Влияние образов прошлого на современную региональную политическую культуру

1. Лекция 7. Влияние образов прошлого на современную региональную политическую культуру

1.Прошлое и национальная
политическая культура
2.Функции образов прошлого в
политической культуре
3. Русский традиционализм и
политическая культура

2. Ю.С. Пивоваров, А.С. Ципко, Г.О. Павловский, Н.К. Сванидзе и Л.М. Млечин.

3. Прошлое и национальная политическая культура

• За последние двадцать лет из интеллектуальной метафоры термин "образ
прошлого" превратился в важнейшую категорию современной науки.
Правда, он не относится к разряду рутинизированных и уже расхожих, а
потому практически не обсуждаемых понятий. Строго говоря, само
словосочетание "образ прошлого" — это тавтология.
• Прошлое — не прошедшее, утраченное навсегда, но то, что человечество
изучает, пытается восстановить, воспоминаниями о чем себя окружает, —
и есть образ, репрезентация ушедшего, не воспроизводимого во всей
своей полноте в настоящем. О. Шпенглер, один из самых
профессиональных и признанных творцов образов прошлого, писал:
"История — это образ, при помощи которого воображение человека
стремится почерпнуть понимание живого бытия мира по отношению к
собственной жизни и таким способом придать ей углубленную
действительность".
• Создавая для себя прошлое, каждое новое поколение включается в
непрерывный процесс репрезентаций, что-то прибавляет (и неизбежно
теряет) в своих знаниях о былом. В самом общем виде дискурс настоящего
о прошлом соотносится с самим прошлым по принципу "образного
моделирования". Образ прошлого вовсе не является чем-то
исключительно субъективным, психологическим, воображаемым. Это
искусственный "продукт" реконструкции, осмысления, моделирования
прошлого, принадлежащий пространству культуры,в том числе и
региональной.

4. Королевство кривых зеркал

5. Понятие «Образ прошлого»

• С коммуникативной точки зрения, образ прошлого выполняет роль
социального посредника между прошлым и настоящим, агента влияния
настоящего в пространстве прошедшего и прошлого в настоящему. Это
сложное — многослойное, многозначное — понятие. Если воспользоваться
естественнонаучной терминологией, его можно обозначить как
поливалентное: оно предполагает наличие и определенное сочетание
разных содержаний, разных сущностей.
• Это явление не сводимо к мифологическим схемам прошлого и не есть
аналог его фальсификаций — то есть речь идет не о мнимом или
исключительно
вымышленном
прошлом.
Каркас
конструкции
(интеллектуальной
и
материальной
одновременно)
образуют
свидетельства и факты — результат реконструкции прошлого.
• Однако определяющую смысловую нагрузку несут интерпретации (роль
интерпретатора
подчеркнуто
активна,
пристрастна),
а
также
информационная "упаковка": способы, формы, средства ретрансляции и
продвижения (в их числе — коммуникативные каналы) к массовому
пользователю.
• Поэтому конструирование образов прошлого неизбежно связано с
модернизацией
прошлого,
смешением
времен,
искусственным
искажением "того, что было на самом деле"; трансплантацией понятий,
языка настоящего в прошлое; сознательной игрой в прошлое и с прошлым.
В данном случае мы имеем дело не с линейным построением, а с
мозаичным "выкладыванием", собиранием прошлого.

6. Конструирование образов прошлого

7. Наше время и образ прошлого

• Наше время, захваченное энергетикой настоящего, поглощенное его силой,
синтезировавшее и растворившее в нем прошлое и будущее, в полной
мере осознало свою оторванность от прошедшего. А потому воспринимает
его именно как образ, пытаясь при этом "схватить" и "присвоить" его
живое содержание, подпитать им себя. Сейчас особое значение приобрела
работа по конструированию прошлого; обеспечению мира, с невиданной
ранее скоростью несущегося в неизвестность, производными от него
моделями прошлого. Современность в полной мере осознала и тем самым
увеличила образность прошлого, его функциональность, инструментализм
коммуникации "прошлое — настоящее".
• Социальный статус образов прошлого определяется их встроенностью в
настоящее, степенью "полезности" ему. Образ прошлого оживает, начинает
"работать" в контексте определенного дискурса настоящего (в том числе
эстетического, интеллектуального). Социальное значение и социальная
природа образов прошлого со всей очевидностью проявляются — и
активнее всего эксплуатируются — в той деятельности, которую принято
называть "политикой памяти". Это — процесс сознательного управления
образами
прошлого,
преследующий
определенные
цели
и
предполагающий определенные результаты. Здесь, в информационносимволической сфере, действуют конкретные интересы различных
социальных сил, реализуются культурное и политическое соперничество,
властные отношения. Прошлое обращается в тот символический ресурс, за
обладание и управление которым борются элиты.

8. Прошлое – политический ресурс

9. Рождение образов прошлого

• Во многом опираясь на наработки антропологов, историки и политологи
утвердились во мнении: общественность — не пассивные реципиенты,
потребители символов или просто "материальные существа", но "еще и
производители символов (и ритуалов) и их пользователи". Это
конкретизирует и усложняет характер социальных коммуникаций, в
которых формируются образы прошлого, и позволяет понять, как — и
почему именно так — ведут себя образы прошлого в социальной среде.
• Они существуют там как самостоятельные "организмы", часто отклоняясь
от заданной им изначально схемы. В них могут проявиться и даже
доминировать какие-то периферийные или скрытые черты, придающие
им иной (возможно, и принципиально новый) смысл. Или в пространстве
прошлого вдруг начинают "работать" второстепенные образы (сюжеты,
персонажи, истории), меняя установившуюся диспозицию.
• В конечном счете, оживает и влияет на жизнь, на установки и ориентации,
корректируя
человеческое
поведение,
то,
что
соответствует
общественным запросам, потребностям, состоянию, традициям социума.
• Любое прошлое может совершенно неожиданно пригодиться, вдруг
вырваться на "первые рубежи", определяя собою всю актуальную
конструкцию памяти. Так, «Национализм Бандеры» на Украине, «Лесных
братьев» в Прибалтике приобрел свою нынешнюю значимость только в
начале 1990-х годов. После распада СССР.

10.

11. Социальная защита

• Анализ современности позволяет в полной мере осознать, какую
роль играют образы прошлого в пространстве политической
культуры.
• Ее, прежде всего, можно описать в психологической перспективе.
Любая культура по сути своей невротична; в ее природе заложено
стремление
к
изживанию
своих
травм.
Согласно
психоаналитическим
концепциям,
невротики
достигают
адекватного самосознания, если их вынуждают переживать —
вспоминая, выговариваясь — свои травмы. Производя и
перерабатывая образы прошлого, общество освобождается от
прошлого как такового, то есть от тех травм, которые его мучают.
• Образы прошлого выполняют функцию социальной защиты и
адаптации,
представляя
собой
своеобразные
защитнокомпенсаторные механизмы. Конфликты и примирения с прошлым
предотвращают или помогают переживать конфликты, травмы,
социальные сломы в настоящем. Обращение к прошлому, "работа
памяти" — это и своего рода социокультурная компенсация
(человеком и человеческим коллективом) травмирующего
воздействия повседневности. Смириться с настоящим (и усмирить
его — хотя бы в воображении) помогает прошлое.

12. Кривое зеркало

13. Функции образов прошлого в политической культуре  

Функции образов прошлого в политической культуре
• Для политической культуры чрезвычайно значимы механизмы,
обеспечивающие ее устойчивость, поддерживающие целостность.
Образы прошлого участвуют в интегративных, идентификационных
социальных процессах. Эта их функция в рамках политической культуры
столь же важна, как адаптивная. "Воспоминания об исторических
катастрофах привязаны не к объективным историческим фактам, а к
конкретным идентичностям",— указывает Х. Вельцер. Действительно,
коллективное единство ("мы") имеет и негативные, и позитивные
составляющие, обнаруживающие себя в прошлом и осмысляемые через
него. Проблематика образов прошлого актуализирует понимание
категорий "идентичность" и "общность" в коммуникативном смысле - как
продуктов символического социального взаимодействиях. Управление
образами прошлого, "работа памяти" есть инструмент установления
социальных связей, определяющих чувство "ассоциации", потребность в
принадлежности. Поэтому концепты "память", "коллективная память" не
являются чем-то метафизическим и абстрактным. Эти символические
"проекты", участвуя в процессах конструирования, артикуляции и
мобилизации идентичностей, попадают в пространство политики.
• Видимо, человеческая потребность в ощущении принадлежности к
некоему "мы" так же неизбывна, как потребность в защите, как формы
коллективной
жизни.
В
моменты
опасности,
угрожающей
индивидуальному и коллективному существованию, в ситуации острого
социального дискомфорта она только возрастает.

14. Черно-белый дресс-код

15. Категория памяти

• Обратимся к одной из актуальных интерпретаций термина "память": это
«та совокупность представлений о прошлом, которая в данном обществе,
в данный исторический момент становится доминирующей и образует
нечто вроде разделяемого большинством "здравого смысла". Понимаемая
в таком значении, память предстает как один из источников национальной
идентичности, то есть того чувства причастности к определенному
сообществу, которое, как раз благодаря характерным для него общим
местам и мифам, узнает себя в общем прошлом и, следовательно, общем
настоящем». То есть речь идет о категории макросоциального масштаба,
посредством которой конкретизируется "концепция общества" (термин Ш.
Эйнзенштадта), ее общие мировоззренческие основания. Это целостная
смысловая система, в потенциале стремящаяся охватить весь социум. В
процессе ее представления оказываются задействованы соответствующие
(общесоциальные) средства ретрансляции.
• Авторитетное прошлое синтезирует в себе образы, по поводу которых в
обществе может сложиться консенсус: те, что в состоянии обеспечить
согласие, поддержать способность к коммуникации (пусть и
символической) даже групп (или культурных подсистем), не принимающих
друг друга, находящихся в состоянии скрытого или явного конфликта.
Поэтому играет роль своего рода "маркера" принадлежности к общему
"мы" и, следовательно, служит размежеванию, обозначению границ,
которые "отделяют данный коллектив от других", определяют "присущие
ему типы культурных отношений как внутри, так и вовне его
геополитического местопребывания" .

16.

17. Общее прошлое есть ценностное обоснование

• В то же время общее прошлое есть ценностное обоснование "мы-образа"
и как бы производная от "первообраза" базового социального
коллектива. В нем проявляются ценностные доминанты, составляющие
"идеальный план" политической культуры.
• Такое "правильное" или "авторитетное" прошлое, апеллирующее к
общезначимым ценностям, "предрассудкам", мифам, задает рамки
политического консенсуса, соотносится с системой норм (предписаний,
запретов) данного общества. Именно на базе этого прошлого происходит
социализация. Поэтому оно подлежит и подвергается символизации,
мифологизации. От такого прошлого — в процессе управления им —
добиваются предельной коммуницируемости, высокой "энергоемкости"
(способности привлекать, вовлекать, заряжать — иначе говоря, влиять,
удерживать в зоне своего притяжения). Степень его инструментализации
изначально очень высока. Формирование и продвижение
"авторитетного", "консенсуального" прошлого обязательно связано с
деятельностью политических элит.
• Такое прошлое становится одним из оснований легитимации власти.
Посредством общего прошлого элиты выражают приверженность неким
единым стандартам. Все это позволяет утверждать: "авторитетное"
прошлое дает возможность судить о типе национальной политической
культуры.

18.

19. Переходные состояния и образы прошлого

• В моменты "переходов" образы прошлого несут двойную нагрузку. В них
(в их наборе, соотношении, наполнении, взаимодействии) отражаются те
трансформации, которые происходят в обществе. В то же время они
нагнетают (или тормозят) изменения, то есть задают вектор и сценарий
трансформаций. При этом соответствующие образы прошлого
обеспечивают разные варианты транс- формаций: они указывают на тот
набор социальных моделей, адресующихся к различным вариациям
ценностных ориентаций, в рамках которого осуществляется общественный
выбор. Избавляясь от одних образов прошлого, общество указывает на то,
каким оно не хочет (и/или неспособно) быть. Образы, присутствующие в
публичной сфере, свидетельствуют о том, с чем в данный момент
общество стремится (и/или способно) себя ассоциировать.
• Сделанный выбор, характер отметенных альтернатив, способ обретения
стабильности, преодоления кризиса ориентаций многое говорят об
обновляющемся обществе. И здесь существенную роль играет прошлое,
обеспечивающее эти процессы. Конструирование, как и разрушение,
сообществ, поиск ими новых идентификационных оснований требуют
обращения к информационно-символическому, запускают механизмы
памяти. Социальное значение прошлого в периоды преобразований
существенно возрастает. Обращение к нему становится способом
адаптации к переменам, компенсацией за их "безумную скорость",
непредсказуемость настоящего.

20. Новая реальность

• 1-й вид понимания: «Будущее определяет
настоящее – выбор ценностей»;
• 2-й вид понимания: «Постижение смысла
новой реальности»;
• 3-й вид понимания: «Загляни за горизонт –
выбор целей»;
• 4-й вид понимания: «Будущее не то, что
идет к нам, а то, к чему идем мы – выбор
действий»

21. Русский традиционализм и политическая культура

• Для русских прошлое превратилось в некое мистическое понятие: кажется,
что с ним связаны все проблемы настоящего, что настоящее
перенасыщено традициями. Самый расхожий образ русского человека —
традиционалист. Понятие "традиция" наделяется в основном негативными
смыслами — как то, что препятствует нормальному развитию. Поэтому в
русском сознании сложилась жесткая оппозиция: "традиция" —
"современность".
• Здесь, действительно, передаются "социобиологические рефлексы защиты
от мира" — и очень мало осмысленного, критически "проработанного"
прошлого; памяти как законного достояния самостоятельных, активных
групп; институционализированного опыта, обеспечивающего устойчивость
и преемственность формально-процессуальной стороны жизни. Поэтому
прошлое ощущается как груз, от которого хотят избавиться; не желают
хранить, боясь обнаружить в нем постоянно возвращающиеся,
неразрешимые проблемы.
• Особенности
русского
"традиционализма"
фиксируются
и
проблематизируются в рамках политической культуры. Здесь мало
значимы "осознанные воспоминания" "и историзированное прошлое", но
чрезвычайно велика роль проектного начала, "социальной инженерии". У
нас развитие происходит не через спор ("полемику") с традицией, что
предполагает ее знание, сохранение, осознание исторического наследия
как ценности, а путем "разборки с традицией, ее дематериализации.