вам ждать снаружи!
Она с вызовом посмотрела на него, не трогаясь с места. Львиносвет
решил не спорить.
— Если мы зароем нору, — рассудительно сказал он, — лисица может
устроить себе новое логово, и кто поручится, что на этот раз оно будет не
возле нашего лагеря? — Он вылез из-под куста и отряхнул снег с шерсти.
Пеплогривка выскочила следом.
Искролапка приплясывала возле куста.
— Нужно доложить Огнезвезду?
«Она все еще верна племени», — заметил про себя Львиносвет.
— Доложим, когда закончим охоту, — решил он. — Лиса до сих пор не
беспокоила нас, значит, не будем попусту терять время. Племя ждет от нас
дичи.
— Но смотрите в оба глаза, — предупредила Пеплогривка.
— И слушайте в оба уха, — добавил Львиносвет, выразительно
посмотрев на Голубичку, но та, к его великой досаде, блуждала взглядом
где-то в верхушках деревьев. Что она там высматривает? И куда подевалась
ее знаменитая чуткость? — Давайте охотиться!
Голубичка вздрогнула от неожиданности.
— Уже?
— А ты думала, зачем мы сюда пришли?
Искролапка в нетерпении разбрасывала лапами снег.
— Будем охотиться все вместе или поодиночке?
— Поодиночке, — решила Пеплогривка. — Так нам будет проще
оценить ваши успехи.
— Отлично! — взвизгнула Искролапка, бросаясь за куст. Не успел
Львиносвет и глазом моргнуть, как ее серебристо-белая шерстка
растворилась в зимнем лесу. Пеплогривка пустилась вдогонку за своей
ученицей.
Львиносвет проводил их хмурым взглядом. Возможно, ему следовало
настоять на совместной охоте, чтобы не оставлять Искролапку без
присмотра?
— Куда мне идти? — кротко спросила Голубичка.

112.

— Ты охотница, — хмыкнул Львиносвет. — Тебе и решать.
Голубичка обвела глазами лес, насторожив чуткие уши и подергивая
носом. Не говоря ни слова, она сорвалась с места и побежала вдоль
границы племени Теней. Львиносвет позволил ей отойти подальше, а затем
неторопливо пошел следом.
Он остановился возле гребня холма и запрокинул голову. Снег повалил
гуще, Голубичка почти скрылась за крупными хлопьями. Однако
Львиносвет слышал хруст ее лап по земле, к тому же, останавливаясь,
ученица громко фыркала, словно подавляя чих. Что и говорить, охотиться в
такую погоду было просто невозможно!
Следы Голубички вели мимо зарослей ежевики, через редкую
кленовую рощу. Отпечатки ее лап уже начало заносить снегом, а значит, что
следы мелкой дичи вообще невозможно было отыскать. В какой-то момент
Львиносвет увидел Голубичку, мелькнувшую за деревьями — сейчас она
была не более, чем серым пятном на белом фоне. Вот она присела, готовясь
к прыжку. Должно быть, высматривала кого-то. Стараясь не шуметь,
Львиносвет подкрался ближе, надеясь, что густой снег заглушит его шаги.
Вскоре он почуял запах белки. Голубичка выслеживала ее среди
корней, превратившихся в едва заметные кочки, запорошенные снегом.
Львиносвет увидел, как взметнулся вверх ее серый хвостик. Затем раздался
оглушительный вопль досады — это Голубичка споткнулась и кувырком
покатилась в сугроб. Комья снега посыпались на нее сверху, а белка мигом
вскарабкалась по стволу на ветку.
— Не повезло, — сказал Львиносвет, подбегая к Голубичке.
— Глупая ежевика, ненавижу, — прошипела ученица. — Попробуй,
разгляди ее под снегом!
— Сегодня даже опытному охотнику непросто, — утешил ее
Львиносвет. — Тем более, это твоя первая охота в снегу.
Голубичка, сощурившись, посмотрела на ветки.
— Может, поохотимся на деревьях? Мне кажется, вся дичь
попряталась там!
Львиносвет выпустил когти. Он терпеть не мог лазить по деревьям, но
Голубичка была права.
— Хочешь попробовать? Что ж, давай.
Он дождался, когда Голубичка вскарабкается по стволу клена, затем с
усилием подтянулся и кое-как добрался до первой ветки. Голубичка
перелезла на следующую, а когда Львиносвет поравнялся с ней, она
осторожно переставляла лапки по толстому суку, готовясь перепрыгнуть на
соседнее дерево.

113.

Львиносвет стряхнул снег с усов. Он чувствовал себя неуклюжим
барсуком, выслеживающим прыткую белку. До боли вытянув когти, он стал
карабкаться вверх по скользкому стволу.
— Вижу дрозда, — прошипела сверху Голубичка.
— Я подожду здесь, — с облегчением предложил Львиносвет,
разглядев черные перья среди ветвей. Дрозд, похожий на маленький
черный комок, прятался на сосне. Голубичка поползла вперед, едва касаясь
животом коры. Вот она покачала задними лапами и прыгнула.
Сосна содрогнулась. Дрозд сдавленно вскрикнул, тонкая ветка
согнулась пополам под тяжестью Голубички. С изумленным воплем она
обрушилась в снег.
Львиносвет, не чуя под собой лап, сполз с дерева.
— Ты цела?
Голубичка с трудом удерживалась на задних лапах, крупный черный
дрозд бился и хлопал крыльями в ее пасти. Наконец, ученице удалось
прихлопнуть его передней лапой к земле, и она наклонила голову,
приготовившись прикончить дичь быстрым укусом в шею.
И тут оглушительный кошачий визг разнесся по лесу. Голубичка
вздрогнула и выпустила дрозда.
— Лиса в лагере!
Забыв обо всем, она опрометью кинулась в лес, а изрядно помятый, но
чудом спасшийся дрозд, испустив отчаянный крик, взлетел на сосну.
Львиносвет в два прыжка догнал Голубичку. Ослепленный снегопадом,
он не сразу заметил выбегающую из-за деревьев Пеплогривку.
— Что случилось? — запыхавшись, спросила она. — Что за шум?
Искролапка обогнала их и помчалась за Голубичкой.
— Лиса в овраге, — прорычал Львиносвет, еще быстрее работая
лапами.
Когда впереди показался лагерь, со склона холма сбежала Милли,
взрывая лапами снег перед собой. Пестроцветик мчалась следом. Крутобок
и Яролика, подняв дыбом загривки, бежали за ними.
Вопли, доносившиеся из оврага, стали еще пронзительнее.
Львиносвет протиснулся через изгородь и оцепенел, увидев лисицу.
Неимоверно огромная на фоне заснеженных палаток, она лихорадочно
кружила по поляне, ее рыжая шерсть пылала, словно пламя, среди
выбеленных стужей стен. Маковка и Тростинка, выгнув спины,
загораживали собой вход в детскую и свирепо размахивали когтистыми
лапами всякий раз, когда лиса делала шаг в их сторону. Оскалив страшные
зубы, прижав уши и размахивая хвостом, лиса носилась среди только что

114.

отстроенных палаток. Ромашка прижималась спиной к палатке целителя, и
по-змеиному шипела, подняв дыбом шерсть.
Патруль Ежевики успел вернуться в лагерь чуть раньше Львиносвета и
Голубички. Глашатай Грозовых котов метался под лапами у лисы, ловко
уворачиваясь от ее щелкающей пасти. Дым, встав на задние лапы, ударил
хищницу когтями по морде — алая кровь брызнула на белый снег. Лиса
взвыла.
Дым едва успел отскочить, а подоспевший Прыгунец полоснул
когтями по рыжему лисьему боку, вырвав клочья шерсти. Кровь застучала в
ушах у Львиносвета. Время для него будто остановилось. Медленно, лапа
за лапой, он пополз по поляне, с радостью ощущая, как неистовая ярость
захлестывает все его существо, так что ему приходилось сдерживать силу,
пульсирующую в мышцах. Львиносвет не сводил глаз с лисы, он словно
ослеп для всего вокруг, кроме рыжей шерсти хищницы.
И тогда он прыгнул.
Приземлившись между лопаток лисы, Львиносвет вонзил зубы в ее
загривок. Лиса завизжала и рванулась. Не удержавшись, Львиносвет упал
на заснеженную поляну. С громким рычанием Яролика подскочила и
схватила ее зубами за хвост. Лиса обернулась, взмахнула лапой — и
отшвырнула одноглазую кошку на поваленный бук. Но Яролика уцепилась
за ветку и грозно оскалилась, прижав уши.
Голубичка бросилась лисе под ноги и куснула ее за заднюю лапу, а
Искролапка тем временем обработала когтями переднюю. Пеплогривка,
встав на задние ноги, царапала лисицу когтями по морде. Распушившийся
Лисохвост, бешено размахивая лапами, подскочил сбоку. Лисица оказалась
окружена со всех сторон. Закатив глаза от страха и смятения, она кое-как
вырвалась из кольца котов и стала пробираться к выходу. С оглушительным
воплем, хищница выскочила наружу и пустилась наутек.
Ежевика вскочил на обломок скалы и оглядел лагерь.
— Кто ранен? — крикнул он.
Львиносвет быстро обвел глазами своих товарищей. Все они
отрицательно качали головами, но Воробей уже выбежал из своей палатки
и принялся по очереди обходить воителей, внимательно проверяя каждого.
— Яролика цела? — спросил Ежевика.
— На ней ни царапинки, — ответил Воробей, переходя к Дыму.
Ежевика кивнул.
— Ягодник, Березовик и Лисохвост, начинайте заделывать дыру в
изгороди. Крутобок, разыщи патруль Огнезвезда и доложи ему обо всем,
что случилось. — Он повернулся к Тростинке, все еще загораживавшей

115.

вход в детскую. — Котята целы?
— Мы не подпустили ее к ним! — гордо ответила королева.
Львиносвет вышел вперед.
— Я видел лисье логово в лесу.
Дым выгнул спину и зарычал.
— Идем, нужно задать ей жару!
Ежевика взмахнул хвостом.
— Я полагаю, мы уже сделали это.
Львиносвет почувствовал, как теплая шерстяная щека прижалась к его
щеке.
— Ты цел? — прошептала Пеплогривка.
— Целехонек! — Он посмотрел на ее растрепанную шерсть. — А ты?
— Испугалась немного, только и всего.
Искролапка бросилась к ним.
— Здорово мы ей показали!
Голубичка тоже подошла к наставникам.
— Я должна была услышать ее раньше! — сокрушенно выдавила она.
— Ты охотилась, — успокоил ее Львиносвет. — Ты молодец, но даже
ты не можешь слышать все, что происходит в лесу.
Он искренне хотел утешить свою ученицу, но в глубине души не был
уверен в правдивости своих слов. Возможно, ему не следовало заставлять
Голубичку охотиться. Наверное, если бы она как следует сосредоточилась,
то смогла бы предотвратить опасность.
Искролапка с раздражением посмотрела на сестру.
— Почему это именно ты должна была первая услышать лису? — с
вызовом спросила она. — Мы были дальше всех от оврага! Когда ты
перестанешь вести себя так, будто ты какая-то особенная?
Пеплогривка поморщилась.
Львиносвет взмахнул хвостом, злясь на самого себя. Зачем он
похвалил Голубичку при Искролапке? Он же знал, что та помешалась от
ревности к сестре!
— Не ссорьтесь, сестрички! — взмолился он.
Зашуршали колючие ветки, упали оборванные побеги, и в лагерь
влетел Огнезвезд. Терновник, Песчаная Буря и Крутобок едва поспевали за
ним. Выплюнув на снег помятого скворца, которого он нес в пасти,
предводитель Грозовых котов оглядел овраг.
— Все целы? Палатки не разрушены?
— Только ограда пострадала, — ответил Ежевика.
Песчаная Буря бросилась к детской, прижалась боком к дрожащей

116.

Тростинке.
— Котята в безопасности, это самое главное. Ты молодец!
Воробей, не проронив ни слова, обматывал лапу Лисохвоста листьями
окопника.
— Ты ранен? — Огнезвезд повернулся к молодому воину.
— Боюсь, он потерял коготь, — ответил за раненого Воробей. — Но
ничего, это мы вылечим.
Шиповница с громким мяуканьем бросилась к Лисохвосту.
— Очень больно?
Лисохвост мужественно вскинул подбородок.
— Совсем чуть-чуть.
Воробей осторожно выпустил его лапу.
— Если других ран нет, то нам просто сказочно повезло, — проворчал
он, собирая не пригодившиеся листья. — Мои запасы подходят к концу, а
из-за этого снегопада я еще нескоро смогу выйти в лес, чтобы пополнить
их.
Тростинка с тревогой пошевелила хвостом.
— А если котята простудятся?
— Я уже собрал все свежие ростки со своего огородика возле гнезда
Двуногих, — со вздохом продолжал Воробей. — Больше я там рвать не
могу, иначе погублю все растения. Нужно искать целебные травы в лесу.
Львиносвет насторожился.
— Ты думаешь, там что-то осталось после такого снегопада?
— Конечно, не останется, если будем чесать языками вместо того,
чтобы искать, — огрызнулся Воробей. — Очень скоро все растения,
которые занесло снегом, почернеют и увянут. После этого пользы от них не
будет никакой. Нужно идти и собирать немедленно.
Яролика с готовностью выскочила вперед.
— Я пойду! Я знаю, что искать!
— А я помогу, — подошла к ней Листвичка. — Я знаю, где что растет.
— Спасибо, — сказал Огнезвезд, кивком подзывая к себе Терновника
и Дыма. — Проводите их. На случай, если лисица не убралась восвояси. —
Он повернулся к Ежевике. — Собирай охотников и отправляй их в лес. —
Предводитель пнул лапой принесенного скворца. — Этим племя не
накормишь. — Не прибавив больше ни слова, он пересек поляну и стал
подниматься по каменной осыпи в свою палатку, а Ежевика взмахом хвоста
собрал вокруг себя воинов.
Львиносвет бросился следом за предводителем. Не обращая внимания
на вопросительные взгляды Голубички и Пеплогривки, он взбежал по

117.

камням на карниз и умоляюще попросил:
— Разреши мне прогнать лису!
Огнезвезд изумленно обернулся.
— Я могу раз и навсегда выгнать ее с нашей территории, — твердо
повторил Львиносвет, прямо глядя в зеленые глаза предводителя. — Ты же
знаешь, что я выхожу невредимым из любой битвы.
Огнезвезд сел.
— Если она уйдет, мы сможем без страха охотиться в лесу, — добавил
Львиносвет.
Огнезвезд нахмурился.
— Ты уверен в своей неуязвимости? — понизив голос, спросил он.
Глаза его потемнели. — Ведь то, что ты до сих пор ни разу не был ранен,
еще не доказывает, что так будет всегда! Зачем рисковать жизнью из-за
лисицы, когда нам грозят гораздо более страшные враги, до поры до
времени таящиеся в темноте? Ты знаешь об этом не хуже меня, Львиносвет.
— Мы все понимаем, что нынешняя пора Голых деревьев будет
особенно суровой, — сказал Львиносвет. — Зачем делать ее еще тяжелее,
делясь своей скудной добычей с хищницей?
— Как ты объяснишь соплеменникам, что в одиночку прогнал
лисицу? — сощурился Огнезвезд. — Мне казалось, ты хочешь сохранить
свой дар в тайне.
— Никто ничего не узнает, — заверил его Львиносвет. — Я скажу им,
что застал лису врасплох. Что мне просто повезло. Скажу, что она была уже
ранена после стычки в лагери. Да мало ли, что можно сказать!
Огнезвезд обвил хвост вокруг лап.
— Ладно, — с неохотой согласился он. — Но возьми с собой
Голубичку.
— Голубичку? — пошевелил ушами Львиносвет. — Но она может
пострадать.
— Значит, держи ее подальше, — приказал Огнезвезд. — Но пусть
будет при тебе. По крайней мере, она сможет привести помощь, если
потребуется.
— Мне не потребуется… — начал было Львиносвет, но вовремя
прикусил язык.
«Мне не нужна ничья помощь, я сам со всем справлюсь!» — хотелось
крикнуть ему. Но в этом не было необходимости. Он добился того, чего
хотел. А если так, то к чему лишние слова?

118.

119.

Глава XIII
Львиносвет потянулся на своей подстилке. Потерся спиной о спину
Пеплогривки. Она что-то пробормотала во сне, не открывая глаз. Рассвет
едва занимался над лагерем, проливая тусклый свет в просветы между
плетеной крышей палатки. Львиносвет не шевелился, стараясь дышать как
можно ровнее, до тех пор, пока тени не всколыхнулись вокруг. Дым громко
зевнул и вышел из палатки, чтобы отправиться в рассветный патруль.
Белолапа села и протянула лапу в гнездышко Бурого.
— Пора вставать, — шепнула она.
Тот проворчал, но поднялся.
— Снег все идет?
— Я еще не выглядывала, — Белолапа прошла мимо подстилок и
высунула голову наружу. Потом вышла, снег захрустел под ее лапами.
Львиносвет дождался, когда Бурый покинет палатку, и только потом
сел. Он досадовал на то, что Огнезвезд не позволил ему сразиться с лисой
накануне, когда полученные хищницей раны были еще свежи. Но слово
предводителя — закон для воина.
«Если ты выгонишь ее прямо сейчас, — объяснил Огнезвезд, — наши
воители заподозрят, что их обманули, не дав возможности самим постоять
за свое племя. Если же ты выждешь время, они скорее поверят в то, что все
произошло случайно».

120.

Пеплогривка перекатилась на бок, уши у нее зашевелились, словно ей
снился какой-то увлекательный сон. Нежная серая шерстка на ее животе
выглядела теплой и легкой, как пух. Львиносвет почувствовал внезапный
укол вины. Пеплогривка даже не догадывалась о его особом даре. Он не
рассказал ей о пророчестве. Теперь, когда они стали так близки, эта
скрытность стала казаться ему ложью. Но как он мог признаться
Пеплогривке? Их любовь казалась ему крепкой, но выдержит ли она
тяжесть правды?
Львиносвет отогнал беспокойные мысли. Зажмурившись, он глубоко
вдохнул теплый, сонный запах Пеплогривки.
«Я прогоню из леса всех лис, ради тебя, Пеплогривка, чтобы ты могла
спокойно охотиться в лесу», — думал он.
Он нежно погладил спящую хвостом, встал и вышел из палатки.
Ночью выпал свежий снег, поляна стала гладкой, как вода в озере, лишь
следы рассветного патруля нарушали ровную белизну. Небо над оврагом
тускло розовело, тихий свет лился в лагерь сквозь голые ветви.
Огнезвезд стоял на карнизе, глядя на пустую поляну. Заметив
Львиносвета, он сощурился, потом кивнул. Львиносвет взмахнул хвостом и
бросился к палатке оруженосцев.
— Голубичка!
Он позвал тихим шепотом, но папоротники тут же зашуршали, и серая
ученица выскочила наружу.
— Уже тренироваться? — она вытянула передние лапы и так низко
прогнула спину, что зарылась животом в снег.
— Сегодня у нас особое задание.
Голубичка выпрямилась.
— Воробей тоже пойдет с нами?
— Нет, на этот раз его дар нам не понадобится.
«Как и твой», — прибавил Львиносвет про себя.
Повернувшись, он направился к выходу, Голубичка засеменила следом.
— Куда мы идем?
— Узнаешь, когда выйдем из лагеря.
— Хочешь, чтобы я что-нибудь послушала?
— Нет.
Он был не в настроении отвечать на ее бесконечные вопросы. Нужно
было сделать все вчера, и одному. Погрузившись в мысли о лисице,
Львиносвет шагал по протоптанной тропе. Голубичка заговорила снова, но
он не слушал ее. Он вновь видел перед собой заснеженный лагерь, по
которому носилась обезумевшая лиса, щелкая зубами на Тростинку,

121.

замахиваясь хвостом на Ромашку. Слепая ярость бурлила у него в крови.
Как смела эта рыжая тварь угрожать его соплеменникам?
Серая фигурка преградила ему дорогу.
— Куда мы идем?
Раздосадованное мяуканье Голубички заставило Львиносвета
остановиться.
— Хочу прогонать лису, — бросил он, потом отстранил Голубичку и
зашагал дальше.
Она помчалась следом.
— Только ты и я?
— Только я. Огнезвезд сказал, чтобы я взял тебя с собой на тот случай,
если потребуется привести помощь.
— Огнезвезд знает о нас? — изумленно спросила Голубичка.
— А почему он не должен знать? — огрызнулся Львиносвет. —
Вообще-то, он пока предводитель. Он давно знает о моем даре. Ему
известно, что я неуязвим.
— Но ведь нам не для этого дали способности!
Львиносвет остановился и посмотрел на Голубичку.
— Значит, ты считаешь, что мы должны позволить лисе угрожать
нашим соплеменникам? Врываться в наш лагерь, пугать беспомощных
королев с котятами?
— Нет, я так не считаю, — ответила Голубичка, не отводя глаз. — Я
просто хочу сказать, что другие племена справляются с лисами без всяких
особых способностей. Зачем в одиночку браться за то, что может сделать
хороший патруль обыкновенных воинов?
Львиносвету показалось, что слово «обыкновенных» она произнесла
почти с завистью.
— Затем, что так будет проще, — ответил Львиносвет. — И никто не
пострадает.
Голубичка отвернулась.
— А по-моему, это неправильно, вот и все! Жульничество какое-то.
Она сорвалась с места и сердито зашагала по тропе, огибавшей
заросли плюща.
— Жульничество? — вскипел Львиносвет, бросаясь за ней следом. —
Что нечестного в том, чтобы использовать свои способности для защиты
племени?
Голубичка не остановилась и не обернулась.
— В племени все заботятся друг о друге. Все друг другу помогают.
Это связывает нас, делает нужными. Если ты можешь один выполнять все

122.

обязанности, зачем тогда нужны другие воины?
— Затем, что я неуязвим, а они нет!
— Ну конечно, ты лучше всех! Я уверена, Терновник и Дым будут
счастливы узнать, что им можно переселяться в палатку старейшин. Зачем
они нужны, если есть ты!
— Великое Звездное племя! — простонал Львиносвет. — Ну почему
ты всегда все усложняешь?
— Я просто говорю, что думаю, — прошипела Голубичка. — Или уже
нельзя, да? Мое мнение никого не интересует?
— Ты прекрасно знаешь, что это не так, — Львиносвет изо всех сил
старался оставаться спокойным. Он не понимал, с чего вдруг Голубичка так
завелась. Какая блоха ее укусила? — Я не считаю себя лучше всех, и это
тебе тоже известно. Я просто хочу сделать так, как проще. Лиса уберется с
нашей территории, никто не пострадает, никто не будет ранен. Ведь ты
тоже понимаешь, что в пору Голых деревьев нам нужно беречь каждого
воина? У Воробья закончились целебные травы, дичи с каждым днем
становится все меньше, разве правильно в таких условиях рисковать
жизнью и здоровьем наших воинов?
Голубичка раздражено дернула хвостом.
— Жаль, что к Искролапке ты так не относишься! Ее ты совсем не
бережешь!
— Причем тут Искролапка?
— А притом, что ты до сих пор не попросил ее перестать ходить в
Сумрачный лес! Ты ведь даже не разговаривал с ней, правда?
— Воробей считает, что нам следует подождать.
— Чего? Пока она не проснется калекой? Или с такой раной, что ее
уже нельзя будет скрыть от племени?
Львиносвет остановился.
— Послушай, — терпеливо сказал он. — Воробей считает, что если
мы будем следить за Искролапкой, то сможем узнать, как коты из
Сумрачного леса тренируют своих воинов.
Голубичка посмотрела на него в упор.
— Почему вы прямо не попросите ее рассказать вам?
— Ты думаешь, она согласится?
— Разумеется, согласится! — взорвалась Голубичка. — Искролапка не
понимает, что эти мерзкие коты используют ее! Она думает, что они хотят
сделать ее великой воительницей.
— В таком случае, не будет большого вреда, если мы немного
понаблюдаем за ней, — сказал Львиносвет. Но сомнение уже зашевелилось

123.

под его шкурой. Искролапка была всего лишь самонадеянной ученицей. То,
что творилось в Беззвездном краю, было далеко за пределами ее
понимания.
— А если она покалечится? — взвизгнула Голубичка. — Как ты
будешь себя чувствовать, зная, что мог бы ее остановить, но не сделал
этого?
Дрожа от гнева, она повернулась к нему хвостом и бросилась бежать
по снегу.
Львиносвет не стал ее останавливать. Какой смысл? Голубичка все
равно будет думать так, как ей хочется. Они были уже неподалеку от
бузинного куста, под которым скрывалась лисья нора. Львиносвет обогнал
Голубичку и взмахнул хвостом.
— Спрячься под остролистом и слушай внимательно, — приказал
он. — Предупредишь меня, если будет какая-то опасность.
Шерсть у Голубички встала дыбом, все ее раздражение словно лапой
сняло.
— Будь осторожен, — прошептала она.
— За меня не беспокойся, но если что-то случиться, немедленно беги в
лагерь за помощью!
Она кивнула.
Львиносвет отвернулся и разинул пасть, вбирая в себя лисий запах.
Бессмысленный спор с Голубичкой отвлек его, рассеял внимание. «Лиса
вторглась на нашу территорию!» — яростно напомнил он себе. Она напала
на лагерь. Могла убить котят. Дождавшись, когда пробудившийся гнев
вновь забурлит у него под шкурой, Львиносвет юркнул под куст и пополз к
лисьей норе.
Первым делом он отметил отсутствие свежих следов, ведущих из
логова наружу. Значит, лисица была внутри. Несколько мгновений
Львиносвет всматривался в темноту, морща нос от невыносимого смрада.
Лапы у него зачесались от нехорошего предчувствия. Отверстие норы
терялось в темноте. Каждый волосок на шкуре Львиносвета встал торчком
и застыл, как иголка.
Ему придется выманить лису наружу.
Припав к земле, Львиносвет испустил свирепый вой.
Тишина.
Трусиха!
Его обдало волной слепого бешенства, когда он вспомнил, как эта
малодушная тварь пыталась напасть на беззащитных котят.
Гнев погнал Львиносвета вперед, не успел он опомниться, как снег под

124.

его животом сменился промерзшей землей, а вокруг сомкнулась темнота.
Он был уже в норе. Лисий смрад стал удушающим, слезы брызнули из глаз
Львиносвета. Задержав дыхание, он полез дальше в кромешную тьму.
Внезапно острая боль обожгла его хвост, чьи-то зубы глубоко
вонзились в его туловище и поволокли наружу. Львиносвет заскреб когтями
по земле, пытаясь развернуться, но лиса с рычанием вырвала его из норы и
швырнула на снег. Львиносвет вскочил и очутился нос к носу с хищницей,
выскочившей откуда-то из-под куста. Она разглядывала его в упор, и сама
ненависть смотрела из ее маленьких черных глаз. Вся морда хищницы была
покрыта шрамами, оставшимися после вчерашней битвы.
Львиносвет крепче уперся лапами в землю и зашипел. Лиса оскалила
зубы. В следующий миг она бросилась. Львиносвет едва успел встать на
задние лапы, чтобы встретить ее когтями передних. Но тяжесть лисицы
опрокинула его навзничь. Львиносвет с глухим стуком шмякнулся о землю,
так что дух вышибло вон. Он все-таки сумел извернуться, бешено
размахивая хвостом, но тяжелые лапы крепко прижали его к земле.
Длинная лисья морда оказалась совсем рядом, острые зубы клацнули над
ухом, вонючая слюна брызнула на нос.
Судорожно ловя воздух разинутой пастью, Львиносвет впился когтями
в заснеженную землю и рванулся, высвобождая грудь и лапы. Чудом
вырвавшись, он вскочил на ноги. Сила лисы ошеломила его, он оказался не
готов к встрече с таким противником. Такой силе он мог противопоставить
только проворство и ловкость. Значит, нужно действовать намного быстрее.
Львиносвет обернулся к лисе и взмахнул когтями.
Слишком поздно!
Дикая боль обожгла его шкуру, лапы сами собой оторвались от земли.
Львиносвет в панике забился в воздухе. Лисьи зубы еще глубже вонзились
в его плечо. Впервые в жизни Львиносвет понял, что такое страх быть
раненым.
Голубичка стояла в трех хвостах от них, широко разинув пасть и
вытаращив глаза.
— Я приведу помощь! — провизжала она.
— Нет!
Львиносвет повернулся и полоснул лису лапой, в глазах у него
темнело от боли в раздираемой шкуре, но он лишь крепче стиснул зубы.
Ликование всколыхнулось у него в животе, когда он почувствовал клочья
вырванной шерсти под когтями, а лиса взвыла от боли.
Львиносвет шлепнулся на землю.
Время вновь замедлилось.

125.

Заснеженная земля ударом обожгла лапы. Пошатнувшись, он
замахнулся одной лапой. Широко расставив когти, Львиносвет со всей
силы обрушил удар на оскаленную лисью морду. Подушечка на лапе стала
скользкой от липкой лисьей слюны, сила удара отшвырнула Львиносвета
назад. Но он устоял и увернулся. Потом лисья морда вновь очутилась возле
него. Львиносвет встретил ее еще одним яростным ударом. Кровь брызнула
ему на щеки, уши заложило от оглушительного лисьего визга.
Рыжая шерсть закрыла ему обзор, весь мир превратился в
расплывчатое оранжевое пятно, но Львиносвет крепко уперся лапами в
землю, а потом слепо прыгнул — вверх и вперед. Перелетев через
щелкающую лисью пасть, он шлепнулся хищнице на загривок. На ощупь
лисица оказалась твердой, как теплая земля; она выгнула спину, вскочила
на задние лапы, принялась крутиться во все стороны, изгибая шею и
щелкая на Львиносвета зубами, она выла и тявкала от бессильной злобы.
Но Львиносвет держался крепко и уворачивался от зубов, не давая себя
схватить.
Глубже впившись когтями в лисью шкуру, он цапнул свою противницу
за ухо и рванул, с жестокой радостью почувствовав, как надрывается плоть.
Кровь брызнула ему в пасть. Лиса с воем осела. Львиносвет застыл, не
разжимая зубов. Стал ждать.
Лиса не шевелилась, ее бока тяжело раздувались, тихий скулящий вой
рвался из глотки. Львиносвет разжал зубы и слез. Присев поодаль, он
уставился на лису сквозь кровавый туман, застилавший ему глаза. Та
пошевелилась и с трудом приподнялась на ноги. Скуля и потявкивая, лиса
побрела в сторону норы. Но Львиносвет был тут как тут. Бросившись
вперед, он с рычанием преградил ей путь. Лиса молча уставилась на него
огромными испуганными глазами, потом повернулась и побрела прочь. В
последний раз взмахнув своим рыжим окровавленным хвостом, она
поплелась в сторону папоротников.
Голубичка выползла из-под куста остролиста. Не говоря ни слова, она
шуганула лису прочь. С двух сторон подгоняя хищницу когтями,
Львиносвет и Голубичка погнали лисицу вдоль границы племени Теней, не
давая ей вторгнуться на территорию соседей, и громко рыча всякий раз,
когда та пыталась удрать вглубь леса, принадлежавшего Грозовым котам.
Так они проводили ее до самого озера и вытолкали с племенной
территории.
Когда склон стал круче, и дубы сменились ясенями, лисица со всех лап
бросилась вперед и скрылась в зарослях ежевики.
— Ну все, хватит, — пропыхтел Львиносвет, тяжело опускаясь на

126.

землю.
Голубичка остановилась рядом и долго смотрела на кусты, слегка
вздрагивавшие в том месте, где скрылась лиса.
— Она не вернется, — прошептал Львиносвет, тщетно пытаясь
подавить мелкую дрожь в лапах. — Пора возвращаться в лагерь.
Голубичка настороженно посмотрела на него.
— Ты ранен?
— Нет, просто устал.
Битва выжала из него все силы. Встав, Львиносвет пошатнулся и
тяжело оперся о бок Голубички. Та молча повела его обратно в лес.
Львиносвет не разбирал дороги, перед глазами его все плыло, и он
полностью положился на свою ученицу. Только когда запах оврага
защекотал ему нос, Львиносвет остановился. Холодный снег приятно
остужал его ноющие когти.
— Дай мне… перевести дух, — попросил он Голубичку.
Глаза у нее потемнели.
— Ты уверен, что не ранен? — испуганно пискнула она. — Ты весь в
крови.
Львиносвет посмотрел на себя, но тут оглушительный визг прорезал
неподвижный воздух. Вздрогнув, он поднял голову и увидел перед собой
Пеплогривку. Рот у нее раскрылся в безмолвном вопле, голубые глаза стали
огромными от страха.
— Львиносвет!!
Она бросилась к нему, стала лихорадочно обнюхивать.
— Что, что случилось? Ты ранен? Где? — Внезапно она сорвалась с
места и бросилась бежать. — Подожди, сейчас я приведу подмогу! —
провизжала она через плечо.
Львиносвету хотелось догнать ее, сказать, что это не его кровь, но
лапы у него словно приросли к земле, а мысли путались. Кровь капала с его
золотистой шерсти, алыми цветами расцветала на белом снегу. Львиносвет
понимал, что Пеплогривка сейчас перепугает все племя, но у него не было
сил вмешаться.
— Надо… поторопиться, — только и смог прошептать он.
— Сначала приведи себя в порядок, — посоветовала Голубичка.
Львиносвет попробовал вылизаться, но тут же поперхнулся едким
вкусом скользкой лисьей крови.
— Да ты лучше покатайся по снегу, — посоветовала Голубичка.
Львиносвет послушно лег и стал кататься изо всех сил по холодному
снегу. Когда он встал, на белой лесной земле появилась широкая алая

127.

полоса.
Голубичка беспокойно сорвалась с места.
— Идем скорее, пока сюда не примчался целый спасательный патруль!
Львиносвет почувствовал, как к нему возвращаются силы. Снег
освежил его, сердце забилось чаще, когда он представил, как Пеплогривка
сейчас с воем бегаем по лагерю, пугая всех рассказом о его страшных
ранах.
Спасательный патруль они встретили на склоне возле оврага.
— Ты цел? — воскликнул Огнезвезд, лично возглавлявший патруль.
Ежевика, Крутобок и Березовик стояли у него за спиной, прижав уши и
помахивая хвостами.
— Великое Звездное племя, что с тобой стряслось? — охнул Крутобок,
с тревогой обнюхивая Львиносвета.
— Мы… наткнулись на лису, — пробурчал Львиносвет.
Березовик прижал уши и быстро огляделся по сторонам.
— Где?
— Мы прогнали ее с нашей территории, — поспешил успокоить их
Львиносвет. — Она больше не вернется.
Крутобок поманил его хвостом к колючей ограде.
— Давай-ка я провожу тебя в палатку к Воробью. Пеплогривка уже
помогает ему отбирать для тебя целебные травы. Видит Звездное племя,
она подняла такой визг, что я уж решил, будто ты при смерти.
Львиносвет пошевелил ушами, представив, как Воробей шипит на
Пеплогривку, которая требует немедленно приготовить все лучшие травы
для врачевания его несуществующих ран.
Огнезвезд посмотрел на Голубичку.
— Ты цела?
Та кивнула.
— Львиносвет один с ней справился, — честно ответила она. — Я
только помогла прогнать лису с нашей территории.
— Она не забрела к воинам племени Теней? — дернул хвостом
Огнезвезд.
— Нет — заверил предводителя Львиносвет. — Мы выгнали ее в горы.
Он с досадой пошевелил ушами. Когда Огнезвезд перестанет
волноваться о чужих племенах? Пусть сами справляются со своими
бедами, Грозовые коты им не помощники!
Огнезвезд сощурил глаза.
— Лучше все-таки проверить, — сказал он и повернулся к Ежевике. —
Собери патруль и убедись, что эта тварь оставила наши земли.

128.

Ежевика тут же помчался в лагерь.
— Идем, — настойчиво повторил Крутобок, подталкивая Львиносвета
к ограде. — Я провожу тебя домой.
Войдя в лагерь, они увидели, что все племя высыпало на поляну.
— Ты герой, Львиносвет! — тоненько взвизгнула Тростинка.
Мышеус восхищенно покачал серой головой.
— Эту историю старики будут рассказывать котятам еще много-много
лет после того, как я переселюсь в Звездное племя!
— Как тебе это удалось? — спросила Медуница, с нескрываемым
восторгом глядя на Львиносвета.
— Ты очень сильно ранен? — захлопотала вокруг него Ромашка.
Крутобок повел его в палатку целителя.
— Хватит приставать к нему с расспросами, — басовито проворчал
он. — Пусть сначала Воробей осмотрит нашего героя, потом будете языки
чесать.
Протиснувшись сквозь ежевику, Львиносвет окунулся в блаженный
покой полутемной пещеры. Пеплогривка испуганно вскинула на него глаза,
куча трав лежала на полу у ее лап.
— Ты цел, правда? — хрипло выдохнула она. — Правда, цел? Я
думала, тебя принесут сюда… — Слова застревали у нее в горле, в глазах
блестели слезы.
Воробей отстранил ее и подошел к брату.
— Я велел Пеплогривке смешать целебные травы, которые могут
пригодиться для лечения твоих ран. — Он посмотрел на серую кошку. —
Спасибо за помощь, а теперь иди. Мне нужно осмотреть раненого в тишине
и покое.
Пеплогривка повела ушами.
— Я… я могу помочь.
— Нет, — твердо отрезал Воробей. — Спасибо тебе, но ты свое дело
уже сделала, теперь моя очередь.
Он пристально смотрел на Пеплогривку своими незрячими глазами,
пока оробевшая кошка не попятилась к выходу. Ветви ежевики с шелестом
сомкнулись за ее спиной.
Иглогривка пошевелилась на своей подстилке и вытянула шею, чтобы
лучше видеть Львиносвета.
— Пеплогривка так кричала, что я подумала, ты умер, — сказала она.
Воробей бросил ей комок мха.
— Чем глупости болтать, лучше займись упражнениями, — пробурчал
он.

129.

Иглогривка заворчала, но послушно принялась перебрасывать моховой
мячик из одной лапы в другую, каждый раз вытягиваясь все дальше и
дальше.
Воробей провел брата в дальний конец палатки.
— Ну что, рад? — сердито прошипел он. — Приятно быть всеобщим
героем?
— Но это нужно было сделать, — обиженно огрызнулся Львиносвет.
— Конечно, но совсем не обязательно было делать это в одиночку!
Львиносвет ощетинился.
— Лиса ушла, — прошипел он. — Никто не пострадал! Чего еще
надо?
— Мне ничего не надо, — буркнул Воробей. — А вот тебе придется
объяснить, как случилось такое чудо.
— Ты не мог бы просто намазать меня какой-нибудь мазью, чтобы
выглядело похоже? — спросил Львиносвет.
Воробей вздохнул.
— Видно, так и придется сделать.
Он отвел Львиносвета к лужице у стены пещеры и принялся мыть его
мокрым куском мха.
Усталый Львиносвет закрыл глаза, убаюканный бережными лапами
брата. Наверное, он уснул бы, если бы не вспомнил о ссоре с Голубичкой.
— Ты уверен, что мы не должны поговорить с Искролапкой
начистоту? — шепотом спросил он, косясь на Иглогривку, занятую своим
мячом. — Может быть, стоит помешать ей ходить в Сумрачный лес?
Голубичка очень беспокоиться за нее.
— Нечего за нее беспокоиться, — ответил Воробей, опуская в лужу
свежий комок мха. — Она ни разу не обратилась ко мне со своими ранами,
полученными в Сумрачном лесу, и даже не помышляет об измене
Грозовому племени. Будем и дальше использовать ее, чтобы следить за
Звездоцапом.
— Так давай поговорим с ней, — предложил Львиносвет.
— И что мы ей скажем? — окрысился Воробей, с силой проводя мхом
по уху Львиносвета. — Попросим шпионить за котами-изменниками? Ты
не забыл, чем закончилось, когда мы попросили Голубичку проследить за
соседями? Нет, давай немного подождем, а потом поговорим. Тогда ей
будет, о чем нам рассказать, и она не будет чувствовать, будто мы пытаемся
ее использовать.
Львиносвет недовольно буркнул, но не стал спорить и закрыл глаза,
дожидаясь, пока Воробей закончит мытье.

130.

— Ну вот, теперь наши соплеменники поверят, будто лиса все-таки
наградила тебя парой царапин, — проворчал Воробей, втирая кашицу из
разжеванных трав в лопатки Львиносвета.
Моховой мячик выскользнул из лап Иглогривки и, пролетев через всю
пещеру, остановился у лап Львиносвета. Тот легко подцепил его когтями и
бросил обратно.
— Тебе уже лучше? — спросила Иглогривка.
— Я бодр и свеж! — похвастался Львиносвет.
Воробей возмущенно фыркнул и начал убирать травы, вытащенные из
кладовой.
— Спасибо, Воробей, — шепнул ему Львиносвет.
Воробей даже головы не повернул.
— Я так понимаю, бесполезно просить тебя в следующий раз вести
себя более осмотрительно? — прошипел он. — Мы до сих пор не знаем,
насколько далеко простирается твой дар!
Львиносвет снисходительно дотронулся носом до серой макушки
брата.
— Ладно-ладно. — Он заторопился к выходу. — До встречи,
Иглогривка! — бросил он, раздвигая носом ежевику.
Пеплогривка ждала его снаружи. Едва всколыхнулись ветви, как она
бросилась к Львиносвету и принялась обнюхивать его перемазанные
лечебной кашицей бока.
— Ох, я не думала, что ты так быстро выйдешь… — ее голос
оборвался, она снова уткнулась носом в его шерсть. — Я чувствую только
мазь, — медленно прошептала Пеплогривка. — И никакой крови.
Львиносвет отстранился от нее.
— Воробей обработал меня какими-то сильными травами, — нашелся
он. — Они заглушают все запахи.
Голубые глаза Пеплогривки округлились.
— Ты говоришь так, будто ничего не случилось! — Львиносвету
показалось, будто в ее голосе зазвенело раздражение. — Ты только что
победил лису, один! Ты был весь в крови!
Львиносвет как можно небрежнее пожал плечам.
— Меня учили сражаться.
— Но ты выглядел так, словно истекал кровью! — с болью
прошептала Пеплогривка. — Я подумала, что потеряю тебя!
Он бросился к ней, прижался щекой к ее щеке.
— Ты никогда меня не потеряешь, — поклялся он, чувствуя, что
сердце его вот-вот разорвется от раскаяния.

131.

— Нет! — Пеплогривка отшатнулась от него. — Я не могу так! Я буду
умирать от страха каждый раз, когда ты отправишься в бой.
— Не говори так, прошу тебя, — прошептал Львиносвет. — Все
воители рано или поздно уходят сражаться. Но это не мешает им любить
своих подруг.
— Большинство воителей не бросаются в самую гущу любой битвы и
не охотятся на лис, пока все спят!
— Но ведь я цел, Пеплогривка! Посмотри на меня.
— Этого не может быть! — Она с мукой смотрела на него, не в силах
отвести глаз. — Столько крови, столько крови… — Хвост ее мелко дрожал.
Львиносвет быстро огляделся по сторонам. Дым собирал охотничьи
патрули. Ромашка умывала ноющую Вишенку, а Кротик карабкался на ее
широкую светлую спину. Ягодник и Орешница заделывали буковыми
ветками дыру в изгороди.
Никто не обращал на них никакого внимания.
— Я должен рассказать тебе кое-что, — шепнул Львиносвет
Пеплогривке. Обвив серую кошку хвостом за плечи, он повел ее к зарослям
ежевики, росшим за палаткой целителя. Юркнув в гущу ветвей, он поманил
Пеплогривку хвостом. Та послушно вползла следом, сверкая
разгоревшимся от любопытства глазами.
— Ты должна кое-что знать, — начал Львиносвет, глядя на нее. —
Тогда ты больше никогда не будешь бояться, что меня ранят в бою.
Пеплогривка моргнула.
— Я неуязвим, — выпалил Львиносвет.
Она громко фыркнула.
— Тебе просто до сих пор везло!
— Нет! — покачал головой Львиносвет. — Существует пророчество.
Очень давно, много-много лун тому назад, его передали Огнезвезду. В
пророчестве говорилось о котах, которые будут могущественнее всех
воителей во всех племенах.
Пеплогривка внимательно слушала его, склонив голову набок.
— Я — один из этих котов. Меня нельзя ранить. Я неуязвим, и в этом
моя сила. Мне все нипочем — битвы, лисы, несчастные случаи. Из любой
переделки я выйду без единой царапинки. — Он посмотрел в глаза
Пеплогривке, моля понять. Поверить его словам.
Она молча смотрела ему в глаза.
— Пророчество? — еле слышно прошептала Пеплогривка. — О тебе?
Львиносвет кивнул. Она поняла!
— И ты неуязвим. — Пеплогривка перевела взгляд на зеленые

132.

травяные пятна на его боках.
— Да.
— Поэтому ты можешь защитить свое племя.
— Да, — он подался вперед, радуясь тому, что она так спокойно
приняла это. — Тебе больше не нужно беспокоиться обо мне. — Он
потерся щекой о ее щеку, сердце его таяло от ее нежного запаха. — Я всегда
вернусь к тебе целым и невредимым.
— Нет! — Пеплогривка отдернулась от него и попятилась из ежевики.
В ее глазах была тоска. — Мы не можем быть вместе! Я никогда не смогу
быть твоей подругой. Раз Звездное племя дало тебе такой дар, значит, ты
должен идти своей дорогой.
Львиносвет похолодел.
— Ч-что ты говоришь? Почему?
— Потому что твоя судьба намного важнее моей! — прошептала
Пеплогривка. — Твое предназначение слишком велико для того, чтобы
делить его с простой кошкой. Мы больше не должны быть вместе.
Всхлипнув, она повернулась и бросилась прочь.

133.

Глава XIV
Воробей собирал рассыпанные по полу травы. Какой нелепый расход
драгоценных лекарств! Он, разумеется, потратил на Львиносвета самые
простые травы, но с началом снегопадов даже обычной крапивы не
доищешься! Вчера Яролика и Лисохвост убили полдня на поиски
лекарственных трав, и только к ночи смогли принести в лагерь по
несколько стебельков тимьяна и просвирника. Воробью не хотелось даже
думать о том, что ждет их впереди.
— Милли!
Радостное мяуканье Иглогривки вывело Воробья из задумчивости. Он
сглотнул голодную слюну, почуяв запах свежей мыши.
— Сколько тебе повторять, — раздался капризный голосок
Иглогривки, — я не хочу есть!
Мили принялась рвать мышку.
— Ну, скушай хоть кусочек!
— Не хочу, — фыркнула Иглогривка.
— Ну, хотя бы капельку, ради мамы, — умоляла Милли.
— Не хочу есть, я не голодна!
Воробей подошел к гнездышку больной. Дотронулся носом до щеки
Иглогривки. Шерсть у нее была влажная, но не горячая. Значит, жара нет.
Он проник в ее чувства — там все было в смятении, вина, стыд и горечь

134.

мешались друг с другом.
— У нее снова началось воспаление в груди? — в страхе прошептала
Милли.
— Оставь мне еду, — сказал Воробей. — Чуть попозже я осмотрю ее
еще разок и попробую уговорить поесть.
Милли не тронулась с места.
— Я хочу знать, что с моей дочерью! Она больна?
— Возвращайся в лагерь, — прошипел Воробей, чувствовавший, что
выяснить причину дурного настроения Иглогривки будет гораздо проще
без назойливой заботливости Милли. — Мне нужно как следует осмотреть
ее.
Милли заколебалась.
— Я немедленно сообщу тебе, как только что-то выясню, — пообещал
Воробей. Милли, наконец, направилась к выходу, но в каждом ее шаге
чувствовалась каменная тяжесть сомнения.
— Ну почему она постоянно допекает меня своей заботой? —
прошипела Иглогривка, как только ежевика перестала колыхаться за
спиной у Милли.
— А ты не догадываешься? — буркнул Воробей. Он наклонился над
больной и принюхался к ее дыханию. Оно было свежим и чистым. Никаких
следов заражения. Воробей положил лапу на грудь Иглогривки. — Ну-ка,
вдохни и выдохни изо всех сил. — Нет, дыхание его пациентки было
глубоким и чистым, без хрипов.
— Значит, аппетит пропал? — спросил Воробей. Ее чувства были
открыты ему, словно озаренная солнцем поляна посреди леса. Он
чувствовал упрямство, стягивавшее ее шкуру, и одновременно — лютый
голод, когтивший пустой живот.
— Пропал!
— Врушка.
— Ч-что?!
Воробей ощутил ее изумление.
— Ты можешь сколько угодно дурачить Милли, но меня не проведешь.
Тебе не стыдно заставлять мать сходить с ума от тревоги только из-за того,
что ты вдруг вообразила себя недостойной есть то, что поймано другими?
По-моему, ты поступаешь глупо и жестоко, вот и все.
— О чем ты говоришь? — пролепетала Иглогривка, обдав его
раскаленной волной смущения.
Воробей заговорил мягче.
— Я знаю, ты считаешь, будто это справедливо, — он присел рядом с

135.

ней. — Но все не так просто.
Иглогривка отвернулась.
— Я не охочусь. Значит, не должна есть.
— Ромашка тоже не охотится, — напомнил ей Воробей. — Ей что,
тоже нужно умереть с голоду?
— Она заботится о котятах! — пробурчала Иглогривка.
— А ты позволяешь ей отдохнуть, играя с котятами в моховой мяч.
— Это любой кот может!
— Пусть так. А что ты скажешь насчет Пурди и Кисточки? Они тоже
не охотятся.
— Они старые, они свое отохотились.
— Это так, но теперь они стали бесполезными. Может быть, лишить
их еды, пусть умирают с голоду?
Иглогривка в ужасе отшатнулась от него.
— Что ты говоришь! Мы не можем так поступить! Они — часть
нашего племени. Наш долг заботиться о них. — Сухой папоротник
зашуршал под ее лапами. — Без них наше племя осиротеет.
Воробей промолчал, позволив ей как следует вникнуть в свои слова.
Потом сказал:
— Думаешь, без тебя наше племя не осиротеет?
Она не ответила.
— Племя приносит тебе еду, потому что считает тебя достойной. И
потому, что лишь забота о других делает кота настоящим воителем. Наши
соплеменники гордятся тем, что могут помочь тебе.
— Но я хочу хоть чем-то отплатить им за заботу! — со слезами в
голосе воскликнула Иглогривка.
— Хорошо, — легко согласился Воробей. — Давай. Вылезай из
гнездышка.
Зашуршали ветки, тело Иглогривки с глухим стуком шлепнулось на
пол.
— Если тебе не достаточно приглядывать за Кротиком и Вишенкой,
позволяя королевам хоть немного отдохнуть, то я найду тебе кучу других
занятий. — Воробей обвел хвостом свою пещеру. — Например, мне не
помешало бы, чтобы возле лужи всегда были сложены свежие комки мха, и
я мог бы брать их, когда нужно промыть раны или утолить жажду
больного. Яролика приносит мне свежий мох раз в несколько дней. Я был
бы очень рад, если бы ты взяла на себя проверять его, очищать от грязи и
колючек, а потом скатывать в шарики и складывать возле лужи.
— Конечно! — воскликнула Иглогривка. Воробей почувствовал, что ее

136.

настроение стремительно улучшается.
— Если можешь, подметай пол, — продолжал он. — Ты же видишь,
сюда с утра до ночи ходят коты. К вечеру все мои травы раскиданы по полу.
Выметай грязь, подбирай все разбросанные листья и складывай их возле
кладовки.
— Легко!
— Есть дело и посложнее. Мне нужен помощник, который будет
регулярно проверять мою кладовую и смотреть, какие травы подходят к
концу, — сказал Воробей. — Вот это была бы настоящая помощь! — Он
подошел к расщелине в скале, где хранил свои запасы. — Я сейчас вытащу
все травы наружу, и мы с тобой вместе их разберем.
С этими словами он начал выбрасывать из кладовой сверток за
свертком. Многие травы оказались совсем сухими и рассыпались у него в
лапах. Добравшись до дальней стены, Воробей почувствовал под лапой
что-то пушистое. Вытянув коготь, он подцепил и вытащил наружу клочок
шерсти. Стоило Воробью обнюхать его, как у него бешено забилось сердце.
Это была шерсть Остролистой!
Но как она могла попасть сюда? Неужели их сестра восстала из
мертвых?
Но этого не могло быть.
Нельзя быть таким мышеголовым.
Остролистая одно время была ученицей Листвички. Должно быть, ее
шерсть когда-то зацепилась за шероховатый выступ стены, да так и остался
там. Теплый запах сестры хлынул в сердце Воробья. На мгновение он
снова вернулся в детскую, вновь возился и кувыркался вместе с Львенком,
а строгая Остролисточка опять недовольно фыркала на них.
«Поймай, Воробьишка!»
«Остролисточка — тихоход-улитка!»
— Воробей? — настойчивый голос вернул его из прошлого в
настоящее.
— Это все, Иглогривка, — пробормотал Воробей, пряча шерсть
Остролистой в трещину скалы.
— Воробей! — снова позвал голос.
— Начни складывать вместе похожие листья, — попросил он. — Я
сейчас.
— Воробей…
Теплое дыхание коснулось шерсти на его ушах.
Он резко обернулся, ободрав шерсть о скалу. Но в тесной расщелине
никого не было. Только кошачий запах сгустился в неподвижном воздухе.

137.

«Щербатая».
Он выбрался из расщелины. Иглогривка стояла возле стены,
обнюхивая травы.
— Я подбираю травы, — похвасталась она.
— Отлично, отлично, — пробормотал Воробей, беспокойно кружа на
одном месте, втягивая в себя воздух. Морозный холод сопровождал запах
Щербатой. Зачем она приходила? Сегодня была ночь полулуния. Значит,
вечером он отправится к Лунному озеру, чтобы открыть свои сны предкамвоителям. Зачем же она пришла сейчас? Какое неотложное дело привело ее
сюда?
«Иди за мной, —раздался у него над ухом сиплый голос Щербатой. —
Не волнуйся, меня не слышит никто, кроме тебя».
— Что ты здесь делаешь? — прошипел Воробей.
«К тебе пришла».
Иглогривка подняла голову.
— Что ты сказал?
— Ничего! — поспешно выпалил Воробей. — Я… мне нужно выйти
ненадолго. Ты умница, продолжай разбирать листья. Я скоро вернусь.
Следуя за запахом Щербатой, он вышел из палатки и пересек поляну.
— Неужели нельзя было дождаться ночи? — с раздражением спросил
он, когда они вышли из лагеря.
— Неужели ты думаешь, мне очень хотелось покидать Звездное племя
и тащиться сюда, в такой собачий холод? — огрызнулась старая
целительница.
Тусклая фигура замерцала перед глазами Воробья. Он увидел
знакомую косматую шерсть Щербатой, сквозь которую просвечивали
покрытые инеем деревья.
— Ну и зачем ты явилась? — спросил он, приплясывая на
обжигающем снегу.
— Ты должен кое-что узнать, прежде чем встретишься с другими
целителями у Лунного озера!
— Ладно, ладно, выкладывай, — пробурчал Воробей. — Говори
скорее, и отправимся по домам, холодно же!
— Я видела, как Львиносвет дрался с лисой, — проскрипела
Щербатая.
— И что?
— То был знак.
— Знак чего? Того, что он мышеголовый хвастун?
— Он сразился с ней один на один.

138.

— Ну да. Я знаю. У меня мышеголовый брат — скажите, какая
новость! — прошипел Воробей, клацая зубами от холода. — Послушай, я
же не звездный, я обыкновенный! Нельзя побыстрее перейти к делу, пока я
не превратился в сосульку?
Нечистое дыхание Щербатой белым облаком заклубилось в воздухе,
когда она наклонилась к самому уху Воробья.
— Прекрати ныть, и слушай, что я тебе говорю! — зашипела она. —
Подобно Львиносвету, Грозовому племени предстоит сразиться в одиночку.
— Когда?
— Когда Сумрачный лес поднимется на войну, Грозовому племени
придется встретиться со своим злейшим врагом один на один.
Воробей моргнул.
— Но Сумрачный лес угрожает всем племенам воителей!
— Значит, остальные племена предадут вас.
— Но они все окажутся в равной опасности. Значит, нам судьбой
предназначено объединиться.
— Как ты думаешь, почему Трое родились в Грозовом племени, а не в
каком-нибудь другом? — рявкнула старуха, ее желтые глаза полыхнули
свирепым огнем. — Значит, Грозовому племени предначертано уцелеть
тогда, когда другие погибнут!
Воробей ошеломленно уставился на звездную кошку. Что она говорит?
Испокон веков существовало четыре племени воителей! Так было, и так
будет всегда.
Холодный ветер засвистел вокруг него, метя поземку.
— Щербатая!
Старая кошка таяла, а вместе с ней исчезало пророческое зрение
Воробья. Он вновь очутился в привычной тьме.
Когда вечерний патруль вернулся в лагерь, и коты расселись на поляне,
чтобы почесать языки за ужином, Воробей тихонько вышел из своей
палатки.
— Удачи! — напутствовала его Милли с дальнего конца поляны.
— Береги себя, — добавила Иглогривка.
Искалеченная воительница с аппетитом уплетала тощую малиновку
вместе с сестрой и братом, и Воробей шкурой почувствовал облегчение
Милли. Он не стал рассказывать ей, почему Иглогривка отказывалась от
еды, да Милли и не спрашивала. Когда серая кошка вернулась в палатку
целителя проведать дочку, то застала ее сытой, довольной и перепачканной
травяным соком. Материнской радости не было предела.

139.

— Займи ее делом, — посоветовал Воробей. — Она полна сил, у нее
остались две лапы, неудивительно, что она начинает нервничать, если эти
лапы остаются без работы!
Львиносвет и Голубичка снова и снова рассказывали соплеменникам
легенду об удивительной победе храброго воителя над свирепой лисицей.
Похоже, никто из слушателей не замечал, что история несколько
изменяется при каждом пересказе. Шиповница и Лисохвост требовали все
новых и новых подробностей.
— Так каким приемом ты ее одолел?
— И как тебе удалось увернуться от ее клыков?
Воробей не стал никому рассказывать о своем видении. Ему хотелось
сначала сходить к Лунному озеру и разузнать побольше. Выйдя за ограду,
он оставил голоса соплеменников за спиной и полной грудью вдохнул
морозный лесной воздух.
Когда он выбежал из леса, свирепые ветры пустошей вцепились в его
шерсть. Прижав уши, Воробей помчался по склону в овраг, где целители
обычно собирались перед походом к озеру. Лапы утопали в глубоком снегу.
Сугробы доходили Воробью до живота, поэтому к тому времени, когда
слепой целитель, наконец, почуял запахи Пустельги и Ивушки, он
совершенно выбился из сил.
— Скверная погодка для путешествия, — буркнул он вместо
приветствия.
— Хорошо хоть, что снегопад прекратился, — отозвался Пустельга.
Ивушка отряхнула пропахшую рыбой шерстку.
— Может, пойдем? — жалобно спросила она. — Я замерзла!
— А где Перышко и Огнехвост? — спросил Воробей, пробуя пастью
воздух. Целителями племени Теней даже не пахло.
— Ничего, догонят нас по пути, — воскликнула Ивушка, срываясь с
места. — Если мы останемся здесь еще немного, то превратимся в
сосульки!
Снег захрустел под лапами Пустельги, он бросился догонять Речную
целительницу.
— Будем надеяться, наши следы облегчат им дорогу!
Дорога оказалась так трудна, что Воробью было не до подслушивания
мыслей своих спутников. К тому времени, когда он вскарабкался на
вершину скалы и перевалил через гребень, у него подкашивались лапы,
дыхание короткими хрипами вырывалось из горла.
Ивушка стояла на дне оврага.
— Перышка и Огнехвоста тут не было! — воскликнула она. —

140.

Надеюсь, в племени Теней не стряслось какой-нибудь беды.
— Это мы скоро узнаем, — проворчал Пустельга.
— Подождем их? — спросила Ивушка.
Воробей начал спускаться по извилистой тропке, витками сбегавшей к
озеру.
— Если мы до сих пор не почуяли даже их запаха, значит, они уже не
придут, — сказал он. Снег засыпал мелкие отпечатки бесчисленных лап,
проходивших здесь задолго до его рождения.
— Лунное озеро замерзло? — спросил Пустельга, бросаясь за ним
следом.
Воробей вытянул лапу и с облегчением почувствовал подушечкой
ледяную рябь воды.
— Нет.
Должно быть, стены оврага защищали озеро от холодных ветров.
Воробей опустился в снег и стал ждать, когда его товарищи устроятся
рядом.
— Надеюсь, Перышко и Огнехвост здоровы, — пробормотала
взволнованная Ивушка. Шерсть у нее распушилась от холода, но она
заставила себя вытянуть шею и коснуться носом воды. Дыхание Пустельги
стало тихим и мерным. Воробей понял, что его спутники вот-вот впадут в
пророческий сон.
Он ждал. Этой ночью ему не нужно было погружаться в собственный
сон. Щербатая сама явилась к нему. Поэтому Воробей сосредоточился на
чувствах Пустельги и отправился в сновидение молодого целителя племени
Ветра.
Он стоял на сгорбленном гребне скалистого холма. Поросшие лесом
склоны круто обрывались под его лапами. Далеко внизу деревья темнели на
фоне тусклого неба. Где он очутился? Неужели в Сумрачном лесу?
Откуда-то снизу послышались голоса, и Воробей едва успел юркнуть
под ближайший валун. Когда голоса приблизились, он осторожно выглянул
из своего укрытия. Пустельга шел по склону вместе с Корявым. Старый
целитель племени Ветра низко понурил голову и хвост, словно вся тяжесть
серых небес легла ему на спину. Рядом с ним шел еще один воин Ветра.
Воробей сощурил глаза. Он готов был поклясться, что никогда не встречал
эту светло-каштановую кошку с рыжими пятнами и глазами такой густой
синевы, что рядом с ними озеро в пору Зеленых листьев показалось бы
тусклым.
— Объясни ему, Маргаритка, — отрывисто проворчал Корявый. — Я
так и знал, что он не поверит, если услышит это только от меня.

141.

— Нет, я не то, чтобы не верю, — пробормотал Пустельга, — просто
мне тяжело с этим смириться.
Кошка заговорила глубоким грудным голосом, пылким, как ветер,
шевеливший шерсть Воробья.
— Я встала на защиту своих соплеменников, когда мне представилась
возможность защитить их будущее. Я объединила вокруг себя королев, и
мы вместе выступили против предводителя, который полагал, будто котят
нужно обучать и посылать в бой до того, как им исполнится шерсть лун. —
Глаза красавицы затуманились, Воробей почувствовал, как гордость и
печаль борются друг с другом в ее сердце. — Приходит время, когда нам
приходится сражаться за то, во что мы верим.
— Но я целитель, — напомнил ей Пустельга. — Мой путь отличен от
воинского пути.
— Все меняется, — проворчал Корявый. — Близится время
величайшей битвы в истории племени Ветра. Нельзя допустить, чтобы
предательство соседних племен обессилило нас!
— Мы должны держаться особняком, — подтвердила Маргаритка.
«Но почему? — в который раз спросил себя Воробей. — Неужели
пророчество Щербатой все-таки правда?»
— Ты должен доверять своим предкам, а не соседям, — наставительно
проворчал Корявый. — Отныне сила нашего племени лежит в прошлом, а
не в настоящем.
Пустельга выглядел совершенно ошеломленным всеми этими
откровениями.
— Но кто будет нашим врагом в этой битве? — пролепетал он. —
Почему мы должны будем сражаться одни? Звездный Луч никогда не
считал слабостью объединяться с другими племенами в трудную пору! Мы
с давних пор живем друг с другом, собираемся на Советы каждое
полнолуние, и хотя часто враждуем, но так же часто приходим на помощь
друг другу. Я не понимаю, почему это все должно закончиться.
Маргаритка сощурила свои удивительные синие глаза.
— Звездный Луч слишком верил в дружбу, — рявкнула она. Воробей
догадался, что она имела в виду давние дружеские отношения между
предводителем воинов Ветра и Огнезвездом.
Пустельга с мольбой заглянул в глаза Корявому.
— Скажи, против кого нам предстоит сражаться? Против кого-то из
соседей?
— Вы пока не знаете своего врага, — уклончиво ответил тот. — Но
узнаете, когда придет время.

142.

Воробей почувствовал, как шерсть зашевелилась у него на спине.
Неужели звездные воители настолько не доверяют земным котам, что
считают разумным скрывать от них правду? Почему не скажут прямо, что
им предстоит сразиться с самыми жестокими и бессердечными котами,
когда-либо жившими в лесу, на пустошах или на берегах водоемов?
Маргаритка встала перед Пустельгой, преградив ему дорогу.
— Не вздумай поделиться с другими целителями тем, что мы тебе
сообщили! — приказала она.
Пустельга захлопал глазами.
— Разве они не знают?
— Сейчас кругом могут быть предатели, — прошипел Корявый. —
Никому нельзя верить, только самим себе. Живите своим умом, и помните,
что ваши предки придут на помощь вам, и только вам!
Внезапно Маргаритка резко обернулась и втянула в себя воздух.
Воробей поспешно втянул голову за скалу. Неужели она почуяла его запах?
Скатившись в неглубокую расщелину, Воробей быстро побежал прочь от
вершины. Каменистая ложбина вела вниз, все глубже и глубже врезаясь в
толщу горы. Воробей побежал быстрее, вскоре стены ложбины стали
скругляться, превращаясь в поросшие травой берега, а расщелина
превратилась в каменистую тропку, которая вывела его на галечный берег
возле ручья.
Ивы склонялись над водой. Густые папоротники стеной окружали
берег. Воробей юркнул в заросли. Это был не его сон, поэтому следовало не
попадаться на глаза. Прячась в папоротниках, он побрел вниз по течению
ручья, пока не увидел впереди скалу. Широкая и плоская, она горделиво
выступала из воды, деля поток надвое. Воробей сразу узнал серую фигурку
Ивушки, почти сливавшуюся с камнем, а рядом с ней двух звездных кошек
— старого Пачкуна, бывшего целителя Речного племени, и Лужицу.
Старуха сидела, нахохлившись, крепко вцепившись лапами в камень, и
только негромко шипела, когда волны захлестывали скалу.
— Держитесь особняком, порвите все связи с соседями, — поучал
Пачкун.
Воробей насторожил уши. Шум ручья заглушал слова целителя.
— … предки будут с вами… — говорила Лужица, глядя в глаза
Ивушке.
Та вся ощетинилась, глаза ее сверкали.
— … коты всегда помогали друг другу… делились травами в трудную
пору…
Лужица яростно затрясла головой.

143.

— … изменились. Значит, и мы должны измениться!
— Можно я расскажу об этом Мотылинке?
Лужица бешено сверкнула глазами.
— Я знаю, она не верит в нас, но поверит моим словам!
Пачкун нехотя кивнул.
— Мотылинка — верная кошка и хорошая целительница. Когда
разразится страшная битва, она будет всеми силами защищать своих
соплеменников.
— Прошу вас, скажите мне, чего нам ждать! — взмолилась Ивушка. —
О какой битве вы пророчите? С кем мы должны сражаться?
Воробей увидел, как оба звездных кота дружно покачали головами.
Вода сердито шипела и плескалась вокруг них.
— … страшнее самых страшных кошмаров…
— … темнее, чем самый темный сон…
— … река наполнится кровью…
Ивушка в ужасе отшатнулась от них, усы ее дрожали от страха.
Трясясь от злости, Воробей бросился в папоротники и помчался прочь
от ручья. С ума они все посходили, что ли? Похоже, в Звездном племени
все обезумели от страха! Неужели они верят в то, что разделив племена,
посеяв между ними вражду и напугав до смерти, они помогут земным
воителям одолеть котов из Сумрачного леса? Ладно, пускай звездные коты
сходят с ума, как им нравится, но он, Воробей, не станет плясать под их
мяуканье! Он поделится с целителями всем, что знает сам. Им
противостоит жестокий и коварный враг, и коты должны знать, кто он
такой.
— Ну что, теперь поверил мне?
Воробей резко остановился. Перед ним стояла Щербатая.
— Четыре племени должны держаться особняком, — проскрипела
старая целительница. — Страшные времена настали, коты из Сумрачного
леса бродят среди живых. Нынче никому нельзя доверять. Как ты думаешь,
почему целители из племени Теней сегодня не пришли к озеру? Они уже
отреклись от вас. А теперь это сделают целители племени Ветра и Речного
племени.
— Зачем вы всех ссорите? — взорвался Воробей. — Не можете
помочь, так не мешайте! Братство целителей не будет разрушено, потому
что я расскажу Ивушке и Пустельге всю правду.
В мгновение ока Щербатая прыгнула на него и опрокинула на землю.
— Нет! — прорычала она, прижимая его косматой лапой к земле. —
Ты что, разучился толковать знаки? Львиносвет победил лису в одиночку.

144.

Если ты не будешь держать язык за зубами, все четыре племени падут
перед силой тьмы.
Воробей сердито вырвался — и очнулся в кромешной тьме на берегу
Лунного озера. Снег прошуршал под кошачьей шерстью. Пустельга
торопливо поднимался по тропе, Ивушка была уже наверху и со всех лап
неслась прочь, не оглядываясь на своих товарищей. Неужели многолетний
союз целителей будет так просто разрушен?
Воробей вскочил на ноги. Нет, он не допустит этого, он все им
объяснит.
— Сумрачный лес…
Громкий треск заставил его замолчать. Лед треснул за спиной у
Воробья, звонкое эхо облетело заснеженные склоны ущелья. Воробей
обернулся — и звездный свет ослепил его. Лунное озеро замерзало. Лед,
как пожар, расползался по склонам, голубоватые языки холода лизали воду,
пока все озеро не затянулось сверкающей белой коркой.
Воробей обвел глазами ущелья. Надежда всколыхнулась в его груди.
Коты из Звездного племени сплошными рядами покрывали склоны.
Воробей всмотрелся пристальнее. Но кто это? Неужели Утес? Сердце у
Воробья затрепетало от радости, когда он узнал древнего слепца. Наверное,
Утес пришел помочь Звездному племени! Возможно, ему удастся
переубедить этих безумцев. Может быть, коты Звездного племени
опомнятся и в едином строю выступят против Сумрачного леса?
Пока он смотрел, беззвучно моля послать ему хоть какой-нибудь
добрый знак, ущелье начало белеть. Один за другим звездные воины
превращались в лед: их шерсть покрывалась блестящей коркой, усы
застывали, глаза потухали, а затем они осыпались грудой ослепительных
осколков, безжалостно сверкавших под мертвой луной.
Лишь Утес остался невредим. Он равнодушно смотрел на Воробья, и
его выпученные слепые глаза были пусты и холодны, как оледеневшее
Лунное озеро.

145.

146.

Глава XV
Искролапка открыла глаза. Мышиный помет! Была уже глубокая ночь,
а она все еще находилась в палатке оруженосцев. Искролапка изнывала от
желания поскорее очутиться в Сумрачном лесу. Ей хотелось отточить тот
сложный прием, который Коршун показал ей прошлой ночью.
Искролапка насторожила уши.
Тишина. Гнездышко Голубички по-прежнему пустовало.
Искролапка со вздохом перевернулась на бок. Неужели сестра
воображает, будто никто не замечает, что она каждую ночь убегает из
лагеря и возвращается только перед самым отправлением рассветного
патруля, чтобы поспешно забраться в свое гнездышко и сделать вид, будто
только что проснулась?
«Меня не проведешь, — хмыкнула про себя Искролапка, укрывая
хвостом нос. — Я-то знаю, чем ты занимаешься, хитрюга. Убегаешь в лес,
чтобы тренироваться в одиночестве! Как увидела, что я стала лучше тебя,
так и стала лезть вон из шкуры, чтобы сравняться со мной. Завидуешь!»
Что ж, пускай Голубичка поймет, что значит быть тенью своей
замечательной сестры!
Искролапка закрыла глаза и вызвала в памяти молниеносный бросок
Кленовницы. «Если заднюю лапу поставить вот так, а переднюю сюда,

147.

то…» Она не заметила, как ее мысли рассеялись, уплывая в сон.
— Назад, Терновник! Побереги себя! — рявкнула она на соплеменника
и выскочила против патруля племени Теней. Одной лапой она перебросила
через плечо Дубравника, потом кинулась на Дымопята, молниеносно
подсекла его под ноги и еще успела в прыжке расцарапать оскаленную
морду Враноклюва.
Острая боль пронзила ее во сне, две когтистые лапы впились в плечи.
Воины племени Теней растаяли в дымке. Но настоящий противник никуда
не делся. Жгучая боль в разодранной шкуре была вполне реальной.
Искролапка стиснула зубы, чтобы не заорать во всю глотку, когда
безжалостные когти еще глубже вонзились в ее плоть и повалили на землю.
— Это научит тебя быть внимательнее!
Кислое дыхание Остролапа ударило в нос Искролапке. Сумрачный лес
вырос перед ее глазами. Уткнувшись мордой в сырую землю, она видела
перед собой серые стволы деревьев, подернутые извечным серым туманом.
— Слезь с меня! — прошипела она.
— В бою мольбы не в чести, — оскалился Остролап, глубже вонзая
свои страшные когти ей в шею.
Искролапка захрипела, забила задними лапами. Внезапно ее задние
ноги ударились обо что-то твердое. Наверное, это корень! Собрав
последние силы, Искролапка уперлась лапами и рванулась вперед.
Остролап охнул и пошатнулся. В мгновение ока Искролапка вскочила и с
грозным рычанием бросилась на врага, выпустив когти.
— Молодчина, — раздался неподалеку одобрительный возглас
Коршуна.
Скосив глаза, Искролапка увидела, как он выходит из чащи. Ликующая
радость охватила ее. Коршун ее похвалил! Он доволен ею! Этого было
достаточно, чтобы забыть о боли в разодранной шее и даже о крови,
хлещущей из глубоких ран на землю.
Остролап зашипел, выгнув спину.
— Это тебе урок. Теперь будешь меня остерегаться, малявка! —
прошипел он, скаля зубы.
Но Искролапка смело выдержала его взгляд.
— Пожалуй, это тебе следует начать остерегаться меня, — звонко
мяукнула она. — Я не вечно буду ученицей. — Искролапка быстро
покосилась на Коршуна. — Этот здоровяк все время задирает учеников, —
сердито прошипела она. — Почему вы не дадите ему на воспитание
собственного оруженосца, чтобы он оставил в покое чужих?
Синие глаза Коршуна сверкнули.

148.

— Хочешь, я отдам ему тебя?
Искролапка взмахнула хвостом. Сейчас она чувствовала себя готовой
на все.
— Как скажешь! Только не забывай, что тебе тогда придется найти
себе новую ученицу, и начать обучать ее с самого начала.
Веселые искорки заплясали в глазах Коршуна.
— Пожалуй, я так и сделаю, — кивнул он.
— Был у меня когда-то оруженосец, — процедил Остролап. — Жаль,
не прошел последний экзамен.
Несмотря на всю свою уверенность, Искролапка почувствовала
холодок между лопаток. Что-то в тоне Остролапа позволяло заподозрить,
что провал экзамена закончился для незадачливого ученика чем-то гораздо
более страшным, чем пересдача.
— Брось болтать, Острый, — хмыкнул Коршун и, дружески кивнул
грозному воину, повернулся к Искролапке. — Сегодня будем тренироваться
сражаться в воде.
— Что? — взвизгнула Искролапка, семеня за ним под серыми
деревьями. — В воде? Но я же не Речная кошка!
— А что ты будешь делать, если когда-нибудь дело дойдет до драки с
Речной кошкой? — вопросом на вопрос ответил Коршун. — Шевелись. Нас
ждут на берегу.
Искролапка увидела за деревьями мелькающие фигуры котов.
Муравьятник сидел, обвив хвостом мускулистые лапы. Рядом с ним
расхаживал Бесхвостый. Возле Снегоухого крутился Тонколап, худенький
ученик из Речного племени, которого Искролапка несколько раз встречала
на Советах. Искролапка поискала глазами реку, но не увидела ничего,
кроме клубящейся тьмы за спинами котов. Тогда она насторожила уши, но
слышно было лишь унылое завывание ветра в голых ветвях деревьев.
— Где же река?
Коршун остановился возле собравшихся котов.
— Здесь.
Искролапка ошеломленно уставилась на темный ручей, бесшумно
струившийся мимо котов.
— Это… река?
От темного потока шел неприятный тяжелый запах. Тонколап
брезгливо сморщил нос.
— Ну да, уж какая есть, — прошептал он.
— Будет весело, — осклабился Муравьятник, насмешливо глядя на
Искролапку. — Никогда не видел мокрого Грозового кота!

149.

— Можно подумать, воины Ветра только и делают, что с утра до ночи
плещутся в озере, — огрызнулась она. Потом повернулась в сторону
леса. — А Когтегрив тоже здесь? — как можно небрежнее
поинтересовалась Искролапка. Ей не хотелось, чтобы все догадались о том,
как ей не терпится увидеть этого великого воителя. При одной мысли о том,
что ей предстоит вымокнуть, да еще в этой странной вонючей и густой
воде, у Искролапки тревожно екало в животе. Рядом с Когтегривом ей было
бы спокойнее. Искролапка не забыла, как во время тренировки у пня, этот
коренастый полосатый воин ловко сбросил Скопу на землю.
Она нахмурилась, сообразив, что с тех пор ни разу не видела Скопу.
Коршун подошел к берегу ручья.
— Готова?
Искролапка оцепенела.
— Прежде чем начать тренировки в воде, я покажу тебе, что и как
делать.
Коршун поманил хвостом Муравьятника. Воин Ветра вышел вперед и
остановился перед ним, вздернув подбородок и широко расставив лапы.
Молниеносным низким захватом Коршун подсек Муравьятника под
заднюю лапу. Тот запнулся, но сумел устоять на ногах.
Тень выскользнула из-за деревьев.
— На сухой земле удержаться просто, — пророкотал Частокол. — Но
попробуйте сделать это в бегущей воде!
Искролапке не нравился Частокол. В этом костлявом полосатом
воителе было что-то неприятное, она чувствовала в нем какое-то скрытое
коварство, заставлявшее ее внутренне замирать. Искролапка своими
глазами видела, как однажды Частокол укусил Когтегрива уже после того,
как они закончили тренировку, а потом нагло отрицал это!
Коршун коротко кивнул Частоколу и продолжал:
— Очутившись в воде, лучше всего втянуть когти. Я понимаю, вам
кажется, что лучше как можно крепче держаться за дно, но поверьте мне на
слово — когда течение подхватит вас, вы рискуете зацепиться за камни и
лишиться когтя. Очень неприятно, если его вырвет с мясом, как вы
думаете?
Искролапка содрогнулась.
Коршун взмахнул хвостом.
— Муравьятник, попробуй применить этот прием к Бесхвостому. В
воде.
Муравьятник вопросительно уставился на густой, ленивый поток. Не
говоря ни слова, он вошел по брюхо, потом еще глубже, так что его плечи

150.

скрылись из виду. Странная жидкость плескалась вокруг него с липким
густым звуком, которого Искролапка никогда не слышала у воды.
— Снегоухий, ты работаешь в паре с Тонколапом! — приказал
Коршун.
Снегоухий кивнул, глаза его сверкнули в сумраке.
Тонколап робко вышел вперед.
— Это никакая не вода, — пробурчал он. — Фу, какая скользкая!
Снегоухий подтолкнул его мордой. Щуплый Тонколап споткнулся и
сорвался с берега. Пытаясь удержаться на ногах, он по плечи ушел на
глубину, но при этом судорожно задирал нос вверх, стараясь не коснуться
темной воды.
Искролапка снова посмотрела в сторону леса, ища Когтегрива. Она не
видела его вот уже несколько ночей. Куда он подевался? Может быть,
тренируется в другой части Сумрачного леса?
Частокол вырос перед ней.
— Если не возражаешь, Коршун, я бы потренировался с твоей
ученицей, — небрежно бросил он. — А ты посмотришь, как у нас
получается.
Искролапка расправила плечи и выше вздернула подбородок, чтобы не
выдать своего огорчения.
— Ладно.
Она вошла в ручей, надеясь, что прохладная вода остудит горящие
огнем раны на ее шее. К ее разочарованию, медленно бегущий поток
оказался теплым и скользким, словно лужа с гнилой водой. Стоило
Искролапке сделать несколько шагов, как ей стало казаться, будто
невидимые водоросли вцепились в ее шерсть, таща на глубину.
Поморщившись, она зашла глубже и опустила голову, стараясь разглядеть
дно под темной водой.
Частокол бесшумно вошел в ручей рядом с ней.
— Шевелись, тихоход-улитка.
Искролапка сделала еще один шаг и содрогнулась от отвращения,
когда липкая вода, просочившись сквозь шерсть, коснулась ее шкуры. Вот
она уже поднялась ей до живота, накрыла плечи… Искролапка изо всех сил
напрягала мышцы, борясь с течением. Жаль, что она такая маленькая! Вот
Частокол даже спину не намочил, а она уже выбилась из сил, стараясь
держать голову над водой!
Неожиданно какой-то камень подвернулся Искролапке под ногу, и она
поскользнулась. Не успела она даже вздохнуть, как ее накрыло в с головой.
Обмирая от страха, Искролапка бешено заработала лапами.

151.

«Здесь совсем неглубоко», — сердито прикрикнула она на себя,
нащупывая лапами дно. Наконец, ей удалось вынырнуть на поверхность. С
усов капало, пелена застилала глаза. Искролапка сплюнула полную пасть
воды, ее чуть не вытошнило. Вода воняла хуже гнилой падали.
Частокол с насмешкой смотрел на ее барахтанья.
— Да уж, ты явно не Речная кошка, — промурлыкал он.
— И не собираюсь ею быть! — огрызнулась Искролапка, но ее резкий
ответ прозвучал не слишком убедительно, ибо в следующее мгновение она
снова обо что-то споткнулась и с головой ушла под воду. Искролапка
забилась, нащупывая дно, но кто-то стремительный и мускулистый вдруг
подплыл к ней сзади и ловко подсек под задние ноги — в точности, как
показывал Коршун на берегу.
Частокол!Он начал тренировку, не дав ей вынырнуть!
Искролапка перевернулась в воде и забила лапами. Она старалась не
дышать, но ноющие легкие распирало от недостатка воздуха. Затем
тяжелая лапа обрушилась ей на спину, прижимая к дну реки. Вода
сомкнулась высоко над головой Искролапки. Паника сдавила грудь. Ей не
хватало воздуха. Она пыталась вырваться, но Частокол надавил сильнее,
выжимая из нее последние остатки воздуха.
Все.
«Спаси меня, Звездное племя!»
Рядом с ней скользнула чья-то тень, почти неразличимая в темной
воде. И все-таки Искролапка узнала светлый, гладкошерстный живот
проворного Речного воина.
Тонколап!
Оруженосец схватил ее за шкирку и вырвал из-под лап Частокола.
Сквозь густое марево Искролапка видела, как вероломный полосатый
воитель кружит передними лапами по дну, выискивая ее. Тонколап кивком
указал ей на задние лапы Частокола, пузырьки воздуха тонкой струйкой
поднимались вверх из его носа. Искролапка мгновенно все поняла.
Несмотря на невыносимую резь в легких, паника исчезла. Теперь
Искролапка знала, что ей нужно потерпеть совсем немного. Они с
Тонколапом дружно развернулись, как две шустрые выдры, подплыли к
Частоколу и с двух сторон подсекли его под задние лапы.
Когда полосатый воин обрушился в воду, Искролапка рыбкой
выпрыгнула на поверхность, жадно ловя воздух разинутой пастью.
Тонколап вынырнул рядом с ней. Они переглянулись — и дружно
завизжали от радости. Вода кипела и плескалась позади них — это
разъяренный Частокол пытался нащупать лапами дно.

152.

Когда он неуклюже выбрался из воды, Тонколап негромко шепнул
Искролапке:
— Держись подальше от его лап.
Затем он снова повернулся к воде и поплыл к Снегоухому.
Искролапка невинно посмотрела на Частокола.
— Повторим этот прием еще разок?
Полосатый воин сощурил пылающие глаза. Вода капала с его
подбородка.
— Пожалуй.
В его голосе прозвучала плохо скрытая угроза.
Искролапка вошла в воду, заранее приготовившись к встрече с
камнями. На этот раз она не даст себя одурачить! Поджидая Частокола, она
сделала глубокий вдох и настроилась принять удар под задние лапы. Когда
Частокол сделал подсечку, Искролапка рыбкой взмыла вверх, избежав
падения. Нет, она больше никогда не позволит затянуть себя под воду!
Просто удивительно, до чего уверенно она чувствовала себя в этой
теплой, скользкой воде! Наслаждаясь своей ловкостью, Искролапка
повернулась, приготовившись броситься на Частокола. Полностью
сосредоточившись, она ловко подсекла его под ноги и снова без труда
отплыла подальше. Гордость распирала ей грудь. Она лучше всех! Ей нет
равных! Ни один Грозовой кот никогда не учился сражаться в воде, это
умеет только она, Искролапка!
Вынырнув на поверхность, Искролапка увидела, что Коршун уже
выгоняет воителей из реки, грозно помахивая своим пушистым хвостом.
— Неплохо, — скупо обронил он, когда мокрая насквозь Искролапка
подошла к нему.
Она отряхнулась, нарочно забрызгав Частокола.
— А вот от тебя, Частокол, я ждал большего, — проворчал Коршун,
недовольно глядя на полосатого кота. — Вот уж не думал, что ты
позволишь неопытной ученице дважды сбить тебя с лап!
Частокол фыркнул и побрел в чащу.
— Искролапка?
Раскатистый голос Звездоцапа заставил ее подскочить от
неожиданности. Обернувшись, Искролапка увидела могучего воина,
неторопливо выходившего из ручья на берег.
— Всем Грозовым котам не помешало бы научиться мочить лапы, —
пробасил Звездоцап, отряхиваясь. — Я наблюдал за тобой и остался
доволен, — продолжал он. — Неплохо, очень неплохо.
— Спасибо, — потупилась Искролапка.

153.

— Ты не видела Когтегрива?
Вопрос застал ее врасплох.
— Я?
Неужели Звездоцап заметил, что она все время ищет полосатого кота
племени Теней?
— Н-нет.
— Что-то он запаздывает, — проворчал Звездоцап. — Каждую ночь
приходит все позже! Может, заболел?
— Я спрошу его на следующем Совете, — вызвалась Искролапка,
пошевелив ушами.
— Я сам его выслежу, — заверил ее Звездоцап таким тоном, что
Искролапка невольно содрогнулась. Неужели у Когтегрива будут
неприятности из-за того, что он перестал приходить в Сумрачный лес?
Коршун откашлялся.
— Пора уходить.
Далеко, за деревьями, за краем Сумрачного леса, небо уже начало
тускло светлеть. Искролапка подавила зевок и отвернулась от реки.
— До завтра, — шепнул Тонколап, прежде чем растаять в сумерках.
Деревья вокруг Искролапки растаяли, превратившись в папоротники, и
она вновь очутилась на своей подстилке. Рядом ровно дышала Голубичка.
Вернулась, значит!
Судя по всему, совсем недавно. Голубичка дышала очень часто, словно
только что улеглась, а от шерсти ее морозно пахло свежим снегом. И еще
чем-то. Причем, очень знакомым… Искролапка попыталась припомнить
этот запах, но веки у нее отяжелели, и она сама не заметила, как
провалилась в сон.
Ее разбудил визг.
— Что это, что?!
Судя по голосу, кричала Белолапа.
Искролапка рывком вскинула голову.
— А? Что?
— Кровь! — надрывалась мать. Глаза у нее стали совсем круглыми от
страха. — Кровь на твоей подстилке!
Белая воительница наклонила голову, обнюхала пучки мха, уложенного
между ветками, и завизжала еще громче.
— И на тебе тоже кровь! Ты вся в крови! Великое Звездное племя, ты
ранена?
Искролапка сердито отвернулась.
— Что ты тут делаешь? — прошипела она.

154.

— Рассветный патруль давным-давно ушел, а вас обеих все нет! Я
пришла вас будить.
Голубичка сонно выбралась из своего гнездышка.
— Мы… мы просто устали после тренировок.
— Но почему у тебя кровь на подстилке? — продолжала надрываться
Белолапа, испуганно глядя на Искролапку.
Зашуршали папоротники, в палатку просунул голову Ежевика.
— Что за шум? — рявкнул он.
— Позови Воробья! — взмолилась Белолапа. — Искролапка истекает
кровью!
— Да нет же! — рассердилась Искролапка. — Я целехонька!
Но Ежевика уже убежал.
Искролапку бросило в жар. Никто не должен узнать о царапинах,
которые Частокол оставил на ее шее! Искролапка надеялась, что смыла
кровь в ручье, но, видимо, во сне раны открылись снова. Она посмотрела
на мох. Так и есть, он весь потемнел, пропитавшись кровью! И что теперь
делать?
Она поймала пристальный взгляд Голубички.
— Наверное, колючка во мху попалась, — быстро выпалила
Искролапка, умоляюще гладя на сестру. «Ну же, Голубичка, не молчи!
Прикрой меня».
Голубичка неприязненно пожала плечами.
— Да, конечно, — сухо обронила она, поворачиваясь к выходу. —
Колючка.
С этими словами она, не оглядываясь, вышла из палатки.
«Спасибо тебе, сестричка!» — возмущенно подумала Искролапка.
Искролапка переступила с лапы на лапу, кипя от злости на сестру,
бросившую ее в одиночестве разбираться с матерью.
— Или, может быть, какой-то острый камешек попался.
— Дай-ка взгляну, — заохала Белолапа, бросаясь разрывать лапами
мох. — Ничего не вижу, только мох…
Воробей вошел в палатку, неся в пасти свернутый листок. Шмель и
Пеплогривка заглядывали через плечо целителя. Искролапка обреченно
выбралась из гнездышка.
Воробей молча бросил лист на землю и развернул его. Внутри
оказалась лужица какой-то зеленой кашицы.
— Я должен тебя осмотреть, — коротко сказал он.
Искролапка попятилась.
— Да там нет ничего, просто царапина, — пролепетала она, холодея от

155.

страха.
Все обернулось еще хуже, чем она думала. Воробей знал о том, что она
посещает Сумрачный лес. Его не проведешь сказками о колючках в
подстилке!
Пеплогривка деловито обнюхала ее подстилку.
— Колючка? — недоверчиво переспросила она. — Хочешь сказать, что
вся эта кровь — из-за какой-то колючки?
— Будет немного щипать, потерпи, — холодно предупредил Воробей,
втирая зеленую жижу в загривок Искролапки.
«Ой, мамочка! — взвизгнула про себя Искролапка, стискивая зубы,
чтобы не запищать. — Миленький, Воробейчик, не говори никому! Прошу
тебя, пожалуйста!» — молчаливо молилась она. Страх разоблачения терзал
ее гораздо сильнее боли.
Воробей вздохнул, словно услышал ее мольбы.
— Ничего серьезного, но я чувствую запах заражения, — пробурчал
он, накладывая новую пригоршню мази на шею раненой. — В следующий
раз будь осторожнее.
Искролапка втянула голову в плечи. Она прекрасно поняла намек.
Воробей знал, где она заработала свои царапины, и недвусмысленно давал
ей понять это.
— Но она поправится? — взволнованно воскликнула Пеплогривка.
— Кровотечение остановилось? — не унималась Белолапа.
«Да убирайтесь вы отсюда, обе! — стучало в ушах у Искролапки. Ей
хотелось выть и кататься по земле от боли и досады. Царапины жгло огнем
в тех местах, где их помазал Воробей. — Оставьте меня в покое!»
— Жить будет, — угрюмо процедил Воробей, опускаясь на задние
лапы. Не поворачивая головы к Искролапке, он принялся сворачивать свой
лист. — Вечером придешь ко мне, я снова смажу царапины.
С этими словами он взял лист в зубы и вышел из палатки.
Не успел Воробей выйти, как в палатку юркнула Голубичка.
— Явилась! — набросилась на нее Искролапка. — Тоже хочешь
полюбоваться, да?
Голубичка подошла к Пеплогривке, продолжавшей перерывать
злополучную подстилку в гнездышке Искролапки, и запустила лапу в мох.
— Мы не это ищем? — спросила она, выронив на землю длинный
острый шип.
Белолапа торопливо осмотрела его.
— Какой ужас! — воскликнула она. — Да таким шипом можно было
глаз выколоть!

156.

Пеплогривка нахмурилась.
— Как ты могла не почувствовать такой здоровенный шип? —
спросила она, растерянно поворачиваясь к Искролапке.
Та виновато потупилась, стараясь не смотреть на сестру. Когда
Голубичка склонилась над ней, обнюхивая раны на шее, Искролапка еле
слышно шепнула:
— Спасибо.
— Не за что, — так же тихо ответила ей Голубичка и отстранилась.
— Идем отсюда, — заторопилась Белолапа, подталкивая Шмеля к
выходу из палатки. — Дайте Искролапке отдохнуть! — Голубичка вышла
следом за Шмелем и быстро скрылась из виду.
Пеплогривка задержалась, взволнованно глядя на раненую.
— Что? — грубо рявкнула Искролапка.
Пеплогривка вздохнула.
— Если раны так быстро воспалились, значит, они были очень
глубокие.
Искролапка поглубже зарылась в свое гнездышко. К чему эти дурацкие
расспросы? Почему нельзя оставить ее в покое и дать хоть немного
поспать?
Пеплогривка пошевелила хвостом.
— Ты, наверное, устала.
Она ласково дотронулась лапой до макушки Искролапки, и та
почувствовала, что серая кошка вся дрожит.
— С тобой что-то происходит? — шепотом спросила Пеплогривка,
наклоняясь к раненой. — Случилось что-то плохое? Ты можешь мне
довериться, я никому не расскажу, даю слово. Просто я знаю, что это
неправда. Эти царапины оставлены не шипом. Будь это шип, ты бы
проснулась от первого же укола! Трудно поверить, будто ты терлась о него
всю ночь, пока разодрала себе шкуру до крови. — Она уселась и
пристально посмотрела на Искролапку. — Кроме того, раны, оставленные
колючками, даже самые глубокие, так быстро не воспаляются. И
вообще, — она вздохнула и снова посмотрела на глубокие царапины,
вспухшие на шее Искролапки, — шипы не рвут шкуру так глубоко и ровно,
как когти.
Искролапка похолодела. Что она могла ответить? Лапы у нее вдруг
обмякли, мысли путались.
— Скажи мне правду, — тихо попросила Пеплогривка. — Я не
рассержусь, правда. Поверь, я просто хочу тебе помочь.
Искролапка набрала в грудь побольше воздуха.

157.

— Я по ночам тренируюсь.
— Тренируешься?
— Да. Я хочу стать самой лучшей воительницей Грозового племени!
«И уже почти стала!»
— Вот оно что, — выдохнула Пеплогривка. — Я понимаю. — В ее
голосе звучало явное облегчение. — Разумеется, ты стараешься изо всех
сил. И выходишь в лес, чтобы тренироваться в одиночку.
— Д-да, — пискнула Искролапка. Ей было стыдно врать своей
наставнице, которая никогда ни словом не обидела ее. «Вообще-то, это не
совсем вранье, это почти правда», — заверила она себя. — У Голубички все
получается! — обиженно пробормотала она. — Все хвалят ее, и уже сейчас
относятся к ней, как к воительнице. Огнезвезд спрашивает у нее совета,
Львиносвет шагу не может ступить без нее…
Пеплогривка напряглась.
— Сколько раз тебе повторять, что ты ничем не хуже Голубички! —
прошипела она. — Я горжусь тобой, Искролапка! Если ты хочешь больше
тренироваться, я готова заниматься с тобой целыми днями, выделяя время
только для охоты и патрулирования. Но не забывай, что ты еще растешь,
тебе нужен отдых.
Искролапка послушно покивала.
— Пообещай мне, что больше не будешь убегать из лагеря ночью? —
попросила Пеплогривка. — Ты ведь понимаешь, что в это время в лесу
всякое может случиться, и некому будет тебя защитить! Что если лиса
вернется? — с тревогой в голосе продолжала наставница. — Перестань
ревновать, Искролапка! Ты выдумала себе все обиды, и напрасно
продолжаешь расчесывать их. Ты уже сейчас ничем не уступаешь
взрослым воителям. Тебе не нужно тайком убегать из лагеря, чтобы
тренироваться! — Заботливые голубые глаза наставницы впились в
потупленные глаза Искролапки. — Дай мне слово, что больше не будешь
уходить из лагеря ночью, — повторила она.
Искролапка смотрела на свои лапы. Стыд и вина жгли ей шкуру.
— Я… обещаю, — выдавила она.

158.

Глава XVI
Голубичка выбежала из палатки оруженосцев следом за Белолапой и
Шмелем. Пусть Пеплогривка хлопочет над этой врушкой Искролапкой!
Голубичка принесла шип, и с нее хватит. Дальше пусть сестра сама
выкручивается!
Но как ни старалась она распалить свой гнев, он быстро стихал.
Голубичка не могла злиться на сестру. Она была слишком напугана.
Каждую ночь она засыпала, не зная, с какими ранами Искролапка
проснется наутро. Но еще страшнее было другое. Что если за это время
Искролапка усвоила не только боевые приемы, но и образ мыслей воинов
из Беззвездного края? Нет, нужно обязательно поговорить с Воробьем. Он
должен помочь Искролапке! Голубичка со всех лап бросилась в палатку
целителя.
Она пронеслась мимо кучи с добычей, где Пурди вздыхал над тощей и
довольно грязной с виду мышью.
— Как ты думаешь, этим Кисточку можно соблазнить?
Голубичка остановилась.
— Что?
— Да тощая какая-то, просто есть нечего, — пробормотал старик,
подцепив мышь когтем. — Прямо скажем, не белочка и даже не полевка.

159.

Но, может, все-таки пробудит аппетит?
— Разве она не голодна? — изумилась Голубичка. Все Грозовое племя
подтянуло животы, неужели Кисточка не чувствует голода?
Белка бросилась к старику.
— Может, у нее жар? Она не кашляет?
Пурди грустно покачал головой.
— Да нет, только все грустит, да вздыхает. — Он сгорбился, плечи его
обвисли. — Я хотел отыскать для нее какой-нибудь лакомый кусочек, вдруг
развеселится?
— Скоро вернется охотничий патруль, — заверила его Белка. —
Может быть, они принесут что-нибудь получше, по крайней мере —
посвежее! — Она посмотрела на Голубичку. — Вы с Львиносветом идете в
лес?
Голубичка пожала плечами.
— Когда он будет готов, тогда и пойдем.
Она никуда не торопилась, тем более, что ей нужно было кое-что
сделать до занятий. Голубичка посмотрела в сторону палатки целителя, не в
силах дождаться, когда назойливый Шмель выйдет оттуда.
Пурди бросил мышь, и та с тихим шорохом упала в снег.
— Будь я парой лун моложе, сам сходил бы поразмять когти, —
пробормотал он, мечтательно уставившись на вершину оврага. — В
молодости я был знатным охотником, не вам чета! — Он распушил редкую
шерстку на груди. — Взять, опять же, фазанов… — Старик пошевелил
усами. — Фазанов, их поймать нетрудно. Они ведь больше любят есть, чем
летать, фазаны, то есть…
Голубичка моргнула, ненадолго забыв о Воробье.
— Ты ловил фазанов?
Пурди, конечно, был довольно крупным котом, но где ему справиться с
тяжелым фазаном!
— Когда я был молодым, мне любые фазаны были по плечу, —
пробурчал старик, со вздохом направляясь в сторону палатки старейшин.
Голубичка кивнула Белке и побежала в палатку целителя.
Шмель расхаживал перед гнездышком Иглогривки и развлекал сестру
рассказом о происшествии с Искролапкой.
— Жаль, ты не видела! Кровищи было — море! И все от одной
колючки, представляешь? А она спокойно проспала всю ночь и даже ничего
не заметила!
Воробей мыл в луже свои перепачканные травяным соком лапы.
— Не преувеличивай, Шмель, — попросил он, принимаясь

160.

вылизывать мокрые лапы. — Пара царапинок, было бы о чем говорить!
— А я теперь сама проверяю весь мох для Воробья! — с гордостью
сообщила Иглогривка. — Я теперь не просто Иглогривка, а колючий
патруль! Ни один шип не пройдет мимо моих лап, — похвасталась она,
повернув голову к целителю. — Может, я заодно буду проверять еще мох
для детской?
Голубичка уже собралась окликнуть Воробья, но целитель сам
направился к ней.
— Я уверен, что Ромашка и Маковка будут счастливы, если ты
возьмешь на себя эту работу, — заверил он Иглогривку, проходя мимо ее
гнездышка. — Мне нужно ненадолго отлучиться. Шмель, посиди с
Иглогривкой, пока я не вернусь. Только, ради Звездного племени, не надо
пугать ее разными кровавыми сказками!
С этими словами Воробей вышел из палатки.
— Идем, — буркнул он Голубичке. — Нужно поговорить.
Наконец-то! Неужели Воробей наконец-то решил серьезно отнестись к
еженощным походам Искролапки в Сумрачный лес? Голубичка со всех лап
бросилась за целителем. Тот на ходу кивнул Львиносвету и золотистый
воин, извинившись перед Огнезвездом и Ежевикой, бросился следом за
ними. Голубичка заметила, что Огнезвезд сощурился и проводил троицу
задумчивым взглядом.
— Все, — буркнул Воробей, останавливаясь посреди полянки на
поросшем папоротниками склоне. Он уставился на Голубичку своими
слепыми голубыми глазами. — Придумай, как помешать Искролапке
отправляться в Сумрачный лес! Она вот-вот выдаст себя перед всеми.
Голубичка, разинув пасть, уставилась на него. Гнев забурлил у нее в
животе.
— Значит, теперь я должна ее остановить? — прошипела она. — А
что, по-твоему, я делала все это время? Я просила вас отговорить ее, но вы
только отнекивались! Раньше ее шрамы, растяжения и опухоли тебя не
волновали, а теперь ты вдруг забеспокоился, да? Тебя волнует только то,
что она может выдать наш секрет, а на саму Искролапку тебе плевать! —
вопила она, приблизив морду к самому носу Воробья. — А я боюсь, что ее
там убьют!
— Успокойся, — рявкнул Львиносвет, вставая между ними. — Ты
права, Голубичка. Искролапка слишком часто возвращается вся израненная,
мы должны ее защитить.
Голубичка с трудом перевела дух.
— А я о чем вам говорила все это время?

161.

— Но, — продолжал Львиносвет, — мы не можем сопровождать ее в
снах.
— Воробей может! — прошипела Голубичка.
Львиносвет покачал головой.
— У тебя есть сестра, а у меня — брат. Звездоцап однажды уже
предупредил Воробья, чтобы он держался подальше от Сумрачного леса.
Мы не можем подвергать его смертельно опасности, посылая туда.
— Ну да, а Искролапкой рисоваться вы можете, — взвыла Голубичка,
выпуская когти. — Ей, значит, можно каждую ночь ходить…
— Она ходит туда по своей воле, — жестко напомнил Львиносвет. —
Твоя сестра — одна из них. Она сама сделала свой выбор.
— Коты из Сумрачного леса не убьют ее, — негромко вставил
Воробей. — До тех пор, пока они считают Искролапку своей соратницей,
ее жизни ничто не угрожает.
— Неужели вы не можете просто поговорить с ней? — прошептала
Голубичка, умоляюще глядя на братьев. — Скажите ей, чтобы она туда не
ходила! Вдруг она вас послушает?
Львиносвет погладил дрожащую Голубичку хвостом по спине.
— Ты, правда, в это веришь?
Голубичка зажмурилась. У нее оборвалось сердце. Нет. Она знала, что
Искролапка никого не будет слушать. Ее сестра верила, что мудрый
Звездоцап сделает ее лучшей воительницей на свете. Она никогда не
согласится расстаться со своей мечтой.
— И потом, — тихо проронил Воробей, садясь и обвивая хвостом
лапы, — сейчас нам, как никогда, важно, чтобы Искролапка продолжала
посещать Сумрачный лес.
Львиносвет стремительно обернулся к брату.
— Это почему?
— Вчера ко мне приходила Щербатая, — ответил Воробей. — Она
предупредила меня, что нам предстоит сразиться с Сумрачным лесом в
одиночку.
Львиносвет склонил голову к плечу.
— В одиночку?
— Всем целителям передали то же самое. Впервые за много лун мы
покинули Лунное озеро порознь. Союз целителей перестал существовать.
Нам сказали, что все прежние связи между племенами должны быть
разорваны, и отныне каждое племя останется один на один с опасностью.
— Значит, все племена уже знают о том, что Сумрачный лес готовится
к войне? — прижал уши Львиносвет.

162.

— В том-то и дело, что нет, — ответил Воробей, переступив с лапы на
лапу. — Звездному племени, по-моему, все известно, но предки не открыли
правду даже целителям.
— Но почему? — пролепетала Голубичка.
— Не знаю… Может, не захотели их пугать, — пожал плечами
Воробей. — А может быть, предки уже и сами не знают, кому можно
доверять, а кому нет. Если в каждом племени есть коты, по ночам
тренирующиеся в Сумрачном лесу, то на кого можно положиться?
— А почему ты ничего не рассказал целителям? — не унималась
Голубичка.
— Потому, что Щербатая приказала мне молчать, — пробурчал
Воробей, не поднимая головы. — А когда я все-таки попытался
предупредить Пустельгу и Ивушку, мне было послано видение.
— Какое? — нетерпеливо спросил Львиносвет, наклоняясь к брату.
— Звездное племя замерзло прямо на моих глазах, а потом
рассыпалось, превратившись в груду льда. Звездное племя было
уничтожено.
Голубичка, вся дрожа, смотрела на него.
— Значит, мы теперь сами по себе?
Воробей пожал плечами.
— У Грозового племени есть Троица, значит, для нас еще не все
потеряно.
Львиносвет нервно забегал по поляне.
— Значит, я должен буду один сражаться за всех? — прошипел он,
сердито дергая кончиков хвоста. — Великое Звездное племя, за что мне все
это? Почему я не могу жить обычной жизнью, как все нормальные коты?
Голубичка нахмурилась. До сих пор ей казалось, что Львиносвету
нравится быть одним из Трех. Почему же теперь он ведет себя так, словно
бремя могущества ему в тягость? Он всегда поощрял Голубичку
использовать ее дар, и в конце концов, ей это понравилось. Благодаря
своим сверхъестественным способностям она всегда знала, где находится
Когтегрив и чем он занят. Она видела, как он охотится со своими
товарищами, слышала, как он мерно дышит в своем гнездышке…
Голубичка поспешно отогнала эти мысли. Сейчас не время мечтать о
Когтегриве!
— Почему Искролапка должна продолжать ходить в Сумрачный
лес? — спросила она.
— Потому, что нам нужно знать, что там затевается, — ответил
Воробей.

163.

— Мы это и так знаем! — огрызнулась Голубичка.
— Но нам неизвестно, когда наши враги планирует нанести удар, и мы
не знаем, не они ли стоят за попыткой разделить наши племена! —
прошептал Воробей, склонившись к ее уху. — Искролапка могла бы
разузнать все это для нас.
Голубичка отпрыгнула.
— Хочешь, чтобы она шпионила? — завизжала она. — Тебе кажется,
она еще недостаточно подвергает себя опасности? Если Звездоцап узнает,
что Искролапка шпионит, он убьет ее! — Она сглотнула подступившую к
горлу горечь. — Нет! Ты никогда не заставишь ее так рисковать! Даже ради
всего нашего племени!
Она повернулась, взметнув облако снега, и бросилась в папоротники.
Львиносвет и Воробей — бессердечные эгоисты! Они ни капельки не
заботятся об Искролапке, им на нее наплевать! Она для них — только
средство. Сначала они хотели использовать ее, Голубичку, а теперь
пытаются прибрать в свои лапы Искролапку.
Трясясь от бешенства, Голубичка взлетела на вершину склона. Здесь
деревья росли реже, и меж стволов показалось озеро, сверкавшее под
ясным голубым небом.
Ну, ничего, она еще им покажет! А сейчас лучше попытаться
использовать свой гнев на благо племени. Вместо того чтобы с воем
носиться по лесу, как взбесившаяся лиса, она лучше отправиться охотиться.
Голубичка сбежала вниз по склону и поспешила к озеру. В том месте,
где берег полого сбегал к лесному ручью, Голубичка почуяла
долгожданный запах дичи. Она остановилась, приплясывая на
обжигающем снегу, и втянула в себя воздух.
Водяная крыса!
Она пошла вперед, уткнувшись носом в землю. Вскоре Голубичка
поймала след и увидела цепочку мелких следов на снегу. Легко ступая, она
пошла по отпечаткам маленьких лапок вдоль берега, где редкие деревья
сбегали к озеру. Спрыгнув на берег, Голубичка побежала вверх по течению,
петляя среди стволов, пока не заметила свою дичь — маленькое темное
пятнышко у самой кромки воды. Крыса увлеченно грызла что-то, зажатое у
нее в передних лапках.
Голубичка присела и медленно поползла по снегу, подтянув живот и
высоко задрав хвост, чтобы не скрести шерстью по белой поземке. Вот она
была уже совсем близко. Крыса продолжала грызть, не замечая опасности.
Голубичка остановилась над ней. Потом покачала задними лапами — и
прыгнула.

164.

Теплое жирное тельце приятно забилось у ее в лапах и быстро
затихло, успокоенное смертельным укусом. Обмякшая тушка,
распространяя восхитительный аромат, закачалась в кошачьих зубах.
Голубичка сглотнула голодную слюну. Она уже забыла, когда в последний
раз видела такую восхитительную дичь!
— Добрая охота! — донесся с противоположного берега громкий
голос Искролапки. Ее серебристо-белая шерстка почти полностью
сливалась со снегом. Разбрызгивая лапами ледяную воду, Искролапка
спрыгнула в мелкий ручей и подбежала к сестре. — Вот это добыча!
Голубичка сморщила нос. Шерсть Искролапки была вымазана зеленой
целебной кашицей. Она заметила лихорадочный блеск в глазах сестры.
— По-моему, ты должна отдыхать, — пробурчала она, не разжимая
зубов. — Разве Воробей не сказал, что твои раны воспалились?
Искролапка мгновенно ощетинилась.
— И что? — процедила она, с вызовом вскинув голову. — Он смазал
их лекарством, этого достаточно?
— Я тебя не осуждаю, — поспешно отступила Голубчика
Голубичка. — Я только беспокоюсь. — Она бросила свою дичь под лапы
сестре. — Вот, возьми кусочек. — Ей совсем не хотелось спорить с
сестрой.
Искролапка отшатнулась.
— Это против Воинского закона! — воскликнула она.
— Всего один кусочек, — уговаривала Голубичка. — Ты такая худая,
Искролапка. А я скажу, что немного повредила дичь, когда охотилась.
Искролапка сощурила глаза.
— Нет, благодарю, — отчеканила она. — В отличие от тебя, я чту
Воинский закон.
— Что? — захлопала глазами Голубичка.
— Что слышала. В отличие от тебя, я не убегаю по ночам из лагеря,
чтобы тайком встречаться с воином племени Теней!
Голубичке показалось, будто сердце у нее превратилось в камень и
тяжело ухнуло куда-то в лапы. Искролапка узнала о Когтегриве!
— Как… Как ты догадалась?
— Думаешь, у меня нюх отшибло, и я не почувствую запах, который
ты каждую ночь приносишь в нашу палатку? — взмахнула хвостом
Искролапка. — Как ты думаешь, можно ли назвать преданной кошку,
которая каждую ночь проводит с котом из чужого племени?
Голубичка разозлилась.
— По крайней мере, эта кошка не подвергает опасности никого, кроме

165.

себя!
— Что это ты хочешь сказать?
— То, что каждым своим походом в Сумрачный лес, ты предаешь
своих товарищей!
— Ложь! — прошипела Искролапка. — В Сумрачном лесу я готовлюсь
стать великой воительницей, чтобы защищать свое племя!
— Ну да, как же! — насмешливо фыркнула Голубичка. — Такой же
великой, как Звездоцап! Уж он-то защитил свое племя, нечего сказать! Вот
уж великий воитель!
— Да, великий!
— Он возглавил племя Теней! Он пытался убить Огнезвезда! Он
привел армию бродячих котов в родной лес!
Неужели Искролапка, в самом деле, настолько глупа, что не понимает
этого?
Искролапка насмешливо смотрела на Голубичку, глаза ее были
холодны, как лед.
— А ты не догадываешься, почему я так легко узнала его запах?
Голубичка растерянно захлопала глазами.
— Что?
— Тебе не показалось странным, что я так легко узнала запах
Когтегрива? — терпеливо повторила Искролапка.
Голубичка похолодела, вся кровь отхлынула у нее от сердца в лапы.
Она снова вспомнила взгляд, которым обменялись Когтегрив и Искролапка
во время боя.
— И к-как же ты это сделала? — пролепетала она, съежившись под
шкурой. Ей не хотелось знать ответ. Она не хотела узнать, что Когтегрив
встречается не только с ней, но и с ее сестрой! Что он каждую ночь лжет
ей. Что она не единственная Грозовая кошка, занимающая место в его
сердце.
— Я встречаюсь с ним почти каждую ночь, — оскалилась Искролапка.
— Этого не может быть! По ночам он со мной!
— Но не всю ночь!
Голубичка отшатнулась.
— Не говори так! Он любит меня, а не тебя! Зачем ты преследуешь
его? Найди себе своего кота! Оставь в покое Когтегрива, он мой!
Искролапка подошла ближе.
— Успокойся, сестричка, — промурлыкала она, сверкая зубами. —
Нет, я не люблю его так, как ты. Ведь я не слезливая голубка с нежным
голоском, я — воительница, как и Когтегрив. Ты даже не знаешь его так,

166.

как знаю я!
Голубичке захотелось оглохнуть, чтобы только видеть шевелящиеся
губы Искролапки, но не слышать ужасных слов, падающих оттуда.
— Когтегрив далеко не целыми ночами мурлычет тебе в ушки, —
продолжала насмехаться Искролапка. — Он один из лучших воителей в
Сумрачном лесу! Вот кому принадлежит его преданность, сестричка! Он не
твой ручной котик, а воитель Сумрачного леса. Как и я.
— Это неправда! — захлебываясь, завизжала Голубичка. Нет, она не
будет этому верить. Этого просто не может быть. — Ты просто завидуешь.
Ты всегда завидовала мне, потому что я лучше тебя! Я всегда была и буду
лучше тебя, а тебе это как кость в горле! А теперь ты ревнуешь, потому что
Когтегрив любит меня, а не тебя! Все самое лучше всегда доставалось, и
будет доставаться мне, а ты хочешь отнять это у меня и все испортить,
потому что не можешь с этим смириться! Вот и все!
Глаза Искролапки насмешливо заблестели.
— Да что ты? Неужели? Тогда пойди и спроси Когтегрива!
— Замолчи! — взвизгнула Голубичка, опрометью бросаясь вверх по
склону. — Только попробуй, проболтайся, что я встречаюсь с Когтегривом,
и я всему племени расскажу, что ты тренируешься в Сумрачном лесу под
началом Звездоцапа, и тогда от тебя все отвернутся! Все возненавидят тебя
так же сильно, как я тебя ненавижу!
Она помчалась в рощу.
— Ты забыла свою дичь, охотница, — бросила ей вслед Искролапка.
— Возьми ее себе! — мстительно огрызнулась Голубичка. — Отнеси в
лагерь и скажи, что это ты поймала! Может, тогда тебя перестанут считать
никчемной неумехой!
Она неслась, не разбирая дороги, гоня прочь мысли, бушевавшие в
голове. Запах границы с племенем Теней был соблазнительно близок. Вот
уже он защекотал ей язык. Неужели Когтегрив, действительно, предал
племена, живущие возле озера? Голубичка резко остановилась, взрыв
лапами снег, и насторожила уши. Выпустив на волю свои чувства, она
стала искать полосатого воина.
В последнее время она делала это так часто, что без труда нашла
Когтегрива. Вскоре она услышала его басовитое мяуканье и топот лап по
лесной земле. Она узнала бы его поступь из сотни шагов — ни у кого в
целом мире не было такой сильной и уверенной походки! Когтегрив был со
своими соплеменниками. Голубичка прислушалась. Крысобой, Соснолап
Соснолапка и Дымопят. Веселое мурлыканье забулькало в глотках
воителей, когда шустрая Соснолапка с глухим шорохом провалился в

167.

сугроб.
Похоже, они были счастливы. Внезапно Голубичке захотелось
оказаться с ними. Ей хотелось, не прячась, играть в снегу с Когтегривом.
Смеяться вместе с ним, не сомневаясь в его любви. Ей хотелось быть с ним
постоянно, днем и ночью. Почему их любовь должна быть краденой и
стыдливой, а не открытой и гордой?
Может быть, ей уйти в племя Теней? Эта мысль молнией мелькнула в
голове у Голубички, заставив сердце сжаться от тоски.
«Не дури! — прикрикнула она на себя. — Ты — одна из Троицы. Ты не
можешь бросить Воробья и Львиносвета в одиночку противостоять котам
из Сумрачного леса».
В глубине души Голубичка понимала, что не может бросить не только
Воробья и Львиносвета, но и сестру. Острая боль шипом пронзила ее
сердце. Зачем, зачем она сказала Искролапке все эти ужасные слова? Она
была жестока, чудовищно жестока, и несправедлива. Она назвала
Искролапку неудачницей и сказала, что ее никто не ценит в племени!
Что она натворила? И у нее еще хватило наглости упрекать в
жестокости Воробья и Львиносвета?
Голубичка пошатнулась. В глазах у нее потемнело, земля внезапно
ушла из-под лап. Что если Искролапка теперь решит навсегда остаться в
Сумрачном лесу? Что если своими ужасными словами она навсегда
погубила свою сестру, толкнув ее в ряды смертельных врагов котоввоителей?
Голубичка развернулась и помчалась домой. Она извинится перед
Искролапкой. Она скажет ей, что была неправа.
Но это ничего не исправит! Искролапка все равно будет ходить в
Сумрачный лес. Она не понимает, что ее используют! Голубичка еще
быстрее помчалась через заснеженный лес. Деревья замелькали с двух
сторон от нее. Лед хрустел под лапами.
Какой прок от великих способностей, если она не может защитить
даже собственную сестру?

168.

169.

Глава XVII
Огнехвост с надеждой смахнул лапой снег с корней старого пня. И не
смог сдержать тяжкий вздох, увидев почерневшие от мороза листочки.
Почему все целебные растения погибли именно тогда, когда над племенем
нависла смертельная угроза? Перышко заболел. Племя ослабело от голода.
Очень скоро белый кашель войдет в каждую палатку, и тогда останется
надеяться лишь на милосердие Звездного племени.
— Ой-ой! — донесся из-за деревьев отчаянный визг Соснолапки.
— Так тебе и надо, не будешь под лапами путаться, — ворчливо
отозвался Когтегрив.
Охотничий патруль возвращался в лагерь. Огнехвост снова принялся
разбрасывать снег.
— Мышиный помет! — выругался он, откопав еще один увядший
кустик.
— Что случилось? — спросил Когтегрив, выбегая из-за деревьев.
Огнехвост с досадой отряхнул снег с лап.
— Не могу найти ни единого свежего листочка! — пробурчал он. —
Даже крапива, и та пожухла!
Остальные патрульные обступили его.
— Помочь? — спросил Крысобой.
— У нас полно времени, — пояснил Дымопят. — Дичь вся

170.

попряталась, так что мы пока тоже с пустыми лапами.
Соснолапка заглянул через плечо Огнехвоста.
— А что ты делаешь?
Огнехвост сморщил нос. Кажется, от взъерошенной шерстки ученицы
пахло какой-то зеленью! Он повернулся и принюхался.
— Что такое? — всполошилась Соснолапка, отпрыгивая от него. — Я
умывалась утром!
— Где ты была? — рявкнул Огнехвост.
Соснолапка посмотрела на цепочку следов, оставленных ей на белом
снегу.
— Возле лиственницы.
Когтегрив громко замурлыкал.
— Она там провалился провалилась по уши в сугроб!
— Ага, а под снегом оказалось полно ежевики, — пожаловалась
Соснолапка. — У меня теперь вся шкура в колючках.
— Ежевика под снегом? — ахнул Огнехвост, чувствуя прилив
надежды. — Но почему тогда от тебя пахнет бурачником?
Дымопят прищурился.
— По-моему, твой братец обзавелся птичьими мозгами, — шепнула
шепнул он Когтегриву.
— Огнехвост знает, что делает, — отрезал Когтегрив, махнув хвостом
брату. — Правда же?
— Возможно, ежевика укрыла ростки бурачника от снега, — коротко
объяснил Огнехвост. — Если это так, то их не сожгло морозами, и нам
повезет разжиться свежими листочками!
Крысобой сорвался с места.
— Я отведу тебя туда!
Но Огнехвост уже во весь дух мчался по тропе, протоптанной его
соплеменниками.
— Не стоит, — промяукал он на бегу. — Ваши следы приведут меня,
куда надо!
— Ты без труда найдешь место, где Соснолапка провалилась в снег, —
пробасил ему вслед Когтегрив. — Там осталась яма размером с барсучью
нору!
Огнехвост вихрем пронесся по цепочке следов, шерсть у него
задрожала от возбуждения, когда перед ним вырос сугроб, украшенный
внушительной ямой, в которую, видимо, недавно провалилась Соснолапка.
Трясущимися лапами Огнехвост принялся раскидывать снег, пока не
наткнулся на первые ветки ежевики. Морщась от уколов, он вытянул плеть

171.

наружу и увидел под ней настоящее чудо — совершенно целые, не
тронутые заморозками, темно-зеленые листики бурачника!
Слава Звездному племени! Огнехвост отгрыз столько листочков,
сколько смог, и выбрался из ямы. Он был счастлив, но тревога не
отпускала. Бурачник, это, конечно, замечательно, но сейчас ему гораздо
больше пригодились бы кошачья мята или, хотя бы, пижма! Бурачник
годится лишь для облегчения жара. Он бессилен против заражения, а у
Перышка, судя по хрипам в груди, в легких уже началось воспаление. Что
если его болезнь перейдет в зеленый кашель? Без кошачьей мяты
Огнехвост не сможет с ней справиться!
Огнехвост поспешил отогнать эту мысль. «Не гневи Звездное племя,
будь благодарен за то, что имеешь!» — одернул он себя.
Подхватив листья, Огнехвост заторопился в лагерь. Ему нравилась
холодная, морозная погода, и даже пощипывание подушечек лап не мешало
Огнехвосту наслаждаться хрустом свежевыпавшего снежка под ногами.
— Огнехвост!
Не успел он протиснуться в лагерь, как Рыжинка бросилась к нему.
— Ты все-таки отыскал травы! — заурчала она, грубовато лизнув сына
в щеку. — Какой ты у меня молодец!
Огнехвост слегка поморщился, но напомнил себе, что любящие
родители — счастье для любого кота. Порой на Советах он видел, как
Ветерок с нескрываемой ненавистью смотрит на Грача и Сумеречницу. Те,
похоже, никогда этого не замечали, поскольку были вечно поглощены
ссорами между собой.
— Ты похудел, милый, — причитала Рыжинка.
Огнехвост пожал плечами. Пасть у него была занята бурачником, но
Рыжинка и не ждала от сына ответа. Разумеется, он похудел — как и все
остальные. Голые деревья есть Голые деревья, тут не до жиру, быть бы
живу.
Рыжинка покосилась на палатку целителей.
— Загляни к нему, милый. Он опять ужасно кашляет.
Огнехвост потерся боком о материнский бок и помчался прочь.
Палатка целителей встретила его тяжелым запахом болезни. Огнехвост
бросил травы возле кладовой.
— Ты почему не на подстилке?
Перышко медленно перебирал травы в углу палатки. Свежие травы
лежали с одной стороны от него, сухие — с другой.
— Ромашки целебной совсем нет, — прохрипел он.
— Ложись, я сам все разберу, — взмолился Огнехвост.

172.

— Ничего, я справлюсь, — покачал головой старик, но тут же согнулся
пополам в приступе сухого кашля. Сухие листья вихрем разлетелись по
всей палатке.
Огнехвост бережно проводил целителя к гнездышку.
— Я сейчас возьму окопник и отнесу старейшинам, — сказал он.
— Ничего, я немного полежу, а потом помогу тебе, — прокашлял
старик, зарываясь в мох. — Ох уж этот кашель, никак не отвяжется, —
добавил он, с наслаждением вытягиваясь на своей подстилке. — Пару
деньков отлежусь, и все пройдет.
— Конечно, — кивнул Огнехвост, подбирая травы. Перышко не
помнил, что говорит это уже много дней подряд. Из-за болезни он не смог
пойти к Лунному озеру, но с тех пор ему не стало лучше.
В глубине души Огнехвост был рад, что Перышко не пошел к Лунному
озеру. Сам он тоже остался в лагере, под предлогом заботы о старике. Клок
Кометы велел ему держаться подальше от других целителей, и Огнехвост
не посмел его ослушаться. Когда настала ночь половины луны, он ушел из
лагеря, но вместо того, чтобы отправиться к Лунному озеру, всю ночь
просидел в пустом дупле гнилого дерева.
Он молча подбирал травы, разбросанные по всей палатке кашлем
больного.
— Тебе были вещие сны? — неожиданно спросил старик.
Огнехвост оторвался от скатывания в шарик листьев окопника и
поднял глаза на Перышко.
— Нет.
— А возле Лунного озера?
Огнехвост напрягся.
— Ничего особенного, все то же самое. Мне было сказано, что мы
должны держаться особняком.
Сиплое рычание исторглось из груди Перышка.
— Зачем врешь?
Огнехвост выронил окопник.
— Вру? — тоненько переспросил он, пытаясь справиться с дрожью в
голосе.
— Насчет Лунного озера, — донеслось из гнездышка целителя. — Я
почти четверть луны ждал, когда же ты, наконец, расскажешь мне
правду. — Старик снова раскашлялся. — Когда ты вернулся, от тебя не
пахло ни камнем, ни водой, ни другими целителями. Только гнилым
деревом, да страхом.
Огнехвост резко повернулся к своему наставнику.

173.

— Прости меня.
Он искренне раскаивался. Огнехвост любил старого целителя, и ему
было больно обманывать его. Как же объяснить старику, почему он так
поступил?
— Клок Кометы сказал мне держаться подальше от других
целителей, — пробормотал он. — Я же рассказывал тебе об этом,
помнишь? Если хочешь, я схожу к Лунному озеру один.
— Почему ты так уверен, что правильно истолковал видение? —
ворчливо спросил Перышко.
— Да что там толковать! — воскликнул Огнехвост, проглотив
нарастающее раздражение. — Клок Кометы высказался совершенно ясно.
Приближается война. Мы должны полагаться только на себя и на своих
целителей. Все прочие связи должны быть разорваны. Все, ничего больше!
— Но Чернозвезд согласился со мной. Нужно вести себя осторожнее.
Огнехвост в отчаянии выпустил когти.
— Я — целитель! Я отвечаю прежде всего перед Звездным племенем и
выполняю волю предков!
— Если близится большая война, то нас спасет только прочный союз с
соседями! — с жаром воскликнул Перышко. — Объединившись, мы смогли
выдержать тяготы Великого путешествия, а до этого — победить Бича и его
Кровавое племя.
Огнехвост в недоумении уставился на своего наставника.
— Тогда было одно дело. Сейчас — другое. Все меняется, Перышко!
— Воинский закон не меняется.
— Но мы с тобой не воины! — огрызнулся Огнехвост. — Мы —
целители.
Несколько мгновений Перышко смотрел на него своими широко
открытыми мутными глазами. Потом новый приступ кашля сотряс его
иссохшее тело. Огнехвост бросился к своему наставнику и принялся
обеими лапами массировать его тощую грудь, пытаясь облегчить
стеснение, которое слышал в мучительном кашле старика. Он проклинал
себя за то, что стал спорить с Перышком. Особенно теперь, когда тот так
болен. Перышко научил Огнехвоста всему, что тот знал, и молодой
целитель всем сердцем любил его. Он был готов отдать жизнь за Перышко.
Но целитель не видел огненного видения. Оно было послано ему,
Огнехвосту.
Молодой целитель поежился. Почему Звездное племя послало это
грозное предупреждение только ему? Он беспомощно смотрел на
Перышко, задыхавшегося от жестокого кашля. Неужели старый целитель

174.

умрет? В животе у Огнехвоста похолодело от страха. Он принялся еще
сильнее растирать грудь больного.
Постепенно кашель стих. Перышко обессилено вытянулся в своем
гнездышке, хватая пастью воздух.
— Ты… больше… не обманывай меня, — прохрипел он.
— Прости меня, — пробормотал Огнехвост, робко гладя лапой
взъерошенную шерсть старика. — Прости, что не признался тебе сразу. Я
не хотел тебя расстраивать. — Он посмотрел во встревоженные глаза
целителя. — Но я не мог ослушаться Звездного племени.
Перышко кивнул.
— Я все понимаю, — проскрипел он. — Я прошу только о честности.
И о доверии.
— Я никогда больше не солгу тебе, — поклялся Огнехвост,
выпрямляясь. — Но мы должны порвать все связи с соседями. Нам
придется полагаться только на себя. Клок Кометы высказался ясно, и я
должен исполнить его приказ.
— Но должен ли я? — тихо спросил Перышко. — Я не видел никаких
вещих снов. Мне не было видений. Значит, у меня нет причин предавать
старых друзей, — еле слышным шепотом сказал он.
— Ты думаешь о Пепелице? — спросил Огнехвост, знавший о тесной
дружбе, некогда связывавшей двух целителей.
Глаза Перышка заблестели.
Огнехвост наклонился над ним.
— Она умерла, — осторожно сказал он. — В Грозовом племени теперь
другой целитель, его зовут Воробей. Он не Пепелица. Он по первому слову
Звездного племени повернется к нам хвостом!
— Воробей может поступать так, как ему заблагорассудится! —
ответил старик, со стоном приподнявшись на своей подстилке. — Но
Пепелица когда-то спасла мне жизнь. Она не должна была делать этого,
более того, ее предводительница запретила ей помогать заболевшим
соседям, но Пепелица слушалась только своего сердца. С тех пор мы стали
больше, чем друзьями. До тех пор, пока мне не представится возможность
отдать долг жизни, я не повернусь спиной к родному племени Пепелицы.
Стены палатки зашуршали, и Рябинник просунул голову внутрь.
— Огнехвост? — позвал он. — Чернозвезд хочет тебя видеть.
Перышко завозился на подстилке, пытаясь выбраться из своего
гнездышка.
— Чернозвезд приглашает одного Огнехвоста, — сказал ему
Рябинник. — Он слышал, как ты кашляешь, и просил передать тебе, чтобы

175.

ты отдыхал и поправлялся. Ты нужен нам всем, Перышко.
Старик сокрушенно вздохнул, но послушно откинулся на мягкий мох.
— Я расскажу тебе все, о чем мы будем говорить, — пообещал
Огнехвост, бросаясь следом за Рябинником. Проходя через поляну, он вдруг
почувствовал, как чья-то шерсть касается его боков. Огнехвост повертел
головой. Рябинник, не оглядываясь, шагал впереди. Больше рядом никого
не было.
Но теплые запахи нахлынули на него с обеих сторон. Теперь
Огнехвост узнал своих спутниц — это были Полынница и Ржавница! Их
голоса шелестом тихого ветерка зазвучали в ушах Огнехвоста.
«Будь сильным!»
«Мы с тобой».
Он кивнул и вошел в палатку Чернозвезда, оставив призрачных
воительниц на поляне под ветром.
— Ты получал новые предзнаменования? — не здороваясь, спросил
Чернозвезд, лихорадочно расхаживая по своей палатке. Его длинный хвост
беспокойно раскачивался.
Огнехвост едва успел увернуться.
— Нет.
— Тогда почему мне снятся такие плохие сны? — простонал
Чернозвезд, с тревогой глядя на целителя. — Каждую ночь я верчусь и
кручусь, как муравьями укушенный, а во сне вижу только кровь, войну и
смерть!
Огнехвост похолодел. Старый предводитель выглядел испуганным, в
глазах его появилось затравленное выражение.
— Какая опасность нам угрожает? — воскликнул Чернозвезд. —
Племени Теней суждено погибнуть? — Он посмотрел в сторону выхода и с
мукой в голосе продолжал: — Когда после битвы с Грозовым племенем ты
вернулся от Лунного озера, то предупредил нас о грядущей войне. Но кто
угрожает нам? Грозовое племя? Речное? Племя Ветра? Или все они вместе?
Как можем мы противостоять им? Что говорят наши предки-воители?
Огнехвост склонил голову.
— Я в точности передал тебе слова наших предков. Нам придется в
одиночку встретить беду. Любые союзы ослабят нас. Если же мы будем
держаться особняком, то выстоим.
Надежда сверкнула в глазах Чернозвезда.
— Это правда?
— Да, — кивнул Огнехвост, не поднимая глаз. — Мы выживем.
Он не вполне верил своим словам, но что еще ему оставалось делать?

176.

Как они смогут справится с грядущими испытаниями, если их
предводитель утратит мужество?
Чернозвезд отвернулся от него.
— Мы выстоим. Мы выживем, — забормотал он, думая о чем-то
своем. Огнехвост потихоньку попятился к выходу.
— Я слышал, ты нашел целебные травы?
Голос Рябинника заставил его подскочить от неожиданности.
— Травы? — пролепетал Огнехвост.
— Утром, — подсказал отец. — Рыжинка сказала, ты принес охапку
бурачника. Тебе нужна помощь, чтобы нарвать побольше?
Огнехвост отряхнулся, прогоняя тревожные мысли.
— Да. Было бы здорово.
Рябинник обвел взглядом заснеженную поляну.
— Жабник! Светлоспинка! — окликнул он воителей, заделывавших
листьями дыры в стенах детской. — У меня есть для вас задание.
— Что нужно сделать? — спросила Светлоспинка, первой подбежав к
отцу.
Рябинник ласково замурлыкал.
— Огнехвост нашел бурчник. Нужно собрать его, пока листья не
пожухли.
— Там, под снегом, могли сохраниться и другие травы, — добавил
Огнехвост. — Нужно осмотреть всю ежевику и собрать все, что растет под
ней.
Жабник уныло втянул голову в плечи.
— Ну вот, значит, сегодня ночью мы ляжем спать с расцарапанными
шкурами, — проныл он.
— Нет, если будем осторожны, — утешила его Светлоспинка,
напряженно глядя перед собой. — Кажется, я кое-что придумала.
— Подними выше! — велела Светлоспинка, стоя под зарослями
ежевики.
Жабник, балансируя на задних лапах, с кряхтением приподнял палкой
колючие ветки, чтобы Светлоспинка и Огнехвост смогли пролезть под
ними.
— Только не урони! — предупредила Светлоспинка, протискиваясь
глубже в куст.
— Постараюсь, — пропыхтел Жабник.
Огнехвост полз за сестрой, скребя животом по мерзлой земле. Верхние
ветки ежевики отяжелели от снега, но ниже колючие плети были сухими, а

177.

под ними виднелись драгоценные нежные листочки.
— Дотянешься? — спросил он у Светлоспинки.
— Наверное. — Она вытянула передние лапы и принялась рвать
листики. — Вот, — Светлоспинка придвинула кучку Огнехвосту. Это
оказалась мать-и-мачеха. Огнехвост не смог сдержать довольного
мурлыканья. Даже если он не сможет вылечить Перышко, то, хотя бы,
облегчит хрипы в его груди.
Он аккуратно сгребал все листочки, которые передавала ему сестра, и
вскоре перед ним выросла большая душистая охапка целебной травы.
— Еще есть?
— Это все, — отозвалась Светлоспинка.
Пятясь задом, Огнехвост выбрался из-под ежевики и отряхнул
приставшие к шерсти колючки. Жабник громко сопел от натуги, из
последних сил удерживая ветки. Огнехвост поспешно сложил мать-имачеху в сторонку и ухватился за палку, помогая товарищу. Вместе они
приподняли куст еще выше, позволив Светлоспинке выбраться наружу.
Огнехвост не мог налюбоваться на целебный сбор.
— Этого нам хватит на целую луну, если, конечно, больше никто не
заболеет!
— Давайте поищем под другим кустом, — весело воскликнула
Светлоспинка, оглядываясь по сторонам. — Вот под этим, например! — не
дожидаясь ответа, она бросилась к заснеженным зарослям.
Жабник устало закатил глаза.
— А мне, значит, опять браться за палку? — простонал он. Подхватив
в зубы ветку сосны, он покорно потрусил следом за Светлоспинкой.
Внезапно Огнехвост услышал громкий треск. Светлоспинка
споткнулась, лед хрустнул у нее под лапами. Вот она начала падать — и
ужас объял Огнехвоста.
Он тонул в ледяной черной воде. Пучина затягивала его, тащила на
дно. Не выдержав, Огнехвост разинул пасть, чтобы глотнуть воздуха, и
вода хлынула ему в легкие. Хрипя и кашляя, он рванулся вверх, к
поверхности. И с размаху ударился когтями обо что-то твердое. Толстая
корка льда отрезала его от воздуха, заперла под водой, отдав на милость
черной бездны. Немыслимый ужас взревел в ушах Огнехвоста, он принялся
судорожно царапать лед когтями. Но его лапы беспомощно скользили по
твердой глади, легкие рвались от удушья…
— Не-ет!
Огнехвост бросился к Светлоспинке, чтобы спасти ее от страшной
смерти в ледяной ловушке. Он сшиб ее на землю и отпихнул от разлома.

178.

— Ты что делаешь? — взвизгнула сестра, сбрасывая его с себя. Она
вскочила и отряхнулась. — Сдурел, что ли?
Огнехвост в недоумении захлопал глазами. На тропинке виднелась
лужица, подернутая треснувшим ледком толщиной не больше палого листа.
— Ты испугался, что я замочу лапы? — спросила Светлоспинка,
грозно глядя на него. — И поэтому решил вывалять меня в снегу?
Огнехвост молча смотрел на лужицу, бока его тяжело вздымались.
— Я… я…
Видение туманило его рассудок, он не мог думать ни о чем, кроме
толщи льда над ледяной черной водой.
Он попятился. Почему эта жалкая лужа вызвала у него такое
страшное, и такое яркое видение? Огнехвост содрогнулся. Сначала огонь,
потом вода. В последнее время опасности стали мерещиться ему на каждом
шагу. Может быть, он, в самом деле, сходит с ума?
— Я все знаю, — мысленно прошептал он, обращаясь к звездным
предкам. — Не нужно постоянно напоминать мне.
Сейчас ему нужно сосредоточиться на текущих заботах. Перышко
тяжело болен. Лекарства на исходе. Значит, нужно найти свежие травы,
чтобы поддержать жизнь и здоровье племени.
Видения могут подождать.

179.

Глава XVIII
Песчаная Буря начала кашлять. Львиносвет оторвался от ремонта
палатки старейшин и посмотрел на палевую кошку, сгорбившуюся под
каменным карнизом. Она кашляла всю прошлую ночь напролет, и вот
теперь снова.
Огнезвезд сбежал по каменной осыпи вниз и дотронулся носом до
макушки своей подруги.
— Как ты?
— Ничего, просто снежинку проглотила, — просипела Песчаная Буря.
Львиносвет затолкал еще одну пригоршню листьев в просвет между
ветками. Было около полудня, но в овраге под серым небом скопились
серые сумерки. В последние дни выпало еще больше снега, тяжелые белые
груды клонили вниз ветки бука, так что недавно выстроенные стены
палаток скрипели и стелились по земле, обнажая все новые и новые
прорехи и просветы. Львиносвет все утро заделывал бреши, через которые
лютый зимний холод проникал в новые палатки. Прыгунец и Березовик без
устали носили в лагерь охапки листьев, так что лапы у них стали черными
до самых плеч, поскольку беднягам приходилось раскапывать снег и
отскребать палые листья от мерзлой земли.
Березовик высыпал очередную кучу к лапам Львиносвета. Прыгунец

180.

бегал вокруг него, пытаясь согреться.
— Еще понадобится?
Львиносвет видел, что оба воина совсем вымотались. От постоянного
недоедания оба стали похожи на ходячие скелеты, обтянутые тусклой
шерстью. Почти половину луны в лесу стояли небывалые холода, дичи не
было, и племя начало голодать. Счастьем считались дни, когда выпадало
хотя бы по кусочку дичи на каждую пасть.
Львиносвет зачерпнул горсть обожженных морозом листьев.
— Если сможете принести еще немножко, я бы заделал и заднюю
часть палатки, — сказал он.
Березовик молча кивнул и поманил хвостом Прыгунца.
— Только хорошенько заделывай, не халтурь! — проскрипела
Кисточка через стену. — Прошлой ночью я глаз не сомкнула, такой ветер
гулял по палатке! Где это видано — полон лагерь молодых здоровых лбов,
а старики спать спокойно не могут!
Львиносвет тихонько замурлыкал. Жирная водяная крыса,
принесенная Искролапкой накануне, заметно улучшила настроение
старухи, и к ней даже вернулась обычная боевая сварливость. Он взял еще
одну горсть листьев и перешел к задней части палатки.
— Львиносвет здесь? — спросил Ежевика, просовывая голову в
палатку.
— Я тут! — откликнулся золотистый воин. Бросив листья, он
спрыгнул с ветки и бросился к глашатаю. — Что случилось?
Ежевика выбрался из палатки.
— Хочу попросить тебя возглавить охотничий патруль.
Львиносвет обтер перепачканные лапы о снег.
— С радостью! Куда идти?
— Попытайте счастья в роще у границы с племенем Ветра.
Из палатки высунулась голова Кисточки.
— Так, значит, да? Забираешь работника? — завопила она. — А
палатку нам кто починит? Тут сквозняки такие, что с подстилки сдувает!
Ежевика поспешил успокоить ее.
— Березовик и Прыгунец закончат работу вместо Львиносвета. Не
беспокойся, Кисточка, мы ни о чем не забудем.
Львиносвет сощурил глаза.
— Стоит ли охотиться возле границы? — осторожно спросил он. —
Племя Ветра в последнее время стало само охотиться в роще, они
болезненно относятся к нашему появлению там.
— Мы не можем вечно ходить на цыпочках, оберегая самолюбие

181.

воинов Ветра! — фыркнул Ежевика. — Мы имеем полное право охотиться
в любой части своей территории, и нам следует почаще появляться в роще,
чтобы воины Ветра об этом не забывали. Ты же помнишь, что они уже
несколько раз перебегали через границу в погоне за дичью. Нужно отучить
их от этой привычки.
— Это верно, — кивнул Львиносвет. Он не мог не признать
справедливость слов глашатая.
— Мы не ищем неприятностей, — добавил Ежевика. — Но племя
Ветра должно помнить, что мы всегда рядом с границей.
Кисточка выпустила когти. Глаза ее воинственно заблестели.
— Вот никак не пойму, почему они не могут охотиться на пустошах,
как в былые времена! — проскрипела она. — Всю жизнь носились по
вереску, а теперь их в лес потянуло! Что за времена настали, коты совсем
разум потеряли, скоро по небу летать станут. — Она повернулась и с
ворчанием направилась в теплую палатку. — Племя Ветра охотится в роще!
Что-то дальше будет? Коты племени Теней примутся рыбу ловить в озере?
Ежевика дождался, когда она скроется внутри.
— Не нарывайся на неприятности, — предупредил он Львиносвета. —
Но если что, не поворачивайся хвостом!
Львиносвет распушил золотистую шерсть.
— Постараюсь поймать для нас кролика, — промурлыкал он, весело
глядя на Ежевику. В сильные холода кролики порой забегали в лес, чтобы
спрятаться от пронзительных ветров.
— Это было бы замечательно, — улыбнулся Ежевика, поглядев на
тощую мышку и помятую малиновку, лежавших в куче дичи. — Возьми с
собой Листвичку, Пеплогривку и Голубичку, — распорядился он.
Львиносвет мгновенно сник. После памятного разговора он избегал
Пеплогривку. Зачем только он поделился с ней своей тайной? Как мог
поверить, что она поймет и примет его судьбу? Но почему, почему она не
захотела это принять? Львиносвет дернул хвостом. За что Пеплогривка
отвергла его? Ведь он нисколько не изменился. Он родился со своим даром,
Пеплогривка всегда знала его таким!
Львиносвет посмотрел на поляну. Он знал, что Пеплогривка сейчас
там, болтает с Листвичкой. Львиносвет похолодел, увидев, как серая
воительница что-то горячо шепчет на ухо бывшей целительнице. О чем она
болтает? Что если Пеплогривка кому-нибудь рассказала о его тайне?
Нет! Львиносвет стиснул зубы и отогнал эту мысль. Пеплогривка
могла отвергнуть его, но она тоже не изменилась — она осталась той же
милой и верной кошкой, которой он ее знал. И он до сих пор всецело

182.

доверял ей.
— Искролапка тоже пойдет?
Ежевика покачал головой.
— Нет, Воробей говорит, что ее царапины до сих пор воспалены. Он
хочет подержать ее в лагере до полного исцеления.
Львиносвет кивнул и направился к Пеплогривке и Листвичке. По
дороге он окликнул Голубичку, сидевшую в палатке целителя возле
Иглогривки. Серая ученица мгновенно высунула нос из ежевики, увидела
наставника и выскочила наружу.
— Что делать будем? — спросила она, подбегая к Пеплогривке и
Листвичке.
— Пойдем охотиться на границу с племенем Ветра.
Листвичка поспешно вскочила с земли.
— И заодно проверим, не забредают ли воины Ветра на нашу
территорию, я угадала? — спросила Листвичка.
Пеплогривка с удовольствием потянулась, ее легкая серая шерстка
блестела от недавнего умывания. Повернув голову, она ловко пригладила
торчащий вихор языком.
— Идем, — скомандовал Львиносвет, посмотрев на Листвичку. К его
удивлению, она не отвела глаз. В последнее время бывшая целительница
стала держаться более уверенно. Она все чаще предлагала свою помощь
Воробью, и научилась ничем не выдавать своих чувств, вне зависимости от
того, принимал он ее услуги или отвергал. И в патрулях Листвичка
постепенно перестала быть лишней, она заметно окрепла и все чаще
возвращалась в лагерь с дичью или первая указывала товарищам на места,
где пограничные метки успели выдохнуться.
Львиносвет усмехнулся про себя. Кто же все-таки такая Листвичка —
целительница или воительница? Как к ней относиться? Он смущенно
переступил с лапы на лапу. И, самое главное, кто она ему — мать или
сестра его матери? Львиносвет знал, что Листвичка родила его на свет,
однако эта тихая кошка не растила его, не кормила, не мурлыкала над его
подстилкой. Их с сестрой и братом воспитывала Белка. Точнее, пыталась
это делать, в промежутке между исполнением своих воинских
обязанностей. Львиносвет с досадой хмыкнул. Честно говоря, Ромашка и
Тростинка умывали, кормили и ласкали их гораздо чаще, чем Белка и, тем
более, Листвичка, к которой Львиносвет никак не мог заставить себя
относиться, как к матери.
— Ну что? — спросила Листвичка, прерывая его раздумья. — Мы
идем или нет?

183.

— Идем.
Голубичка зевнула.
— Почему ты постоянно сонная? — с раздражением спросил
Львиносвет.
Голубичка смущенно отвела глаза.
— Прости, — буркнула она, бросаясь к выходу следом за
Пеплогривкой. Листвичка направилась за ними, а Львиносвет мгновенно
раскаялся в своей резкости. Не стоило так набрасываться на Голубичку. Она
еще очень молода. Возможно, могущественный дар отнимает у нее
слишком много сил.
Львиносвет неторопливо направился к выходу. Знакомые запахи леса
быстро прогнали его тревоги. Свежевыпавший снег укутал кусты, спрятал
тропинки. Лес выглядел нетронутым, и Львиносвет в три прыжка обогнал
своих товарищей, поддавшись детскому желанию первым нарушить
безмятежную белизну. Пеплогривка, Листвичка и Голубичка молча
последовали за ним, звук их шагов тонул в снегу.
Когда они подошли к узкому ручейку, разделявшему территории
соседних племен, Львиносвет первым делом принюхался, желая убедиться,
что воины Ветра не нарушали границу. Ручей превратился в замерзшую
канавку, почти до краев засыпанную снегом, но запахи пограничных меток
оставались свежими с обеих сторон.
— Может быть, мы с Пеплогривкой поохотимся в ежевике? —
предложила Листвичка.
— Если мы разделимся, то сможем обыскать большую территорию, —
поддержала ее Пеплогривка.
— Хорошо, — с облегчением согласился Львиносвет. — И Голубичку с
собой возьмите, — добавил он. От внимания Львиносвета не укрылось, что
его ученица продолжала зевать всю дорогу. Пусть поохотиться с другими, а
он лучше попытает счастья в одиночку!
Когда патрульные ушли, Львиносвет обнюхал куст боярышника,
росший на краю канавы, жадно выискивая запахи дичи или следы
вероломных нарушителей.
Наст негромко хрустнул у него за спиной, заставив Львиносвета
вскинуть голову. Ветерок, уткнувшись носом в снег, бежал по следу
маленьких лапок. Следом шел Грач — уши торчком, шерсть дыбом.
Львиносвет юркнул под защиту куста. Воины Ветра не знали, что он
здесь. Сквозь голые ветви боярышника он стал следить за тощими и
замерзшими воинами Ветра, устало бредущими по следу. Они даже не
пытались прятаться! Неужели они вообразили, будто на открытом берегу

184.

следует вести себя так же, как в зарослях вереска? Мышеголовые дурни!
Снег белым дождем ссыпался с ветки над головой Львиносвета.
Воины Ветра задрали головы, глаза их радостно заблестели. Львиносвет
услышал шорох перьев и, не глядя, догадался, что где-то рядом сел дрозд.
Он разинул пасть, втянул в себя воздух, впитывая языком запахи. Снег
посыпался снова. Дрозд слетел вниз. Он приземлился возле ольховой
шишки и принялся деловито выклевывать насекомых из-под чешуек. Грач
напрягся. Ветерок окаменел. Только кончики их хвостов нервно
подергивались. Дрозд продолжал клевать.
Ветерок прыгнул. Снег брызнул из-под его задних лап. Дрозд с
тревожным криком вспорхнул с земли. Ветерок прыгнул следом, вытянув
передние лапы. Молнией мелькнув в воздухе, он смертоносным ударом
сшиб дичь на землю. Но дрозд вывалился из его лапы и перелетел через
канаву.
Львиносвет не стал терять времени даром. Выскочив из-под куста, он
сшиб дрозда в воздухе, и тот камнем упал на снег.
— Эй, ты! — в бешенстве взвыл Ветерок, стоя на противоположном
берегу канавы. — Это моя добыча!
— Но на моей территории, — хмыкнул Львиносвет, склоняясь над
мертвым дроздом. Жизнь — штука сложная. Сегодня повезло Грозовым
котам, и не повезло воинам с пустошей. Он посмотрел на Грача — кота, изза которого Листвичка однажды предала свое племя. Львиносвет не мог
заставить себя относиться к этому сварливому коту, как к своему отцу, и
все-таки испытал прилив мрачного торжества. «Твой законный
чистокровный сыночек не сумел даже удержать свою дичь в лапах!» —
насмешливо подумал он.
— Я его убил! — с вызовом прорычал Ветерок.
— Правда? — переспросил Львиносвет, в упор глядя на воина
Ветра. — Тогда иди сюда и попробуй взять свою дичь.
Ветерок дернул хвостом. Одним прыжком он перелетел через канаву и
врезался в Львиносвета.
Тот почувствовал небывалый прилив сил. Шерсть у него встала дыбом,
жар прокатился по телу, когда он почувствовал на себе тяжесть тела
Ветерка. Когда воин Ветра попытался вонзить когти ему в бок, Львиносвет
с легкостью встал на задние лапы и стряхнул его с себя, как докучную
муху. Потом повернулся и вскочил сверху, зажав противника
расставленными передними лапами.
— Грозовой слизняк! — просипел Ветерок, ужом выворачиваясь изпод его лап.

185.

Размахнувшись, Львиносвет влепил Ветерку тяжелую оплеуху. Воин
Ветра пошатнулся и упал, но тут же снова вскочил на ноги.
— Это был мой дрозд! — прорычал он. Потом одним молниеносным
ударом подсек Львиносвета под задние лапы.
Львиносвет охнул, застигнутый врасплох, и рухнул в снег. Зубы
Ветерка впились ему в плечо. Кипя от злости, Львиносвет рыбкой забился
на скользком снегу. Упершись лапами, он подтянулся, вскочил и могучим
ударом послал Ветерка кувыркаться по земле. Кровь алым дождем
брызнула на снег.
— Останови их, сейчас же!
Пронзительный визг Листвички разнесся в морозном воздухе, а затем
и сама она выбежала из папоротников. Пеплогривка и Голубичка неслись
следом.
— Как ты можешь спокойно стоять и смотреть, как твои сыновья
сражаются друг с другом? — захлебываясь, визжала она на Грача.
Прежде чем тот успел открыть рот, из тени за границей выскочила
Сумеречница. Ее черная шерсть стояла дыбом, как у Ветерка, в янтарных
глазах полыхала та же ненависть.
— У Грача есть только один сын, — с ненавистью прошипела она в
глаза Листвичке. — Он отец Ветерка. Других сыновей у него нет и не было.
Ветерок припал к земле. Львиносвет увидел, как тяжелые мышцы
вздуваются под его шкурой, и приготовился отразить новый удар.
— Прекратите! — завопила Листвичка, бросаясь между ними.
В этот миг Ветерок прыгнул — и врезался прямо в бок Листвичке.
Длинные когти без труда вспороли шкуру бывшей целительницы, потом
отшвырнули ее наземь. Львиносвет оцепенел. Прежде чем он успел
добраться до Ветерка, Грач перепрыгнул через канаву и оттащил своего
сына от распростертой на земле Листвички.
Он отбросил его прочь, как дичь, и склонился над обмякшим телом
своей бывшей подруги.
— Ты выбрала свое племя, не забыла? — холодно прошипел он.
Листвичка подняла на него глаза.
— Это не значит, что я не любила тебя, — прошептала она.
В глазах Грача мелькнула боль.
— Возможно, — проронил он. — Но даже если ты меня любила, то не
очень сильно.
— Отойди от нее! — завопила Сумеречница, перескакивая через
канаву. Она впилась когтями в шерсть Грача и потащила его прочь от
Листвички.

186.

Грач с шипением обернулся к своей подруге. Ветерок с воем бросился
между отцом и матерью. Львиносвету стало тошно. «Он же мой брат, — с
запоздалым раскаянием подумал он. — Как я могу сражаться с братом?»
Ветерок с ненавистью уставился на отца, хвост его распушился, губы
разъехались в стороны, обнажая зубы.
— Не смей трогать мою мать, — прошипел он.
Злополучный дрозд был забыт. Сейчас вражда шла не из-за дичи, а изза крови, что бежала в кошачьих жилах, помимо воли связывая их друг с
другом.
Львиносвет покачал головой, так что уши затряслись. «Эти коты — не
моя родня, — с яростью подумал он. — Ничто меня с ними не связывает!»
Листвичка с трудом поднялась на ноги. Львиносвет с ненавистью
посмотрел на нее. Вот кто во всем виноват! Это она устроила все это, она
дала начала всей этой цепи взаимных обид, ненависти и стыда! Но в глазах
Листвички стояла такая тоска, что Львиносвет невольно почувствовал
жалость к ней, и ее боль острым шипом пронзила его ожесточенное сердце.
Возможно, Листвичка горше всех страдала от своей вины.
Грач с рычанием отвернулся от Ветерка и перепрыгнул на свою
сторону границы.
— Идем, — буркнул он. — Если Грозовое племя умрет с голоду без
нашего дрозда, пусть подавятся!
Ветерок поплелся следом за отцом, роняя алые капли на белый снег.
Львиносвет распушил шерсть. Как всегда, на нем не было ни
царапинки. Может быть, ему вообще не стоит поднимать лапу на котоввоителей? Голубичка когда-то назвала это мошенничеством. Возможно, она
права, и ему стоит поберечь свои силы для борьбы с котами из Сумрачного
леса?
Сумеречница последней перепрыгнула через канаву и, очутившись на
своем берегу, повернулась к Грозовым котам.
— В следующий раз мы порвем вас в клочья! — рявкнула она.
Голубичка возмущенно бросилась вперед.
— Ваш Ветерок первый начал!
— Цыц, — прикрикнула Пеплогривка, отгоняя ученицу в сторону.
Проходя мимо Львиносвета, она негромко обронила: — Мне кажется, ты не
должен был драться с ним.
Голубичка мгновенно насторожила уши.
— Это еще почему?
Львиносвет сощурил глаза.
— Ты уже что-нибудь поймала? — многозначительно поинтересовался

187.

он у своей ученицы.
— Нет еще, — сникла Голубичка.
— Тогда принимайся за охоту, — приказал он. Проводив взглядом
уныло удаляющуюся Голубичку, Львиносвет повернулся к Листвичке. —
Возвращайся в лагерь и покажи свои раны Воробью, — холодно приказал
он. Листвичка с трудом оторвала взгляд от пустоши, куда удалились воины
Ветра, и кивнула.
Львиносвет дождался, когда она скроется за ежевикой.
— Почему ты так тревожишься о воине Ветра? — зло спросил он у
Пеплогривки.
— Потому, что ты мог серьезно ранить его!
Львиносвет презрительно сощурил глаза. Скажите, какая новость! А то
он не знает, что в драке можно не только нанести увечья, но и получить их!
— Я знаю, что делаю, — прошипел он. — Прекрати относиться ко
мне, как к двухголовой лисице или другой диковинке!
Пеплогривка опустила глаза на снег.
— Ну, тогда прости меня за то, что я не знаю, как к тебе относиться, —
прошептала она. — Это же ты все изменил!
Львиносвет прямо посмотрел ей в глаза. Тоскливая усталость, как
черная волна, захлестнула его.
— Нет, Пеплогривка, — тихо сказал он. — Я ничего не менял, от меня
вообще ничего не зависело. Все было предрешено задолго до моего
рождения. — Он отвернулся от нее. — Я такой, какой есть, и не в моей
власти что-то изменить. А теперь давай поохотимся и вернемся домой.
Наше племя голодает.
Львиносвет отошел в сторону, пропуская Крутобока к куче дичи. Тот в
восторге забегал вокруг, облизывая пасть. Не считая злополучного дрозда,
охотники принесли из леса двух кроликов и куропатку.
— Вот это да! — ликовал Крутобок. — Пожалуй, нам следует почаще
охотиться возле границы с племенем Ветра.
Ягодник даже пасть разинул от удивления.
— Наша куча впервые похожа на настоящую кучу!
Львиносвет обвел глазами поляну. Удачная охота облегчила боль,
терзавшую его сердце. После памятного разговора у границы, Пеплогривка
больше не смотрела в его сторону, а Листвичка почти ни с кем не
разговаривала. Песчаная Буря, сидевшая возле обломка скалы рядом с
Огнезвездом, продолжала кашлять.
— Ей нужно показаться Воробью, — пробормотала Яролика,

188.

останавливаясь рядом с Львиносветом.
— Ничего страшного, это просто снежинки, — запротестовала
Песчаная Буря.
Яролика внимательно посмотрела на нее.
— Мы все вдыхаем снежинки, — заметила она. — Но кашляешь ты
одна.
Огнезвезд с тревогой обнюхал свою подругу.
— Мне тоже кажется, что тебе лучше заглянуть к Воробью, — сказал
он.
Яролика горячо закивала.
— Это похоже на белый кашель, — заметила она и тут же осеклась,
поймав суровый взгляд Огнезвезда. Одноглазая кошка потупилась и
дернула хвостом. — То есть, если это белый кашель, нам всем следует об
этом знать.
Огнезвезд сердито повернулся к ней.
— Говори тише! — шикнул он. Было очевидно, что предводитель не
хотел раньше времени тревожить племя.
— Я приведу Воробья, — предложила Яролика и бросилась в палатку
целителя.
— Молодчина, Львиносвет! — пробасил Ежевика, любуясь полной
кучей. — Давайте первым делом накормим Маковку и ее котят.
— Иглогривке тоже нужно поесть! — немедленно вскинулась Милли.
Львиносвет пошевелил лапой кролика.
— Тут на всех хватит.
Из палатки целителя показался Воробей в сопровождении Яролики.
Он подошел к Песчаной Буре и склонился над ней, прислушиваясь к
затрудненному дыханию палевой кошки.
Львиносвет отошел от кучи дичи.
— Это белый кашель? — тихо спросил он у брата.
— Ш-шш! — отмахнулся Воробей, прижимаясь ухом к боку Песчаной
Бури. Хвост у него задрожал. — Ей нужен отдых, — буркнул целитель,
распрямляясь. — И тепло.
Яролика поскребла лапой снег.
— Значит, это все-таки белый кашель.
— Возможно, — не стал спорить Воробей, дотрагиваясь лапой до уха
Песчаной Бури. — У нее жар. Пойду, посмотрю, не осталось ли у меня хоть
немного мать-и-мачехи.
Львиносвет сел на снег. В эту пору Голых деревьев страшный белый
кашель слишком рано посетил их лагерь. Что если болезнь

189.

распространится? Краем глаза он заметил мелькнувшую светлую фигурку.
Листвичка со всех лап торопилась к матери.
— Что с тобой, Песчаная Буря? — спросила она, принюхиваясь к
дыханию заболевшей. Потом подняла глаза на Воробья. — Нам нужна
пижма. Я немедленно отправляюсь в лес на поиски.
— Уже поздно, — сказал Огнезвезд, ласково касаясь хвостом ее
плеча. — Подождем до завтра.
— Да и где ты сейчас найдешь пижму? — покачала головой
Яролика. — Мы уже давно собрали все, что можно!
— Может быть, что-то осталось в твоем садике возле гнезда
Двуногих? — спросил Львиносвет.
Воробей окаменел.
Листвичка стряхнула с себя хвост Огнезвезда и вскочила.
— Я принесу!
— Нет, — рявкнул Воробей. — Всходы еще совсем маленькие. Если
мы сорвем их сейчас, то повредим корни и погубим все растение.
Листвичка возмущенно повернулась к нему.
— А если мы этого не сделаем, то Песчаной Буре может стать хуже!
— Она сильная кошка, — ответил Воробей. — Возможно, пижма ей
даже не понадобится. Я не хочу потерять ценные растения напрасно.
— Рисковать? — взвизгнула Листвичка. — Что тебе дороже — пижма
или жизнь Песчаной Бури?
Огнезвезд решительно встал между ними.
— Не стоит преувеличивать, Листвичка. Вопрос пока так не стоит.
Воробей повернулся к Листвичке и твердо уставился на нее своими
слепыми глазами.
— Я решу, когда использовать пижму, — тихо, но твердо, произнес
он. — Я — целитель Грозового племени.
Львиносвет похолодел, но не проронил ни слова. Только снег хрустнул
под его лапами.
— Очень хорошо, — ответила Листвичка после долгого молчания. —
В таком случае, я поищу пижму в лесу. — Она повернулась и побрела
прочь.
— Подожди до утра! — крикнул ей вслед Огнезвезд.
Листвичка помедлила, раздумывая, потом повернулась в сторону
воинской палатки и скрылась в ветвях.
— Как дела на границе? — спросил Огнезвезд. — Никаких следов
незаконных проникновений на нашу территорию?
— Что? — переспросил Львиносвет, поймав его вопросительный

190.

взгляд. Оказывается, он забыл доложить предводителю о стычке на
границе! — Мы повстречали патруль воинов Ветра.
Огнезвезд сощурил глаза.
— Они перешли границу?
Львиносвет смутился. Да, так оно и было, но ведь это он своими
насмешками заставил пылкого Ветерка перейти границу… Как объяснить
это Огнезвезду?
— У нас произошла небольшая размолвка из-за дичи, перелетевшей
через границу, — уклончиво сказал он. — Но мы все уладили.
— И кому досталась дичь? — поинтересовался Огнезвезд.
— Мне.
Песчаная Буря снова раскашлялась. Огнезвезд обвил ее хвостом.
— Ничего страшного, приграничные стычки время от времени
случаются, — сказал он и склонился над подругой, забыв о Львиносвете.
«Если бы все было так просто!» — с тоской подумал Львиносвет.
Сегодняшняя битва случилась не из-за дичи, не из-за голода и даже не по
поводу спорных охотничьих прав. Эта стычка была вызвана запутанными
отношениями между соседними племенами. Ее породила застарелая обида,
разделившая не столько племена, сколько соплеменников; всему виной
была ядовитая ненависть, заставлявшая членов одной семьи восставать
друг на друга, ослабляя свои племена изнутри.
Возможно, Щербатая все-таки была права. Может быть, каждое племя
должно выживать в одиночку. Имея дело с таким страшным врагом, нельзя
рассеивать свои силы, отвлекаясь от грядущей битвы.

191.

Глава XIX
Крыша палатки старейшин скрипела под тяжестью снега. Воробей
поморщился.
— Надеюсь, выдержит, — пробормотал он.
— Старая палатка уж давно обрушилась бы, — проскрипел Пурди,
чесавший бок о кору дерева. — Но теперь, когда ветки бука как следует
оплели жимолостью, такая палатка выдержит втрое больше снега, чем
сейчас. А уж как тепло в ней — словами не передать!
Кисточка недовольно заворочалась на своей подстилке.
— Погоди нахваливать, как бы плакать не пришлось, — проворчала
она. — Ты подумай, что тут будет в оттепель! — Облезлый хвост старухи
со свистом рассек воздух. — Будем в луже спать, помяни мое слово. Как в
худшие дни Листопада. Но такова уж наша судьба, тут некого винить.
Хочешь жить в лесу, привыкай к сырости. Тут даже Звездное племя
бессильно.
Воробей коснулся щекой щеки Кисточки.
— Лежи спокойно, — приказал он, когда старуха отдернулась. Он
понюхал ее дыхание. Все нормально, никакого кисловатого душка, и нос
холодный. Воробей прижался ухом к груди Кисточки, стараясь определить,
чем вызваны ее хрипы — начинающимся белым кашлем или возрастом.
Солнце стояло уже высоко, но старуха и не думала покидать своего

192.

гнездышка. — Точно горло не болит? — снова спросил Воробей. — И не
першит?
— Куда точнее, — проворчала старуха.
— А суставы ломит?
— Не сильнее, чем обычно.
Воробей нахмурился. Почему тогда Кисточка отказалась утром
поиграть в моховой мячик с Кротиком? Он посмотрел на Пурди.
— Скажи мне, если она начнет кашлять.
— Тогда я тебя сам приведу, — пообещал старый одиночка.
Воробей протиснулся между побегами жимолости и поежился,
провалившись лапами в снег. Щедрая добыча, принесенная патрульными
Львиносвета, кормила племя несколько дней, но теперь на месте кучи дичи
зияла пустота, а Белый кашель, поразивший Песчаную Бурю, начал
неумолимо распространяться по лагерю. Первым закашлялся Шмель.
Воробей сразу же уложил его в гнездышко, но ночью у молодого воина
начался жар. Затем Маковка прислала за целителем Пестроцветик.
— Она говорит, у Вишенки жар, — сказала молодая кошка.
— Передай ей, что я приду сразу после того, как осмотрю Кисточку, —
ответил Воробей.
Когда Терновник вывел очередной патруль из лагеря, Воробей
заторопился в детскую, молясь про себя, чтобы Маковка всполошилась
напрасно. Он был уже на середине поляны, когда услышал чье-то сиплое
дыхание.
— Это ты, Мышеус? — спросил Воробей, останавливаясь.
— Да, — прохрипел воин с дальнего конца поляны.
— Возвращайся в свое гнездышко, и чтобы носа не показывал
наружу! — приказал Воробей и продолжил путь, не дожидаясь ответа
воина. Сбывались самые худшие его опасения — хворь быстро
распространялась. Песчаную Бурю пришлось перевести в палатку
целителя. Оставлять ее вместе с Огнезвездом стало опасно. В это трудное
время Грозовое племя не могло рисковать здоровьем своего предводителя.
Воробей молча взмолился Звездному племени: «Прошу вас, не дайте
Иглогривке заразиться! Она так слаба, что белый кашель убьет ее».
— Воробей! — донесся из детской испуганный возглас Маковки. Не
успел целитель очутиться в тепле палатки, как чьи-то крошечные коготки
впились ему в спину.
— Слезь с него, Кротик! — рявкнула Ромашка со своего гнездышка.
Кротик послушно скатился со спины Воробья.
— Я отрабатываю боевой прыжок!

193.

Маковка подскочила к Воробью.
— Иди-ка отсюда, потренируйся снаружи, — велела она сыну.
— А Вишенка пойдет? — заныл тот.
Воробей легонько потрепал малыша по макушке.
— Может быть, только чуть позже. Сначала я должен ее осмотреть.
Когда Кротик выбежал из палатки, Маковка наклонилась к уху
целителя и прошептала:
— Она вся горит!
Воробей склонился над гнездышком и дотронулся щекой до нежной
щечки Вишенки.
— Не преувеличивай, — пробормотал он, прикладывая ухо к груди
котенка. — Жар есть, но небольшой. И дыхание чистое.
— Я хорошо себя чувствую, — капризно пропищала Вишенка. —
Можно мне пойти поиграть с Кротиком?
— Может быть, ей нужны какие-то травы? — с тревогой спросила
Маковка.
— Пока нет, — ответил Воробей. В последнее время он трясся над
каждым листком, стремясь подольше растянуть свой жалкий запас
лекарств. — Выгони ее наружу, пусть поиграет с Кротиком.
— На поляне? — ахнула Маковка.
— Это самый простой способ сбить жар, — ответил Воробей. —
Хрипов в груди у нее пока нет, а снег отлично остудит ее. — Он выгнал
Вишенку из гнездышка. — Если почувствуешь себя плохо, — строго сказал
он малышке, — немедленно возвращайся и ложись, поняла? —
Выпрямившись, Воробей повернулся к перепуганной Маковке. — Позови
меня, если она начнет кашлять или чихать.
Он вышел из детской и направился к себе, чтобы проведать Песчаную
Бурю.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Воробей, наклоняясь над
подстилкой больной.
— Лучше, — немедленно отозвалась Песчаная Буря.
Воробей потрогал ее уши, и с тревогой убедился, что они стали еще
горячее. Отойдя от подстилки, он полез в кладовую за травами. Должна же
у него где-то заваляться мать-и-мачеха! Воробей выгреб груду сухих
листьев, обнюхал каждую кучку, и у него оборвалось сердце. Ничего
жаропонижающего!
Зашуршала ежевика, едкий запах защекотал ноздри целителя.
Тысячелистник?
— Ты забыл вот это, — сдавленно пробурчала Шиповница от входа.

194.

Листья с мягким шелестом посыпались на пол. Тысячелистник! Но как,
откуда? Это растение не переживает даже первых заморозков!
Воробей бросился к куче травы.
— Где ты их нашла?
Наверняка, поблизости с тысячелистником растут еще какие-нибудь
травы!
— Они лежали перед нашим лагерем, прямо у изгороди, — ответила
Шиповница. — Я подумала, это ты обронил.
Воробей наморщил лоб.
— Нет, это не я.
— Значит, кто-то другой, — ответила Шиповница, поворошив лапой
кучку душистых стебельков. Горьковатый травяной запах заструился по
пещере. — Наверное, это Листвичка набрала.
— Наверное, — пробормотал Воробей. Листвичка вот уже несколько
дней без устали рыскала по лесу в поисках травы. Должно быть, она так
устала, что бросила свою находку у входа и забыла о ней! — Я непременно
поблагодарю ее, — сказал Воробей, бросаясь мимо Шиповницы к выходу.
Листвичка возилась с котятами перед детской. От ее шерсти пахло
лесом, но Воробей не почувствовал даже слабого запаха тысячелистника.
Тем не менее, он со всех лап бросился через поляну.
— Спасибо!
Листвичка удивленно подняла голову.
— Ты меня благодаришь?
— За травы.
— Какие травы?
— Листья тысячелистника, — ответил Воробей. — Шиповница нашла
их возле нашего лагеря. Мы догадались, что ты собрала их и бросила там.
— Но я этого не делала! — воскликнула Листвичка, подметая снег
кончиком хвоста. — Должно быть, это кто-то еще!
Воробей обернулся в сторону своей палатки.
— Шиповница!
Молодая кошка вихрем вылетела наружу.
— Что?
— Покажи мне, где ты нашла тысячелистник.
Шиповница с готовностью проводила его к выходу и остановилась
возле колючей изгороди.
— Вот тут, — она остановилась на маленькой прогалинке между
оврагом и деревьями.
Воробей тщательно обнюхал землю. Никакого кошачьего запаха! От

195.

земли пахло только снегом и тысячелистником.
— Может быть, кто-то из воинов нашел листья в лесу и решил, что они
могут пригодиться? — предположила Шиповница. — Наверное, он шел в
патруль и решил рассказать тебе позже.
— Может и так быть, — пробормотал Воробей. — Если никто не
признается, я попрошу Огнезвезда поблагодарить нашего неизвестного
помощника на ближайшем собрании племени.
Решив, что сейчас не время ломать голову над загадками
таинственного появления тысячелистника, Воробей заторопился обратно в
овраг.
— Воробей!
Громкий вопль Терновника заставил его прирасти к месту.
— Что еще? — спросил Воробей, привычно втягивая в себя воздух. —
Мотылинка, это ты? — Терновник и Долголап сопровождали Речную
целительницу вниз по склону.
— Мы встретили ее на берегу, — доложил Терновник. — Мотылинка
хочет поговорить с тобой.
Мотылинка с громким фырканьем освободилась от своих провожатых
и подбежала к Воробью.
— Спасибо за компанию, — процедила она, — но я уверена, что
смогла бы найти дорогу самостоятельно.
Долголап мгновенно ощетинился.
— Разве мы тебя обидели? Мы же просто хотели помочь!
Воробей махнул ему хвостом.
— Не бери в голову, она просто в дурном настроении, а так очень
благодарна. — Он прошел мимо воинов, подтолкнув за собой
Мотылинку. — Идем к озеру. В моей палатке чихнуть негде.
— Хворь? — быстро спросила целительница, послушно следуя за ним.
— Белый кашель, — буркнул Воробей, невольно морща нос от запаха
рыбы, которым обдала его Мотылинка. — Пока заболела только Песчаная
Буря, но еще трое начали кашлять.
Когда Мотылинка вздохнула, Воробей невольно спросил себя, знает ли
она о том, что Звездное племя пытается разорвать все связи между
племенами? Ведь целительница Речного племени не верила в предков, а
значит, они не имели над ней власти. Но он, Воробей, не мог выкинуть из
головы предупреждения Щербатой. Не говоря уже о собственном видении.
— Как чувствует себя Иглогривка? — спросила Мотылинка.
— С воспалением мы справились. Она каждый день делает
упражнения, чтобы не было застоя в груди.

196.

— Это хорошо.
— Передние лапы у нее теперь такие же сильные, как у любого
здорового воина, — с жаром продолжал Воробей. — А будут еще сильнее,
если она продолжит упражняться.
— Это будет очень долгий путь, — предупредила Мотылинка.
— Я знаю, — кивнул Воробей. — Но поскольку этот путь начинается
со знакомой ей тропинки, он не покажется Иглогривке таким тяжелым.
Влажный ветер с озера защекотал ему нос, и он понял, что они стоят
на гребне холма. Воробей со всех лап выбежал из-за деревьев и помчался
по заснеженному склону. Ему хотелось хотя бы на несколько шагов
опередить Мотылинку. Рядом с этой спокойной, мудрой и заботливой
кошкой ему было трудно побороть в себе былые дружеские чувства к ней.
Он спрыгнул на берег и охнул, провалившись в снег по самые уши.
Чихая и отплевываясь, Воробей стал пробиваться к замерзшей воде, пока
не вылез из сугроба.
— Скорей бы настала оттепель, — ворчливо пожаловался он
Мотылинке.
Та прошла по снегу и остановилась рядом с ним.
— С каждым днем становится все холоднее, — заметила она. — Мы с
трудом удерживаем котят в лагере, они так и рвутся играть на льду! Вчера я
лечила сразу три растянутые лапы, представляешь?
«Она что, пришла поболтать со мной о непослушных котятах?» —
фыркнул про себя Воробей и проник в мысли целительницы.
Но в сознании Мотылинки не было никаких скрытых мыслей. Похоже,
он напрасно терял время.
— Чего тебе надо? — грубо спросил Воробей. — У меня мало
времени!
Мотылинка замурлыкала.
— Ты, как всегда, откровенен. — Она похлопала лапой по снегу, потом
заговорщически понизила голос. — Ивушка рассказала мне, что звездные
предки велели нам, целителям, держаться подальше друг от друга.
— Тогда зачем ты разговариваешь со мной?
— Я хочу знать, тебе тоже так сказали?
Внезапно перед внутренним взором Воробья замерцала крапчатая
фигура косматой Щербатой. Он вздыбил шерсть, почувствовав присутствие
звездной старухи.
— Я не могу рассказать тебе то, о чем со мной говорили предки, —
проворчал Воробей.
— Значит, они сказали тебе то же самое?

197.

Воробей проглотил ответ, уже готовый сорваться с языка.
— Они приказали тебе перестать разговаривать со мной, и ты
послушался! — воскликнула Мотылинка, взметнув хвостом снег. — У тебя
что, своей головы на плечах нет? А если Звездное племя завтра попросит
тебя прыгнуть в озеро, ты тоже послушаешься?
Воробей возмущенно вздыбил шерсть.
— Это не одно и то же!
— Правда? — насмешливо спросила Мотылинка, ближе придвигаясь к
нему. — Тогда вспомни, сколько раз соседские целители помогали нам
спасать наших больных и раненых!
Воробей молча пожал плечами.
— Ага, молчишь! — торжествующе воскликнула Мотылинка. —
Потому что это правда! Звездные предки требуют от нас прекратить делать
то, что целители делали с рождения племен. Они требуют, чтобы мы
отвернулись не друг от друга, а от наших больных, позволив им умирать.
Ни один целитель до сих пор никогда не отказывал в помощи соседям. Тебе
не кажется, что звездные воители сошли с ума?
«Попридержи язык, — хрипло зашептала Щербатая на ухо
Воробью. — Если ты ее послушаешь, все четыре племени воителей
погибнут во мраке!»
— Они же Звездное племя, — беспомощно пробормотал Воробей. —
Они знаю, что делают. У них должна быть какая-то причина.
— Какая? — ахнула Мотылинка, обдав его своим пахнущим рыбой
дыханием. — Ты знаешь, что это за причина?
Воробей отвернулся.
— Я… я не могу этого тебе сказать.
— Но я чувствую, здесь что-то не то, — горячо возразила
Мотылинка. — Закон, которому подчиняются целители, отличается от
Воинского закона! Он выходит за племенные границы. Для нас любой котвоитель — это прежде всего кот, имеющий такое же право на жизнь, как и
все остальные. Мы не должны спрашивать, где родился больной, ибо для
целителей существует единственное племя — племя страдающих. Или ты
забыл, что мы клялись исцелять и защищать?
— Вот и защищай своих соплеменников, — огрызнулся Воробей,
пряча глаза. — А меня оставь в покое.
— А если у Песчаной Бури Белый кашель перейдет в Зеленый? — в
упор спросила Мотылинка. — Ты позволишь ей умереть, потому что так
велело Звездное племя?
— У них есть свои причины… — выдавил Воробей, из последних сил

198.

вонзая когти в ледяной песок.
— Но они всего лишь умершие воители! — теряя терпение, зашипела
Мотылинка. — Неужели ты до сих пор думаешь, что смерть прибавляет
ума или храбрости? Если кот был дураком при жизни, разве он может стать
мудрецом после смерти? Нет, он останется таким же упертым тупоголовым
олухом, но получит возможность с важным видом морочить головы
живым!
Воробей сморщил нос, почувствовав гнилостное дыхание Щербатой. В
чем-то Мотылинка была права — после смерти от старой целительницы не
стало пахнуть лучше, чем при жизни! Пожалуй, кое-что остается
неизменным даже в Звездном племени… Косматая шерсть старухи
переплелась с шерстью Воробья. Он зарычал, поддавшись желанию
сорвать свою досаду на Мотылинке.
— Ты никогда не видела воинов из Звездного племени! — рявкнул
Воробей. — Ты просто гадаешь!
— Как и они.
Щербатая беспокойно завозилась под боком у Воробья.
«Мотылинка родилась дурой, дурой и помрет!»— проскрипела
старуха.
Воробей отвернулся.
— Ты меня не убедила, — глухо сказал он Мотылинке.
Та в отчаянии зашипела.
— Ладно, пускай. Но послушай! — воскликнула она, бросаясь к
Воробью. Снег взметнулся из-под ее лап. — Тебе не нужны травы от
Белого кашля? У меня есть и пижма, и даже кошачья мята — немного,
правда, но я могу поделиться с тобой, если твои запасы подошли к концу.
— Нет… спасибо, — с усилием выдавил Воробей, устремляясь бегом
вверх по склону.
Мотылинка погналась за ним.
— Если тебе будет нужно, только попроси!
— Не попрошу! — процедил Воробей, вскарабкавшись на гребень
холма. Снег захрустел у него за спиной — это Мотылинка побрела обратно
в сторону границы.
Ледяной ветер вцепился в шерсть Воробья.
— Ну что, довольна? — заорал он на Щербатую. Но той уже и след
простыл.
Не чуя под собой лап, Воробей сбежал со склона и помчался в лес.
Лапы сами несли его в лагерь, каждый глоток морозного воздуха обжигал
ноющие легкие, но Воробей остановился только тогда, когда очутился

199.

перед колючей изгородью.
Не успел он выбраться на поляну, как к нему бросилась Маковка.
— Вишенка не может дышать!
Не говоря ни слова, Воробей помчался мимо нее в детскую. Он
издалека услышал, как маленькие кошачьи лапки роются в снегу перед
входом.
От Ромашки волнами исходила тревога.
— Мы держали ее на поляне, как ты и говорил, но теперь она чихает и
еле дышит.
Воробей поманил к себе Вишенку и прижался ухом к ее боку. Так и
есть — в груди слышались хрипы, дыхание с влажным хлюпаньем
вырывалось из горла.
— Она кашляет? — спросил он у Маковки.
— Немножко, — ответила королева.
— Забирайте ее внутрь.
— А как же свежий воздух? — спросила Ромашка.
— Теперь ей нужен отдых, — пробормотал Воробей, подталкивая
Вишенку к матери. — Умывай ее почаще. Пусть шерстка будет все время
немного влажная. Это поможет бороться с жаром.
Вишенка возмущенно заскулила, когда Маковка подхватила ее за
шкирку и понесла внутрь.
Когда они скрылись в детской, Ромашка подошла к Воробью.
— Ты принесешь для нее целебных трав?
— Да… конечно, если ей станет хуже.
— А почему нельзя начать лечить ее прямо сейчас?
Воробей резко отвернулся от нее.
— Потому, что у меня почти ничего не осталось, — прошипел он.
— А как же те листья, что принесла Шиповница?
— Это тысячелистник, — объяснил Воробей. — Он применяется для
борьбы с отравлением, выводит яд.
— Но тот, кто нашел в заснеженном лесу тысячелистник, может
отыскать и другие травы! — резонно возразила Ромашка. — Например,
пижму или кошачью мяту.
— Когда я выясню, кто этот таинственный помощник, я попрошу его
поискать еще, — пообещал Воробей. Ему не терпелось поскорее вернуться
в свою палатку и проведать Песчаную Бурю.
— Что с Вишенкой? — подскочила к нему Медуница.
— Ничего страшного, чихает немножко, — успокоил ее Воробей.
— Вишенка заболела?

200.

Воробей с досадой прижал уши, когда Голубичка бросила на землю
едко-пахнущую белку и подбежала к ним.
— Просто немного чихает, — повторил он.
Ромашка взмахнула хвостом.
— А утром он отослал Мышеуса в палатку, потому что тот начал
кашлять, — сообщила она.
За спиной у Воробья раздался тихий голос Листвички:
— Песчаная Буря с утра не выходила из палатки целителя.
Нет, это было просто невыносимо! Неужели все Грозовое племя
примет участие в обсуждении заболевших? Воробей с досадой хлестнул
себя хвостом.
— Успокойтесь! Не стоит поднимать панику. Я могу…
Но Голубичка не дала ему закончить.
— В племени Теней Зеленый кашель, — выпалила она.
Листвичка тихо охнула, дыхание ее участилось.
— Зеленыйкашель? — еле слышно выдохнула Ромашка.
Воробей повернулся к Голубичке и прижался носом к ее носу.
— Много заболевших?
Он услышал, как снег зашуршал под лапами Голубички.
— Пока… только один Перышко, — выдавила она, отчего-то
смешавшись.
— И все? — не отставал Воробей, по-своему истолковавший ее
смущение. Должно быть, Голубичка использовала свои способности, чтобы
узнать, что происходит у соседей. Она всегда нервничала, когда ей
приходилось подглядывать и подслушивать.
— Все.
— Хорошо, — махнул хвостом Воробей. Ему нужно было во что бы то
ни стало отвлечь соплеменников, пока они не начали задаваться вопросами
о том, откуда Голубичке известно о происшествии в племени Теней. —
Почему бы вам с Медуницей не развлечь Вишенку моховым мячиком? —
спросил он у Ромашки. — А ты, Голубичка, брось эту вонючую старую
белку в кучу, пока кто-нибудь на споткнулся о нее! — С этими словами он
поспешил в свою палатку.
Но Листвичка пошла за ним.
— Что ты собираешься делать?
— Ты о чем?
Она не отставала ни на шаг.
— О Перышке.
— А что я должен делать? Буду молиться Звездному племени о его

201.

выздоровлении.
— И это все?
— А что еще я должен делать?
— Помочь ему! — резко сказала Листвичка.
— С какой стати?
— Но ты же целитель!
Воробей остановился и повернулся к ней. Листвичка ничего не знала о
том, что Звездные предки велели ему повернуться хвостом к другим
целителям, и он не собирался рассказывать ей об этом. Когда Листвичка
перестала быть целительницей, она лишилась права беседовать со
звездными предками. И все-таки Воробей понимал ее. Долгие луны он
вместе с Перышко ходил к Лунному озеру, беседовал с ним по дороге туда
и обратно, делился своими сомнениями и с благодарностью выслушивал
советы старика. Как ни крути, за это время они стали близки, и Воробью
было искренне жаль соседского целителя. Он понизил голос.
— Послушай, у меня и так полно больных, мне сейчас не до чужих
хворей. Я не хочу пугать племя, но тебе скажу — мои запасы подходят к
концу. Я дрожу над каждым листком, потому что может случиться так, что
очень скоро мне будет нечем лечить своих соплеменников.
Листвичка не ответила. Ее молчание нервировало Воробья, у него
даже шерсть зачесалась от неловкости.
— Я ничем не могу ему помочь, даже если бы захотел, — прошипел он
и повернулся, приготовившись уйти в свою палатку.
«Ты позволишь коту умереть, потому что так велело Звездное племя?»
— эхом прозвучали у него в ушах горькие слова Мотылинки.
Взгляд Листвички жег его шерсть. Воробей ясно, словно в вещем сне,
видел ее мысли. Они крутились вокруг клумбы с целебными травами,
которую он разбил возле Заброшенного гнезда Двуногих. Что если
Листвичка задумает похитить его травы, чтобы спасти Перышко?
Нет!
Он не позволит ей это сделать. Воробей знал, что Листвичку связывает
с Перышко долгая и крепкая дружба. Не доходя до воинской палатки, он
свернул в сторону и принюхался. Ежевика стоял под Каменным карнизом, о
чем-то беседуя с Долголапом и Шиповницей. Отлично, он-то и был нужен
Воробью!
— Ежевика? — окликнул он, подходя ближе.
— Да?
— Мне нужно с тобой поговорить.
— О чем? — понизил голос глашатай.

202.

— В лагере пришла болезнь, — горячим шепотом заговорил
Воробей. — Пока только Белый кашель, но это тоже серьезно. Моя грядка с
целебными растениями сейчас для нас дороже всего на свете. Я хочу, чтобы
ты выставил возле нее охрану.
— Охрану? — голос Ежевики от удивления прозвучал резко. — Ты
думаешь, что кто-то хочет украсть эти травы?
— В племени Теней тоже болеют, — объяснил Воробей. — Они знают
о моих посадках. Ты не забыл, что они хотели захватить эту часть нашей
территории?
Хвост Ежевики со свистом рассек воздух.
— Да-да, Искролапка увидела это во сне, — пробормотал он.
— Вот именно! — подхватил Воробей. Он знал, что сон Искролапки
был послан из того места, где никогда не бывает звезд, но для хорошего
дела и вранье сгодится. — К тому же, в лесу полно голодной дичи, которая
тоже не откажется полакомиться сочными молодыми побегами!
— Ягодник! Долголап! — рявкнул Ежевика, подзывая к себе
воинов. — Вы знаете грядку с целебными растениями, которую Воробей
высадил возле Заброшенного гнезда Двуногих?
— Да, — ответил Долголап.
— С сегодняшнего дня ее надо охранять днем и ночью.
— Не подпускайте туда ни кота, ни дичь, — добавил Воробей. — Мы
не можем позволить себе потерять ни единого ростка!
— Не беспокойся, мы сбережем твои посадки, — кивнул Ягодник,
бросаясь к выходу.
— На закате я пришлю вам смену, — крикнул им вслед Ежевика.
Воробей закрыл глаза. Сумрачный лес с каждым днем набирал силу.
Коты Звездного племени потеряли головы от страха. А теперь еще
оказывается, что собственным соплеменникам нельзя доверять! Воробью
казалось, будто земля уходит у него из-под лап.
— Я должен быть сильным, — прошептал он. — Я должен оставаться
сильным, и будь что будет!

203.

Глава XX
Голубичка
пряталась
под
спутанными
плетями
плюща.
Распластавшись животом на холодном снегу, она старалась не поднимать
головы, чтобы не отбрасывать тень на залитый лунным снегом овраг.
Чьи-то шаги приближались к вершине оврага. Приоткрыв пасть,
Голубичка втянула в себя знакомый запах. В тот же миг целая стая бабочек
затрепетала у нее в животе. Еще один хвост. Она затаила дыхание. Вот,
сейчас…
— Попался! — В три прыжка она взлетела по крутому склону и
повалила Когтегрива на заметенную снегом землю.
— Сдаюсь!
Голубичика слезла с него.
— Ничего, когда-нибудь ты меня опередишь.
— А я думал, что приду раньше тебя, — пробасил Когтегрив, приводя
в порядок свою растрепанную полосатую шерсть. — Как тебе это удается?
Ты словно точно знаешь, когда я выхожу из лагеря.
Голубичка потупилась.
— Ну да, конечно, — пробормотала она. — Скажи еще, что я слышу,
как ты выползаешь из своего гнездышка! — Она поспешила сменить
тему. — Интересно, долго еще будет идти снег?
Когтегрив пожал плечами.

204.

— В пору Голых деревьев всегда снежно, — ответил он. — Лучше
снег, чем дожди!
— Зато нельзя шагу ступить, не оставив следов!
— Хороший воин выследит свою дичь и на голой земле.
Голубичка вытянула шею и потерлась носом о теплую щеку
Когтегрива.
— Твой след я найду даже на воде, — прошептала она.
Басовитое мурлыканье забулькало в горле у воина Теней.
— Я так скучал по тебе.
Пограничные запахи окружали их. Грозовые метки смешивались с
метками племени Теней.
— Пойдем к Заброшенному гнезду? — спросила Голубичка.
— Сегодня мне некогда, — вздохнул Когтегрив. — Чернозвезд теперь
отправляет дополнительные патрули посреди ночи и на рассвете.
Голубичка склонила голову набок.
— Зачем?
— Мы охотимся не только на дичь, но и на целебные травы.
— Перышко стало хуже?
— Да, — глухо обронил Когтегрив. У него заурчало в животе. — А в
племени голод.
Голубичка крепче прижалась щекой к его щеке. Какое счастье, что в
Грозовом племени белый кашель пока не перешел в зеленый!
— Как бы я хотела помочь вам! — Перед ее мысленным взором встали
сочные заросли душистых трав, что росли на огородике Воробья возле
Заброшенного гнезда, заботливо укрытые охапками папоротников от снега
и мороза. — Но Воробей никого даже близко не подпускает к своим
посадкам!
Когтегрив насторожил уши.
— Посадкам?
— В пору Зеленых листьев он высадил целую грядку лекарственных
растений.
— Он выращивает их? Сам?
Голубичка удивленно отстранилась.
— Я думала, ты знаешь. — Она нахмурилась. — Разве вы не из-за
этого хотели захватить нашу территорию?
Когтегрив непонимающе уставился на нее своими круглыми желтыми
глазами.
— Мы? Племя Теней никогда не покушалось на вашу территорию.
— Но Искро… — начала было Голубичка, но быстро прикусила язык.

205.

Пожалуй, Когтегриву не стоит ничего знать о вещем сне Искролапки. — Я
думала, мы из-за этого сражались в последний раз.
— Вот как? — язвительно переспросил Когтегрив. — А не из-за того,
что ваш Огнезвезд вдруг потребовал отдать вам кусок нашей территории?
Он сказал, чтобы мы вернули ему обратно поляну, которую сам же нам
уступил. А теперь оказывается, что это мы хотели у вас что-то оттяпать?
Голубичка неуверенно переступила с лапы на лапу.
«Но так сказала Искролапка, она убедила Огнезвезда первым
выступить против соседей, чтобы упредить их нападение!» — растерянно
подумала она. Но ей не хотелось спорить с Когтегривом. Что было, то
было, битва уже закончена.
— Ладно, не важно.
— Значит, у Воробья есть целебные травы? — спросил Когтегрив,
наклоняясь к ней. — И какие именно?
— Да так, немного пижмы, — нехотя выдавила Голубичка. Она не
могла врать Когтегриву, но разве она не предавала свое племя, рассказывая
ему о драгоценных посадках Воробья? — И чуть-чуть кошачьей мяты.
— Кошачьей мяты? — ахнул Когтегрив, глаза его вспыхнули. — А он
не даст нам немного?
Голубичка вспыхнула.
— Листвичка уже просила его дать чуть-чуть для Перышка.
— А он?
— А он отказался.
— Но Перышко может умереть!
— Он сказал, что мы должны заботиться о своем племени, — ответила
Голубичка и забегала вокруг Когтегрива, трясь боком о его бок.
«Ну же, Когтегрив, хватит говорить о грустном! — мысленно молила
она. — Мы же вместе, давай веселиться». Она пощекотала ему нос своим
хвостом. — Давай соревноваться, кто быстрее залезет на дерево! —
предложила Голубичка, глядя на высокую сосну. Интересно, хватит у нее
сил взобраться по голому стволу до нижней ветки, вздымавшейся
высоковысоко над землей?
— Ты что, не слышала, что я сказал? — зло процедил Когтегрив. —
Перышко может умереть!
Голубичка опустила глаза, у нее оборвалось сердце.
— Я… я могу украсть немножко мяты, — предложила она, чувствуя
предательский холод в животе.
— Не надо, — жестко ответил Когтегрив. — Я не хочу, чтобы ты ради
меня обворовывала собственное племя.

206.

У Голубички словно гора с плеч свалилась.
— Тогда я попытаюсь уговорить Воробья поделиться с вами!
Когтегрив потерся носом о ее нос.
— Спасибо, — промурлыкал он. Голубичка зажмурилась от прилива
любви. — Надеюсь, мы очень скоро раздобудем нужные травы, —
продолжал Когтегрив. — Иначе наше племя умрет с голоду, пока мы будем
рыскать по лесу в поисках трав, а не дичи.
— Смотри! — взвизгнула Голубичка, кувырком скатываясь по склону
оврага. Ей хотелось отвлечь Когтегрива от грустных мыслей, пусть даже
ценой расквашенного носа. Она сгруппировалась, с силой оттолкнулась
задними лапами и вытянула передние над головой, пытаясь достать ими до
хвоста. Выставив кверху голый живот, Голубичка коснулась земли, надеясь,
что сумеет чисто выполнить кувырок назад.
Надежды оказались тщетными. Она с такой силой ударилась
подбородком о землю, что на миг перестала дышать. Раскидав когтями
рыхлый снег, Голубичка уперлась в мерзлую землю и кое-как удержалась
на склоне.
Когтегрив весело мурлыкал.
— Мягкая посадочка!
— Смотри, что дальше будет! — выдавила Голубичка, приготовившись
повторить свой фокус, но Когтегрив спустился вниз и обнял ее хвостом за
плечи.
— Подожди.
— Чего? — спросила Голубичка, доверчиво глядя на него.
Он взмахнул передней лапой — и снежок ударил Голубичку по носу.
— Ах так! — Она вскочила с земли, зачерпнула полную лапу снега и
бросила в Когтегрива. Тот пригнулся, но снежок задел кончик его уха.
Голубичка игриво бросилась на него и повалил в сугроб.
— Ой-ой! — в притворном ужасе взвыл Когтегрив и, нарочно
покатился вниз по склону, не выпуская из лап Голубичку. Внезапно она
оцепенела.
— Что такое? — мгновенно напрягся Когтегрив.
— Шаги. — Голубичка была настолько поглощена счастьем, что
совсем забыла об опасности. Теперь же она ясно слышала шорох сухих
папоротников и шаги, похрустывавшие по свежевыпавшему снегу. — Ктото идет.
— Кто?
Голубичка принюхалась. Хвост ее распушился, как еж.
— Искролапка!

207.

Слишком поздно!
Белая мордочка ее сестры выросла над склоном оврага.
— Я так и знала! — прошипела она.
Голубичка вскинула подбородок.
— Ты давным-давно об этом знаешь!
— Но теперь увидела своими глазами, — отозвалась сестра.
Когтегрив поднялся и встал рядом с Голубичкой.
— Ты находишься на территории племени Теней, — пригрозил он.
— Как и она, — фыркнула Искролапка. — Разница между нами в том,
что я не предаю свое племя.
Голубичка вспыхнула от ярости.
— Ты предаешь его каждую ночь, когда бегаешь в Сумрачный лес!
Показалось ей или Когтегрив в самом деле вздрогнул? Голубичка
покосилась на него, но он смотрел на Искролапку.
Та высоко задрала хвост.
— Ты сам расскажешь ей или это сделаю я? — с вызовом спросила она
у Когтегрива.
Голубичка всем телом подалась вперед, прижав уши.
— Не начинай! — взмолилась она. Нет, она не желала даже слышать о
том, что ее Когтегрив тренируется в Сумрачном лесу!
Искролапка продолжала смотреть на Когтегрива. Холод пробежал по
спине Голубички.
— Видишь? — прорычала Искролапка. — Моя сестра мне не верит! —
Кончик ее хвоста стал нервно подергиваться. — Может быть, она поверит
тебе?
Нет! Голубичка попятилась. Нет, нет, нет… Великое Звездное племя,
пусть Когтегрив не будет союзником Звездоцапа и его кровожадных котов!
Папоротники зашуршали за спиной у Искролапки. Голубичка
сдавленно охнула, когда Когтегрив с силой пихнул ее в заросли сухой
ежевики.
— Тихо! — шикнул он.
Голубичка припала к земле, боясь дышать. В воздухе запахло
племенем Теней.
— Что здесь происходит? — послышался сверху громкий голос
Дымопята.
Лапы Когтегрива простучали по земле.
— Я обнаружил ее возле границы.
Вся дрожа, Голубичка выглянула из зарослей. Приглядевшись, она
увидела на вершине оврага темные фигуры Дымопята и Яблочницы.

208.

Воители Теней обступили Искролапку.
Когтегрив горделиво распушил грудку.
— Я хотел отвести нарушительницу в наш лагерь, чтобы Чернозвезд
мог лично допросить ее!
— Правда? — недобро сощурилась Яблочница. — А сам ты что делал
в лесу в такую пору?
Дымопят тоже вытянул шею.
— Тебя не назначали в полночный патруль.
Когтегрив, не моргнув, выдержал взгляд Дымопята.
— Мне не спалось.
Воин племени Теней повернулся к Искролапке.
— Что ты делала на территории племени Теней?
Сердце у Голубички тревожно забилось.
— Искала дичь.
«Великое Звездное племя, пусть они ей поверят!»
— Странное ты выбрала время для охоты, — оскалилась Яблочница.
— Дичи в лесу стало совсем мало, — ответила Искролапка. — Я
подумала, что ночью мне повезет больше, чем днем.
— В угодьях племени Теней? — прошипел Дымопят.
— Я не заметила, что перешла границу.
— Неужели у оруженосцев Грозового племени нюх пропал от
морозов? — насмешливо осклабился Дымопят. — Все ясно. Отведем ее в
лагерь.
Голубичка с ужасом прислушивалась к удаляющимся шагам воинов
Теней. Но ведь среди них был Когтегрив, он не даст ее сестру в обиду!
Дождавшись, когда патрульные отойдут подальше, Голубичка
выползла из ежевики и бросилась к границе. Воины племени Теней
схватили Искролапку! Она должна немедленно… Голубичка остановилась,
как вкопанная.
Она никому не могла об этом рассказать!
Сердце замерло у нее в груди. Как она объяснит своим соплеменникам,
почему Искролапка попала в лапы воинов Теней? Ей придется признаться в
своих тайных свиданиях с Когтегривом! Но как она сможет тогда смотреть
в глаза Львиносвету и Воробью? Они перестанут ей доверять! А что скажут
остальные? Вдруг они никогда не простят ее? Голубичка повела ушами,
ища Искролапку, и вскоре услышала голоса, доносившиеся из лагеря котов
племени Теней.
Какой-то котенок громко пищал:
— Кто это?

209.

— Ученица из Грозового племени, малыш, — заворковала над ним
королева. — Ложись спать, уже очень поздно.
Голубичка прислушалась.
— Чернозвезд поговорит с тобой утром, — донесся до нее суровый
голос Дымопята. Сердце у Голубички заколотилось быстрее. Наверное,
воитель разговаривал с Искролапкой! — Пока можешь остаться здесь.
— Там, в углу, лежит куча мха, — раздался шепот Когтегрива. —
Сделай себе подстилку. Тебя никто не обидит, только не пытайся сбежать, а
то хуже будет.
Голубичка перевела дух. С Искролапкой обращались хорошо, значит, и
спасать ее не нужно! Можно пойти домой и лечь спать, сделав вид, будто
она ничего не знает.
Голубичка вернулась в лагерь через лаз возле поганого места. Легко
ступая, она пробралась в свою палатку. Сворачиваясь клубочком на мягком
мху, она всей кожей чувствовала давящую пустоту холодного гнездышка
Искролапки. Мысли у нее путались, сердце колотилось, глаза сами собой
закрылись.
Ее разбудили громкие звуки пробуждающегося лагеря. Ежевика под
карнизом распределял патрули. Песчаная Буря кашляла. Маковка в детской
со слезами молила Воробья дать Вишенке хоть немного пижмы.
Взъерошенная и взволнованная, Голубичка выбралась из своего гнездышка.
Она напрягла слух, пытаясь проникнуть в лагерь племени Теней, и вскоре
услышала ворчливый голос кого-то из воинов.
— Чернозвезд поговорит с тобой позже.
Послышался негромкий стук, заставивший Голубичку подскочить от
неожиданности.
— Вот, поешь.
Должно быть, Искролапке дали дичь.
— Спасибо, — ответила Искролапка. В голосе ее не было и тени
страха.
Голубичка расправила плечи. Теперь она знала, что ей делать.
— Искролапка! — громко позвала она. Подождала немного, потом
выбежала из палатки.
— Искролапка!
Крутобок, Ягодник, Милли и Белолапа сидели под Каменным
карнизом вместе с Лисохвостом и Ледосветик. Ежевика расхаживал перед
ними.
Голубичка сделала глубокий вдох и завопила:
— Вы не знаете, Искролапка уже ушла в патруль? Крутобок повернул

210.

голову и озадаченно поглядел на нее.
— Тебе она срочно понадобилась?
Голубичка с напускной небрежностью дернула хвостом.
— Да нет, просто ее не было в палатке, когда я проснулась.
Белолапа вскочила с земли.
— Я тоже ее не видела! — всполошено охнула она. — Березовик! —
завизжала она, подзывая своего друга.
Бурый кот, деловито расшвыривавший лапами снег, нехотя оторвался
от своего занятия. Голубичка догадалась, что он раскапывал ледник, чтобы
достать дичь.
— Что стряслось?
— Ты не видел Искролапку? — спросила Белолапа. Березовик
посмотрел на Голубичку.
— А разве она не в своей палатке?
Голубичка покачала головой.
— Когда я проснулась, ее уже не было.
Белолапа бросилась в палатку оруженосцев и через мгновение
выскочила наружу.
— Ее гнездышко совсем холодное! Моей детки всю ночь не было в
лагере!
Березовик поднял шерсть.
— Ежевика!
Глашатай поднял голову.
— Да? Что случилось?
— Искролапка не ночевала в лагере! — выпалил Березовик.
Ежевика обвел глазами сидевших перед ним воинов.
— Кто-нибудь ее видел?
— Я в последний раз видел ее поздно вечером, — доложил Березовик.
— Мы с ней пообедали мышкой на закате, — вставила Медуница.
Пеплогривка выскочила из зарослей, скрывавших поганое место.
— Что стряслось? Искролапка пропала?
Белолапа нервно бегала туда-сюда по поляне.
— Ее подстилка не смята, она даже не ложилась!
— Но в такой холод нельзя провести всю ночь в лесу, — заметил
Ежевика.
— Что же случилось? — запричитала Белолапа. — Вдруг она
покалечилась?
Березовик подошел к ней, погладил хвостом.
— Перестань себя запугивать понапрасну, — сказал он. — Мы пока

211.

ничего не знаем.
— Нужно начать поиски, — объявил Ежевика, кивая Крутобоку и
Ягоднику. — Возьмите каждый по отряду и отправляйтесь прочесывать
лес.
У Голубички оборвалось сердце. Значит, Грозовое племя вместо охоты
будет заниматься напрасными поисками! И это в разгар Голых деревьев,
когда дичь и так почти перевелась. Мысли у нее путались. Единственное,
что она понимала — это то, что нельзя сказать своим соплеменникам о том,
где находится Искролапка. Они непременно спросят, откуда ей это
известно.
Воробей! Он все поймет.
Скользнув взглядом по собравшимся, Голубичка бросилась в палатку
целителя.
— Воробей!
— Ш-шш! — шикнул целитель, вымачивавший в луже какие-то
листья. — Песчаная Буря только-только уснула.
Иглогривка подтянулась и выглянула из-за края своего гнездышка.
— Что случилось?
— Искролапка пропала, — выдавила Голубичка, пристально глядя на
Воробья, надеясь, что он почувствует ее волнение. Ей нужно было
поговорить с ним наедине!
Воробей аккуратно скатал мокрый лист в сверток и положил его возле
лужи.
— Идем, — буркнул он, проходя мимо Голубички к выходу.
Иглогривка проводила их сверкающими от любопытства глазами.
Прыгунец и Ледосветик обшаривали землю под поваленным буком.
Прыгунец просунул голову в узкое пространство между ветвями и стеной
скалы.
— Искролапка!
Шиповница обшаривала укромные закутки за стеной детской.
— Здесь ею и не пахнет!
— Полагаю, наша пропажа находится за пределами лагеря, —
прошипел Воробей.
— Я знаю, где она! — нетерпеливо выпалила Голубичка. — Я ее
слышу! Она в лагере племени Теней.
— Что она там делает? — без тени тепла в голосе спросил Воробей.
— Я… я не знаю, — залепетала Голубичка. — Просто слышу ее, и все.
Мне кажется, ее похитили и держат в плену! Они говорят ей сидеть на
месте, кормят и предупреждают, что Чернозвезд попозже сам с ней

212.

поговорит.
— Каким же образом наша умница-разумница могла угодить в такое
положение? — в голосе Воробья звучала не столько тревога, сколько
нескрываемое раздражение. Сердито взмахнув хвостом, он направился к
каменной осыпи. — Нужно предупредить Огнезвезда до того, как племя
встанет на уши от тревоги.
Голубичка потрусила следом за ним. Она уже решила, как будет
действовать. Главное — поменьше говорить, чтобы не сболтнуть лишнего.
— В лагере племени Теней? — изумленно переспросил Огнезвезд, во
все глаза глядя на Воробья. Предводитель перевел тяжелый взгляд на
Голубичку. — Как долго она там находится?
Голубичка невинно захлопала глазами.
— Вчера вечером она была в лагере, мы вместе ложились спать. А
утром, когда я проснулась, ее уже не было.
— Ты думаешь, она сама пришла в лагерь котов племени Теней?
— Возможно, она забрела за границу? — предположила Голубичка,
делая вид, будто ее только что осенило. — Может, они ее поймали?
— Но что она делала на границе с племенем Теней в такое время? —
спросил Огнезвезд, тряся головой, словно хотел вытряхнуть блоху из
уха. — После недавней битвы во всем лесу нет более опасного места!
Голубичка опустила глаза. Уши ее пылали.
— Я… я не знаю.
Воробей склонился к предводителю.
— Я полагаю, следует вернуть поисковые патрули в лагерь.
Огнезвезд выбежал из палатки. Голубичка поплелась за ним.
— Нам кажется, что Искролапка находится в плену у племени
Теней, — громко объявил Огнезвезд племени.
— Откуда ты это взял? — проворчала Кисточка, тяжело выходя на
середину поляны.
Огнезвезд переступил с лапы на лапу.
— В последний раз ее видели на границе, — уклончиво сказал он,
стараясь сохранить в тайне способности Голубички.
— Значит, надо послать за ней спасательный отряд! — завопил
Терновник.
— Я пойду! — выскочила вперед Белолапа.
Терновник выпустил когти.
— А я возглавлю отряд!
— Выходим немедленно! — завизжал Березовик. — Мы им покажем,
как похищать наших оруженосцев!

213.

Огнезвезд взмахнул хвостом.
— Давайте сохранять спокойствие.
— Но мы не можем бросить Искролапку в лапах врагов! — прошипела
Белолапа.
— Для начала небольшой патруль отправится к границе и выяснит,
правда ли это, — сказал Огнезвезд. — Если наши опасения подтвердятся,
мы попросим вернуть Искролапку.
— Попросим? — взвился Березовик.
Огнезвезд кивнул.
— Мы не можем напасть на лагерь котов племени Теней, — резонно
заметил он. — Там находятся старики и котята.
Кисточка пошевелила одним ухом.
— Предводитель дело говорит, — проскрипела она. — Ишь,
раскричались, горячие головы! Чего выдумали, на соседский лагерь
нападать! А про Искролапку вы подумали? Вдруг они расправятся с ней,
если мы на них нападем?
Огнезвезд сел и обвил лапы рыжим хвостом.
— Ежевика! — подозвал он. — Возьми с собой Бурого, Белохвоста и
Голубичку.
Голубичка втянула когти в подушечки на лапах. Почему предводитель
назначил ее в патруль? Ей хотелось держаться в стороне от всей этой
неприятной истории! А еще больше хотелось убедить себя в том, что
ничего плохого не происходит.
Белолапа бросилась к предводителю.
— Я тоже хочу пойти с ними!
Огнезвезд сурово покачал головой.
— Нет, — ответил он. — Ежевика справится сам. Он приведет
Искролапку в лагерь живой и невредимой. — Когда Белолапа с
недовольным ворчанием отошла, предводитель хмуро посмотрел на
Голубичку. — Кыш отсюда!
Не чуя под собой лап, Голубичка скатилась по камням и затерялась
среди патрульных.
— Что она делала на границе ночью? — спрашивал Белохвост, когда
коты устремились через лес в сторону территории племени Теней.
— Надеюсь, она не предательница, — пробормотал Березовик.
«Нет, ни в коем случае!» — хотелось крикнуть Голубичке, но она
молчала. Горькое чувство вины терзало ее. Это из-за нее Березовик теперь
имеет основания сомневаться в преданности Искролапки!
— Не в первый раз коты из разных племен тайком встречаются в

214.

лесу, — хмыкнул Ежевика, не поднимая глаз от дороги.
«Это все из-за меня! — надрывалось сердце Голубички. — Это я
встречалась тайком с котом из другого племени! Искролапка тут не при
чем».
Добравшись до границы, Ежевика опустился в снег. Белохвост
удивленно уставился на него.
— Разве мы не пойдем к ним в лагерь?
— Нет, будем ждать патрульных, — ответил глашатай.
Белохвост недовольно фыркнул.
— У нас нет доказательств того, что Искролапку удерживают в лагере
племени Теней, — напомнил ему Ежевика.
Белохвост принялся возбужденно бегать вдоль границы.
— Я уверен, коты Теней задумали какую-то хитрую пакость! — шипел
он.
Голубичка насторожила уши. По снегу хрустели шаги. Коты племени
Теней уже проснулись и вышли в патрулирование. Она ждала, вслушиваясь
поверх грохота своего колотящегося сердца, пока шаги не приблизились
настолько, что можно было без страха громко воскликнуть:
— Я что-то слышу!
Ежевика остановился и повернулся в сторону границы, шерсть его
лежала гладко, взгляд был спокоен и тверд. Рябинник, Выдролапа и
Враноклюв вышли из кустов и направились к патрульным Грозового
племени. Голубичка усилием воли уняла дрожь в лапах. Все будет хорошо,
с Искролапкой ничего плохого не случиться! Она заметила Когтегрива,
бесшумно вышедшего из-за спин своих товарищей. Голубичка опустила
глаза, боясь выдать взглядом обуревавшие ее чувства.
— Вы что-то потеряли и пришли сюда поискать? — задиристо крикнул
Враноклюв через границу.
Белохвост вздыбил шерсть.
— Значит, вы признаете, что похитили ее!
Выдролапа гневно посмотрела на белоснежного воина.
— Когтегрив поймал вашу ученицу на нашей территории.
Ежевика моргнул.
— Она в безопасности?
Враноклюв помедлил с ответом. Голубичка до боли напрягла все
чувства, ища малейший след Искролапки.
— Мы ее не трогали, — процедил Враноклюв.
Рябинник, Дымка и Выдролапа переглянулись.
— В таком случае, вы позволите нам отвести ее домой? — спросил

215.

Ежевика, прямо глядя в глаза глашатаю племени Теней.
— К чему такая вежливость? — прошипел Белохвост на ухо Бурому.
Ежевика сердито взмахнул хвостом.
— Я полагаю, вам не нужен лишний голодный рот в племени, —
продолжал он, не спуская глаз с Рябинника.
Тот кивнул.
— Это так, но нам еще меньше нужно, чтобы оруженосцы Грозового
племени шастали по нашей территории по ночам.
Он сделал шаг к границе.
— Вы сможете забрать нарушительницу назад, — проворчал он. — Но
только в обмен на кошачью мяту.
Голубичка вскинула голову и в упор посмотрела на Когтегрива. Тот
ответил ей бесстрастным взглядом. Еще вчера он беспокоился о здоровье
Перышка, а сегодня его глашатай предлагает обменять Искролапку на
лекарство, обещающее спасти жизнь старого целителя? Сомнений не было
— это Когтегрив рассказал своим соплеменникам о садике Воробья. Но как
он мог?
Острая боль пронзила сердце Голубички. Когтегрив совсем не любит
ее! Он просто использовал ее, как теперь использует Искролапку!
Голубичка оцепенела. Но какое право она имеет его осуждать? Разве она
сама не так же обошлась с Грозовым племенем, как Когтегрив с ней? Разве
она не предала своих товарищей, разболтав о целебных травах Воробья
коту из враждебного племени? И кому же теперь принадлежит ее
преданность — Грозовому племени или Когтегриву?
— Кошачью мяту? — переспросил Ежевика.
— Перышко болен Зеленым кашлем, — ответил Рябинник. — Он
совсем плох и не поправится без кошачьей мяты.
Ежевика непонимающе моргнул.
— Но почему вы просто не попросили у нас мяту? Зачем выменивать
ее на свободу нашей ученицы?
— Мы не хотим причинять вред вашей ученице, — многозначительно
сказал Рябинник. — Но нам нужна кошачья мята.
Ежевика напрягся, и Голубичка поняла, каких усилий ему стоило
сдержаться в ответ на неприкрытую угрозу Рябинника. Он коротко кивнул
и произнес лишь три слова:
— Я доложу Огнезвезду.
Затем повернулся, взмахом хвоста собрал своих патрульных и
направился в сторону лагеря.

216.

— Но почему Огнехвост не мог просто прийти и попросить мяту у
Воробья? — недоумевал Огнезвезд, растерянно глядя на Ежевику. Было
очевидно, что вся эта история просто не укладывается у него в голове. —
Мы всегда помогали друг другу в прошлом, не отказали бы в помощи и
теперь!
Сидевший за его спиной Крутобок злобно оскалил зубы.
— Я не забыл, сколько нас упрекали за эту помощь, — прорычал он.
Воробей стоял перед входом в свою палатку, глубоко впившись
когтями в снег. Слепые глаза его оставались бесстрастны, но шерсть на
загривке подрагивала.
Листвичка, сидевшая на обломке скалы рядом с Белкой, сгорбилась от
горечи.
— Значит, Перышко очень плох? — шепотом спросила она.
Ежевика сощурил глаза.
— Настолько плох, что коты племени Теней решили взять Искролапку
в заложницы!
— Я пойду нарву мяту, — процедил Воробей.
— Спасибо, — кивнул ему Огнезвезд. — Я знаю, как драгоценен
сейчас каждый листок, но Перышко нуждается в помощи. Мы не можем
оставить его умирать без лекарства.
Белка спрыгнула со скалы и подскочила к предводителю.
— А как же Песчаная Буря?
— И Вишенка, наша Вишенка! — заголосила взъерошенная Ромашка,
выбегая на поляну, высоко задрав хвост. — Ей сегодня не стало лучше!
Огнезвезд опустил голову.
— Мы попытаемся помочь каждому, — сказал он. — Но Перышко и
Искролапка сейчас находятся в большей опасности, чем наши больные.
Значит, первым делом мы должны помочь им.
Маковка высунула голову из детской. Морда у нее осунулась,
запавшие глаза стали круглыми от тревоги. Огнезвезд несколько мгновений
смотрел на нее, потом повернулся к Ежевике.
—
Возможно,
наш
таинственный
помощник,
нашедший
тысячелистник, сможет отыскать и другие целебные травы, — пробормотал
он.
Голубичке захотелось забиться в свое гнездышко и дать волю слезам.
Что если Песчаной Буре и Вишенке станет хуже? Вдруг они умрут?
И во всем виновата только она.

217.

218.

Глава XXI
На землю перед Искролапкой шлепнулась сморщенная мышка.
— Ешь.
Она посмотрела на темно-полосатую воительницу племени Теней,
принесшую ей еду, громко фыркнув:
— Спасибо.
Воительница, не оборачиваясь, ушла за ежевичный куст, скрывавший
уголок поляны, отведенный для Искролапки.
— С какой стати ты ее кормишь? — зло проворчал Скворушка вслед
удаляющейся кошке. — Она явилась, чтобы украсть нашу дичь, а теперь
мы сами пичкаем ее нашей едой?
Искролапка высокомерно покосилась на молодого оруженосца,
приставленного ее охранять.
— Я перешла на вашу территорию по ошибке!
— Ну да, конечно, — хмыкнул Скворушка и, повернувшись, принялся
грозно сверлить ее взглядом.
Искролапка закатила глаза. Можно подумать, этот жалкий заморыш
охраняет воительницу Львиного племени!
— Зачем ты меня стережешь? — не выдержала она. — Что, по-твоему,
я смогу сделать? Напасть на воинскую палатку и захватить ваш лагерь?
Скворушка смерил ее презрительным взглядом.

219.

— Ты-то? Кто тебя знает, что у тебя на уме. Всем известно, что
Грозовые воины — самые подлые и коварные коты на всем свете!
Искролапка даже поперхнулась от возмущения.
— Грозовые коты? Подлые?!
Да что он такое говорит? Всем известно, что самые подлые коты на
земле — это воины племени Теней! Искролапка фыркнула. Она не станет
тратить время на разговоры с этим мышеголовым дурнем, который совсем
не знает жизни. Растянувшись на животе, она принялась за мышь. Жуя
жилистое мясо, Искролапка то и дело поглядывала на заросли ежевики,
высившиеся за спиной Скворушки, поэтому сразу заметила, когда лагерь
начал просыпаться.
Два котенка выкатились из куста ежевики.
— Давай, Росяночка, — покрутил хвостом более крупный полосатый
котенок.
— Что? — захлопала глазами его худенькая полосатая сестренка.
Полосатый котенок сорвался с места.
— Кто быстрее добежит до поганого места?
— Так нечестно, Пташка! — завизжала Росяночка, бросаясь за братом.
Третья малышка неуклюже вывалилась из ежевики.
— Подождите меня! — запищала она, с тоской глядя на удирающих
озорников круглыми глазенками.
— Не переживай, Туманушка, — заворковала светлошерстная
королева, вырастая за спиной малыша. — Сейчас мы с тобой их
догоним! — С этими словами она устремилась за своими непослушными
котятами, а маленькая Туманушка засеменила рядом. Ее светлосерая
шерстка торчала во все стороны, делая малышку похожей на маленькую
сосновую шишку. Добравшись до дальнего края поляны, мать с котенком
юркнули в лаз и скрылись из виду.
Седой старик по имени Кедровник, потягиваясь, вышел из палатки
старейшин. Следом за ним, зевая, показалась Алоцветик. Она подняла глаза
к серому небу и покачала головой.
— Смотри-ка, никак, опять снег собирается.
Кедровник поежился.
— Скоро мы начнем его есть вместо дичи!
Красивая белоснежная кошка изящной поступью прошла через поляну
к жалкой куче довольно отвратительной на вид дичи. Искролапка застыла с
разинутой пастью. Почему в куче с добычей валяется дохлая лягушка?
Белая красавица без всякого отвращения обнюхала мерзкую лягуху,
подхватила ее и понесла в свою палатку, из которой уже вылезала

220.

заспанная Оливка.
— Будешь половинку? — спросила белая кошка.
— С удовольствием, — замурлыкала Оливка. — Спасибо,
Белопенная. — Она обернулась через плечо и спросила кого-то,
скрывавшегося в палатке: — А ты, наверное, предпочтешь полевку?
Искролапка снова принялась за свою жесткую мышь. Оказывается, в
племени Теней все было устроено точно так же, как в Грозовом! Рябинник
вошел в палатку Чернозвезда и вскоре выбрался оттуда в сопровождении
предводителя. Они немного поговорили, затем Рябинник вскинул голову и
громко объявил:
— Все, кто готов охотиться, быстро ко мне!
Коты тут же обступили его. Искролапка сощурилась, пытаясь
высмотреть как можно больше знакомых. Ее снова поразило сходство котов
Теней с Грозовыми воителями. Мускулистые, пушистые и стройные, они
были гораздо больше похожи друг на друга, чем на жирных лоснящихся
Речных воинов или на тощих длиннолапых воинов Ветра.
— Крысобой, Углехвост, Снежинка и Яблочница, — призвал
Рябинник. — Вы сегодня возглавите охотничьи патрули. Ты, Краснохвост,
возьмешь на себя патрулирование границ. Когтегрив, Выдропятая и
Враноклюв, — взмахнул хвостом глашатай. — Вы идете со мной.
Рыжинка взмахнула хвостом.
— Нашу тренировочную лощину занесло снегом, — сказала она. —
Нам придется искать другое место для занятий с оруженосцами или
тренироваться в лагере.
Рябинник кивнул.
— Все слышали? Если заметите в лесу подходящее место для
тренировок, доложите мне. А пока, как сказала Рыжинка, оруженосцы
будут заниматься в лагере.
Котята с писком выкатились из зарослей, скрывавших поганое место.
— А эта чужая кошка еще здесь? — пропищал Пташка. — Та, которую
вчера поймал Когтегрив?
Воины удивленно переглянулись. Искролапка напряглась всем телом,
когда коты племени Теней, один за другим, повернули головы и уставились
в ее сторону. Гордо выпятив грудку, Искролапка вышла из-за куста и смело
посмотрела на собравшихся.
Рябинник вышел из толпы.
— Вчера ночью Когтегрив обнаружил ученицу Грозового племени на
нашей территории, — объявил он.
Коты, окружавшие его со всех сторон, дружно ощетинились.

221.

— Она была одна? — спросил Крысобой.
— Наши патрульные не обнаружили других котов, — ответил
Рябинник. — И других запахов тоже.
— Ты уверен? — прижала уши Оливка. — Наверное, эти хапуги
готовятся отнять новый кусок нашей территории!
— Неправда! — не выдержав, взвизгнула Искролапка.
Скворушка повернулся к ней, в глазах его мелькнула злоба.
— А ты помалкивай!
Искролапка гневно уставилась на него, но Рыжинка поспешно вышла
из толпы и обернулась к своим разъяренным соплеменникам.
— Успокойтесь, она ведь всего-навсего ученица.
Рябинник сел и спокойным жестом обвил лапы хвостом.
— Мы оставили ее в своем лагере, — продолжал он. — Грозовые коты
очень скоро начнут искать свою ученицу. Тогда мы и выясним, что к чему.
Но пока она не представляет для нас никакой угрозы.
— Это точно, — проворчал Скворушка. — Какая в ней угроза?
Искролапка едва сдержалась, чтобы не полоснуть его когтями по уху.
Рябинник выпустил когти.
— Патрульные могут отправляться, — скомандовал он. — Не будем
напрасно терять время.
Крысобой, Углехвост, Снежинка и Яблочница забегали по поляне,
собирая охотников. Вскоре они уже с шумом пронеслись сквозь ежевичные
заросли и скрылись в сосновом лесу.
Тоненькое мяуканье заставило Искролапку обернуться.
— Привет, Грозокошка!
Шустрый Пташка пролез под веткой и смотрел на нее во все глаза,
подняв дыбом свою пеструю младенческую шерстку. Искролапка
замурлыкала, увидев, как Росяночка решительно лезет из зарослей следом
за братом, а робкая Туманушка, вся дрожа, испуганно выглядывает из-за
колючек.
— Ты летать умеешь? — пропищал Пташка.
Искролапка опешила.
— Летать?
— Воины говорят, что во время битвы вы летали с деревьев на землю.
— А, вот ты о чем, — кивнула Искролапка. — Конечно, умею. Все
Грозовые коты умеют летать.
— Врет она все, — проворчал Скворушка.
Искролапка небрежно взмахнула хвостом.
— Я не виновата, что у ваших котят маковые семечки вместо мозгов!

222.

Коты племени Теней глупые, и котята ваши такие же!
Возмущенный Пташка бросился на нее, сверкая глазенками.
— Мы не такие! Мы умные!
Искролапка присела и зарычала на него, оскалив зубы. Глаза малыша
округлились от ужаса, шерстка встала дыбом.
— Мама! — запищал он. — Кудряшка! Спаси меня!
С тоненьким плачем котенок повернулся хвостом к Искролапке и
помчался прочь. Туманушка и Росяночка, захлебываясь испуганным
писком, бросились за ним.
Разъяренный Скворушка подскочил к Искролапке.
— Довольна собой? — рявкнул он. — Нашла себе достойных
противников? В Грозовом племени все такие мерзавцы, или ты одна такая?
— Извини, — пролепетала Искролапка. — Я не хотела их так сильно
напугать. — Ее бросило в жар от стыда. — Я просто пошутила.
— Они еще несмышленыши! — продолжал горячиться Скворушка. —
Они не виноваты, что старики и мамаши запугивают их байками о
Грозовых котах, которые питаются непослушными маленькими котятами!
Искролапка выпучила глаза.
— Что, правда?
— Теперь им будут сниться кошмары!
— Мне очень стыдно, — искренне призналась Искролапка. — Можно
я пойду и извинюсь?
Зашуршала ежевика, и из зарослей вышел Чернозвезд.
— Ты непременно это сделаешь, — грозно прорычал он. — Но не
сейчас.
Искролапка выпрямилась. Она никогда не видела Чернозвезда вблизи
и поразилась тому, насколько он огромен. Одна лапа у него была с ее
голову!
— Мне стыдно, — пролепетала она. — Я не хотела.
Чернозвезд пошевелил усами.
— Не волнуйся. Мы пока не собираемся бросить тебя в кучу дичи, —
Искролапке показалось, будто в глазах предводителя заблестели странные
огоньки. Неужели он смеется над ней? Чернозвезд обвел взглядом
отведенное пленнице место, посмотрел на полусъеденную мышку. —
Приношу свои извинения за то, что нам пришлось держать тебя здесь. Тебя
хорошо накормили?
— Да, — кивнула Искролапка, торопливо пододвигая к нему мышь. —
Я не хочу объедать вас. Сейчас каждый кусок дичи на счету, не стоит
тратить ее на меня.

223.

Чернозвезд опустил голову.
— Полагаю, ты хочешь вернуться домой?
Искролапка не смогла погасить радость, вспыхнувшую в ее глазах.
— Да.
— Ты скоро возвратишься в свой лагерь, — проронил Чернозвезд,
глядя куда-то мимо нее. — Но только после того, как мы заключим сделку.
У Грозового племени есть нечто, что нам нужно.
С этими словами он повернулся и отошел.
Искролапка проводила его растерянным взглядом, холодок нехорошего
предчувствия начал разливаться у нее в животе.
— Сделка? — переспросила она.
Скворушка пожал плечами.
— Наверное, обменяем тебя на еду.
К зарослям ежевики подошла Рыжинка.
— Как ты тут? — спросила она. — Не скучаешь?
Искренняя забота, звучавшая в голосе рыжей кошки, заставила сердце
Искролапки еще сильнее заныть от тоски по дому.
— Нет, все замечательно, — ответила она, проглотив горечь,
подступившую к горлу. — На что вы хотите меня обменять?
— На травы, — ответила Рыжинка. — Перышко тяжко заболел. Нам
нужна пижма и кошачья мята. Когтегрив рассказал нам, что у вашего
Воробушка они есть.
— Когтегрив? — изумленно пролепетала Искролапка. Но ведь
Звездоцап говорил ей, что племя Теней давным-давно знает о
лекарственном садике Воробья! Разве не из-за этого коты племени Теней
собирались вторгнуться на территорию Грозового племени? Значит,
Звездоцап ее обманул?
— Он вчера подслушал, как Грозовые коты говорили об этом, —
добавила Рыжинка.
«Нет, неправда! — хотелось крикнуть Искролапке. Гнев вскипел у нее
в груди. — Ничего твой Когтегрив не подслушивал, это безмозглая
Голубичка ему разболтала!»
Как могла ее сестра предать свое племя, доверившись чужому коту?
Искролапка в отчаянии обвела взглядом колючие стены своей темницы.
Как могла Голубичка предать ее — свою родную сестру?
Рыжинка подошла к ней.
— Не волнуйся, милая, — ласково сказала она, тепло глядя на
маленькую пленницу своими круглыми добрыми глазами. — Я не
сомневаюсь, что Воробей с радостью даст нам нужные травы, чтобы

224.

освободить тебя. Очень скоро ты будешь дома.
Искролапка нахохлилась и отвернулась.
— Не хочешь воспользоваться поганым местом? — понизив голос,
предложила Рыжинка. — Сходи, разомни лапы. Должно быть, ты устала
сидеть тут. — Она махнула хвостом Скворушке. — Сиди здесь, я сама ее
провожу.
Они пошли через лагерь. Поляна в племени Теней оказалась длиннее и
шире, чем в Грозовом. Все палатки аккуратно теснились за изгородью.
Искролапка почувствовала невольное уважение к соседям. Их лагерь был
устроен мудро и красиво, чистая ровная поляна представляла собой
идеальное место для тренировок. Светлоспинка, лежавшая возле изгороди,
подняла голову от лягушки, которой лакомилась, и хмуро уставилась на
пленницу. Взъерошенный Пташка жался к боку Кудряшки. Росяночки и
Туманушки не было видно. Кедровник и Алоцветик, рывшие себе
неглубокие лежанки в снегу, прервали свое занятие и проводили
Искролапку мрачными взглядами.
Она опустила голову, сгорая от стыда. Изо всех сил стараясь не бежать,
Искролапка дошла до лаза в зарослях и с облегчением бросилась в туннель,
пока Рыжинка осталась сторожить ее снаружи. Поганое место оказалось за
лагерной стеной, и Искролапке мучительно захотелось сбежать в лес и
припустить в сторону границы.
— Ты закончила? — окликнула ее Рыжинка.
Искролапка отбросила мысль о побеге. В лесу было полно патрульных
племени Теней, которые знали свою территорию намного лучше, чем она.
Забросав снегом свою грязь, Искролапка уныло выбралась из туннеля.
— Я хочу попросить прощения у котят, — сказала она Рыжинке.
— За что?
— Я их напугала. Честное слово, я не хотела.
Рыжинка добродушно замурлыкала.
— То-то я смотрю, наш Пташка сегодня такой тихий! — Она подвела
Искролапку к Кудряшке. Стоило им приблизиться, как Туманушка
Туманушка с визгом выбежала из палатки и спряталась за спиной у матери.
Росяночка, посмотрев на сестренку, тоже спряталась под кошкин хвост.
Пташка, дрожа всем телом, смело поднял голову.
— Я тебя не боюсь! — пропищал он.
— Вот и хорошо…
Громкий визг разнесся по лагерю, и из зарослей ежевики кубарем
вылетел Огнехвост. Глаза его сверкали, шерсть стояла дыбом, усы
трепетали.

225.

Рыжинка вздыбила загривок.
— В чем дело? — вскрикнула она, бросаясь к перепуганному
целителю.
— Тьма! — задыхаясь, простонал Огнехвост. — Холодная,
засасывающая тьма… Увлекает на дно, душит…
Глаза его стали черными от ужаса.
Чернозвезд выбежал из своей палатки.
— Что случилось? — рявкнул он, подбегая к целителю.
Безумный взгляд Огнехвоста остановился на предводителе.
— Великая тьма грядет, — прошипел он. — Я почувствовал ее, она
обступила меня. Эта тьма поглотит племя Теней, как волна, и утащит нас в
бездну погибели.
Чернозвезд склонился к нему.
— Что мы можем сделать?
— Приготовиться к битве. Звездное племя говорило нам правду. Мы
одни, и должны в одиночку сражаться за свою жизнь!
Дымопят вытянул шею.
— Но с кем? Кто хочет нас погубить?
Огнехвост в отчаянии затряс головой.
— Не вижу… Не могу разглядеть!
— Наверное, соседние племена, — прорычал Чернозвезд. — Если
Звездное племя говорит, что мы будем сражаться одни, значит, война будет
против других племен.
Кудряшка, дрожавшая возле Искролапки, крепче притянула к себе
хвостом своих котят. Ежевика снова всколыхнулась. Повернув голову,
Искролапка увидела входящего в лагерь Когтегрива в сопровождении
Рябинника, Враноклюва и Выдролапой.
Огнехвост выпрямился, голос его прозвучал спокойно и твердо.
— Близится величайшая битва в истории племен, и мы должны быть к
ней готовы.
Широкие плечи Когтегрива напряглись, глаза потемнели. Он повернул
голову, уставился на Искролапку.
«Мы с тобой уже готовы», — говорил его горящий взгляд.
Но в душе у Искролапки бушевало смятение. Пророчество Огнехвоста
напугало ее, ей хотелось очутиться среди своих соплеменников, чтобы
Огнезвезд спокойно и уверенно сказал, какие битвы им предстоят, а с
какими можно пока повременить.
Но если величайшая битва в истории действительно приближается,
Искролапка хотела встретить ее в своем племени.

226.

227.

Глава XXII
Голубичка взволнованно бегала взад-вперед перед колючей изгородью,
до боли в ушах напрягая слух. Она слышала, как патрульные во главе с
Ежевикой возвращаются от границы с племенем Теней. Бурый и Крутобок
молча шагали за глашатаем, тяжело впечатывая свои шаги в свежий снег.
Искролапка семенила следом в сопровождении угрюмой Белки.
Голубичку пугало молчание патрульных. Они не бранили Искролапку
за самовольную отлучку из лагеря, закончившуюся ее пленением. Они даже
не спрашивали ее о том, что с ней было в лагере котов Теней. Шкура у
Голубички зудела от тревоги. Простит ли ее Искролапка за то, что
случилось возле границы?
Вот патрульные перевалили через склон холма и устремились вниз, к
лагерю. Голубичка попыталась поймать взгляд Искролапки, но ее сестра
смотрела себе под ноги.
— Ты цела? — прошептала Голубичка, подбегая к ней. — Они ведь не
обижали тебя, правда?
— С ней ничего не случилось, — ответила за Искролапку Белка. —
Дай ей отдохнуть.
— Разве Огнезвезд не хочет с ней поговорить?
Белка покачала головой.
— О чем? Что сделано, то сделано. — Она вздохнула. — Искролапка

228.

сама знает, чего нам стоила ее глупость. Не думаю, что она захочет
повторить свою ошибку.
Голубичка прищурилась. Неужели старшие воины не собираются даже
расспросить Искролапку о том, что она делала на границе среди ночи?
Искролапка все так же молча устремилась в свою палатку.
— Поговори со мной, пожалуйста! — взмолилась Голубичка.
Искролапка остановилась и посмотрела на нее рассеянным взглядом.
— Меня никто не обижал. Я прекрасно себя чувствую. Просто устала.
Оставь меня в покое.
— Правда? — шепнула Голубичка, наклоняясь к самому уху сестры.
Искролапка кивнула и отвернулась.
Мелкие камни загремели под карнизом, и огненная шерсть Огнезвезда
мелькнула на осыпи.
— Все прошло спокойно? — спросил он у Ежевики.
— Мы отдали им травы, они вернули нам Искролапку, — ответил тот.
— Уже известно, как они ее поймали?
— Искролапка говорит, что хотела поохотиться ночью возле границы и
случайно перешла за метки.
Терновник, стоявший возле воинской палатки, мрачно повернулся к
ним.
— Не стоило посылать за ученицей патруль из одних старших
воинов, — проворчал он. — Слишком много чести этим трусливым
похитителям учениц!
Дым подскочил к нему, размахивая хвостом.
— Если в Грозовом племени кто-нибудь умрет из-за отсутствия
лекарств, эта смерть будет на совести котов племени Теней!
Острые когти стыда полоснули Голубичку по животу, заставив еще
ниже опустить голову.
— Ну все, все, — шепнула ей на ухо Белка. — Оставь Искролапку в
покое и перестань волноваться. Нам пора собираться на Совет.
Голубичика вздрогнула.
— Ох, я и забыла! — Она запрокинула голову и посмотрела на
круглую белую луну. Если Когтегрив придет на сегодняшний Совет, что
она скажет ему?
Терновник и Дым уже ждали их возле выхода. Рыжий хвост
Огнезвезда исчез в ежевичных зарослях, скрывавших палатку целителя.
Голубичика догадалась, что предводитель пошел проведать свою подругу
перед уходом. Медуница нервно расхаживала по поляне в сопровождении
Шиповницы и Пестроцветик, шерсть у всех троих стояла дыбом от холода.

229.

Ягодник, Лисохвост и Львиносвет один за другим вышли из воинской
палатки.
Белка стояла возле детской, поджидая зашедшую внутрь Листвичку.
— Как Вишенка? — спросила она, когда бывшая целительница
выбралась наружу.
— В груди у нее до сих пор немного хрипит, но аппетит не пропал, —
ответила Листвичка, и обе кошки заспешили в сторону выхода.
Ежевика посмотрел в сторону палатки целителя, дыхание белым
облачком вырывалось у него из носа. Наконец, Воробей и Огнезвезд вышли
наружу.
— Ну все, идем!
Они вышли из лагеря и устремились в сторону озера. Воробей всю
дорогу старался держаться поближе к брату. Кое-где намело целые
сугробы, но Львиносвет прокладывал для Воробья дорогу или прорывал
глубокие туннели к тем местам, где ветер с озера не давал снегу
залеживаться на земле.
— Голубичка? — негромко окликнул он свою ученицу.
Та со всех лап бросилась к нему.
— Что?
— Ты знаешь, что Искролапка делала на границе? — шепотом спросил
он. Голубичка заметила, как шагавший сзади Воробей чутко насторожил
уши.
— Это не имеет никакого отношения к племени Теней, — горячо
зашептала Голубичка. — Она просто… — Она лихорадочно поискала
подходящую причину. — … просто решила совершенствовать свое умение
ночной охоты, по крайней мере, мне она так сказала!
Заметив, как Воробей дернул хвостом, Голубичка изо всех сил
постаралась поверить в свою ложь. Она знала, что Воробей без труда
проникает в чужие мысли и может вывести ее на чистую воду, если она не
будет вести себя осторожно.
— Смотрите! — воскликнула Белка, глядя на гребень холма. Грозовые
коты шли по береговой земле племени Ветра, и на вершине взгорка,
высоко-высоко над пустошью, темнели силуэты соседских воинов, цепью
растянувшихся по склону.
— Чего они там ждут? — прорычал Терновник.
Лисохвост отряхнул хвост от снега.
— Может быть, просто не хотят являться на Совет первыми?
Луна озаряла воинов Ветра, бросая длинные черные тени на гладкий
белый склон.

230.

— Идем, — бросил Огнезвезд, ускоряя шаг. — Чем быстрее мы
окажемся в безопасности на острове, тем лучше.
Голубичка подождала Шиповницу и Пестроцветик, и пошла вместе с
ними. Пестроцветик нервно крутила головой, то и дело вздыхая.
— Ох, надеюсь, ничего плохого не случиться!
— Хорошо Иглогривке, она сейчас в тепле и безопасности, —
заметила Шиповница.
— Да сейчас и в палатке целителя стало неспокойно — Шмель опять
кашлял целый день, — вздохнула Пестроцветик. — Что если ему станет
хуже?
— Ничего страшного, Воробей поручил Яролике присматривать за
больными, — напомнила Шиповница. — Яролика знает, что нужно делать.
Голубичка украдкой послала свои чувства через пустошь, на вершину
склона, где вереск сгибался и стонал под тяжестью снега. Воины Ветра в
полном молчании стояли на вершине, они не двигались и не
переговаривались — просто смотрели. Страх зашевелился в животе у
Голубички. Она попробовала проникнуть еще дальше, на территорию
племени Теней.
— Вдруг там ловушка? — визгливо мяукал Враноклюв.
— Может, нам лучше вообще не ходить?
Чернозвезд откашлялся.
— Нельзя показывать свой страх, — спокойно и твердо сказал он. —
Никто не посмеет напасть на нас во время полнолунного перемирия.
— Откуда такая уверенность? — тоненько вскрикнула Снежинка.
— Это же Совет! — возмущенно воскликнула Рыжинка. — Они не
посмеют нарушить священное перемирие!
«Кого они все боятся? — в смятении спрашивала себя Голубичка. —
Неужели Звездное племя уже предупредило всех об угрозе из Сумрачного
леса?» Поколебавшись, она решила посмотреть, что делается в Речном
племени.
— Ты идешь? — громко спросила Мотылинка.
— Нет, я останусь здесь, — твердо ответила Ивушка.
— Вы уверены, что они не посмеют нарушить перемирие? — нервно
процедил Камышинник.
Моховушка поскребла лапой снег.
— Может быть, нам стоит на время Совета спрятать старейшин и
котят где-нибудь в безопасном месте?
Страх тяжкой черной тучей навис над всеми племенами.

231.

Когда Грозовые коты подошли к поваленному дереву, Голубичка
первая услышала тревожный шум, доносившийся со стороны поляны.
Речные воины нервно расхаживали по снегу. Следом за Шиповницей и
Пестроцветик она выбралась из кустов и села поближе к Воробью и
Львиносвету.
— Они все знают! — шепотом сообщила она братьям.
Львиносвет вопросительно посмотрел на нее.
— Кто? Что знают?
— Другие племена! — возбужденно прошипела Голубичка. — Про
Сумрачный лес!
— Не выдумывай, — оборвал ее Воробей, его незрячие глаза тускло
светились в лунном сиянии. — Никто, кроме нас, ничего не знает.
Голубичика хотела возразить, но замерла с открытой пастью. В самом
деле, она не слышала, чтобы кто-нибудь из соседских воинов хотя бы
словом упомянул Сумрачный лес.
— Но они все чего-то боятся! — прошептала она.
— Я знаю, — кивнул Воробей. — Я тоже чувствую их страх. Думаю,
целители рассказали своим предводителям о предупреждении Звездного
племени. Теперь все боятся друг друга.
— Наверное, мы тоже должны все рассказать, — робко заметила
Голубичка.
— И напугать всех до смерти? — огрызнулся Львиносвет, погружая
когти в рассыпчатый снег. — Хочешь, чтобы наше племя сошло с ума
вместе с остальными? Мы сами справимся с тем, что нас ждет, недаром же
мы — Троица.
— Смотрите! — воскликнул Лисохвост, стоявший у самой воды. —
Вода замерзла до самого острова! — Молодой воин сорвался с места и
заскользил по льду.
Голубичка осторожно подошла к берегу и дотронулась лапкой до белой
тверди. Подушечку на лапе обожгло холодом, но Голубичка осторожно
поставила на лед вторую лапку, и вскоре уже всеми четырьмя ногами
стояла на белоснежной глади.
— Вернись! — испуганно ахнула Медуница. — Вдруг лед треснет!
— Не трусь, — захлебываясь от восторга, завопил Лисохвост. — Тут
же мелко! — Он заковылял вперед на разъезжающихся лапах, потом
разбежался — и неуклюже покатился вперед. — Ух ты! — завизжал
Лисохвост, жмуря глаза. — Потом резко остановился и замурлыкал от
удовольствия. — Иди сюда, Пестроцветик! Попробуй, как здорово!
Пестроцветик не заставила себя упрашивать. Сорвавшись с места, она

232.

спрыгнула бросилась с берега и с оглушительным визгом, в котором
восторг смешивался с изумлением, покатилась по льду. У Голубички
екнуло сердце, когда ее лапы вдруг поехали в разные стороны. До боли
напружинив мышцы, она устояла на ногах и медленно пошла вперед.
Каждый мускул ее тела окоченел от страха, но в груди все пело от
радостного изумления — великое Звездное племя, она идет через озеро!
Голубичка видела черную воду, лизавшую посеребренный луной лед
изнутри. С каждым шагом корка льда глухо скрипела и постанывала.
— Быстрее! — резко прикрикнул на котов Огнезвезд, уже стоявший на
берегу. — Немедленно выходите на остров!
Голубичка царапнула когтями по льду в поисках опоры и неуклюже
выбралась на заметенный снегом берег, радуясь тому, что неверная твердь
осталась позади.
Ежевика и Дым уже шагали через сухие папоротники на поляну,
окруженную соснами. Голубичка юркнула в заросли ломких стеблей и на
миг растерялась, потеряв из виду своих товарищей. Прислушавшись, она
пошла на шорох кошачьих боков, раздвигавших папоротники, и вскоре
выбралась на поляну. При виде Грозовых котов Речные воины оцепенели.
— Что это с ними? — прошептала Шиповница.
Огнезвезд молча подошел к Большому дубу и вскарабкался на
занесенный снегом корень. Речные коты сбились теснее, словно стайка рыб
на мелководье. Не сводя с них настороженного взгляда, Голубичка
прижалась к боку Пестроцветик.
— Чего они так перепугались? — прошипела молодая воительница.
— Не знаю, — отозвалась Голубичка, опуская глаза.
Папоротники за их спинами снова зашуршали, и на поляну хлынули
воины Ветра. Голубичка невольно ощетинилась, появление соседей застало
ее врасплох. Переход по льду настолько захватил ее, что она перестала
прислушиваться к тому, что делают соседи. Воины Ветра молча
прошествовали мимо Грозовых котов, стараясь не смотреть им в глаза.
Лишь Ветерок скользнул взглядом по Голубичке, но тут же отвернулся.
Дым в растерянности переступил с лапы на лапу.
— Что с ними такое? В жизни не видел, чтобы все вели себя так тихо!
— Неужели никто не хочет поболтать друг с другом? — поразилась
Белка, изумленно оглядывая поляну.
Последними явились патрульные племени Теней — взъерошенные,
собранные и напряженные. У Голубички екнуло сердце, когда она заметила
в толпе кончики бурых ушей Когтегрива. Он даже не искал ее взглядом, а
упрямо рассматривал снег у себя под лапами. Голубичка похолодела.

233.

Неужели все может так быстро измениться? Каждое племя держалось так,
словно находилось в состоянии войны со всеми остальными! Но кто посеял
семена раздора между воителями — Звездное племя или кровожадные
воины из Сумрачного леса?
— Холод какой, скорее бы все закончилось! — раздался звонкий голос
Невидимой Звезды из-под Большого дуба. Огнезвезд чуть посторонился,
уступая место остальным предводителям. Однозвезд и Чернозвезд
вскарабкались на корень и застыли, как две совы на ветке.
Речные коты и воины племени Ветра расселись поближе к дубу. Племя
Теней поспешило занять места рядом. Голубичка вместе со своими
товарищами бесшумно ступила в озеро лунного света, приготовившись
слушать. Она протиснулась между Пестроцветик и Шиповницей и
устроилась между теплыми боками Терновника и Львиносвета.
Невидимая Звезда, озаренная лунным светом, стала похожа на лужицу
пролитого серебра.
— Нынешняя пора Голых деревьев выдалась особенно суровой, озеро
замерзло возле берегов и на мелководье, так что охота у нас нынче бедная.
— Наконец-то рыбоеды тоже узнают, что такое голод! — проворчала
сидевшая неподалеку Сумеречница.
— Однако никакой мороз не заставит нас прервать подготовку
воителей, — повысив голос, продолжала Невидимая Звезда. — Слава
Звездному племени, у нас пока все здоровы, хворь обходит наш лагерь
стороной.
Когда она закончила, Однозвезд поднялся со своего места.
— Племя Ветра тоже здорово, хотя кролики у нас почти перевелись изза холодов, а пустоши замело снегом. Однако мы не теряем времени даром,
наши воины научились выслеживать дичь и добывают ее из нор.
Он кивнул Чернозвезду, который неторопливо приподнялся и молча
обвел глазами собравшихся. На поляне воцарилась напряженная тишина.
— Рябинник стал глашатаем племени Теней, — выдержав долгую
паузу, заговорил Чернозвезд, и каждое его слово, как камень, падало на
залитую луной поляну. — Мы до сих пор скорбим о смерти благородной
Ржавницы, которая раньше времени покинула нас, — все так же медленно
произнес предводитель, даже не повернув голову в сторону Огнезвезда. —
Охота и у нас нынче тяжелая, дичи мало. Еще одна беда посетила наше
племя — Перышко заболел, но, к счастью, мы нашли лекарство для его
исцеления, и в следующее полнолуние наш мудрый целитель будет вновь
присутствовать на Совете.
Коты племени Теней радостно зашептались. Голубичка почувствовала,

234.

как напрягся сидевший рядом с ней Терновник, а когти Львиносвета с
силой заскребли по льду.
Последним слово взял Огнезвезд. Он встал и в упор посмотрел на
Чернозвезда.
— Почему ты не рассказал Совету о том, как вы нашли лекарство? — с
вызовом спросил он. Коты затаили дыхание, шорох пронесся над поляной,
когда множество лап, напружинившись, взрыли снег. Огнезвезд не дал
Чернозвезду возможности ответить.
— Чтобы получить нужные травы, ты захватил в заложницы нашу
ученицу.
Дружный вздох вырвался из толпы Речных котов и воинов Ветра.
— Она была на нашей территории! — рявкнул Чернозвезд.
— И вы имели полное право вышвырнуть ее прочь, — не дрогнув,
ответил Огнезвезд. — Разве благородные воители могут позволить себе
захватить в плен неопытную ученицу, еще не способную постоять за себя,
и обменивать ее, словно кусок дичи?
Чернозвезд оскалил зубы и глухо зарычал, но Огнезвезд продолжал:
— Благородному воителю хватит мужества честно попросить о том,
что ему нужно! — Предводитель Грозовых котов выгнул спину и прижал
уши. — Молите Звездное племя, чтобы наш ответ не был слишком жесток.
Этой луной мы уже один раз разгромили вас на поле боя. Не думайте, что
мы откажемся сделать это еще раз.
Чернозвезд пригладил шерсть. Глаза его превратились в две узкие
щелки.
— Спасибо за предупреждение, благородный воитель, — с
невыразимым презрением прорычал он. — Мы будем готовы.
— Мы готовы уже сейчас! — вскричал Рябинник, вскакивая со своего
места. Враноклюв и Дымопят встали по бокам от глашатая, гневно
уставившись на Грозовых воинов.
Львиносвет растянул губы в угрожающей усмешке, глухое рычание
вырвалось из горла Белки. Дым прижал уши. Голубичка, нервно сглотнув,
выпустила когти. Неужели они хотят сразиться прямо здесь, на поляне
Совета? Она взглянула на полную белую луну. На небе не было ни единого
облачка, а значит, Священное перемирие оставалось в силе.
Возбужденный шепот прокатился по поляне.
— Вот оно, да?
— Значит, тьма уже близко?
— Но луна еще сияет!
Но свет луны, похоже, уже утратил свое значение. Повсюду, куда ни

235.

посмотри, воины вскакивали с земли. Загривки стояли дыбом, зубы
сверкали, горящие глаза с вызовом и страхом смотрели на соседей.
Невидимая Звезда быстро поднялась со своего места.
— Речное племя! Мы возвращаемся домой.
Не прощаясь с другими предводителями, она спрыгнула с дерева и
повела своих воинов сквозь ощетинившуюся толпу. Однозвезд спрыгнул с
корня следом за ней, Чернозвезд тоже не стал мешкать. Предводители
взмахами хвостов собрали свои племена и повели их прочь с острова.
Голубичка в смятении смотрела, как Огнезвезд последним спускается
на землю. На краю поляны хрустели и шуршали папоротники, сквозь
которые потоком текли воины.
Но ей, во что бы то ни стало, нужно было поговорить с Когтегривом!
Забыв обо всем, Голубичка сорвалась с места и бросилась в толпу,
разыскивая знакомую полосатую шкуру. Наконец, она заметила кончик
пушистого хвоста и вцепилась в него когтями, вырвав клочок белой
шерсти. Когтегрив обернулся и злобно уставился на нее.
— Что?
— Нам нужно поговорить!
Его горящие глаза потеплели.
— Идем.
Когтегрив отвел ее на тихую полянку, где жесткие заросли орляка
уступали место короткой, заметенной снегом траве.
— Прости, что не смог поговорить с тобой до этого, просто все стало
намного сложнее, — быстрым шепотом сказал он.
Голубичка зло посмотрела на него.
— Ты рассказал Чернозвезду о лекарственных травах Воробья!
Он не отвел взгляда, и молча ждал, что она скажет еще.
— Как ты мог?! — заскулила Голубичка. — Из-за тебя Песчаная Буря
может умереть!
— Перышко был тяжело болен. Он умирал.
— Песчаная Буря тоже больна!
— Но у нее не Зеленый кашель.
Голубичка поперхнулась от бешенства. Когтегрив ни капельки не
стыдился, он говорил с ней спокойно и терпеливо, словно с котенком!
Неужели он не понимает, что натворил? Словно в подтверждение ее
сомнений, Когтегрив ласково погладил ее своим пушистым хвостом, и
Голубичка отдернулась, будто он ее ударил.
Круглые глаза молодого воина потемнели.
— Если бы Воробей был настоящим целителем, он сам поделился бы с

236.

нами травами. Долг велит целителям помогать всем больным, не зависимо
от их происхождения. А спасти от смерти собрата-целителя — это не
просто долг, этого требует сердце и совесть.
— Воробей обязан прежде всего заботиться о своих соплеменниках!
Когтегрив склонил голову набок.
— Как и я.
Голубичка почувствовала ноющую пустоту внутри. Она знала, что
должна немедленно прекратить этот тягостный разговор, но не смогла
удержаться от последнего вопроса.
— Соплеменники тебе дороже меня?
Когтегрив дернул хвостом.
— Я не имел этого в виду. — Его большие янтарные глаза стали
совсем круглыми. — Я просто…
Но Голубичка не дала ему закончить.
— А я думаю, так и есть! — еле слышно прошептала она, а потом
повернулась и побрела прочь. — Я думаю, именно это ты и имел в виду!

237.

Глава XXIII
Искролапка ворочалась на своей подстилке. Снаружи скрипел снег, ее
товарищи с топотом мчались к выходу, торопясь на Совет. Она уткнулась
носом в лапы.
«Я буду самой лучшей воительницей! — напомнила она себе, закрывая
глаза. — Все, что я делаю, я делаю ради своего племени!»
Сон мягко подхватил ее, понес — и вот уже Искролапка снова открыла
глаза. Она была в Сумрачном лесу. Приоткрыв пасть, она попробовала
стылый воздух, но не почувствовала в нем ничего нового — все та же
слякоть, сырость, да кислый запах плесени на стволах деревьев.
— Коршун? — позвала Искролапка. Ее голос эхом разнесся среди
серых стволов. Искролапка переступила с лапы на лапу. Ей не терпелось
поскорее увидеть Коршуна. Он утешит ее, ведь он тоже хочет, чтобы она
стала самой лучшей воительницей на свете.
Не дождавшись ответа, Искролапка побрела по топкой мшистой земле.
После обжигающего снега было странно чувствовать под лапами тепло
сырой земли. Деревья расступились, впереди блеснула медленная
заболоченная речка. Искролапка невольно замурлыкала от удовольствия,
вспомнив, как они с Тонколапом справились с коварным Частоколом.
Она пошла вдоль темной воды и вскоре заметила свет, мерцающий
среди деревьев. Искролапка отыскала тропинку, ведущую в чащу леса. С

238.

каждым шагом свет становился все ярче, и ноги сами собой несли
Искролапку вперед. Что там такое? Стволы все плотнее обступали ее, стали
попадаться кучи бурелома. Искролапка шла, не сводя глаз с пятна бледного
света. Подойдя ближе, она поняла, что свечение исходит от россыпи
довольно противных серых поганок, облепивших древесные стволы и густо
разросшихся между корней. Но почему они светятся? Может быть,
отражают лунный свет?
Искролапка запрокинула голову, ища в небе знакомую круглую луну. В
Сумрачном лесу сейчас тоже должно быть полнолуние, верно? Но ветки
так густо переплетались над ее головой, что Искролапке не было видно ни
луны, ни неба. Внезапно ветви всколыхнулись, словно подхваченные
невидимым ветром, и зловеще зашуршали над головой маленькой ученицы.
Холодок пробежал по спине у Искролапки. Она встряхнула головой, злясь
на свою трусость. Чего ей бояться? Что за вздор!
И тут впереди послышались голоса. Чуть не плача от облегчения,
Искролапка устремилась туда, откуда доносился разговор. Подбежав ближе,
она узнала сквозь шум ветвей голоса Когтегрива и Звездоцапа.
— Ты опоздал, — сердито рычал Звездоцап.
Искролапка насторожила уши, чтобы не пропустить ответ полосатого
воина.
— Я был на Совете.
— Тренировки важнее всяких Советов!
Искролапка спряталась за деревом и выглянула из-за ствола. Звездоцап
грозно расхаживал перед Когтегривом.
— Или ты забыл, кто твои настоящие соплеменники? — рокотал он. —
Неужто я не заслуживаю большей преданности, чем твои мышееды и
пожиратели лягушек?
Искролапка насторожилась. Как Звездоцап может говорить такое?
Неужели он хочет, чтобы Когтегрив нарушил верность племени Теней?
Раздался глухой удар. Когтегрив застонал. Искролапка выскочила из-за
дерева, перебежала к следующему стволу и выглянула оттуда. Звездоцап
повалил Когтегрива и прижимал его к земле.
— Ты снова повторил ту же ошибку, которую однажды допустил в
битве с Грозовым племенем, — проворчал он, нехотя выпуская воина.
Когтегрив вскочил на ноги.
— Что я сделал не так?
— Не следи за моими лапами, — рявкнул Звездоцап, бросаясь вперед,
делая вид, будто хочет подсечь Когтегрива под задние лапы. Когтегрив
сгруппировался и высоко подбросил задние лапы, избегая удара, но

239.

Звездоцап оказался быстрее. Воспользовавшись тем, что Когтегрив всеми
силами старался избежать подсечки, он неожиданно извернулся и схватил
его зубами за загривок. Резким рывком могучий воин сшиб Когтегрива с
лап, и тот с глухим стуком рухнул на землю.
— Никогда не забывай: лапы сражаются, но зубы убивают, —
процедил Звездоцап, отходя в сторону.
Когтегрив вскочил на ноги.
— Не забуду! — пропыхтел он.
— Львиносвет хорошо знает это правило, — вкрадчиво проронил
Звездоцап. — Именно так он убил Ржавницу. Чего ты стоишь, если не
сумеешь справиться со слабаками из Грозового племени!
У Искролапки потемнело в глазах. Звездоцап обманывал ее! Он совсем
не предан Грозовому племени! Значит, он тренирует ее совсем не для того,
чтобы в будущем она смогла как можно лучше послужить соплеменникам?
— Приближается последняя битва, — продолжал рычать Звездоцап, —
а ты теряешь время, посещая никому не нужные Советы! Что ты там
забыл? Скоро мы выступим против всех четырех племен и их жалких
предков! И вот тогда станет ясно, кто настоящий воитель, а кто — добыча
для ворон.
Искролапка сорвалась с места и бросилась бежать. Она неслась через
лес, и стволы деревьев мелькали по обеим сторонам от нее, сливаясь в
тусклое серое марево. Так вот какую битву предвещало видение
Огнехвоста!
Вот для чего Коршун призвал ее в Сумрачный лес и готовил по ночам.
Она не была особенной.
Она не была избранницей.
Она была самой обыкновенной мышеголовой дурочкой.
Звездоцап и не думал помогать Грозовому племени! Его целью было
развязать войну против всех четырех племен. Он задумал уничтожить их
лапами самих котов-воителей, которые восстанут против своих товарищей!
Искролапка остановилась, жадно хватая ртом воздух. Река преградила
ей путь. Как же ей вернуться домой? Искролапка зажмурилась, потом
открыла глаза — и увидела перед собой все ту же медленную склизкую
воду. Она зажмурилась еще раз — ничего.
«Проснись! Да проснись же, проснись!»
— Что с тобой, малютка?
На миг Искролапке почудилось, будто она вернулась в детскую, и
Ромашка ласково мурлычет над ней. Она резко открыла глаза — и увидела
перед собой Кленовницу. Рыжая с белым воительница смотрела на нее

240.

своими насмешливыми зелеными глазами.
— Отстань от меня! — прошипела Искролапка.
— Неужели нашей крошке приснился плохой сон? — продолжала
насмехаться Кленовница. — Сейчас мы позовем мамочку, чтобы она
утешила свою детку.
Искролапка отвернулась от ее зловонного дыхания.
— Почему ты не можешь просто раствориться в воздухе?
Кленовница выпустила когти.
— Прости, но еще не время. Прежде чем исчезнуть, я должна свести
кое с чем старые счеты.
Искролапка усилием воли подавила дрожь.
— Я… я искала Коршуна.
— Он занят, — доверительно шепнула Кленовница, придвигаясь
ближе к Искролапке. — Он попросил меня позаниматься с тобой сегодня.
Искролапка сглотнула.
— П-правда?
— Начнем с битвы в воде, которой вы обучались на прошлом
занятии, — объявила Кленовница.
Искролапка с упавшим сердцем уставилась на воду.
— Покажи-ка мне, что ты умеешь, — бросила Кленовница, входя в
воду.
Искролапка заставила себя последовать за ней. Скользкая вода
зачавкала у нее под лапами, облепила шерсть.
— Достаточно глубоко? — спросила Кленовница, оборачиваясь. Вода
доходила ей до плеч. Искролапке пришлось встать на цыпочки, чтобы
удержать подбородок на поверхности. — Ну, что дальше? — подогнала ее
Кленовница. — Давай, вспоминай прошлое занятие!
— Я должна подсечь тебя под лапы.
— Действуй, дорогуша.
«Все, что угодно, лишь бы поскорее бы избавиться от тебя!» —
подумала Искролапка. Набрав побольше воздуха, она нырнула и с трудом
подавила тошноту, когда теплая склизкая вода коснулась ее морды.
Поднырнув под Кленовницу, Искролапка попыталась схватить ее за лапы.
В следующее мгновение что-то тяжелое обрушилось на нее сверху, увлекая
на глубину, и Искролапка с размаху ударилась грудью о речное дно. Кровь
застучала у нее в ушах, красные круги поплыли перед глазами. Искролапка
отчаянно забилась, но Кленовница еще крепче прижала ее ко дну. Острые
когти впились в шкуру Искролапки, так что она по уши погрузилась в
вязкий ил.

241.

Искролапка судорожно брыкалась, пузырьки воздуха вырвались у нее
из пасти. Кленовница надавила еще сильнее, выжимая воздух из груди у
своей жертвы. Искролапка забила лапами, пытаясь сбросить с себя
Кленовницу. Она задыхалась. Легкие ее разрывались, тьма заволакивала
сознание. Искролапка из последних сил боролась с желанием вдохнуть в
себя воду.
Внезапно ее судорожно дергающиеся лапы ударились о камень. Он
был глубоко утоплен в ил, на поверхности торчал лишь краешек, не больше
кошачьего уса толщиной. Искролапка с силой уперлась в камень,
напряглась. Он сдвинулся с места, колыхнулся. Лапы Кленовницы
разъехались, она отпустила свою жертву, пытаясь нащупать ногами дно.
Неимоверным напряжением мышц Искролапка оттолкнулась и взмыла
вверх — на свободу.
Едва отдышавшись, она снова нырнула под воду. Работая всеми
четырьмя лапами, Искролапка поплыла прочь от Кленовницы. Когда берег
начал плавно подниматься, она ринулась наперерез течению и вынырнула
на противоположном берегу. Выбравшись из воды, Искролапка повалилась
в ил, жадно хватая пастью воздух.
Обернувшись через плечо, она увидела, как Кленовница бродит вдоль
берега, обшаривая дно лапами. Прижавшись животом к илу, Искролапка,
как выдра, выползла на берег и бросилась к деревьям. Когда река скрылась
из виду, она рухнула на землю и зашлась в приступе кашля, отрыгивая
гнилую черную воду. Обессиленная, измученная и напуганная, она не
заметила, как уснула.
— Искролапка?
Голубичка!
Она вскинула голову и с облегчением увидела стены своего гнездышка
и встревоженные глаза сестры, глядевшей на нее сквозь стебли
папоротников. Тусклый утренний свет просачивался между ветвями.
— Как ты?
Искролапка снова раскашлялась, грудь у нее жгло огнем.
— Нормально, — прохрипела она. — Теперь уже все хорошо. — Нет,
она больше никогда не вернется в Сумрачный лес, никогда, никогда… —
Как прошел Совет?
— Я должна спросить тебя кое о чем, — тревожным шепотом
попросила Голубичка. — Можно?
— О чем?
Голубичка наклонилась к самому уху сестры.

242.

— Расскажи мне про Когтегрива, — тихо прошептала она. — Он,
правда, тренируется в Сумрачном лесу?
Искролапка потупила взгляд.
— Да, — ответила она. — Мне жаль.
— Не о чем жалеть! — вздохнула Голубичка. — Думаю, он никогда
меня не любил.
Искролапка изумленно вскинула на нее глаза.
— Не говори так! Это неправда.
Но Голубичка лишь с горечью покачала головой.
— Ты не понимаешь…
— Еще как понимаю, — перебила ее Искролапка. Она выбралась из
гнездышка и прижалась к сестре. — Ты несправедлива к Когтегриву. Он
честный и искренний, но Звездоцап использует его точно так же, как
использовал меня! Он одурачил его, как и всех остальных.
Голубичка, разинув пасть, уставилась на сестру.
— О чем ты говоришь?
— Это все была ложь — все…
— Погоди, — перебила ее Голубичка. — Не рассказывай пока,
Львиносвет и Воробей тоже должны это услышать!
Искролапка растерянно уставилась на сестру. Что она такое говорит?
При чем тут Воробей и Львиносвет?
— Просто доверься мне, — шепнула Голубичка и, потершись носом о
нос сестры, выскочила из палатки.
Как раз в это время Воробей вышел из воинской палатки с охапкой
сухих трав в пасти. Похоже, он почувствовал появление Голубички,
поскольку повернулся к ней и сощурил свои слепые голубые глаза. Не
говоря ни слова, он спрятал травы под камень у входа в палатку и
заторопился к ученице.
— Что стряслось?
— Все в порядке, — успокоила его Голубичка. — Где Львиносвет?
— Я тут, — откликнулся золотистый воин, сбегая по камням с карниза.
— Нам нужно поговорить, — понизив голос, сообщила Голубичка.
Взмахнув хвостом, она заторопилась к выходу, и братья без возражений
направились следом.
«Что происходит? — недоумевала Искролапка, торопясь за
молчаливыми котами в лес. — Похоже, в Грозовом племени секретов не
меньше, чем в Сумрачном лесу».
Голубичка поднялась на крутой склон, высившийся сразу за выходом
из лагеря, пробежала по глубокому снегу и вспрыгнула на ствол

243.

поваленного дерева. Внизу, там где ствол примыкал к сугробу, осталась
узкая полоска незаметенной снегом земли. Спрыгнув с дерева, Искролапка
забилась в эту щель, прижавшись спиной к гнилой коре, а Воробей и
Львиносвет устроились рядом с ней. Голубичка немного постояла на
поваленном стволе, а потом нерешительно слезла вниз. Четверо котов
тесно прижались друг к дружке, прячась от пронзительного ветра.
— Давай, Искролапка, — попросила Голубичка. — Расскажи им все.
Искролапка посмотрела на Воробья, перевела взгляд на Львиносвета.
Они оба распушились от нетерпения, вздыбив загривки. Она шумно
вздохнула и выпалила:
— Каждую ночь, во сне, я посещала Сумрачный лес.
— Скажите, какая новость! — буркнул Воробей.
Искролапка растерянно захлопала глазами, но нашла в себе силы
продолжить:
— Меня обучал Звездоцап. — Она зажмурилась, пытаясь справиться с
предательским холодком в животе. — И Коршун. Они говорили, что хотят
сделать меня могучей воительницей, чтобы я смогла защищать свое племя.
— И ты им поверила? — не выдержал Львиносвет.
Голубичка бросила на него умоляющий взгляд.
— Позволь ей рассказать!
Искролапка с благодарность посмотрела на сестру.
— Звездоцап говорил мне, что всегда был верен Грозовому племени.
Что он родился Грозовым котом и до конца своих дней не мог порвать связь
с родным племенем.
Воробей медленно кивнул.
— Очень хорошо.
— Я просто хотела быть не хуже, чем Голубичка! — не выдержав,
взвизгнула Искролапка. — Чтобы на меня тоже обратили внимание, чтобы
перестали смотреть на меня, как на пустое место! Чтобы все говорили: вот
она какая, Искролапка!
Она чуть не расплакалась, увидев, как потеплели глаза Львиносвета.
— О чем ты говоришь, Искролапка? Никто и никогда не смотрел на
тебя, как на пустое место. Ты всегда была хорошей ученицей, и никто не
сомневался в том, что из тебя получится замечательная воительница.
Пеплогривка всегда хвалила тебя перед всеми старшими воителями. Когда
же ты повзрослеешь и перестанешь соперничать с сестрой?
«А почему мне не соперничать с ней? — хотелось крикнуть
Искролапке. Старая обида вновь вскипела в ней. — Что в ней такого
особенного, что мне и сравниваться с ней нельзя?»

244.

— Но теперь все кончено, — прошептала она, глядя в снег. — Этой
ночью я узнала всю правду. Звездоцап и его воины готовятся напасть на все
наши племена. Они хотят уничтожить нас. Я больше никогда не вернусь в
Сумрачный лес, — с силой выпалила она, чувствуя страшное опустошение
во всем теле. Многодневное напряжение оставило ее, и лапы у нее
обессилено подогнулись.
— И как же ты это сделаешь? — неожиданно спросил Воробей.
— Что сделаю?
— Перестанешь бывать в Сумрачном лесу? — безжалостно хмыкнул
он. — Когда ты засыпаешь, разве ты по своей воле попадаешь в Сумрачный
лес?
Искролапка сощурилась.
— Я… нет, кажется, нет. Я просто просыпаюсь там, — пролепетала
она.
Воробей выпрямился.
— Это хорошо.
«Что тут хорошего? — хотелось крикнуть Искролапке. — А вдруг я
снова проснусь там, против своей воли?»
— Ч-чем же это хорошо? — заикаясь, выдавила она.
— Тем, что ты сможешь быть нашими глазами в Сумрачном лесу, —
ответил Воробей.
Искролапка задрожала.
— Но я… я больше не хочу возвращаться туда!
— Слишком поздно, — безжалостно ответил Воробей. — Ты вступила
в Сумрачный лес. Неужели ты думаешь, что Звездоцап так просто позволит
тебе уйти? И это после того, как он потратил столько сил на твою
подготовку!
— Но я больше не хочу тренироваться?
Воробей небрежно отмахнулся от нее. Его незрячий голубой взгляд
впился в ее глаза, словно хотел прожечь насквозь.
— Они ведь не знают о том, что ты передумала?
Искролапка замотала головой, не в силах вымолвить ни слова.
— В таком случае, ты должна продолжать тренироваться и
рассказывать нам обо всем, что узнаешь.
У Искролапки бешено забилось сердце.
— Ты хочешь, чтобы я шпионилаза ними?
— Разумеется, — кивнул Воробей, разгладив лапой усы. — Совсем
недавно ты была готова предать всех нас нашим злейшим врагам. Почему
же теперь ты колеблешься предать их?

245.

Голубичка резко вскочила.
— Она не понимала, что предает нас… — начала она.
Но Воробей взмахом лапы остановил ее.
— Она тренировалась под руководством Звездоцапа, — рявкнул он. —
Она сама решила, что будет верить Звездоцапу, хотя прекрасно знала, кто
он такой и какую славу оставил после себя в Грозовом племени. Но ей
было удобно верить в то, во что хотелось верить! Почему я должен быть
снисходителен к ней?
Львиносвет крепче обвил хвостом свои передние лапы и поднял глаза
на Голубичку.
— Я тоже думаю, что это хороший план.
Искролапке показалось, будто из одного кошмарного сна она попала в
другой, не менее кошмарный.
— Разумеется, — добавил Львиносвет, — если Искролапка согласится.
Искролапка почувствовала, как будто тяжелые лапы Кленовницы
вновь прижимают ее к речному дну, выжимая из груди последние остатки
воздуха.
— Нет! — выпалила она. Ни за что она не согласится! После стольких
пережитых ужасов ей хотелось только одного — снова стать самой
обычной ученицей. Приносить мох для Кисточки и Пурди, учиться
охотиться в самом обычном лесу вместе с настоящими, живыми котами. —
Я ни за что туда не вернусь!
— Полагаю, это не тебе решать, — хмыкнул Воробей. — Ты можешь
отказаться шпионить за Беззвездным краем, но возвращаться туда будешь
каждую ночь, хочешь ты этого или нет.
Голубичка нетерпеливо дернула хвостом.
— Можно я поговорю с ней наедине? — попросила она. —
Пожалуйста!
Львиносвет кивнул и вспрыгнул на поваленный ствол.
— Идем, — окликнул он Воробья. — Предоставим это Голубичке.
Воробей негромко вздохнул, но послушно полез на дерево к брату.
Когда звук их шагов стих вдали, Искролапка подняла глаза на сестру.
— В чем дело?
Голубичка уселась поудобнее.
— Ты еще не все знаешь.
— Что?
— Перелезь через этот ствол, чтобы я тебя не видела, и сделай чтонибудь.
— Что сделать?

246.

— Что хочешь, — ответила Голубичка, серьезно глядя на сестру. —
Брось снежок, заберись на дерево. Неважно! Только постарайся, чтобы я не
могла ни увидеть тебя, ни услышать.
Озадаченная Искролапка послушно перелезла через поваленное
дерево и спрыгнула в снег. Потом обернулась — высокий ствол надежно
скрывал ее от глаз Голубички. Тогда она прошла немного вперед, чтобы
Голубичка не могла ее услышать, спряталась за дерево и вырыла нору в
снегу. Потом забралась внутрь, посидела там немного, и опрометью
бросилась обратно к сестре.
— Ну? — запыхавшись, спросила Искролапка.
— Ты вырыла яму в снегу и влезла в нее, — ответила Голубичка.
Искролапка моргнула.
— Ты за мной следила?
— Разве ты видела на снегу мои следы?
Искролапка покачала головой.
— Нет. Но как же тогда ты узнала?
Голубичка немного помолчала, задумчиво глядя на сестру своими
серьезными голубыми глазами.
— Я все слышу, — выпалила она, словно решившись. — А если
сосредоточусь, то могу все увидеть и даже почуять запахи.
Искролапка насмешливо фыркнула.
— Хватит врать! Опять ты хвастаешься! Никто не может всего
слышать и чувствовать.
Голубичка с досадой взмахнула хвостом.
— Я не хвастаюсь! Если хочешь знать, то я бы очень хотела оказаться
обычной врушкой и хвастушкой! Но я не такая. У меня есть особый дар. Я
родилась с ним, понимаешь? Очень давно было пророчество о трех котах, в
лапах у которых окажется могущество звезд. Я — одна из этой Троицы, а
Воробей и Львиносвет — двое других. Вот почему они прислушиваются к
тому, что я говорю. И вот почему меня слушает Огнезвезд. Я не мудрая, и
не умная, я просто особенная, — с неожиданной горечью добавила она.
— Меня Огнезвезд тоже выслушал, когда я рассказала ему о своем
сне, — ядовито напомнила Искролапка.
— Но ты-то все наврала! — не выдержав, сорвалась на визг Голубичка.
Она придвинулась к самому носу Искролапки и возбужденно заговорила:
— Ты выдумала свой сон, а со мной все происходит на самом деле! Вот
сейчас я слышу, как Тонколапа ругают за то, что он вчера забыл вывести
блох из хвоста у Пышнохвостки. Я слышу, как Росяночка и Туманушка
спорят в детской о том, кто их них первой откусит кусок от вонючего

247.

старого воробья, которого принес им Враноклюв. Я слышу, как
Верескоглазка показывает Кролику новую тропу через колючие заросли
утесника, а Однозвезд умывается в своей палатке…
— Хватит! — взмолилась Искролапка, устав от этих перечислений. —
Ты в самом деле это все слышишь или придумываешь?
Голубичка устало кивнула.
— В самом деле. Я все слышу. Именно так я услышала, что делают
бобры.
— Значит, вот как ты узнала о том, что они преградили воду! —
догадалась Искролапка. Наконец-то тайна, терзавшая ее столь долгое
время, стала понемногу проясняться, хотя и очень странным образом. —
Вот почему Огнезвезд послал на задание именно тебя — обычную
ученицу! — Голова у нее пошла кругом от всех этих открытий. — Значит,
Огнезвезд тоже знает об этом?
— Да. Но кроме него об этом не знает никто.
Искролапку бросило в жар.
— Почему ты не рассказала мне обо всем? — прошипела она и,
прежде чем Голубичка успела ответить, громко завыла: — Неужели ты не
видела, как мне было обидно? С тобой все носились, как со звездой, а ведь
ты была простой ученицей, ничем не лучше меня!
Голубичка смущенно переступила с лапы на лапу.
— Вообще-то, мне запретили тебе рассказывать. Никто, кроме
Огнезвезда не знает о том, что мы с Львиносветом и Воробьем — Троица
из пророчества.
— Но ведь они-то знают друг о друге? — взвизгнула Искролапка. — И
Остролистая, наверняка, тоже знала все о своих братьях! — с закипающим
гневом выкрикнула она. — А у тебя были от меня секреты! Вот ты какая,
Голубичка! Это из-за тебя я попала в Сумрачный лес, так и знай.
Голубичка непонимающе захлопала глазами.
— Ч-что? Я-то тут при чем?
— А при том, что я впервые встретила Коршуна не в Беззвездном
краю, а на прекрасном лугу с цветочками и бабочками, при ярком свете
солнца! И он… он подольстился ко мне. Мне показалось, ему искренне
интересно, кто я такая и что умею. Наконец-то нашелся хоть кто-то, кто
обратил внимание на меня, а не на мою расчудесную сестричку! Кем я
была для Грозовых котов? Всего лишь тенью своей удивительной сестры.
— Это неправда, — прошипела Голубичка. — Тебя все ценили, но ты
ослепла от зависти и все время хотела большего!
— Ну и что, что неправда! — огрызнулась Искролапка. — Я так

248.

чувствовала, и этого достаточно! Так что у тебя нет никакого права
обвинять меня в том, что я поверила Коршуну и захотела научиться всему,
что он мне предлагал.
— Никто тебя ни в чем не обвиняет, — устало ответила Голубичка.
Искролапка сощурила глаза.
— Правда? Но Львиносвет и Воробей мне не доверяют! Они ни
капельки меня не жалеют, а хотят послать обратно в Сумрачный лес.
Наверное, им хочется, чтобы я осталась там навсегда, раз уж я такая
плохая.
Голубичка прижала уши.
— Прекрати болтать чепуху! — взорвалась она. — Когда ты
перестанешь думать только о себе и своих обидах? Неужели ты не
понимаешь, какая опасность угрожает всем нам? Неужели не видишь, что
ты нужна нам! Как может исполниться пророчество, если мы не будем
знать о том, что готовится в Сумрачном лесу? Помоги нам, Искролапка. Ты
всегда хотела стать особенной, так стань ею!
Искролапка заморгала.
— Я больше не хочу, — пролепетала она, опуская глаза. — Я боюсь.
Голубичка прижалась к сестре, обняла ее хвостом за плечи.
— Я знаю, — тихо шепнула она. — Сейчас все боятся — и мы, и даже
наши звездные предки высоковысоко в небесах. Но мне кажется, что только
мы одни стоим между Сумрачным лесом и гибелью всех племен
воителей, — прошептала Голубичка. Она вдруг показалась Искролапке
совсем маленькой — крохотным комочком на фоне огромных сугробов,
высившихся со всех сторон.
— Я помогу вам, если смогу, — выпалила Искролапка, не давая себе
времени опомниться. Она сделает это не только для себя — и даже совсем
не для себя. Она сделает это для каждого кота, живущего по берегам озера.
— Скажи Воробью и Львиносвету, что я вернусь в Сумрачный лес. Я
притворюсь, что остаюсь верна им и постараюсь выведать все о том, что
замышляют наши враги.

249.

250.

Глава XXIV
Огнехвост завернул драгоценные стебельки кошачьей мяты в широкий
лист плюща и спрятал в кладовую, устроенную в зарослях ежевики. Затем
принялся раскладывать по кучкам пижму. Горстки травы двоились и
троились у него перед глазами. Огнехвост широко зевнул, не в силах
справиться с дремотой.
Огнехвост.
Чей-то голос окликнул его откуда-то издалека.
— Огнехвост! — пнула его носом Кудряшка. — Ты что, оглох?
— Прости, — пробормотал Огнехвост, хлопая глазами. — Ты чего-то
хотела? — Он подавил вздох. Как долго он еще сможет продержаться без
сна и отдыха?
— Прошу тебя, загляни к нам и осмотри мою Туманушку. У нее
голосок пропал, мяукать не может.
— Сейчас приду, — пообещал Огнехвост. — Только травы уберу.
Когда королева вышла из палатки, Перышко завозился в своем
гнездышке. Вскоре над краем гнезда показался бурый нос старого
целителя.
— Ну-ка, приляг, отдохни, — проскрипел он. Голос у старика все еще
звучал сипло, но гораздо бодрее, чем раньше. — Опять всю ночь глаз не
сомкнул?

251.

Огнехвост, устало волоча лапы, подошел к нему.
— Да нет, вздремнул немного…
Глаза Перышка заметно прояснились, болезненная муть исчезла, и
хотя шерсть старика все еще торчала дыбом, было заметно, что он уже
начал потихоньку приводить ее в порядок.
— Знаю я, как ты поспал! — проворчал целитель, медленно садясь. —
Только крутился, да вертелся, будто лежал на муравейнике!
— Мне снился кошмар, — признался Огнехвост.
— Все тот же? — осторожно спросил Перышко.
— Да. — Последнюю четверть луны Огнехвосту каждую ночь
снилось, как он все глубже и глубже падает в бездонную тьму, а вокруг него
коты кричат от страха и отчаяния.
— И опять никаких примет?
Огнехвост покачал головой и отвернулся к кучкам пижмы.
— Звездное племя показывает мне только тьму, — прошептал он. —
Они не дают мне никаких подсказок. Я не знаю, откуда придет тьма, кто
первым нанесет удар и к чему нам готовиться!
Перышко вытянул шею.
— Наши предки нас не оставят, — твердо сказал он. — Иначе они не
стали бы посылать тебе предостережение. Возможно, они сами пока не
знают ничего больше. Жди и верь, Звездное племя непременно укажет тебе
путь.
— Или тебе, — буркнул Огнехвост. — Вообще-то, ты старший
целитель.
Перышко тихонько замурлыкал — впервые, за долгое время болезни.
— Не волнуйся, дружок, — сиплым шепотом сказал он. — Я еще не
скоро отправлюсь в Звездное племя, и помогу тебе во всем, что сулит нам
будущее.
Приступ кашля оборвал его слова, и старик снова скорчился в своем
гнездышке.
Огнехвост насторожился.
— Что с тобой? Дать тебе еще мяты?
Откашлявшись, Перышко устало покачал головой.
— Нет, мне уже лучше, — заверил он.
— Что-то мне так не кажется, — недоверчиво пробормотал Огнехвост,
направляясь к кладовой.
— Жар спал, и грудь уже не так заложена, — горячо воскликнул
старик. — Побереги кошачью мяту для тяжелых больных. Сам знаешь,
пора Голых деревьев долгая… Ох, долгая.

252.

Огнехвост повернулся к своему старому наставнику.
— Как же я рад, что ты выкарабкался!
— А уж я-то как рад, — смущенно проворчал старик. — Ладно,
довольно этих нежностей, беги в детскую, пока Кудряшка не переполошила
все племя.
Огнехвост собрал с пола стебли пижмы, отложил один в сторонку, а
остальные спрятал в кладовую, рядом с кошачьей мятой.
— И Кедровника тоже проведай, — напутствовал его Перышко. —
Прошлой ночью я слышал, как она он кашлял.
— Хорошо. — Огнехвост подобрал с пола стебель пижмы и вышел.
Кудряшка нервно расхаживала перед детской. Увидев Огнехвоста, она
со всех лап бросилась ему навстречу.
— Утром Туманушка щебетала, как скворушка, после обеда она
уснула, а теперь проснулась и не может слова сказать!
— Не волнуйся, — бросил Огнехвост, входя в палатку. — Даже если
она заболела, то теперь у нас есть лекарства.
В детской было тепло и сумрачно. Пташка полз по песчаному полу,
целясь лапой в моховой мячик. Вот он подкинул его вверх, а Росяночка,
высоко подпрыгнув, схватила мяч обеими передними лапами. Пташка
бросился на нее, боднул головой — и малышка, не устояв на лапах,
кубарем покатилась на Огнехвоста. Тот едва успел увернуться.
— Осторожнее! — воскликнула Кудряшка, входя в палатку следом за
целителем.
Туманушка высунула головку из гнездышка, сплетенного из гибких
веток орешника.
Пташка вскочил с пола и подбежал к целителю.
— Туманушка очень больна!
— Мы с тобой пока этого не знаем, — покачал головой Огнехвост,
кладя стебель пижмы рядом с гнездышком. Наклонившись, он тщательно
обнюхал малышку. Она была теплая, однако он не обнаружил кислого
запаха болезни. Огнехвост перевел дух. В худшем случае это был белый
кашель! Он откусил кусок пижмы и пододвинул его Кудряшке.
— Разжуй хорошенько и заставь ее проглотить полученную кашицу
перед следующей едой, — объяснил он.
Кудряшка кивнула и торопливо убрала стебель подальше от
шаловливых лапок Пташки и Росяночки, кинувшихся обнюхивать
диковинную траву.
— Фу! — вынес приговор Пташка.
— Туманушку теперь будут кормить травой? — сморщившись,

253.

пропищала Росяночка.
Огнехвост наклонился, чтобы заглянуть им обоим в глаза.
— Держитесь подальше от Туманушки, не то я вас тоже заставлю
травой питаться! — пригрозил он и, оставив малышей пищать от
возмущения, выбрался из детской.
Кедровник лежал возле палатки старейшин, его бока содрогались в
приступе мучительного кашля.
— Вот, возьми-ка, — сказал Огнехвост, бросая ему остаток пижмы. —
Разжуй и проглоти все без остатка!
Кедровник упрямо отодвинул лекарство.
— Побереги это для молодых, — прохрипела она он. — Я и так
зажился на свете. А кашель меня не убьет, я крепкий.
— Возможно, — не стал спорить Огнехвост. — Но все равно съешь
лекарство. Тем самым ты облегчишь мне жизнь — поверь, мне сейчас и без
тебя хлопот хватает.
— Ну, если так, — Кедровник взял кусок стебля в пасть и стал жевать,
страдальчески закатив глаза. — Ох, скорей бы Юные листья настали! —
простонал он. — Кажется, никогда я не ждал их с таким нетерпением.
Огнехвост зевнул.
— Пойду-ка я разомну лапы, — сказал он старику. — Или вздремну,
пока вечерний патруль не вернулся.
Пошатываясь от усталости, он побрел к выходу из лагеря. Снаружи
стоял мороз, судя по всему, ночь обещала быть лютой.
Со стороны озера доносился громкий визг. Огнехвост насторожил
уши. Что там такое? Неужто случилось что-то? Он узнал голоса
Краснохвоста и Соснолапки. Судя по их захлебывающемуся визгу, оба кота
нисколько не боялись за свои жизни. Более того, похоже, они были
счастливы!
Огнехвост услышал приближающийся топот лап по хрустящему снегу.
Мелькнула пестря шерстка, и запыхавшаяся Оливка остановилась прямо
перед ним.
— Мы играем на озере! — воскликнула она, справившись с
одышкой. — Оно полностью замерзло! Теперь можно, не замочив лап,
дойти хоть до Речного племени, представляешь?
Из-за куста выкатилась Светлоспинка.
— Я сбегаю в лагерь, приведу Углехвоста и Совокрыла! — бросила
она, устремляясь в сторону изгороди. — Беги, Огнехвост, поиграй с
нами! — мяукнула она, обернувшись через плечо. — В последние дни у
тебя было столько тревог, ты совсем извелся. Повеселись немножко.

254.

С этими словами она скрылась в ежевике.
У Огнехвоста зачесались лапы. Он уже забыл, когда в последний раз
чувствовал себя молодым и беззаботным. Груз постоянных тревог
преждевременно превратил его в старейшину, вздрагивающего от каждого
кашля и вздоха.
— Бежим! — взмахнула хвостом Оливка.
И Огнехвост помчался за ней, петляя между кустов. Огрызок моста
Двуногих одиноко торчал над белизной заметенного снегом озера. Оливка
понеслась по заиндевелым доскам, весело махнув хвостом Огнехвосту. Он
бросился за ней и остановился на краю моста.
Озеро полностью замерзло, огромное пространство льда нежно
розовело в свете заходящего солнца. Краснохвост весело мчался по
сверкающей белизне, а потом оттолкнулся, разбросал лапы и с радостным
визгом покатился по льду на животе. Крысобой и Враноклюв,
наблюдавшие за ним, взвыли от хохота. Даже старшие воины были рады
возможности хоть немного побыть беспечными котятами.
Оливка спрыгнула с мостика на лед.
— Иди сюда, не бойся, — подзадорила она Огнехвоста.
Тот с опаской слез вниз и с облегчением перевел дух, почувствовав под
лапами надежную крепость льда. Огнехвост сделал несколько робких
шажков прочь от берега и, осмелев, направился к Соснолапке и Скворушке,
гонявших друг другу камешки.
— Во что вы играете? — спросил он.
Сосолапка подпрыгнула на льду.
— Отлично, Оливка! — воскликнула она. — Нам не хватает игроков.
Скворушка подбежал к Огнехвосту.
— Мы играем в камень-дичь! Это мы сами такую игру придумали, —
похвастался он и повернулся к Соснолапке. — Пошли нам камень! —
Сгруппировавшись, она точным движением лапы остановила гладкий
круглый голыш, который Скворушка подтолкнул ей по льду.
— Видишь, это — дичь, — объяснил Скворушка, посылая камень
обратно. — А вон там — нора дичи. — Он махнул хвостом куда-то в
сторону.
Огнехвост уставился туда, но ничего не увидел.
— Нет, это не настоящая нора, — засмеялся Скворушка. — Норой мы
назвали все пространство между вон тем деревом и кустом остролиста, —
он махнул хвостом в сторону берега. — Если камень попадает туда, значит,
дичь убежала. Если вам удастся загнать камень в «нору», считай, вы
выиграли. А если мы с Соснолапкой не позволим вам это сделать — значит,

255.

выиграли мы, и команды меняются местами.
Огнехвост задумчиво прищурился.
— Понял! — воскликнул он, накрывая лапой камень.
Оливка подбежала к нему.
— Я в твоей команде, — решила она. — Если они преградят тебе путь,
посылай камень мне.
Скворушка и Соснолапка приготовились охранять «нору».
Огнехвост быстро сообразил, что просто забросить камень между
двумя ловцами будет невозможно. Тогда он повернулся и погнал «дичь»
прочь от «охотников».
— За мной! — на бегу мяукнул он Оливке. Та отбежала на несколько
шагов и остановилась, не сводя глаз со своего напарника. Огнехвост
ловким ударом лапы толкнул камень дальше от берега. Лед,
припорошенный тонким слоем снега, обжигал подушечки лап, зато камень
скользил по нему, словно рыбка по воде.
Краем глаза Огнехвост заметил группку Грозовых котов, робко
спускавшихся на лед со своей территории. Но сейчас ему было все равно.
Во-первых, на озере не существовало границ. А во-вторых, он был
целителем! Он имел право ходить, куда хочет и когда хочет. Огнехвост еще
быстрее помчался вперед, наслаждаясь скоростью и гладкостью льда,
вскоре он перестал поднимать лапы и просто катился вперед, будто на
крыльях. Ветер ерошил его шерсть, он зажмурился и завизжал от восторга.
Пролетев еще несколько шагов, Огнехвост извернулся и перебросил камень
Оливке.
Та остановила его лапой и повернулась к берегу.
— Вперед! — что было силы завизжала она.
Огнехвост тоже повернулся и бросился за Оливкой туда, где стояли
Соснолапка и Скворушка. Сидя на льду, их противники напряженно
следили за камнем, готовые в любой момент сорваться с места и
перехватить «дичь».
— Лови! — взвизгнула Оливка, посылая камень Огнехвосту.
Тот поймал его на бегу, пронесся дальше и ловко передал камень
Оливке. Шустрая кошка мгновенно перебросила «дичь» ему в лапы.
Скворушка и Соснолапка крутили головами то в одну сторону, то в другую,
не успевая следить за маневрами шустрой «дичи», которая все быстрее
носилась туда-сюда, опасно приближаясь к «норке».
Не сводя глаз с просвета между двумя противниками, Огнехвост
сильным ударом запустил камень по льду. Снаряд, как падающий с неба
ястреб, со свистом полетел прямо в цель. Огнехвост остановился, как

256.

вкопанный, и с нарастающим восторгом смотрел, как камень все ближе и
ближе подлетает к цели.
— Поймаю! — завизжала Соснолапка, бросаясь наперерез «дичи». Позмеиному скользя животом по льду, она стремительно приблизилась к
камню и остановила его вытянутой лапой. Испустив торжествующий вой,
Соснолапка отбросила камень в сторону. Просвистев мимо Огнехвоста, тот
пронесся дальше, на середину озера. Огнехвост, не теряя времени,
развернулся и бросился в погоню за дичью.
Промчавшись мимо Крысобоя и Враноклюва, он заскользил за
вращающимся снарядом и вскоре с радостью заметил, как тот замедлил
свое движение и начал останавливаться. Бросившись на живот, Огнехвост
полетел по льду к камню.
Крр-а-а-к!
Белоснежный мир раскололся перед ним.
Огнехвост помертвел от страха, когда лед у него под лапами вдруг
взмыл вверх, а потом сбросил его в воду. С тоненьким визгом он
обрушился в ледяную бездну. Черная вода мгновенно сомкнулась вокруг
него. Она вцепилась в его шерсть — такая холодная, что жалила больнее
когтей.
Свет быстро угасал высоко над головой Огнехвоста, а он погружался
все глубже и глубже.
«Так вот что я видел во сне!»
Он забил лапами, пытаясь вырваться на поверхность.
«Почему же Звездное племя не предостерегло меня?»
Он вытаращил глаза, пытаясь понять, в какую сторону поднимаются
пузырьки воздуха, и рванулся вверх, подхваченный приливом надежды.
Спасение было совсем близко! Тьма отступала, тусклый белый свет был все
ближе — и тут Огнехвост с размаху ударился лапами о твердую
поверхность.
Нет!
Нет, нет…
Он видел свет, струящийся над белизной, и заскреб когтями, пытаясь
прорваться к нему. Наконец-то! Его когти зацепились за зазубренный край
льдины. Какая-то тень мелькнула наверху, упала на лед. Огнехвост
услышал громкий визг и голоса, выкрикивавшие его имя, потом множество
лап застучали по льду над его головой.
Они рядом. Они спасут его.
Спасен!
Но тут вода вновь потащила его на глубину. Он слишком устал, чтобы

257.

сопротивляться ее ледяной силе. Звуки и голоса стали глохнуть, вязкое
оцепенение разлилось по всему телу утопающего. Огнехвост перестал
шевелить лапами, отдавшись на волю воды, баюкавшей его.
Так ласково…
Так тихо…
Так покойно.
Но те, что остались наверху, не хотели отпускать его. Внезапно вода
вновь вскипела вокруг Огнехвоста. Он увидел рядом с собой чью-то
шелковистую серую шерсть.
Воробей?
Неужели целитель Грозового племени тоже ушел под лед? Вот и
хорошо, ведь здесь так спокойно. Огнехвосту хотелось утешить своего
собрата, сказать ему, что все будет хорошо. Только не надо сопротивляться,
не нужно бороться с ледяной лаской черной воды.
Острые когти вонзились в его шкуру, потянули наверх. Воробей не
понимал, как хорошо на глубине, он пытался вытащить Огнехвоста наружу.
Где он мог научиться так хорошо плавать под водой?
Сквозь темную толщу воды Огнехвост видел широко распахнутые
глаза Воробья — они были слепы, но смотрели на него с мольбой.
Огнехвост ответил Воробью гаснущим взглядом.
Все бесполезно. Лед отрезал нам путь наверх.
Течение усилилось, несмотря на все старания Воробья, оно волочило
обоих котов все дальше от полыньи.
Внезапно Огнехвост увидел еще два глаза. Они были ужасны —
белые, пустые, выпученные. В воде откуда-то появился третий кот. Жуткое
существо, каких и не бывает на свете — голый, без единой шерстинки, весь
покрытый шрамами. Огнехвост во все глаза смотрел на таинственного
незнакомца, плывущего рядом с ним. Каком-то уголком меркнущего
сознания он спрашивал себя, не может ли это быть кто-то из воинов
Звездного племени, которого он никогда не видел раньше. Но разве кот,
будь он живой или мертвый, может быть таким ужасным?
Безобразный кот подплыл к Воробью.
«Отпусти его!»— ясно услышал Огнехвост, хотя никто не произнес
ни слова.
Голос звучал у него в голове. Но обращался не к нему, а к Воробью.
«Это ему пришло время умереть, а не тебе. Отпусти его».
Огнехвост почувствовал, как когти Воробья разжались, выпустили его
шерсть.
Он пошел на дно, продолжая глядеть вверх, на гаснущий белый свет.

258.

Потом тьма накрыла его, и свет погас навсегда.

259.

Глава XXV
Искролапка заметила землеройку, шустро бежавшую по снегу. В два
прыжка она догнала зверька, прыгнула на него и схватила за хвост, прежде
чем тот успел понять, что происходит. Поблагодарив Звездное племя за
счастливую охоту, Искролапка наклонила голову, готовясь прикончить дичь
смертельным укусом.
Визг, несшийся со стороны озера, стал громче. В пронзительных
голосах Искролапке почудился странный надрыв. Она подняла голову с
зажатой в зубах дичью и напрягла слух. «Все-таки жалко, что
таинственный дар достался не мне, а Голубичке!» — подумала Искролапка,
но тут же спохватилась. Нет уж, спасибо, не нужно ей такого дара.
Страшно представить, сколько от него неприятностей! И как только бедная
Голубичка ухитряется спать по ночам?
Вопли, доносившиеся с озера, гулким эхом откликались в притихшем
лесу. Искролапке очень хотелось пойти туда и поиграть на льду вместе с
Шиповницей и Пестроцветик. Но она дала себе слово, что будет охотиться
до тех пор, пока не наловит гору дичи, чтобы хотя бы вполовину сократить
свой долг перед соплеменниками, которые из-за нее лишились целебных
трав в разгар Голых деревьев. Искролапка знала, что виновата в
случившемся ничуть не меньше Голубички, а может быть, даже больше.

260.

Ведь Грозовое племя и так обязано Голубичке больше, чем догадывается.
Она подошла к искореженному временем дубу и разбросала когтями
снег между корнями. Там уже лежала мышка и тощий воробей. Искролапка
начала охотиться с раннего утра, и теперь с трудом переставляла лапы.
Выкопав дичь, она взяла свою добычу в зубы и побрела в лагерь.
Когда она добралась до колючей ограды, солнце уже клонилось за
верхушки деревьев, и в лагере сгустились тени. Грозовые коты сгрудились
под Каменным карнизом, шерсть у всех стояла дыбом, хвосты возбужденно
торчали.
Воробей, шатаясь, брел в свою палатку. Искролапка изумленно
вытаращила глаза, заметив, что он весь мокрый. Листвичка хлопотала
возле него, помогая дойти до пещеры.
Бросив свой улов поверх тощей белки и костлявого скворца,
составлявших в этот день всю кучу дичи, Искролапка хотела броситься за
Воробьем, но ее остановил Крутобок. Он подошел полюбоваться ее
добычей.
— Вот молодец! — с искренней радостью промурчал он. — Добрая
охота.
— Да это за целый день, — смущенно призналась Искролапка.
Громкий голос Огнезвезда прогремел над поляной.
— Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся
под Каменным карнизом.
Из воинской палатки вышли Терновник и Дым. Маковка выскочила из
детской, а Ромашка стала загонять котят внутрь. Лисохвост не нуждался в
приглашении, он уже давно беспокойно расхаживал взад-вперед под
скалой. Шиповница следила за ним круглыми темными глазами, а Ягодник
протискивался между Прыгунцом и Ледосветик, чтобы сесть поближе к
карнизу. Ежевика сидел у подножия каменной осыпи, уставившись в
землю, а Белка заняла место в нескольких хвостах от него.
Искролапка увидела свою сестру, выбегавшую из туннеля, ведущего к
поганому месту и подбежала к ней. Они нашли свободное местечко возле
Белолапы и уселись.
— Что случилось? — шепотом спросила Искролапка.
Белолапа только покачала головой и вздохнула.
— У меня плохие новости, — без вступления начал Огнезвезд. —
Огнехвост сегодня играл на озере и провалился под лед.
Маковка громко ахнула.
— Он умер?
— Тело до сих пор не нашли, — сухо ответил Огнезвезд, посмотрев в

261.

сторону палатки целителя. — Воробей пытался спасти Огнехвоста, но тот
оказался слишком тяжел.
Белка вскочила со своего места.
— Что с Воробьем?
— Ничего страшного, — успокоил ее Огнезвезд. — Он сильно замерз,
но Листвичка ухаживает за ним. Она знает, что делать.
Глаза Ежевики потемнели. Искролапка знала, что Огнехвост был
сыном его сестры, и его гибель была тяжелым ударом для глашатая
Грозовых котов.
— С сегодняшнего дня, — повысил голос Огнезвезд, — любой кот,
которого увидят на льду, будет сурово наказан.
— Да уж, — пробормотал Лисохвост. — Наказан смертью!
Белка повернулась и свирепо махнула на него хвостом.
Белолапа обняла Искролапку своим хвостом за плечи.
— Дайте мне слово, что не полезете на лед, — прошептала она.
— Ни за что! — пообещала Голубичка.
— Никогда, — кивнула Искролапка, с содроганием вспомнив
панический страх, который она пережила, когда Кленовница утянула ее под
темную воду.
Огнезвезд спрыгнул с Каменного карниза и направился в палатку
целителя.
— А больше никто из котов племени Теней не пострадал? — спросила
Голубичка у Лисохвоста, который со всех лап бросился к куче с добычей.
Тот на бегу помотал головой.
— Нет, только Огнехвост.
Искролапка теснее прижалась к Голубичке.
— Что с тобой?
Ее сестра нервно повела ушами.
— Воробей едва не погиб, — прошептала она.
— Но не погиб же!
Голубичка кивнула.
— Бедный Огнехвост, — со слезами пролепетала она. — Что если бы
на его месте оказался Когтегрив?
— Но ведь этого не случилось, — утешила ее Искролапка, гладя
сестру хвостом по боку. — Ты можешь услышать, как он там.
Голубичка запрокинула голову. Искролапка увидела, как кончики ее
ушей наклонились, чутко впитывая далекие звуки. Постепенно тревога
ушла из глаз Голубички, взгляд ее прояснился.
— Он несет бдение на поляне, вместе со всеми, — быстро зашептала

262.

она на ухо сестре. — Я как будто слышу пустоту в его груди, в том месте,
которое занимал Огнехвост. — Голубичка зажмурилась и крепче прижалась
к Искролапке. — Как это ужасно — потерять родного брата. — Она обвила
сестру хвостом. — Послушай, ты не обязана ходить в Сумрачный лес. Если
не хочешь — откажись!
Искролапка помрачнела. Можно подумать, у нее есть такая
возможность! Она уже давно поняла, что выбора нет. Это только в самом
начале, когда она делала лишь первые шаги по тропе, ведущей в
Сумрачный лес, сны переносили ее на цветущий луг, откуда Искролапка по
своей воле шла за Коршуном в чащу леса. Но теперь она каждую ночь
просыпалась в темноте — хотелось ей этого или нет.
Единственное, что она могла сделать по своей воле — это отказаться
шпионить за котами из Сумрачного леса. Но Искролапка дала слово
сделать это.
Она хотела помочь своему племени.
Она хотела помочь Голубичке.
Свернувшись клубочком на мягком мху, Искролапка закрыла глаза и
почувствовала, как Голубичка наклонилась над ней.
— Если хочешь, я лягу в твоем гнездышке, — предложила она. —
Тогда я смогу разбудить тебя, если с тобой случится что-то плохое.
Искролапка покачала головой.
— Не нужно. Я бывала там много раз, — тихо пробормотала она. —
Все будет в порядке.
«Я надеюсь», — прибавила она про себя.
Сон пришел не сразу. Голубичка уже давно спала, когда Искролапка,
наконец, смогла расслабиться и провалиться в темноту. Она открыла глаза и
принюхалась. Впервые у нее слегка дрожали лапы.
— Здравствуй, Искролапка.
Она обернулась, с трудом подавив вопль. Могучий Звездоцап стоял
возле высокой черной сосны с таким видом, словно уже давно поджидал ее
здесь. Искролапка судорожно сглотнула, борясь с подступающей паникой.
Она заставила себя расслабиться и твердо выдержать пристальный взгляд
темного воителя.
— Привет.
Несколько мгновений Звездоцап продолжал молча разглядывать ее.
— Ты не видела Когтегрива?
— Он несет бдение по Огнехвосту, — ответила Искролапка. —
Наверное, он сегодня не придет.

263.

— Хм, Огнехвост? — пожал плечами Звездоцап. Очевидно, он уже
знал об ужасной смерти маленького целителя. — Что ж, еще одним
меньше.
«Как я могла верить тебе? — ужаснулась про себя Искролапка. — Ты
злодей! Лисье сердце».
Звездоцап медленно обошел вокруг нее, поглаживая хвостом по боку.
— Но я рад, что ты пришла.
— Чем будем заниматься сегодня? — с напускной бодростью спросила
Искролапка.
— Позаниматься мы всегда успеем, а сейчас мне кажется, что нам
всем пришло время получше узнать друг друга, — пророкотал Звездоцап,
удаляясь в чащу, между стволов влажных деревьев. Туман льнул к его
лапам, колыхался в такт шагам. — Ты идешь?
Искролапка послушно засеменила следом. Ей казалось, что сердце ее
колотится на весь лес. Нужно было успокоиться, чтобы не выдать себя. Она
обязана сделать это — ради Голубички и своего племени.
Вскоре Искролапка стала замечать фигуры, прячущиеся в сумраке. Это
были темные силуэты воинов. Чем дальше она уходила в чащу за
Звездоцапом, тем больше становилось котов, чего-то ждущих в тумане.
Искролапка слышала, как их лапы скребут по земле, когда она проходила
мимо.
Кто это были такие? Мертвые коты или живые воители, перенесшиеся
в Сумрачный лес из своих племен?
Искролапка до боли в глазах всматривалась в тени, пытаясь узнать
знакомые фигуры. Она увидела Кленовницу, злобно скалившуюся из
темноты. Возле нее кружила целая стая взъерошенных воинов, покрытых
боевыми шрамами. Все они негромко перешептывались друг с другом.
— Я… я и не знала, что здесь так много котов, — пролепетала
Искролапка в спину Звездоцапу.
— Достаточно, чтобы померяться силами со Звездным племенем, —
невозмутимо ответил он.
Деревья расступились, открыв мрачную поляну. Искролапка сразу
узнала огромный камень, на котором они тренировались почти целую луну
тому назад. Мрачный Остролап точил когти о гладкий камень, время от
времени поднося лапу к носу, чтобы полюбоваться острыми кончиками.
Коршун кивнул Искролапке, а Частокол прошел мимо, не поздоровавшись.
Куцехвост и Снегоухий тоже были здесь. А в тени валуна, неподвижный и
настороженный, восседал Звездолом.
Искролапка немного повеселела, заметив в толпе Тонколапа,

264.

Муравьятника и Ветерка. Слава Звездному племени, она будет тут не
единственной живой кошкой! Звездоцап обернулся к ней.
— Можешь сесть рядом с друзьями, — проронил он. — Я хочу сделать
объявление.
«Никакие они мне не друзья!» — процедила про себя Искролапка,
однако с радостью бросилась к знакомым котам и немного успокоилась,
заняв место среди них.
Звездоцап вскочил на валун.
— Ко мне, все коты, способные охотиться самостоятельно! — с
насмешкой прорычал он, и собравшиеся коты ответили ему глумливыми
улыбками.
— Близится наше время! — взревел Звездоцап.
Тени замелькали среди деревьев. Все новые и новые воины сплошным
потоком хлынули на поляну. Сердце у Искролапки пустилось вскачь от
страха, и она прижалась к Муравьятнику.
— Великий день все ближе, — теперь голос Звездоцапа стих,
превратившись в угрожающее шипение. — Мы вторгнемся в мир воителей,
чтобы раз и навсегда уничтожить их всех, вместе с их жалким Воинским
законом!
Искролапка почувствовала, как встрепенулся сидевший возле нее
Муравьятник. Неужели он не ожидал этого? Она искоса посмотрела в его
глаза, потом перевела взгляд на Ветерка и Тонколапа. Их морды сияли!
Видимо, все они чувствовали себя настоящими воинами Сумрачного леса.
Чтобы не выдать своего страха, Искролапка отвела глаза и оглядела поляну.
На ней не было свободного места, куда ни погляди, виднелись темные
силуэты воинов.
Затем поляна взорвалась грозными воплями.
— Мы порвем им глотки!
— Перебьем всех до единого!
— Дни котов-воителей сочтены!
Кленовница встала на задние лапы и полоснула когтями передних по
воздуху.
— Они горько пожалеют о том, что появились на свет!
Искролапка насторожила уши. Значит, они готовятся к нападению? Но
когда? Звездоцап скалил зубы, с удовольствием наблюдая за всеобщим
беснованием. Потом, не проронив больше ни слова, он сполз с камня. Коты
возбужденно бегали по поляне, шерсть у всех топорщилась, воздух
потрескивал от всеобщего возбуждения.
Внезапно Искролапка почувствовала на себе чей-то взгляд. Вскинув

265.

голову, она выпустила когти, увидев подходившего к ней Частокола.
— Готова к битве не на жизнь, а на смерть? — спросил он со своей
обычной глумливой усмешкой.
Искролапка с тоской посмотрела в сторону леса, мечтая раствориться
в темноте.
— Может, хочешь сбежать? — спросил Частокол, словно угадав ее
мысли.
— Н-нет, — выдавила Искролапка. — Нет, конечно!
— Вот и славно, — Частокол обошел вокруг нее, словно ненароком
задев ее хвостом по спине. Искролапке показалось, будто по ней проползла
змея — холодная, упругая и тяжелая. Как жаль, что Когтегрива не было
рядом!
— Искролапка!
Она с надеждой вскинула голову, но это был не Когтегрив, а
Звездолом. Могучий, покрытый шрамами кот кивнул ей.
— Привет, Искролапка. Я давно наблюдаю за тем, как ты
тренируешься, — пробасил он, отпихнув Частокола в сторону. — Ты
делаешь успехи! Я восхищен.
Искролапка посмотрела на него, стараясь не упускать из виду
Частокола. Почему Звездолом выделил ее из толпы? Зачем он так нарочито
отстранил Частокола? Может быть, он нарочно злит полосатого кота?
— У меня есть для тебя особое задание, — продолжал Звездолом.
Искролапка моргнула.
— Правда?
Возможно, ей решили устроить экзамен, как в живом лесу?
— Иди за мной, — обронил Звездолом и зашагал в лес.
Искролапка с бьющимся сердцем пошла следом за ним. Они
взобрались на невысокий взгорок, затем спрыгнули в пересохшее русло
ручья. Неглубокая канава, петлявшая между скрюченных стволов деревьев,
вскоре привела их в темную чащобу, под низкие ветви деревьев, поросших
влажным серым мхом. Нагнувшись, Искролапка влезла под ветви и
невольно поежилась, когда мокрый мох оставил липкие пятна на ее шерсти.
Она остановилась, услышав шорох в прибрежных папоротниках. Ктото пробирался сквозь них! Искролапка повела носом, вглядываясь в туман,
и узнала полосатую шкуру Частокола.
— Пошел вон, Частокол, — оглушительно взвыл Звездолом, заставив
Искролапку присесть от неожиданности. Значит, не только она заметила
преследователя.
Тощий кот замер, потом скрылся из глаз.

266.

— Хуже малого котенка, честное слово, — процедил Звездолом. Потом
махнул хвостом на ближайшее дерево. — Покажи-ка мне, как ты умеешь
лазить.
— Хорошо.
Искролапка послушно вспрыгнула на низкую ветку и поползла вверх
по кривому, дуплистому стволу. Когда когти у нее заныли от усталости, она
остановилась и посмотрела вверх. Там не было видно даже клочка неба.
Какой же высоты это дерево? Поглядев вниз, она с трудом разглядела
маленькую фигурку Звездолома, наблюдавшего за ней из пересохшего
русла ручья.
— Неплохо, — прокричал он. — А теперь посмотрим, сможешь ли ты
спуститься вниз быстрее, чем лезла наверх!
Собравшись с силами, Искролапка крепко впилась когтями в кору и
поехала вниз по стволу, спускаясь ровно на один хвост за один раз.
Приблизившись к земле, она оттолкнулась от дерева и ловко приземлилась
на клочок мокрой травы, росшей у края канавы.
Звездолом выпрыгнул на берег.
— А теперь покажи мне, как ты атакуешь врага.
Искролапка припала к земле, выпустила когти и уставилась на
моховую кочку, торчавшую в двух хвостах впереди нее. Прыгнув, она точно
приземлилась на кочку, потом перевернулась, подкинула вверх две задние
лапы и ровнехонько опустилась на все четыре ноги.
— Шустра, нечего сказать, — пробормотал Звездолом, пристально
разглядывая ее. — А вот какова ты в обороне?
Вопрос еще не отзвучал в воздухе, когда он вдруг сорвался с места и
прыгнул на Искролапку. К счастью, она успела заметить блеск его когтей и
пригнулась. Сгруппировавшись, Искролапка перекатилась на спину и
увернулась от удара. Сообразив, куда Звездолом нацелил новый удар, она,
не мешкая, отскочила в сторону.
И оказалась права. Острые когти Звездолома обрушились на топкую
землю, где только что стояла Искролапка. Она обернулась и приготовилась
к новому удару.
Несколько мгновений Звездолом смотрел на взъерошенную
Искролапку, грозно скалившую на него зубы, потом растянул губы в
усмешке.
— Отлично.
Сердце у Искролапки грохотало так сильно, что она боялась, как бы
Звездолом его не услышал. Что за задание он ей приготовил? Или он хотел
просто проверить ее подготовку?

267.

— Осталось последнее задание, — сказал Звездолом, словно
подслушав его мысли. — Выполни его — и получишь право сражаться
плечом к плечу со своими новыми соплеменниками.
Искролапка насторожила уши. Значит, это все-таки был экзамен! Что
ж, она готова!
— Что за задание?
Что-то всколыхнулась на краю поляны.
Частокол?
— Выходи, — рявкнул Звездолом.
Искролапка пошатнулась и впилась когтями в землю, когда из сумрака
вышел щуплый огненно-рыжий кот.
Огнехвост?
Целитель племени Теней изумленно уставился на нее.
— Ты тоже провалилась под лед?
Искролапка затрясла головой.
— Я… я… — горло сдавило, она не могла вымолвить ни слова. Как
она объяснит Огнехвосту, что делает здесь? — К-как ты сюда попал?
— Я был в Звездном племени, — ответил Огнехвост, растерянно
всматриваясь в густой туман. — Услышал шум в кустах и пошел туда. Тут
кто-то стал звать меня шепотом, я пошел на голос и очутился здесь. Но…
но это место не похоже на Звездное племя! — Он неловко переступил с
лапы на лапу. — Ты знаешь, как вернуться назад?
Искролапка молча смотрела на него, не зная, что сказать.
— Убей его, — прозвучал в тишине короткий приказ Звездолома.
Ужас охватил Искролапку.
— Что?
Нет, она ослышалась! Этого не может быть.
В следующее мгновение она все поняла. Это была ловушка — причем
простейшая, так что она ни за что в нее не попадется!
— Не могу, — воскликнула Искролапка, победно глядя на
Звездолома. — Ведь он уже умер!
«Не на такую напал, я не дам обвести себя вокруг хвоста!»
Усы Звездолома дрогнули в усмешке.
— Так юна, так невинна, — процедил он. — Что ж, я раскрою тебе
глаза. Никто не остается в Звездном племени навечно. Рано или поздно все
исчезают — кто-то быстрее, кто-то медленнее, но конец один. — Он
неторопливо обвел взглядом Огнехвоста, словно тот был аппетитной
дичью. — Если, конечно, кто-нибудь не прикончит такого бедолагу раньше
срока.

268.

Искролапка нахмурилась.
— Это неправда! Всем известно, что Звездное племя — это место, куда
коты отправляются на вечный покой.
— Ну да, так и есть, — не стал спорить Звездолом. — Тем страшнее
раньше срока утратить последнее гаснущее эхо былой жизни.
Искролапка не выдержала и отвернулась.
— Я не буду его убивать.
Внезапно морда Звездолома оказалась возле самого ее носа. Горячее,
зловонное дыхание обожгло ей глаза.
— Почему же? — прошипел он. — Ты с нами или нет?
Искролапка отшатнулась.
— Я… я…
Неистовый взгляд Звездолома прожигал ее насквозь.
— Никак не пойму, почему Коршун выбрал тебя, — медленно
протянул он. — Я так и знал, что твоя преданность всегда будет
принадлежать жалким котам, живущим возле озера. — Он подошел еще
ближе. — Это делает тебя опасной…
— Я думала, вам нужны опасные коты! — огрызнулась Искролапка,
расправляя плечи. Возможно, если она будет твердо стоять на своем,
Звездолом позволит Огнехвосту уйти?
Но Звездолом не попался на ее уловку.
— Мне известно все про твою сестру.
— И что?
— Только то, что ты ее сестра, — угрожающе прорычал Звездолом.
— Если ты в самом деле столько знаешь, — прошипела
Искролапка, — то тебе должно быть известно самое главное —
пророчество ко мне не относится! Я — не часть Троицы.
— Но твоя родная сестра — одна из Трех. В твоих жилах течет та же
кровь, маленькая Искролапка. Смогла ли ты преступить через это? Я в этом
не уверен. Возможно, мне придется убить твою сестру, чтобы поверить в
твою верность?
«Убери свои грязные лапы от Голубички!» — захотелось завизжать
Искролапке. Лишившись Голубички, Грозовое племя будет обречено. Она
подняла голову.
Она была готова умереть.
И все-таки…
Если она умрет здесь, на топкой земле Сумрачного леса, кто
предупредит племена о готовящейся войне? Звездоцап сказал, что день
приближается. Значит, она должна вернуться и сообщить об этом Троице.

269.

Но для этого ей придется убедить Звездолома сохранить ей жизнь. И есть
только один способ сделать это.
— Я верна Сумрачному лесу, — воскликнула Голубичка,
поворачиваясь к Огнехвосту.
Она припала к земле, покачивая хвостом. «Прости меня, Огнехвост, но
я должна сделать это ради наших племен! — взмолилась Искролапка,
выпуская когти. — Прости меня, Звездное племя!»
Она прыгнула, но в то же мгновение чья-то бурая фигура бросилась ей
наперерез, и Искролапка кубарем покатилась по земле от страшного толчка.
Оглушенная ударом, она с трудом поднялась с земли и заморгала.
Когтегрив!
— Не смей, слышишь? — зарычал он, загораживая собой Огнехвоста.
Страх и отчаяние горели в его круглых янтарных глазах. — Не подходи. Я
не позволю тебе погубить то, что осталось от моего брата!
Из сумерек неторопливо вышел Звездоцап.
— Ты очень храбр, мой мальчик, — пророкотал он, ласково глядя на
Когтегрива. — Моя кровь!
«Мне жаль, Когтегрив!» — надрывалось сердце Искролапки. Она
пыталась поймать взгляд Когтегрива, но молодой воин смотрел не на нее, а
на Звездолома и Звездоцапа. Шипя от бешенства, он прижался спиной к
Огнехвосту.
— Не подходите, — прорычал он. — Не троньте его!
— Звездолом, дружище, — проворковал Звездоцап. — Пожалуй, ты
погорячился. Зачем нам убивать Огнехвоста? Он для нас не опасен. Его
дело — смешивать сухой бурьян, а не воевать, — презрительно добавил он.
Звездолом нехотя отвел глаза.
— Мне все равно, жив он или мертв, — проворчал он. — Но как быть
с ней? — спросил он, махнув хвостом в сторону Искролапки.
Она опустила голову, пытаясь справиться с одышкой. Удалось ли ей
убедить этих страшных котов в том, что она верна Сумрачному лесу, а не
земным племенам, живущим возле озера? Искролапке не хотелось даже
думать о том, что сделает с ней Когтегрив, когда они вернутся домой. И что
он теперь будет думать о ней. Как ни странно, Искролапке не хотелось
терять уважение Когтегрива, который не предал своего погибшего брата, и
был готов погибнуть за него в Сумрачном лесу.
— У нас каждый воин на счету, — раздался над головой Искролапки
бархатный голос Звездоцапа. Она вскинула голову.
— Я верю, что наша маленькая Искролапка всей душой предана
Беззвездному краю. И когда грянет последняя битва, она будет на нашей

270.

стороне!