Серия офортов Л. Рана «Минское гетто» через призму устоисторических источников

1. И даже закрывая глаза, Я вижу эти картины, я слышу их голоса… (Серия офортов Л. Рана «Минское гетто» через призму

Авторы: Кривошлык Анна,
Колосовская Анна,
учащиеся IX «Б» класса
гимназии №34 г. Минска
Республики Беларусь
Руководитель: учитель истории
Косякова Дарья Олеговна

2. Минское гето

Было создано 20 июля 1941 г.
Через месяц после вторжения нацисткой
Германии на белорусские земли…
Было уничтожено 21-23 октября 1943 г.
Ликвидировано жестоко, окончательно,
не жалея ни старика, ни ребенка.

3. Более 97 000 человек погибло в его аду. Тысячи еврейских семей: больших и маленьких, бедных и побогаче, с детьми и без, из

Левины
Гуревичи
Хейфиц
Сребники
Лосик
Шмерлис
Гербовицкие
Трейстер
Завольнер
Таубкины
Добины
Трахтенберг
Липские
Маркс
Кравец
Ран…
Тысячи семей, но история одна – история узников
Минского гетто…

4. В Минском гетто потерял свою семью художник Лазарь Ран…

Мать…
Сестра…
Жена…
Трое детей…
Вся семья белорусского художника
Лазаря Рана погибла в Холокосте.
1909-1989 гг.

5. Боль о потернянных близких нашла свое отражение в серии офортов «Минское гетто», над которой автор работал более двадцати лет.

Сер.1950-1970-е гг.

6. В данной работае мы постарались «озвучить» офорты Лазаря Рана голосами узников Минского гетто, кто рассказал об ужасах

НИКОГДА БОЛЬШЕ.

7. 19 июля 1941 г. был издан приказ о создании гетто в Минске.

«Мы собрали то, что смогли, то, что
можно было взять, конечно буфет не
будешь брать, и диваны и кровати.
Это уже никому не надо было, а
[брали] такие вещи, на которые потом
что-то можно было поменять у
русских. Мы собрались и переехали
на Немигу».
Елизавета Левкова, 1927 г.р.
«Изгнание из родного гнезда».
Офорт, 49-63 см

8. Условия жизни в Минском гетто

«В одной комнате нас было человек 20-25.
Спали вплотную на полу, как на нарах, не
разбирая, где мужчины и где женщины, дети»
Лев Кравец, 1930 г.р.
«Отопления не было, каждый устраивался, как
мог. Дома были деревянные и могли отапливаться
дровами, но их не было. Очень быстро (на дрова)
были разобраны все сараи и заборы. Когда это
закончились, по-прежнему надо было
обогреваться и на чем-то готовить пищу. Все те,
кто ходил на работу, возвращаясь, приносили, кто
что мог. Тащили с собой всё, что возможно: доски,
поленья, куски угля".
«Ад».
Офорт, 69-48 см
Иосиф Грайфер, 1926 г.р.

9. Ребенок спасал мать… Ребенок, которому пришлось стать взрослым.

«В центре Юбилейной площади
находился еврейский комитет и биржа
труда. Здесь собирались рабочие
колонны для работы вне гетто. Мама
работала на расчистке развалин на
территории гетто, получая за это поллитра баланды и сто двадцать пять
граммов хлеба. В один из первых же
погромов в гетто погиб отец. Мать не
перенесла этого: она заболела, и единственной кормилицей семьи осталась
я. Я пробиралась за ограду гетто и там
ходила по домам и
спрашивала: »Дяденька, тетенька,
хотите, я для вас спою?»
Галина Давыдова, 1930 г.р.
«Больная мать».
Офорт, 49-63 см

10. Узники делали «малины» – потайные укрытия, где можно было бы укрыться во время погрома….

«Свечка горела несколько часов в сутки.
Остальное время мы были в темноте. Время
тянулось медленно. Женщины пели
грустные еврейские песни, дети
рассказывали сказки и играли. Еды
критически не хватало,
бухгалтер Берл объяснял детям, как
правильно кушать: сухарик не надо
откусывать, его надо отламывать по
маленьким кусочкам, класть в рот и не
жевать, а сосать»
Эли Гоберман
«Философ».
Офорт, 57-49 см

11. В гетто матери шли на все, чтобы спасти своих детей. К сожалению, не всегда это было возможно. Их сердце разрывалось при

«Хася все чаще становилась свидетельницей
насилия над заключенными гетто. Погром 7 ноября
1941 года она с дочерью и сестрой пережили в так
называемой "малине". Но своего тяжелобольного
сына она оставила лежать в кровати, так как
побоялась, что в "малине" он начнёт плакать. После
погрома Хася больше его никогда не видела».
Хася Пруслина, 1901 г.р.
«Умалишенная».
Офорт, 64-48 см.

12. Окруженные нацистсикми престпуниками и их пособниками, узники наедялись, искали помощи у других, у тех, кто имел доброе, смелое

«Жили трудно, особенно первое время. Запасов-то
никаких. Был небольшой огородик, кое-что
выращивали. Как сейчас помню, десятилитровая
кастрюля со щавелем – и яйцо плавает. А едоков –
полон дом. У меня тогда все зубы выпали из-за
такого питания.
В гетто я бывала почти каждый день. Там
оказались все мои подружки. Особенно я дружила с
семьей Попковых, с моими ровесницами Розой и
Ривой. Я часто, пробираясь огородами, ходила к
ним, носила продукты. Вместо латы какую-нибудь
желтую бумажку прикалывала и шла».
Людмила Мачуленко.
«Помощь».
Офорт, 63-50 см.

13. Ведь каждый день мог быть последним….

«В гетто было страшно. Мы были в доме, эсэсовцы и
полицаи и сказали маме одеваться. Мама вязла
младшую сестричку, ей шел пятый год, и их увели.
Мамы долго не было. Потом по гетто раздался слух,
что на Юбилейной площади стоят виселицы и там
повешены люди.
Брат взял меня, мы побежали туда. И мы
действительно на первой виселице увидели маму. У
нее были очень длинные черные волосы, они
развевались на ветру. Сестрички среди повешенных
не было, мы таки не знаем, что с ней случилось. Это
был уже 1943-й год».
Майя Крапина, 1935 г.р.
«Птички».
Офорт, 63-48 см

14. Надежда – это все ,что оставалось. Надежда, что однажды геттовский ад закончится. Но все верили, что конец будет счастливым...

«Жизнь в гетто похожа на жизнь
безвинно осужденного к казни, с
отсрочкой исполнения приговора.
Полная безысходность и никакой
надежды»
Иосиф Грайфер, 1926 г.р.
«Счастливчик».
Офорт, 43-64 см

15. Зачастую дети, потеряв родителей, оставилась одни. Одни со своей бедой…

«Мамы у нас уже не было. Я была маленькая, мне
было 8 лет, я, наверное, не очень осознавала ужас,
который меня ожидал. Брат, он был старше, он
траву ел и просил меня принести из еды что-нибудь.
Я выходила к проволоке, ждала, пока полицай
отойдет в сторону, перелезала и уходила.
Я думала, что попрошу у людей немного хлебца и
отнесу брату».
Нелли Гербовицкая, 1933 г.р.
«За колючей проволокой».
Офорт, 49-63 см

16. В гетто были детские дома для сирот. Приюты в гетто.

«Дети в гетто».
Офорт, 54-65 см
«Нас поселили в детский сад. В одну из комнат
нас загнали, а там поставили три столика, чтоб
можно было на них лечь, и пару матрасов,
отгородили кусочек. Там в этой маленькой
комнате человек по 25-30 жили. Бытовые
условия? Да что вы, никаких бытовых условий!
Чуть ли не друг на друге спали. Такая
скученность. У нас в то время возникла чесотка
в помещении из-за этой тесноты. Хорошо, что у
нас были люди, которые знали – где-то
раздобыли смолы, которой мазали у телеги
колеса. Мы вымазывались с ног до головы,
пока не вылечились немножко... Можете себе
представить, что на территории гетто не было
ни собак, ни кошек, ни мышей. Все поуходили.
Им просто делать нечего там было…».
Яков Кравчинский, 1933 г.р.

17. Погромы, акции уничтожения. Каждый наделся, что только не сегодня, что только бы не этой ночью…

«Мы все оказались в разных местах. Братья
спрятались под лестницей под какими-то досками
Мама попала в колону вместе с папиными родными.
Колонна была на Хлебной улице. А я почему-то
оказалась с папой. Он меня одной рукой держит, а
второй его заставили катить какую-то инвалидную
коляску.
Я не передам вам своих эмоций… С Республиканской
заезжала машина и туда загружали людей. Колонна
двигалась, людей увозили. Мама, увидев папу,
крикнула: «Покажи аусвайс». Это нас спасло. Нас
посадили на снег, холодно было. Мама старалась
прикрыть папу, чтобы ему меньше попало. Когда
кончилася погром, нам сказали назад в свои дома не
возвращаться. И мы поселились в другой дом, на
Республиканской».
Фрида Рейзман, 1935 г.р.
«Первый погром».
Офорт, 61-46 см

18. Это была не жизнь, скорее выживание…

«Идут».
Офорт, 45-63 см
«Республиканская улица была сквозной, т.е.
была выгорожена с обеих сторон колючей
проволокой, и там днем ходил обычный
транспорт, однако ночью по ней никто не
ездил. И когда ночью на этой улице
раздавался рев машин, это означало только
одно. Минут через 20-30 где-то рядом
слышались крики, проклятия, автоматные
очереди, лай собак. Через полчаса все
затихало, а затем – звук уходящих машин. У
стервятников закончилась ночная смена.
Утром прохожу мимо очередного выбитого
дома. Вокруг – на тротуарах, фундаментах,
стенах – кровь., кругом автоматные и
винтовочные гильз бутылки из-под водки.
В цехе на работе некоторые верстаки пусты.
Причины никто не обсуждает, даже мастеранемцы. Были периоды, когда это повторялось
почти каждую ночь, и каждый раз при звуке
ночных машин несчастные узники гадали, не
по их ли душу…
Михаил Трейстер, 1927 г.р.

19. И Ямы навегда останутся ранами на сердце Минского гетто. И ям этих не было страшнее…

«У ямы».
Офорт, 63-49 см
«После второго погрома наша семья приютила 12летнего Лёню, о котором можно сказать, что он вернулся
«с того света». Колонну погнали за город, в поле, где уже
были вырыты ямы. Всем приказали сесть на землю и
ждать своей очереди. По 20-25 человек подводили к
краю ямы, и немец из пулемёта их расстреливал. Лёня
был с мамой и маленькой сестричкой. Мама держала её
на руках. Когда раздалась пулемётная очередь, мама
инстинктивно заслонила Лёню своим телом. Все рухнули
в яму. Несколько мгновений Лёня слышал бормотание
сестрёнки: «Головка болит, головка болит…» Затем он
ничего не помнит. Очнулся и не понимает — жив или
мёртв, пошевелил чуть-чуть рукой— вроде живой, но
дышать тяжело, сверху давят тела убитых.
Каратели уехали, не засыпав ямы землёй. Лёня дождался
темноты, с трудом выбрался наверх, направился в гетто,
к нам, его единственным родственникам. Лёня по ночам
кричал, метался, а днём был печален и задумчив. Вскоре
его схватили во время облавы недалеко от дома и вместе
с другими детьми втолкнули в «душегубку».
Альберт Лапидус

20. Те, кому удавалось бежать, уходили в партизаны. Эта была их новая, большая еврейская семья.

«Мы трое суток шли. Это была Налибокская пуща.
Когда немцы близко подошли к нашему лагерю, мы
ушли на болото: держались за какой-нибудь куст,
чтобы не утонуть. Пришли мы в отряд Зорина-106.
У нас уже были выкопаны глубокие землянки, они
покрывались елью, мы ведь зиму там жили. Внутри
были нары, на которых мы спали.
В отряде мы тоже работали. Дети, делали всё. Вопервых, заготавливали дрова. Ходили далековато,
километра за два, и пилили только берёзу. Почему
берёзу? Потому что берёза не пускает дыма, светлый
дым у неё, у берёзы Работали на кухне: чистили
картошку. У нас санчасть еще была. Приезжали с
других отрядов. Или раненый, или заболел кто,
приезжали к нам в отряд. И мы там помогали. Не
было же бинтов, мы их стирали, сушили, подавали
больным или раненым какую-то кружку воды.
Вот так мы пережили эти партизаны, пока не
вернулись уже в освобожденный Минск».
Зоя Обоз, 1929 г.р.
«Спасение. У партизан».
Офорт, 63-49 см

21. В Минском гетто выжили тысячи, погибли десятки тысяч… Человек жив, пока жива память о нем. Это память будет звучать голосами

На встрече с узниками
Минского гетто.
2 марта 2018 г.
На выставке офортов
Л. Рана. Осень 2018 г.

22. Список использованных источников:

1. Видеозапись интервью Зои Обоз, Беларускі архіў вуснай гісторыі, [шифр : 58(1) - 1227 - 6009].
2. Видеозапись интервью Иосифа Грайфера, Internat. Slave- and Forc. Labourers Document. Project. –
https://zwangsarbeit-archiv.de/archiv [Электронный ресурс]
3. Видеозапись интервью Нелли Гербовицкой. Беларускі архіў вуснай гісторыі, [шифр : 58(1) - 1189 5767].
4. Видеозапись интервью Майи Крапиной. Беларускі архіў вуснай гісторыі, [шифр : 58(1) - 1220 - 5975].
5. Лапидус, А. Нас мало осталось, нам много досталось / А. Лапидус. – Режим доступа:
http://www.peoples.ru/technics/engineer/lapidus/ [Электронный ресурс]. – Дата доступа: 14.09.2018.
6. Левкова Елизавета / Архив свидетелей исторической мастерской [Электронный ресурс] – 2018. –
Режим доступа:http://zeitzeugenarchiv.gwminsk.com/ru/archiv/minsk/levkova-elizaveta. – Дата
доступа: 17.09.2018.
7. Мы помним! Миру помнить завещаем… / Сост. Крапина М.И., Курдадзе Т.С., Мураховский Я.М.,
Рейзман Ф.В., Трахтенберг В.Л. – Минск, 2012. – С. 38-39.
8. Праведники народов мира Беларуси: живые свидетельства Беларуси/составители: К.И. Козак, М.И.
Крапина [и др.]; под ред. В.Ф. Балакирева, К. И. Козака. – Минск: И.П. Ловинов, 2009. – – С.109-110.
9. Пруслина Хася / Архив свидетелей исторической мастерской [Электронный ресурс] – 2018. – Режим
доступа: http://zeitzeugenarchiv.gwminsk.com/ru/archiv/minsk/pruslina-hasya – Дата доступа:
14.09.2018.
10. Спасенная жизнь: Жизнь и выживание в Минском гетто /составители: Балакирев В.Ф. [и др.]. –
Минск: ООО «Лимариус», 2010. – С.34

23. И даже закрывая глаза, Я вижу эти картины, я слышу их голоса… (Серия офортов Л. Рана «Минское гетто» через призму

Авторы: Кривошлык Анна,
Колосовская Анна,
учащиеся IX «Б» класса
гимназии №34 г. Минска
Республики Беларусь
Руководитель: учитель истории
Косякова Дарья Олеговна