Феномен Людмилы Петрушевской. Её текст «Время ночь»

1.

Родилась
26 мая 1938 г. (84
года), Москва РСФСР, СССР
Русский прозаик и поэтесса,
драматург, сценарист,
переводчица, исполнительница
разных музыкальных
направлений.

2.

По
сути,
появление
способствовало
в
литературе
формированию
так
Петрушевской
называемого
в
значительной
«грязного
степени
реализма»
как
специфического художественного метода, приверженцы которого «не призывали к
новой революции, не пытались найти выход из сложившейся ситуации», делая акцент
на наиболее неприглядных явлениях действительности, выявляющих низменные
потребности человека.
Поточно
подобранной
образной
характеристике
писателя
Дмитрия
Быкова,
«Петрушевская – это в чистом виде ожог, ожог жизнью, страшное, безутешное,
нарочито усиленное переживание трагедии».
Выходя на определённый уровень обобщений в поисках сжатого определения
ключевого смысла, вокруг которого выстраивается проблемно-тематическое поле
творчества Петрушевской, можно сказать, что «ожог жизнью» – концептуально-
содержательная доминанта, пронизывающая практически все литературные тексты
Петрушевской, независимо от того, в каком жанре они написаны.

3.

Сама писательница в одном интервью определила
жанровую особенность своих произведений как
«русские
городские
страшилки».
Фиксация
авторского внимания на страшных, вымороченных
явлениях
жизни
–
характерная
примета
её
литературного творчества. Подобно Г. Лавкрафту и
Э. По, Петрушевская пытается проникнуть в сферу
человеческого страха, но эстетизируемые ею страхи,
в отличие от трактовок американских писателей,
имеют несколько иную природу. В её произведениях
находит воплощение, прежде всего, страх, имеющий
бытовую основу («Время ночь», «Свой круг»,
«Московский
хор»
мистикопсихологическая
привлекала
славян»,
и
область
писательницу
«Номер
возможностей»).
др.),
страха
(«Песни
хотя
также
восточных
один, или В садах других

4.

Акцентирование бытового ужаса жизни – тема не новая для русской
литературы. К ней обращались М. Салтыков-Щедрин, Л. Андреев, А. Чехов,
М. Зощенко, М. Горький и др. Так, герой чеховского рассказа «Страх»
Дмитрий Петрович Силин высказывает в беседе с рассказчиком мысль,
которая, по-видимому, отражает писательское кредо Петрушевской:
«Страшно то, что непонятно. – А разве жизнь вам понятна? Скажите:
разве жизнь вы понимаете больше, чем загробный мир? <…> Наша жизнь
и загробный мир одинаково непонятны и страшны».
В определенном смысле Петрушевская является продолжателем той
литературной традиции, для которой быт и бытие, как писал Ю. Трифонов,
«это слитно, это нельзя разъять». Драматургия Петрушевской не столько о
давлении быта, сколько об отсутствии бытия, точнее осмысленного бытия.
Герои драматурга, мечтающие о любви, творчестве, исключительных
поступках, становятся жертвами люмпенизации, духовной инволюции.
Униженные и оскорблённые бытом, действующие лица пьес Петрушевской
теряют возможность реализации своих духовных способностей. Говоря
словами чеховского персонажа, «весь ужас их положения в том, что им
некогда о душе подумать, некогда вспомнить о своём образе и подобии;
голод, холод, животный страх, масса труда, точно снеговые обвалы,
загородили им все пути к духовной деятельности, именно к тому самому,
что отличает человека от животного и составляет единственное, ради
чего стоит жить» («Дом с мезонином»)

5.

Герои писательницы лишены возможности
внутреннего духовного роста, не выполняют
своего онтологического призвания. Их
природные таланты и способности не находят
реализации. Тема разложения интеллигенции,
которая перекликается с известной в русской
классике темой гибели дворянских гнёзд (И.
Тургенев, А. Чехов, И. Бунин), нашла
выражение в художественном мире
Петрушевской.
В её романе «Время ночь» повествование идёт
от лица поэтессы Анны Андриановны,
сравнивающей себя со своей известной тезкой
Анной Ахматовой. Её любимое время – ночь,
время «свидания со звездами и с Богом», время
стихов, дневниковых записей. Но каждое утро
Анну ждёт «утро стрелецкой казни»,
неизбежной гонки на выживание, в которой она
постоянно проигрывает. Распад «кривой»
семьи, состоящей из искалеченных нищетой и
одиночеством детей и внуков главной героини
романа, приводит последнюю к моральной
деменции, осознанию, что она является
«лишней в жизни».

6.

Мир бытового абсурда Петрушевской
погружён в
состояние скандала. Ссоры, склоки травмируют психику как взрослых,
так и детей. Мотив скандала часто становится одним из ключевых в
драматургических текстах автора. Принципом «я лучше сначала крикну,
а потом подумаю» руководствуются многие герои Петрушевской.
Привычка общаться на повышенных тонах является закономерным
результатом деформации системы ценностей людей, привыкших не к
человеческим, а к звериным отношениям. Скандал в концептуальном
поле произведений Петрушевской – некая усвоенная модель поведения:
герои буквально живут от одного скандала к другому.

7.

Проблема бытового абсурда раскрывается в драматургии Петрушевской через
утрачивающую целостность картину мира. «У людей толстая кожа, и пробить её
не так-то просто», – утверждал вампиловский Бусыгин («Старший сын).
В каком-то смысле «шоковая» драматургия Петрушевской – это попытка
«пробить» толстую кожу зрителя, проникнуть в его душу. Автор погружает
своего читателя-зрителя в мир мелочного и малосодержательного (в духовном
плане) быта, эстетизация которого становится неким символическим знаком её
творчества.
В
драматургии
Петрушевской
художественно
осмысляются
проблемы
социально-духовной инволюции семьи и общества в России второй половины
ХХ века. В центре писательского внимания трагедия разлада личности с
обществом, трагедия девальвации семьи и семейных ценностей. Бытовая среда
предстает как микромодель общественного сознания. Изображение бытового
абсурда эстетически и концептуально проецируется на оценку изменений,
происходящих в российском обществе и выражающихся во всеохватывающей
люмпенизации и разобщённости.

8.

Как ни странно, «Время ночь» — повесть о любви. Об испепеляющей
любви матери к своим детям. Характерная черта этой любви — боль и даже
мучительство. Именно восприятие боли как проявление любви определяет
отношения матери с детьми, и прежде всего с дочерью. Очень показателен
телефонный разговор Анны Андриановны с Алёной, когда мать дешифрует
каждую свою грубость по отношению к дочери как слова своей любви к
ней. «Будешь любить — будут терзать», — формулирует она. Еще более
откровенно эта тема звучит в финале повести, когда Анна Андриановна
возвращается домой и обнаруживает, что Алёна с детьми ушли от неё:
«Живыми ушли от меня», — с облегчением
вздыхает мать.

9.

Анна
Андриановна
неуклонно
и
часто
неосознанно стремится доминировать — это
единственная форма её самореализации. Но самое
парадоксальное состоит в том, что именно власть
она понимает как любовь. В этом смысле Анна
Андриановна
«домашний
модели
воплощает
тоталитаризм»
которого
своеобразный
—
исторические
отпечаталась
на
уровне
подсознания, рефлекса, инстинкта. Способность
причинять
боль
служит
доказательством
материнской власти, а, следовательно — любви.
Вот почему она деспотически пытается подчинить
своих детей себе, ревнуя дочь к её мужчинам,
сына к его женщинам, а внука к его матери. В этой
любви нежное «маленький мой» тянет за собой
грубое: «сволочь неотвязная». Любовь матери у
Петрушевской монологична по своей природе. За
все жизненные потери и неудачи мать требует себе
компенсации
любовью
—
иначе
признанием её безусловной власти.
говоря,

10.

Петрушевская показывает бытовые условия и ситуации, на которых
замкнуто существование героев, и своеобразно рисует признаки этих
ситуаций: от пустых тарелок, заштопанного белья, «полбуханки черняшки и
супа из минтая» до абортов, разводов, брошенных детей, сумасшедших
старух.
При этом можно заметить, что текст рукописи Анны Андриановны крайне
физиологичен, в нём широко используется просторечие («цапать»,
«шарить», «тыкать», «шнырять», «рехнуться», «урвать» и т. п.) и даже
бранная лексика (диалоги поэтессы и её дочери, реплики Андрея).
Мне показалось, что в мире героев повести отсутствует представление о
реальном времени. Отсюда, как мне думается, возникает одно из значений
названия этого произведения: ночью время не ощущается, как бы замирает.
Не ощущают времени и Анна Андриановна, и Алёна, и Андрей, которые
живут сиюминутными проблемами, повседневной рутиной.
С другой стороны, ночь — время интенсивной духовной жизни, занятое
размышлениями, воспоминаниями, самоанализом. Ночью пишутся стихи,
ведутся дневники, как это и делает рассказчица: «ночью можно остаться
наедине с бумагой и карандашом».
С моей точки зрения, «Время ночь» — это ещё постоянное ощущение всеми
персонажами повести тоски, подавленности, душевной тяжести,
предчувствие новых проблем и трагедий: «Всё висело в воздухе как меч, вся
наша жизнь, готовая обрушиться». Кроме того, создается впечатление, что
герои постоянно блуждают в темноте, двигаются на ощупь.

11.

Таким образом, Петрушевская изображает мир, в котором человек не осознает
ценности своей жизни и жизни других людей, даже самых близких. В этом
произведении мы наблюдаем страшное состояние разъединённости, отчуждённости
близких людей: дети не нужны родителям, и наоборот.
Так, Анна Андриановна пишет о своих детях: «Им не нужна была моя любовь.
Вернее, без меня бы они сдохли, но при этом, лично я им мешала».
Такое состояние души вселяет мысли о безысходности, конце существования. «Жизнь
моя кончена», — несколько раз заявляет Анна Андриановна.
Подобные размышления бесконечно варьируются и становятся лейтмотивом всего
повествования. Кто виноват в этих бесконечных страданиях? Анна Андриановна
находит самое простое объяснение: «О, обманщица природа! О великая! Зачем-то ей
нужны эти страдания, этот ужас, кровь, вонь, пот, слизь, судороги, любовь,
насилие, боль, бессонные ночи, тяжелый труд, вроде чтобы все было хорошо! Ан
нет, и все плохо опять».
Можно заметить, что и способ изложения событий в этом произведении типичен для
художественной манеры Петрушевской. Так, в тексте рукописи Анны Андриановны
часто отсутствуют причинно-следственные связи, логические объяснения поступков
персонажей. Мне кажется, что делается это намеренно — с целью усиления передачи
хаоса происходящего. Например, мы не знаем, какие стихи пишет Анна
Андриановна. Сложно понять, кого действительно любит Алёна и почему она
бросила своего сына, но сама воспитывает двух других детей. Не совсем ясно, за что
сидит в тюрьме её брат Андрей.

12.

Одновременно
можно
заметить,
что
определённый схематизм персонажей делает
их
обобщёнными
типами,
типичными
образами. Перед нами возникает, например,
образ «невинной жертвы», в котором
оказываются практически все герои повести.
Так, Андрей — жертва своей правдивой, но
ранимой натуры. Тимофей — жертва
семейных распрей, «дитя голода», «замкнутый
ребёнок до слез».
Алёна — жертва оставивших её неверных
мужчин.
Сама Анна Андриановна — жертва бытовых
обстоятельств и своих жизненных взглядов.
«Надо в дурдом!»; «Да к тебе надо врача со
шприцом!»
Тема болезни и сумасшествия типична для
прозы Петрушевской. В повести «Время ночь»
эта тема достигает предельного развития.
Болезнь — естественное состояние героев. На
каждом из них лежит печать не только
духовного страдания, но и физического
вырождения.
Шизофрения
—
родовое
проклятие всей семьи. Этой болезнью
страдают бабушка маленького Тимофея по
отцовской линии и мать Анны Андриановны.
На учёте в диспансере состоит Алёна.

13.

Творчество Петрушевской – особый, во многом уникальный художественный мир.
Художественный мир Людмилы Петрушевской представляет собой сложный синтез
взаимоисключающих эстетических тенденций: постмодернизма и реализма,
натурализма и сентиментализма, модернизма и барокко.
Жанровое разнообразие её произведений достаточно велико. Это и драматургические,
прозаические произведения, а также сказочная проза. Уже в самом начале
творческого пути Петрушевской критика заговорила о том, что с её «черным»,
«жестоким», «мужским» талантом ей следует писать о жертвах культа, о периодах
репрессий, о тирании и её исполнителях.
Петрушевская же писала о современной жизни, и основная масса её произведений
действительно была «мрачна» и «тяжела» по своему содержанию: о смертельных
болезнях, об убивающем равнодушии, о неблагополучии семейной жизни, о
беспросветной мерзости, о неустройстве личной судьбы, о безысходности
человеческого существования.

14.

Героями её произведений стали «маленькие» люди,
замученные жизнью, обманутые судьбой, непонятые и
нелюбимые, нередко герои с притупленными чувствами,
живущие как во сне или под наркозом, без ярко выраженных
личностных эмоций.
Среди них — преимущественно женщины, слабые и
несчастные, страдающие в жестоком и бездушном мире и
нередко сами становящиеся жестокими и бездушными.
Свои сюжеты писательница черпает из гула городской
толпы, уличных разговоров, на скамейках у подъездов.
Отсюда своеобразие языка писательницы. Её произведения
изобилуют неправильностями разговорной речи, в её вещах
царит живая речь улиц, очень часто нарушающая все
литературные нормы. По признанию Петрушевской, она
собирает эти «фантастические сцепления слов». Именно с
желанием ввести в произведение яркую речь толпы связано
большое количество клише на страницах её рассказов, пьес
и сказок. « Я охотно и радостно пользуюсь клише, ими
любуюсь, они поэтичны и быстро передают нужное
ощущение».